Закон перехода количества в качество

Данный закон занимает важное место в системе диалек­тики, так как дает объяснение механизма всякого преобра­зования. Согласно этому закону коренные изменения про­исходят не сами по себе, а за счет незаметных, постепенных, количественных нарастаний. Вместе с тем, случившись, коренные изменения определяют дальнейшие количествен­ные процессы. Содержание закона выражено в категориях качества, количества, меры, скачка и в их диалектичес­кой взаимосвязи.

Качество. Мир представляет собой великое многообра­зие вещей и явлений. Предметы, явления и процессы мате­риального мира по одним чертам схожи между собой, по другим — различаются. При этом основания, по которым предметы объединяются и различаются, — не одного уров­ня. Одни касаются сущности, главного в предметах, другие основания несущественны. Для качественной определенно­сти человека как человека различия в росте весьма несуще­ственны, но в определенных ситуациях эти различия при­обретают значимость, например при моделировании одеж-

ды, в спорте, даже в космонавтике. То же самое можно ска­зать о животных, растениях, химических элементах и т.д.

То определяющее, что лежит в основе предметов, про­цессов того или иного класса и отличает предметы данного класса от предметов другого класса, и есть качество. Благо­даря ему предмет является данной определенностью. В час­тности, Г. Гегель указывает на специфику и уникальность вещей как важнейшие характеристики качества. «Нечто, — пишет он, — есть благодаря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть».⁴⁰

Качество — это философская категория, содержание которой выражает целостность и специфику предмета, что отличает его от других предметов и явлений, какими бы схожими они ни были. Приведенная дефиниция не яв­ляется полной хотя бы потому, что целостность сама долж­на быть определена, а, как показывает история вопроса, даже сам подход к такому определению требует введения новых понятий. Таким понятием является свойство. Ука­зание на специфику предмета не означает его полной замк­нутости, изолированности. Его качественная определен­ность формируется и существует в совокупности взаимодей­ствий, в которых проявляются те или иные ее стороны и свойства. Каждая вещь вступает во множество взаимодей­ствий и обладает поэтому множеством свойств. Представ­ляя только одну сторону вещи, свойство не выражает ее це­лостности. А качество определяет целостность, представляя ее через органическое единство общих и специфических свойств данной вещи или класса вещей. В отличие от суще­ственной определенности, понятие качества органически соединяет существенные и несущественные свойства. Это связано с тем, что в зависимости от типа взаимодействия несущественное свойство может оказаться существенным, а существенное несущественным.

Современная наука пользуется весьма близким к поня­тию качества понятием «система». Любая вещь как систе­ма, в силу делимости материи, представляет собой единство определенных элементов. Система - динамическое поня­тие, и с этой точки зрения она представляет собой единство

внутренних и внешних связей и взаимодействий. Качеста в этом смысле предполагает единство внешних и внутренних свойств и не может мыслиться только как внутренняя определенность. Специфика вещи не может быть установлена вне соотношения данной вещи с другими вещами. Она также не может быть установлена без общего основания, позволяющего определить различия. Так, например, каче­ственную определенность урана как радиоактивного хими­ческого элемента составляют не только свойства, присущие самому урану, но и те, которые являются общими для ряда химических элементов, которым свойственна радиоактив­ность как таковая.

Понятие системы, являясь другим выражением каче­ственной определенности, способствует решению еще одной проблемы, которая активно дискутируется: о соотношении однокачественности и многокачественности вещей матери­ального мира. Утверждение о многокачественности вещи часто отрицается на основании отождествления понятий качества и свойства. Качество определяется через единство множества свойств, стало быть, многокачественность при­менительно к категории качества оказывается излишней. Но как только мы начинаем говорить о вещи как о системе естественного, происхождения, которая, как правило, субор­динирована и иерархична, отказаться от признания нали­чия в ней многих относительно самостоятельных качеств чрезвычайно затруднительно. В данном моменте весьма удачно соединяются, во-первых, ряд близких философских категорий — единое (качество) и многое (много качеств), целое и части; а во-вторых, философские и научные поня­тия, которыми в настоящее время широко оперируют и фи­лософия, и наука, — качественная определенность и систе­ма. Понятие системы включает в себя определение качества, но помогает интерпретировать его не как пустую абстрак­цию, но как более наполненную содержанием, формой, бы­тием часть материального мира.

Качественная характеристика предмета (системы) объективна, но терминологически понятия качества и дан­ный предмет часто употребляются как идентичные. В ис­следовании предмета мы берем во внимание ту или иную его

сторону — здесь может обнаружиться субъективность в оценке качества.

Количество — «философская категория, отображающая общее в качественно однородных вещах и явлениях».⁴¹ Ка­чественная однородность создает основание сравнимости вещей и явлений. Количественная определенность обуслов­ливает возможность сравнимости, соответствующие спо­собы и нормы сравнения.

Начало научного исследования количественных отноше­ний восходит к античности. Как свидетельствуют истори­ческие источники, первым, кто отнял математику у купцов, был Пифагор. Это означает, что именно пифагорейцы попы­тались сделать из математики науку. Они исследовали при­роду чисел и их соотношений и использовали свои исследо­вания для понимания гармонии мира.

У античных мыслителей математика вообще была в большом почете. Аристотель дал определение категории количества, которое до сих пор не потеряло своей ценности:

«Количеством называется то, что делимо на составные час­ти, каждая из которых, будет ли их две или больше, есть по природе что-то одно и определенное нечто. Всякое количе­ство есть множество, если оно счислимо, а величина — если измерима».⁴²

В данном определении важно отметить ряд необходимых моментов. Прежде всего, Аристотель различает «количе­ство» и «число». Количество выражается числом, но не тож­дественно ему. Число — это форма выражения множества, связанная с определенной системой счисления. Количе­ство — это объективная, необходимая характеристика пред­мета, противоположная качеству и соотносимая именно с ним. Если качество есть целостность, то количество есть то, что делимо. Кстати, делимость относится как к прерывно­му (множество), так и к непрерывному (величина = линия, ширина, глубина). Но главное здесь, какую делимость име­ет в виду Аристотель? Он имеет в виду делимость на такие части, каждая из которых есть что-то одно и определенное нечто. Это и есть однородное нечто, что служит основани­ем и объектом сравнимости вещей. Например, заряд ядра в элементах таблицы Менделеева. Если заряд ядра у некоего

элемента равен 17 единицам, то мы определим этот элемент как хлор. Указанное Аристотелем одно и определенное не­что представляет собой однородное качество или свойство, подлежащее исчислению и выражению в числах. Благода­ря способности к исчислению и измерению количество мо­жет выражать величину, объем предметов, степень наличия свойств и однородных признаков. Являясь категорией про­тивоположной качеству, количественная определенность также необходима предмету и характеризует особенность его предметного бытия. Возвращаясь к примеру с хлором, добавим, что хлор, в отличие от других элементов, не толь­ко имеет особый заряд ядра, равный 17 единицам, — он характеризуется еще температурой плавления (100,98 гра­дусов), температурой кипения (34,05 градуса), что в сово­купности раскрывает внутреннюю природу качественной определенности данного химического элемента.

Материалистическая диалектика исходит из положения о необходимой связи и зависимости качества и количества. В истории науки и философии существует взгляд, преуве­личивающий значение количества в определении вещей, явлений и их развития. Это характерно для Декарта и Спи­нозы, Ньютона и Лейбница и связано прежде всего с интен­сивным развитием и успехами математики.

Существует также тенденция представлять развитие науки как движение от описания предметов со стороны их качественной определенности к описанию количественных закономерностей, и считать последнее высшим этапом ее развития. Однако в действительности одностороннее изоб­ражение предметов не является полноценным. Наука может накопить большое количество знаний, характеризующих предметы с количественной стороны, но это не дает знания закономерностей. Только в единстве, в сочетании количе­ственной и качественной сторон, в изучении этого сочета­ния создается возможность познания закономерностей ма­териального мира. Исследование материального мира тре­бует обязательного учета единства количества и качества. Об этом, в частности, писал Д. И. Менделеев: «Знания, от­носящиеся к количественной стороне химических превра­щений, далеко опередили изучение качественных отноше-

ний. Связь этих двух сторон, по моему мнению, составит нить, долженствующую вывести химию из лабиринта совре­менного, уже значительного, но отчасти одностороннего за­паса данных. Такую связь я сам старался разыскать: она лежит в основе той периодической системы элементов, ко­торой подчинено все мое изложение».⁴³ Аналогичное поло­жение складывается сейчас в физике элементарных частиц.

Мера есть философская категория, выражающая един­ство качества и количества. Это граница, предел количе­ственных изменений, достижение которых вызывает изме­нение качества. Известно, что представление о мере — древ­него происхождения. Философему «меру во всем соблюдай» приписывают многим мудрецам, известным глубокими выс­казываниями. Мера длительное время существовала как универсальная норма поведения, выступающая признаком правильной жизни и поведения. Понятию меры уделил вни­мание Аристотель, но она не выступала еще частью важно­го диалектического закона.

Г. Гегель рассматривает меру как понятие, без которого структура закона количественных и качественных измене­ний была бы неполна. Акцентируя онтологический и объек­тивный аспект, он пишет: «Мера есть качественно опреде­ленное количество прежде всего как непосредственное; она есть определенное количество, с которым связано некое на­личное бытие или некое качество».⁴⁴ Данное определение меры конкретизирует в законе только принцип связи коли­чества и качества, подчеркивает необходимость этой связи противоположностей для характеристики любого предме­та. Понятие меры выражает форму связи количества и ка­чества, в которой функция качества состоит в определении общего объема количества, а функция количества — в реа­лизации непрерывной изменчивости (уменьшении или уве­личении) материи качества.

В плане развития мера указывает на тот предел, дости­жение которого вызывает изменение качества. Гегель даже вводит понятие, противоположное мере, — безмерность. Это есть « выхождение меры в силу ее количественной при­роды за пределы своей качественной определенности. Но так как это другое количественное отношение, которое в срав-

 

 

нении с первым безмерно, тем не менее также качественно, то безмерное есть также мера. Эти два перехода (от качества к определенному количеству и от последнего обратно к ка­честву) могут быть представлены как бесконечный про­гресс — как снятие и самовосстановление меры в безмер­ном».⁴⁵ Здесь Гегель уже описывает процесс развития, вы­раженный в категориях закона количественных и каче­ственных изменений. Можно говорить о противоречивости меры, заключающейся в том, что, с одной стороны, это гра­ница, указывающая на конечность данного качества, и она не только выступает как внешнее ограничение, но является его внутренним фактором, охватывающим, пронизываю­щим всю его определенность. С другой стороны, она — но­ситель изменчивости частей данного качества, стремящих­ся выйти за его пределы. Количественная природа меры дает возможность рассматривать ее как механизм, обеспечива­ющий процесс бесконечного развития и смены одного каче­ства другим. Не случайно Гегель обозначает иногда разви­тие как «узловую линию мер».

Границы меры подвижны, так как она не представляет собой изолированного явления или понятия об изолирован­ном явлении. Подвижность этих границ зависит от общих условий и специфической природы процесса. В целенаправ­ленном изменении условий кроется решение проблемы уп­равления закономерными связями природы.

Закон перехода количества в качество и обратно конк­ретизирует принципы диалектики, характеризуя одну из сторон развития, раскрывая его механизм. По Энгельсу, суть данного закона можно выразить следующим образом:

«... в природе качественные изменения — точно определен­ным для каждого отдельного случая способом — могут про­исходить лишь путем количественного убавления материи или движения (так называемой энергии)».⁴⁶ Количествен­ные изменения как непрерывный процесс изменчивости предметов материального мира, достигая меры, вызывают качественные изменения. За пределами меры развитие не прекращается, но представляет собой уже новое отношение, характеризуется новой мерой. Новое качество содержит новую меру количества, которое в дальнейшем продолжит развитие.

Данный закон, характеризуя одну из сторон развития, тем не менее связан с другими законами. О связи с законом диалектического противоречия уже было сказано. То же самое можно сказать и о связи закона количественных и качественных изменений с законом отрицания отрицания. Излагая последний закон, уже можно использовать вместо более абстрактных понятий типа «бытия и ничто», «нечто и другого» более определенные категории качества, коли­чества и меры. Эти понятия, их связь и взаимопереходы де­лают закон отрицания отрицания более содержательным и полнее раскрывают единство всех сторон развития.

Существует методология, согласно которой не призна­ется развитие, выражаемое в необходимой связи и взаим­ных переходах понятий. Это методология, в научном отно­шении базирующаяся на принципах механистической кар­тины мира. По традиции, идущей от Аристотеля, философ­скую картину мира называют метафизикой, а метод — ме­тафизическим. Метафизический взгляд на качество и ко­личество обусловлен общим принципом сведения высших форм движения материи к низшим. Основой такого подхо­да является тот факт, что более высокие формы содержат более простые. Отсюда стремление сводить все формы дви­жения к простейшей — механической. Если же всякое дви­жение есть механическое перемещение тел в пространстве, то о качественных изменениях речи не может быть. Отсюда вывод: развитие есть не более чем увеличение или умень­шение одного и того же неизменного по качеству предмета.

Метафизики, отрицая единство качественных и количе­ственных изменений, абсолютизируют либо те, либо другие. Так, преформисты в биологии считали, что в зародыше су­ществует уже полностью весь организм. Концепции префор­мизма придерживался идеалист Г. Лейбниц и другие фило­софы. Материализм XVII-XVIII вв. также страдал метафи­зической ограниченностью, которая выражалась в том, что в нем не различались качественно разнообразные формы Движения материи. Не зная, как показать возникновение нового качества, эти философы вынуждены были наделять всю природу свойствами живого, одухотворять ее (Б. Спи­ноза, Д. Дидро).

 

 

Противоположную, но также метафизически ограничен­ную позицию развивали представители т.н. «теории катас­троф». Французский естествоиспытатель Ж. Кювье, отри­цая период накопления количественных изменений, пытал­ся объяснить качественное разнообразие видов животных наличием в природе катастроф. Такую же точку зрения раз­вивал голландский ученый-ботаник начала XX в. Гуго де Фриз. «В течение тысячелетий все остается в покое... —пи­сал он. — От времени до времени, однако, природа пробует создать нечто новое и лучшее. Она захватывает один раз один, другой раз другой вид. Приходит в движение творчес­кая сила, и на старой, до тех пор неизменной основе возни­кают новые формы».⁴⁷ Каждый новый вид животных и рас­тений возникает внезапно, в результате действия некоей творческой силы.

Эти теории снимают проблему развития: развитие ста­новится невозможным, ибо нет связи с предшествующим.

Метафизическая концепция опровергалась самим ходом развития естествознания. Теория Канта-Лапласа о возник­новении и развитии Солнечной системы как закономерного процесса сыграла существенную роль в борьбе с метафизи­кой. Учение Ч. Дарвина о происхождении видов положило конец метафизике в биологии. Огромную роль в решении вопроса о взаимосвязи количественных и качественных из­менений в материальном мире сыграла химия. В этом чрез­вычайно большая заслуга М. В. Ломоносова, А. М. Бутлеро­ва, Д. И. Менделеева. Периодическая система Менделеева есть конкретная иллюстрация неразрывной связи количе­ственных изменений и качественных преобразований. В химии вообще наиболее ярко раскрывается сущность взаи­моотношений между качественной и количественной опре­деленностью предметов и процессов. Развитие науки под­готовило диалектическое понимание количественно-каче­ственных связей и развития.

Скачок. Многообразие и жизнь природы содержат в себе необходимость качественных преобразований. «Скачок и означает здесь качественное различие и качественное изме­нение» , — отмечает Гегель.⁴⁸ Новое качество прерывает по­степенность количественных изменений. Перерыв посте-

пенности не означает перерыва в развитии. Скачок есть про­цесс, а не мгновенный полет через пустоту. И этот процесс имеет всеобщий характер, т.е. переход от качества к каче­ству на основе количественных изменений всегда и на всех уровнях движения материи представляет собой скачок.

Качественное разнообразие материального мира обус­ловливает разнообразие скачков. Они классифицируются по многим критериям: природа предмета, системы, масштаб изменений, форма протекания. Сложные многоуровневые системы, например организм человека, содержат внутри себя возможность множества скачков, характеризующих качественные изменения его частей и не изменяющих ка­чества самого организма. Другой пример описывает превра­щение глобулы, представляющей собой турбулентную газо­пылевую массу, в полноценную звезду.

Этот процесс, продолжающийся тысячелетия, на осно­ве количественных изменений претерпевает по крайней мере два существенных скачка — переход кинетической энергии частиц в тепловую и возникновение термоядерных процессов. В результате глобула превращается в протозвезду, а протозвезда — в полноценную. Еще сложнее обстоит дело с эволюцией видов. Например, древняя землеройка (мышка), возраст которой свыше 50 млн. лет, является «пра­родительницей» современных млекопитающих (медведя, волка, слона). Можно представить себе, сколько скачков содержит данный процесс. По масштабу скачка можно раз­личать частные и общие скачки. Частные скачки относят­ся либо к структурным элементам системы, либо к проме­жуточным этапам ее развития. Масштабность скачка свя­зана со временем его протекания.

По форме различаются постепенные скачки и со «взры­вом». Постепенность как форму скачка следует отличать от постепенности количественных изменений. Постепенность количественных изменений не связана с коренными изме­нениями предмета или системы. Постепенность скачка как форма качественных изменений выражает именно коренные изменения в развитии. Применительно к вопросу о взаимо­превращениях форм движения материи Энгельс заметил:

«При всей постепенности, переход от одной формы движе­ния к другой всегда остается скачком».⁴⁹

 

Скачки со «взрывом» означают качественное изменение всей основы старого качества, изменение системы в целом. Такие скачки характерны, например, для перехода одних химических элементов в другие. Считается, что для таких переходов не требуется этапа накопления количественных изменений, хотя это свойственно больше для рукотворных процессов, нежели природных, поскольку природные про­цессы включают множество неупорядоченных молекуляр­ных взаимодействий, которые только на определенных эта­пах могут привести к реакциям, означающим процесс ка­чественного скачка.

Закон перехода количественных изменений в качествен­ные, выраженный через специфику своих категорий и их взаимосвязь, характеризует общий механизм развития ма­териального мира, его общее содержание как единство пре­рывности и непрерывности.