От любомудрия — к теоретической доктрине

Философия является концентрированным выражением человеческой мудрости, значение которой не исчезает со временем, а только возрастает, поскольку идеи, принадлежащие выдающимся мыслителям, затрагивают самые глубокие и существенные черты окружающего мира и человека.

В Древней Греции большой известностью и уважением пользовались люди, которых называли мудрецами. Им принадлежат высказывания, полные глубокого смысла, открытого опытом, наблюдением и размышлением над явлениями бытия. “Начальника, замеченного в пьянстве, наказывать смертью”, — требует Солон. “Смотри не на вид мой, а на ум, ибо в человеке сильней всего Разум”, — призывает Эзоп. “Корысть ненасытна, — предупреждает Питтак. — Держись истины, верности, опытности, правдивости, дружбы”. Были и более философичные высказывания: “Познай самого себя” или “Меру во всем соблюдай”. Известно, что первый из натурфилософов — Фалес — был причислен современниками к когорте семи греческих мудрецов, а возникшая форма общественного сознания получила название философия, то есть “любовь” (от греч. phileo) к “мудрости” (sophia).

Вот пример философских высказываний Фалеса: “ Больше всего — пространство, ибо оно вмещает все. Мудрее всего — время, ибо оно обнаруживает все. Быстрее всего — мысль, ибо она бежит без остановки. Сильнее всего — необходимость, ибо она одолевает всех”.

Как видим, мудрые высказывания Фалеса вполне философичны. Здесь уже имеются элементы философского языка (понятия, категории) и оперирование ими: пространство, время, мысль, необходимость. Другие мудрецы также употребляли слова, несущие определенную философскую символику — истина, разум, однако следует отметить, что форма их высказываний более походила на поучения, свойственные скорее религиозно-нравственному тексту, нежели философскому. У Фалеса уже наблюдается дистанция, разделяющая субъект и объект, выделяющая мир так, как он существует сам по себе.

Каковы же были любомудры или, другими словами, каким представлялся любомудрам образец мудрости, каким должен быть философ? В историческом значении к ним относятся практически все знаменитые натурфилософы VI— IV вв. до н. э. По совокупности высказываний древнегреческих философовмудрец — прежде всегомыслитель, который подчиняет свое познание законам природы. Уверенный в

том, что “всем людям свойственно познавать себя и мыслить”, он осуществляет это самопознание, “прислушиваясь к природе” и “поступая с ней сообразно”1. “Мышление— великое достоинство, и мудрость состоит в том, чтобы говорить истинное и чтобы, прислушиваясь к природе, поступать с ней сообразно”2. Мудрец вообще убежден в необходимости изучать природу, поскольку знание рассматривается им как одно из важнейших средств развития человеческой культуры. Наблюдая за природой, считает Демокрит, “путем подражания мы научились от паука ткачеству и штопке, от ласточки — постройке домов, от певчих птиц — лебедя и соловья — пению”.3

Однако мышление сообразно природе не исчерпывает представлений о мудреце. Мудрец не терпит пустого многознания. “Ищи что-нибудь одно мудрое, выбирай что-нибудь одно доброе...” — призывал Фалес. “Многознание не научает быть умным”, — замечает Гераклит.4 Следует искать суть вещей, обнаруживать их внутреннее единство, стремиться познать мир как целое. По Гераклиту, логос как способность к познанию присущ всем людям. Но не всем дано познать логос как объективное существенное свойство природы. “Признак мудрости — согласиться... что все едино”.5

Мудрец выделяется рядом социально-моральных характеристик. Большинство древних материалистов отрицательно относились к роскоши. Так, Гераклит презирал “скотское насыщение”, предпочитая “вечную славу— преходящим вещам”, отрицательно отзывался о богатстве.6 Принадлежа к греческому царскому роду, после свержения царской власти в Эфесе он не эмигрировал, как многие другие, а передал брату функции жреца и жил бедно и одиноко. Последние годы жизни провел в хижине, в горах.7 Анаксагор имел земельные владения в ионийском полисе Клазомены, занимал там высокое положение и отказался от всего этого, став бесправным иногородцем в Афинах ради философских занятий. Истинной своей родиной он считал все мироздание, поскольку родился для того, “чтобы созерцать Солнце, Луну и небо”. По свидетельству Плутарха, Анаксагор имел величественный образ мыслей и высокое достоинство.

Такой же образ мыслей характерен и для Демокрита. “Счастье и несчастье — в душе, — заявляет он. — Счастье обитает не в стадах и не в золоте”. “Не телесные силы и не деньги делают людей счастливыми, но правота и многосторонняя мудрость”.8 Эти суждения о счастье и предпочтении благ духовных благам материальным не были пустыми словами. Биографы философа сообщают, что он получил от состоятельного отца довольно значительное наследство и растратил его на путешествия в Египет и Вавилон с целью познания. Вернулся на родину бедняком, жил скромно и всю жизнь был предан науке.

Дело здесь, скорее, не в том, беден философ или богат, — дело в отношении к богатству, в предпочтении духовных ценностей вещным. И когда жизнь ставит перед ним реальную проблему выбора, он остается верен своим убеждениям и предпочитает духовные ценности материальным. Данное качество представляется важным для преодоления философствующим субъектом своих собственных интересов в описании мира, для достижения объективности.

Мудрец высоко ценит свой умственный труд. Мыслительную деятельность он ставит выше всех других — политической, жреческой, военной. Демокрит заявлял, что одно причинное объяснение он предпочитает обладанию персидским престолом. Он занимается миром в целом и имеет дело с бесконечным и вечным.

Мудрец полагает дистанцию между собой и миром, которая выражается в осознании того, что сущностное и эмпирическое бытие человека не совпадают. Чтобы выявить сущность, следует преодолеть видимость мира, в некотором смысле отвлечься от него.

Многие исследователи указывают на созерцательность космолого-натуралистической философии. Следует сказать несколько слов о содержании этой категории. Прежде всего, она свидетельствует о разведении субъекта и объекта в философском познании; о выделении целостного мира в качестве специфического объекта философского интереса. Созерцательность натурфилософии является необходимым условием становления общей теории философии, разработки основных положений, обладающих потенциальной возможностью создания философской картины мира.

Мудрец беспрекословно признает всепоглощающую обусловленность своего познания со стороны природы. В созерцательном отношении к миру исчезают пристрастия, субъективные предпочтения, аспект полезности, выгоды, остается только “натура”, естественный объект. Ранний К. Маркс, характеризуя первых философов, отмечал: “Живые силы ими не затрагиваются... их принципы объективны и являются силой, с которой сами они не могут совладать...”.9

Созерцательность — это позиция единственно возможная в условиях такого грандиозного скачка, как переход от мифологии к философии. Вернее, не единственно возможная, но единственная, обеспечивающая направление возникшей философской теории, развивающейся на почве науки. Это внутреннее свойство отношения философствующего человека к миру. Внешне же оно выражалось по-разному, соответственно условиям среды и характеру самого философа. Одни из них предпочитали фактическое одиночество и уход от людей (Гераклит, Демокрит). Другим это не удавалось, или они предпочитали иной образ жизни. Ксенофан, например, восклицает; “Вот уже шестьдесят семь лет, как я с моими думами ношусь по эллинской земле”.10 Созерцательность же сохранялась как устойчивая позиция при всех роковых проявлениях судьбы. Как правило, мудрецы в критических ситуациях доказывали верность своим принципам, свою цельность (Зенон, Сократ).11

Созерцательность не означает бездеятельности. Основная деятельность философа выражалась в создании фундаментального теоретического базиса, который предполагает временный отход от актуальной действительности, выражая тем самым ее основу. Правила и нормы социально-нравственного поведения существуют здесь уже не как отдельные мудрые высказывания, а выводятся как необходимые следствия из общих Принципов, системы взглядов на природу. Учение о добродетелях, которое создали древние, вытекало из идеала человека, чьи качества не нарушали бы естественного целого. Они разработали достаточно полное представление о человеке-гражданине своего государства: он должен рассматривать себя в живой связи с государством, подчинять свою жизнедеятельность общей цели, стремить-

ся победить свои страсти, подчинить их разуму, вырабатывать в себе такие качества, как мужество, благоразумие, умеренность, справедливость. (А. А. Гусейнов ) Все эти качества вытекают из необходимости сохранить целое, причем целое имеет здесь статус закона. Социальные нормы рассматриваются как продолжение законов природы. Моральные нормы объективны по содержанию, необходимы, представляют собой конкретную форму базисных условий бытия.

Таким образом, мудрец — это мыслитель, обладающий неудержимой страстью к познанию. Он реализует свою страсть, исходя из первичности природы. Универсальный вопрос мировоззрения приобретает здесь форму вопроса о происхождении и сущности Вселенной. Превыше всего мудрец ценит истину. Она была преимущественным руководителем его бытия в мире, интегральным стержнем духовного мира.

По сути дела в VI-IV вв. до н.э. возникает философское знание, представляющее одновременно первые образцы теоретического знания. Более того, в условиях той традиционной культуры философия была единственной формой, в рамках которой теоретическое знание имело возможность возникнуть, существовать и развиться в науку. Рассуждая о науке и философии применительно к Древней Греции, А. С. Богомолов подчеркивает мысль о том, что практическое научное знание на Ближнем Востоке было далеко не новостью. “Теоретическая же (умозрительная) наука о природе развивается у древних греков в рамках философии, — собственно, первые философы именовались “физиками” или “фисиологами”. Это не была, однако, эмпирическая, наблюдательная наука о природе, хотя она и включала представления о механизмах действия природы, о некоторых природных процессах. Поэтому иной раз философия древних греков объявляется нерасчлененным научным знанием вообще и отождествляется с наукой как таковой. Но ведь это не совсем так. Мы имеем все основания говорить о науке применительно к античности и в исторически ограниченном, но все же достаточно определенном смысле как о совокупности конкретных, основанных на опыте и наблюдении

систематических знаний, которые позволяют решать некоторые типовые задачи”.12 Таким образом, А. С. Богомолов утверждает опосредствованную связь философии и науки, указывая на общий для них теоретический уровень познания, и вместе с тем специфику объектов и способов обобщения. Задача философии, в отличие от частных наук, “не одна какая-нибудь сторона существующего, а все существующее, вся вселенная в полноте своего содержания и смысла; она стремится не к тому, чтобы определить точные границы и внешние взаимодействия между частями и частицами мира, а к тому, чтобы понять их внутреннюю связь и единство”.13

Мыслители периода становления философии уже, по сути, указали на ряд критериев, отличающих науку от пред-науки. Это прежде всего объективность, то есть нацеленность на изучение природы такой, как она существует сама по себе. Выше говорилось о созерцательности философии. Такая позиция философствующего субъекта сводила к минимуму его собственные интересы и ориентировала мышление на реалистическое исследование мира. Важным признаком научности выступает различение кажимости и сущности, повторяемости и случайности, что соответственно различало и знание — “по мнению” и “по истине. Происходит выработка специального рационального аппарата, соответствующих слов и символов, превращающихся в термины. При помощи понятий и терминов выстраивается логическое основание и особая системность знания, отличающаяся от обыденной упорядоченности практических знаний и действий. Необходимо отметить и такой критерий, как обоснование выдвигаемых идей и положений.

Итак, философия, которую мы изучаем, представляет собой теоретическую форму сознания, развивающуюся с опорой на науку. Это означает, что философские проблемы имеют статус, соответствующий теоретическому уровню познания, который связан с действительностью опосредствованно — через пласт эмпирического (опытного) знания. Теоретическое исследование развивается относительно самостоятельно, имеет мощный внутренний источник развития, кроющийся в предшествующем знании, обладает свойством критичности, направлено в основном на совершен-

ствование своих методов и приемов. Создание любой теории, в том числе и философской, — это процесс, развертывающийся согласно канонам теоретического познания, с выдвижением гипотезы, прогнозов, определением следствий, использованием фактов науки и практики для их подтверждения. Исходная гипотеза философской теории состоит в решении вопроса о субстанции, что только и может создать предпосылки мышления “единства мира”.