Сознание и бессознательное

Термин «бессознательное» используется для обозначе­ния слоя психики, не представленного сознанию. Пожалуй, первым из философов, обративших особое внимание на яв­ление бессознательного, был Г. Лейбниц. В своей «Монадо­логии» он трактовал бессознательное как низший уровень деятельности души, наполненный «темными» восприятия­ми, которые по своей малости или незначительности не даны сознанию. Философ переиначивает толкование декартовских «врожденных идей», понимая их как своеобразные предметы нашей психики. В определенном смысле мы врождены сами себе, «в нас имеется бытие, единство, суб­станция, длительность, изменение, деятельность, вос­приятие, удовольствие и тысячи других предметов наших интеллектуальных идей».⁸³ В бессознательное эти предметы проникают естественным путем. Основа впечатлений, доставляющих данный слой психики, коренится в вещах, а их связи и отношения выражают логику природы.

Бессознательное — это процесс, в котором накапливаются впечатления, возникают новые связи, происходит их усложнение. Бессознательное содержит в себе разнокачественные предметы-объекты и их связи. «Никто никогда не видел совершенно однородной и однообразной плоскости».

В процессе развития наряду с естественными появляются общественные (нравственные) связи и отношения, усложняющие структуру данного слоя. Возникновение в психике предметов-объектов интеллектуальных идей одновременно является процессом формирования соответствующих способов их освоения. Способности, таким образом, выступают формой бытия бессознательного, и по их структуре можно судить о структуре всего поля психики, не представлен­ной сознанию.

Содержание и организация внутреннего мира человека проявляются через отношения. Они, по Лейбницу, есть выход за пределы вещи и осуществление связи с другой ве­щью. Эта связь имеет основание, на котором складывается и обретает свое содержание. «Кроме отношений, основыва­ющихся на времени, месте и причинности... существует бес­конечное множество других».⁸⁴ Отношений так же много, как и предметов. Будучи формой проявленности, отдельные отношения могут оказаться яснее, чем предметы, и улавли­ваться сознанием. Но отношения складываются и «между несколькими вещами, как, например, отношения генеало­гического древа, выражающие место и связь всех соответ­ствующих терминов и членов. Даже фигура, как, например, фигура многоугольника, заключает в себе отношение всех сторон».⁸⁵ Каждое частное проявление несет на себе отпе­чаток целостности и содержит намек на основание или принцип связей предмета. Применительно к человеку это означает, что основание связей его внутреннего мира, опре­деляемое «природной логикой», может не осознаваться и составляет т.н. потенциальное знание. Но может и быть рас­крытым логикой сознания.

Идеи бессознательного в учении Лейбница входят в кон­текст его идеалистической философии, поэтому термины «объективность», «естественность» выражают не свойства материального мира, а психическую деятельность его «жи­вых» атомов — монад, организованных по принципу пре­дустановленной гармонии божественного происхождения.

Близкие Лейбницу взгляды на бессознательное разви­вал И. Кант. В нашем сознании, пишет он, «освещены, толь­ко немногие пункты, — это обстоятельство может возбуж-

 

дать у нас удивление перед нашим собственным существом: ведь если бы некая высшая сила сказала: «Да будет свет!», то без малейшего содействия с нашей стороны перед наши­ми глазами открылось бы как бы полмира (если, например, мы возьмем писателя со всем тем, что он имеет в своей па­мяти)».⁸⁶ Философ констатирует наличие слоя психики, не представленного сознанию, рассматривает его структуру через совокупность способностей человека. Под способностью он понимает устойчивые, специфические образования человеческой психики, которые делают возможными вос­приятия различного рода внешних и внутренних воздей­ствий. Это формы без содержания: способность быть воспри­имчивым, способность воссоздавать образы, способность упорядочивать, регулировать получаемые ощущения.

Структура бессознательного в учении Канта противопо­ставлена самосознанию действующего субъекта. Она вклю­чает в себя элементы как прирожденных, так и опытных способов восприятия, которые еще не синтезированы. Это может быть совокупность еще не реализованных способно­стей индивида (например, маленького ребенка). В теории познания бессознательное связывается с интуицией, назы­ваемой им трансцендентальным «схватыванием». Интуи­ция обусловлена априорным синтезирующим единством чувственности.

Новые идеи в решение вопроса о бессознательной сфере психики внес немецкий философ-идеалист И. Гербарт. Но­визна их выражена в динамической характеристике бессоз­нательного. По Гербарту, психика противоречива, несовме­стимые идеи вступают в конфликты, слабые вытесняются из сознания, но продолжают воздействовать на него благо­даря своим динамический свойствам.

В XIX и XX столетиях бессознательным занимались больше представители естествознания — психологи, врачи-психиатры. Однако следует заметить, что наиболее извест­ные из них постоянно обращались к философским методо­логическим идеям, как в целях общей ориентации, так и Для толкования частнонаучных фактов и явлений. Так, З.Фрейд, основоположник психоанализа, «питался» идея-

ми не только иррационалистов (Н. Гартмана, А. Шопенгау­эра), но и рационалистов (Платон, Аристотеля).

Прежде всего Фрейду принадлежит заслуга последова­тельного толкования бессознательного как особого, автоном­ного слоя психики. Он выступал против физиологизации данной сферы и против отождествления ее с сознанием. «Для большинства философски образованных людей, — пишет он, — идея психического, которое одновременно не было бы сознательным, до такой степени непонятна, что представляется им абсурдной и несовместимой с простой логикой».⁸⁷ Вместе с тем, подчеркивая, что бессознатель­ное есть явление психики, Фрейд утверждает наличие оп­ределенной формы (представление, идея, символ), эквива­лентной знанию, которая при рационализации может осоз­наваться как форма знания. Собственно бессознательным в динамическом смысле выступают такие содержания психи­ки, осознание которых требует значительных усилий или вообще невозможно.

Структура психики включает три инстанции: бессозна­тельное, предсознание и сознание. Бессознательное охваты­вает все прирожденное (оно иррационально и аморально) и подчиняется принципу удовольствия. Сознание ориентиро­вано на внешний мир и подчиняется принципу реальности. Предсознание выполняет функцию специфического посред­ника, который осуществляет контроль динамики созна­тельного и бессознательного. Это «Я», содержащее меха­низм цензуры влечений и их символики. Действие данного механизма направлено на обеспечение адаптации и само­идентификации организма. По Фрейду, собственно бессоз­нательное — биологического происхождения. Социальная компонента относится им ко второй инстанции — предсознанию. Насильственный по форме, социально-нормативный по содержанию механизм призван регулировать отношения, с одной стороны, биологического и социального, с другой — индивидуального и социального. Фрейдовские индивиды, таким образом, выступают как антисоциальные существа, которым для социализации необходимо насилие со стороны общества.

 

Впоследствии структура психики З. Фрейдом была пе­ресмотрена: уточнен посредник (вместо предсознания вве­дена личность, с ее целостными характеристиками, и вве­дено общество с его законами и правилами). Личностное «Я» испытывает давление как со стороны бессознательных ин­стинктов, так и стороны социальности. Фрейд исходит из представления «о связной организации душевных процес­сов в одной личности». Это душевная инстанция, «которая контролирует все частные процессы». Она как бы «улажи­вает» противоречия, вызванные взаимодействием с реаль­ностью, с бессознательным, с другими людьми.

За единство психики отвечает регулятивный механизм личностного «Я». В русле идеи о двух тенденциях, которым подчинена психика индивида (стремление к смерти и стрем­ление к жизни), регулятивный механизм стимулирует по­вторяемость, влечение к покою и смерти, если ориентирует психику только на внутреннее, и, напротив, ориентируя психику на внешний мир и на социальность, создает усло­вия развития и жизненности.

Глубинный слой иррационален. Вместе с тем он содер­жит то, что может быть осмыслено как представление. Эту компоненту влечения можно обозначить как информацион­но-символическую. Она находится в «связанном» состоянии (с волевыми, энергетическими характеристиками), и тре­буются большие усилия при ее рационализации. «Представ­ление» Фрейд понимает наподобие «потенциального зна­ния»; однако, в отличие от Лейбница и Гартмана, рассмат­ривает его с позиции естественнонаучного материализма.

Другим крупным представителем научно-практической школы, занимающейся проблематикой бессознательного, является К. Юнг. Обсуждая с Фрейдом «схему структуры психики», он положительно воспринял идею «о первичности и управляющей роли бессознательного» в сложной психической иерархии. Юнг признает значимость открытой Фрейдом концепции «вытеснения» — особого защитного механизма психики, при помощи которого человек спаса­ется от внутренних напряжений. Он пишет: «Подавляются тенденции, которые представляют антисоциальные элементы в психической структуре человека, — то, что я называю

«статическим преступником» в каждом из нас. Иначе говоря, эти элементы подавляются сознательно, мы ими распо­ряжаемся по своей воле. Что же касается тех тенденций которые просто вытесняются, то они, как правило, просто сомнительны по своему характеру. Они не являются заве­домо антисоциальными, скорее, они неудобны, нарушают социальные условия».⁸⁸

Подчеркивая ценность открытых Фрейдом феноменов психики, К. Юнг не всегда разделял с ним как научную, так и философскую интерпретацию. Вопрос о бессознательном он помещает в плоскость диалектической взаимосвязи историко-культурного и индивидуально-психического про­цессов. Главное внимание Юнг уделяет бессознательному по самой своей природе. Это то, что никогда не было осознан­ным. Привлекая к своим интерпретациям большой культу­рологический материал из области мифологии, древнего искусства, фактов и наблюдений индийской, тибетской, китайской, африканской научной и оккультной мысли, Юнг пришел к выводу о наличии более глубокого слоя психики — коллективного бессознательного. «Я. назвал эту сферу со­ответственно коллективным бессознательным, отграничив ее тем самым от личного бессознательного, под которым я имею в виду совокупность тех психических процессов и со­держаний, которые сами по себе могут достичь сознания, по большей части уже и достигли его, но из-за своей несов­местимости с ним подверглись вытеснению, после чего упор­но удерживаются ниже порога сознания...

В противоположность личному бессознательному, обра­зующему более или менее поверхностный слой сразу же под порогом сознания, коллективное бессознательное при нор­мальных условиях не поддается осознанию, и потому ника­кая аналитическая техника не поможет его «вспомнить», ведь оно не было вытеснено и не было забыто».⁸⁹

Коллективное бессознательное Юнг рассматривает как некую совокупность предшествующего филогенетического опыта, запечатленную в душе человека. Оно универсально, внелично, сверхлично. «Как наше человеческое тело представляет собой целый музей органов, каждый со своей эво­люционной историей, так — можем мы. ожидать — и пси-

 

хика организована подобным образом. Она не может быть порождением без истории, как и тело, в котором она суще­ствует».⁹⁰ Юнг подчеркивает одинаковость коллективного бессознательного для всех, его индифферентность относи­тельно конкретного индивида. Коллективное бессознатель­ное, пишет он, «это природа, и она может быть нам полезна как родственное человеческое существо. Оно всегда стремит­ся к своим коллективным целям и иногда— к целям нашей индивидуальной судьбы. Ваша судьба — результат сотруд­ничества между сознанием и бессознательным».⁹¹ Здесь под­черкивается объективный и исторический характер источ­ника бессознательного. Коллективный субъект, чей опыт накапливается и концентрируется в коллективном бессоз­нательном, — это другая система, нежели индивид. Их «цели» могут не совпадать. Юнг развивает идею принуди­тельной силы социально организованного опыта по отноше­нию к человеку.

Коллективное бессознательное выступает моментом раз­вития социальности. А социальность представляет собой особую реальность, особый самостоятельный процесс, вне-положенный индивиду. Признавая особую преемственность в эволюции социальности, особые исторические тенденции организации и бытия. Юнг полагает, что они осуществля­ются в человеческой психике двояким путем — сознатель­но и бессознательно. В процессе интрообщения индивид выступает со-участником, субъектом преобразования соци­альных норм. В процессе интеробщения он контролирует, структурирует свой внутренний мир. Сознание не просто воздействует на личную судьбу, оно обусловливает целост­ность психики, регулируя соотношение внешнего и внутреннего, рационального и эмоционально-чувственного освоения Действительности. Оно обеспечивает «сотрудничество» с бессознательным. «Наше сознательное впечатление быстро. Усваивает элемент бессознательного смысла... сознательное и бессознательное смешиваются и результируют являющийся нам смысл».⁹²

Механизм трансляции исторического опыта на уровне бессознательного реализуется благодаря структурированности психики так называемыми архетипами. Архетипы есть

определенные «психические структуры». Это формы без собственного содержания, которые организуют и связывают психический материал. Архетип — это специфический психический механизм, представляющий собой обобщение регулярно повторяющихся, массовидных ситуаций и фигур практики древнего и древнейшего человека. «Существенно иметь в виду, что архетипы — это не просто имена или даже философские понятия, это моменты скрытой жизни — об­разы, целостно связанные с живым индивидуалом эмоцио­нальными связями».⁹³ Архетипический «образ» не являет­ся в буквальном смысле образом типа представления. Это нечто, что, выходя вовне, может принимать форму представ­ления. Это тенденция содержательного формообразования психики, специфическая готовность, субъективная возмож­ность, потенция индивидуального психического развития в социальных условиях.

Психоаналитическая школа внесла существенный вклад в разработку бессознательного. На основе конкретно-науч­ных данных ее представители пришли к выводу о том, что этот таинственный слой психики является самостоятель­ной сферой, не сводимой к физиологии и не отождествляе­мой с сознанием. Термин «бессознательное» применим толь­ко к человеческой психике, ибо противопоставлен сознанию и самосознанию, чего не наблюдается у животных. Приме­нительно к животным он теряет смысл.

В структуре психики человека бессознательное занима­ет срединное положение и испытывает давление как со сто­роны внутренних биологических и психических факторов, так и со стороны внешнего мира, включая сознание. В свою очередь, оно само, онтологически существуя в эмоциональ­но-чувственной сфере и будучи энергетически насыщенным. активно воздействует на сознание и деятельность человека.

Осмысливая природу бессознательного в аспекте эволю­ции, можно предположить, что его возникновение восходит к тому периоду, когда в социогенезе действовали «на равных» биологические и социальные закономерности. Это пе­риод антропогенеза между архантропами и неоантропами. Данный исторически длительный отрезок времени, напол­ненный различными формами активности человека и его

общества, обусловливает возникновение некоего систем­ного образования психики, уже отличающегося от психики животных, но не являющегося сознанием. Фрейд акценти­рует внимание на индивидуальном бессознательном, а Юнг — на коллективном бессознательном.

Оба они развивают идею насильственного внедрения социальных норм в психику индивида. Следствием этого является противоречивость и напряженность внутреннего мира человека, вынужденность приспособленческого пове­дения, выработка индивидом защитных психических меха­низмов «вытеснения» из сознания запретных влечений. Сложность процедуры вытеснения обусловлена определен­ным упорством бессознательного, связанным с его укоренен­ностью в биологической природе человека. Вектор этого упорства направлен против сознания и самосознания.

Бессознательное содержит громадный объем информа­ции. Информацию, свойственную бессознательному, часто называют, вслед за Лейбницем и Гартманом, «потенциаль­ным знанием», чем-то вроде представления. Оно незримы­ми узами связано с представлением, форму которого при­нимает при осознании. Но, функционируя в бессознатель­ном, это «потенциальное знание» имеет совершенно другую форму. Процесс осознания информации из сферы бессозна­тельного зависит от многих факторов: что осознается — частное действие (отношение) или предмет (человек) как Целое, предмет природы или предмет — объект социальной жизни; как осознается — рационально или чувственно, при помощи интуиции; какого рода само бессознательное — пер­вичное (не бывшее в сознании) или вторичное (побывавшее в сознании, например поведенческие автоматизмы).

По-латыни «бессознательное» звучит как «иррациональ­ное», то есть находящееся за пределами рассудка, разума. Но философы и психологи указывают, что иррациональность принимает различные формы. Согласно Платону, она существует в форме рассеянной чувственности. А по Канту принципиально запредельными являются универсальные логические синтезы. Только рассудок рационален, а то, что оодержит «начало и след разумности», — иррационально. А Лейбниц считает, что бессознательное характеризу-

 

 

ется непосредственным единством объективных законов и человеческой чувственности, единством, проявляющимся в процессе отражения человеком действительности. Одним из признаков того, что рациональность выступает в функции бессознательного, является неадекватность отражательного процесса. Здесь рациональность не обеспечи­вает целесообразности.

Многие вопросы, касающиеся сферы бессознательного в философии и психологии XX и текущего веков получили научное освещение, но возникают другие, не менее сложные и ждущие своего решения. Современный взгляд на бес­сознательное имеет солидное методологическое основание включающее его проблематику в контекст диалектических теорий сознания, отражения, познания. В подходе к опре­делениям его специфики и модификаций используются наи­более значимые философские и естественнонаучные идеи и результаты конкретных исследований. В современной пси­хологии выделяются четыре класса проявлений бессозна­тельного:

1. Подсознательное, включающее освоенные индиви­дом социальные нормы, действующие в его психике автоматически.

2. Неосознаваемые побудители деятельности — мотивы, смысловые установки.

3. Неосознаваемые операционные установки и стереоти­пы автоматизированного поведения.

4. Область информации, не воспринимаемой чувствами. Психологи дают следующее определение перечислен­ным классам явлений: «Бессознательное представляет со­бой форму психического отражения, в которой образ дей­ствительности и отношение субъекта к этой действительно­сти представлены как одно нерасчлененное целое: в отлиние от сознания, в бессознательном отражаемая реальность сливается с переживанием субъекта. Вследствие этого в бес­сознательном отсутствует произвольный контроль осуществляемых субъектом действий и рефлексивная оценка их результатов. Невычлененность образа действительности из отношений к ней субъекта проявляется в таких особеннос­тях бессознательного, как нечувствительность к противоре-

 

чиям и вневременной характер бессознательного — прошлое, настоящее и будущее сосуществуют и не находятся в отношении линейной необратимой последовательности».⁹⁴ Как видим, в данной форме отражения отсутствует главный признак сознания — образ объективной действительнос­ти, который и определяет качественно иную психическую формацию. Способность к формированию такого образа ста­новится универсальной, охватывает не только мир, но и со­вокупность возникших и развивающихся отношений. (Вспомним, животное ни к кому не относится и вообще не относится, ибо его отношение совпадает с его жизнедеятель­ностью.) Далее, сознание выступает и как самосознание, рефлексия — бессознательное не имеет подобного свойства. Оно нечувствительно к противоречиям и не может оцени­вать свои «команды» действовать определенным образом,