Рассматривать относительную самостоятельность логического познания по отношению к практике стало возможным лишь после того, как категория практики была введена в гносеологию. Метафизический материализм рассматривал человека абстрактно, вне системы общественных отношений. Для него характерно стремление рассматривать все формы человеческой деятельности как прирожденные свойства человека. На этом основании невозможно объяснить происхождение познавательной деятельности, а тем более логического познания. Человеческое знание представлялось как простой отпечаток воздействовавших на человека внешних предметов. Особенно четко такое понимание процесса познания изложил глава французских энцикло-
педистов Д. Дидро. По его мнению, органы чувств представляют собой клавиши, по которым ударяет природа, вследствие чего и осуществляется познание. Соответственно им определяются и основные этапы процесса познания: “Наблюдение собирает факты; размышление их комбинирует;
опыт проверяет результат комбинаций. Необходимы прилежание для наблюдения природы, глубина для размышления и точность опыта”.59
Такой подход к процессу познания оставлял вне анализа активную, действенную, творческую сторону познавательной деятельности человека. Не смог разобраться в активном, творческом характере познания, вытекающем из его практической основы, и другой видный французский философ-материалист XVIII в. — К. Гельвеций. Хотя он и отмечает определенную связь между развитием ума и развитием промышленности, однако впечатления, которыми располагает человек, он расценивает как результат пассивной фиксации воздействий, получаемых от внешних предметов. Характеризуя познавательный процесс, Гельвеций писал: “В нас есть две способности... две пассивные силы, существование которых всеми отчетливо осознается.
Одна — способность получать различные впечатления, производимые на нас внешними предметами; она называется физической чувствительностью.
Другая — способность сохранять впечатление, произведенное на нас внешними предметами. Она называется памятью, которая есть не что иное, как длящееся, но ослабленное ощущение” .60 Не понимая определяющей роли практической деятельности человека для развития его познания, Гельвеций допускает абсолютизацию роли ощущений в познавательном процессе.
Указанную ограниченность не преодолел и Поль Гольбах. Он также абсолютизировал значение ощущений в познании и придерживался мнения, что всякая идея имеет в качестве своего первоначала определенные ощущения. Касаясь этого вопроса, Гольбах писал: “... Последовательные модификации нашего мозга, вызываемые предметами, воздействующими на наши органы чувств, становятся сами причинами и производят в душе новые модификации, ко-
торые называются мыслями, размышлениями, памятью, воображением, суждениями, желаниями, действиями и которые в основе имеют ощущение” .61
Вопрос о том, какова же действительная основа логического познания, не получил последовательного решения и в трудах Людвига Фейербаха. Нерешенность данной проблемы создала непреодолимое препятствие для научного анализа структуры и взаимосвязи элементов познавательного процесса. Однако, несмотря на эти общие недостатки, в ряде вопросов теории познания Л. Фейербах пошел дальше материалистов XVIII в. В отличие от своих предшественников, он подчеркивает познавательное значение абстрактного мышления: “Чувствами... читаем мы книгу природы, но понимаем ее не чувствами ”.вг Но при этом исходным началом мыслительной деятельности является лишь чувственное созерцание. По мнению философа, “только то мышление реально, объективно, которое определяется и исправляется чувственным созерцанием; только в таком случае мышление есть мышление объективной истины”.63
Отмечая эту тенденцию как недостаток философского учения Фейербаха, К. Маркс в “Тезисах о Фейербахе” высказал известное критическое замечание: “Недовольныйабстрактным мышлением, Фейербах апеллирует кчувственному созерцанию; но он рассматривает чувственность не как практическую, человечески-чувственную”. Созерцательность, по Марксу, является главным недостатком всего предшествующего материализма. Этот недостаток “заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в формеобъекта, или в формесозерцания, а не какчеловеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно” 64
Природу логического познания не раскрыли и представители классического'идеализма. Их гносеология также не включала в свой арсенал понятия практики, ибо они, по сути, не знали действительной, предметно-чувственной деятельности как таковой. Закономерным следствием такой позиции является господство в идеалистических теориях различных априористских концепций.
По своим гносеологическим истокам априоризм представляет собой ложное истолкование природы логического
познания, неспособность вывести принципы и формы логического познания из практической деятельности человека. Он разнообразен по своим формам, но все априористские теории объединяются главным моментом — отрицанием практической основы человеческого знания вообще или его определенных сторон.
Основные априористские теории были выдвинуты Р. Декартом, Г. Лейбницем и И. Кантом. У Декарта априоризм проявляется в его учении о “врожденных идеях”. По его мнению, основные понятия математики и логики являются прирожденными. Близкой в данном отношении является концепция Лейбница, согласно которой все наши будущие мысли и представления есть только следствия прошлых мыслей и представлений. Для возникновения новых мыслей не являются необходимыми ни внешний мир, ни опыт практического отношения к нему. Кант сделал попытку объяснить формы мышления вообще как таковые, вне их отношения к практической деятельности. Верно разделив знание на опытное (эмпирическое) и абстрактное (всеобщее), он не сумел проследить диалектическую связь между ними, что явилось одной из методологических причин его априоризма.
По мнению Канта, опыт не дает суждениям строгой всеобщности, а сообщает им лишь условную; сравнительную всеобщность. Но мы располагаем такими суждениями, которые не допускают возможности исключения, являются строго всеобщими. Следовательно, они никак не могут быть 'выведены из опыта. Такие суждения Кант объявляет безусловно априорными. “Нетрудно доказать, —пишет он, —что человеческое знание действительно содержит такие необходимые, и в строжайшем смысле всеобщие, стало быть, чистые априорные суждения. Если угодно найти пример из области наук, то стоит лишь указать на все положения математики”.65 “Математика дает самый блестящий пример чистого разума, удачно расширяющегося самопроизвольно без помощи опыта”.66 Априорные суждения содержит, по Канту, не только математика, но и физика. Естествознание содержит в себе априорные синтетические суждения как принципы. Такие априорные знания Кант противопоставляет апостериорным знаниям, имеющим эмпирический
характер, источник которых в опыте. Он уточняет свое понимание априорных знаний, определяя их как “безусловно независимые от опыта”. К таким знаниям, которые выходят за пределы чувственного опыта и вообще чувственно воспринимаемого мира, он относит исследования нашего' разума, оценивая их как гораздо более важные и “возвышенные”, чем все, что рассудок может черпать из мира чувственно воспринимаемых явлений. В пределах такого знания опыт не может служить ни руководством, ни средством проверки. Оторвав категории, общие понятия и принципы познания от их практической основы, Кант был вынужден апеллировать к способностям разума самого по себе давать эти категории и принципы: “Разум есть способность, дающая нам принципы априорного знания”.67
Для современной западной гносеологии характерно стремление продолжить традиционную линию априоризма в соответствующих новому уровню развития философии и науки формах. В противоположность материалистическому принципу, признающему в качестве основы логического познания практику, в неопозитивизме утвердилось конвенционалистское направление. Понятие конвенции (договор, соглашение) представляет собой своего рода вариант кантонского понятия априорности. Логические и семантические позитивисты, прагматисты вообще и инструменталисты в частности — все сходятся в одном: пытаются объяснить процесс теоретического познания не выходя за пределы познания, рассматривают логическое мышление в отрыве от практической деятельности человека, в результате чего гносеология Отгораживается от объективной реальности, а познание замыкается рамками субъективного творчества.