Философские идеи западников и славянофилов

Оригинальная русская философия берет начало с сороковых годов ХIХ столетия, с полемики славянофилов и западников. Развитие философской мысли до этого времени в России можно квалифицировать как подготовительный этап ее расцвета в ХIХ - ХХ веках. Философские идеи проникли на Русь вместе с христианской религией из Византии. Вплоть до петровских реформ византийское влияние сохранилось. После “петровского переполоха” меняются ориентиры и в философии - с Востока на Запад. В ХIХ веке интеллектуальный диалог с Западом продолжился, но он уже ведется “на равных”, и в нем формируется оригинальная русская философская традиция, ставшая фактом не только национального, но и мирового значения.

Объем работы позволяет рассмотреть только несколько вопросов из богатейшей истории русской философской мысли. Изучающему философию рекомендуем ознакомиться с лучшими, по нашему мнению, учебниками по истории русской философии, написанными В.В. Зеньковским [10], Н.О. Лосским [20] и С.А. Левицким [15].

В истории русской философии и особенно русской политической мысли яркий контраст представляют два взаимно противоположных направления - славянофильское и западническое. Старания славянофилов были направлены на разработку христианского миропонимания, опирающегося на учение отцов восточной церкви и православие в той самобытной форме, которую ему придал русский народ. Они идеализировали политическое прошлое России и русский национальный характер. Славянофилы высоко ценили самобытные особенности русской культуры и утверждали, что русская политическая и общественная жизнь развивалась и будет развиваться по своему собственному пути, отличному от пути западного мира. По их мнению, Россия призвана оздоровить Западную Европу духом православия и русских общественных идеалов, а также помочь Европе в разрешении ее внутренних и внешних политических проблем в соответствии с христианскими принципами.

Западники, наоборот, были убеждены, что Россия отстала от Запада, поэтому она должна учиться у Запада и пройти те же самые этапы развития, что и Запад. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения. Западники в своем большинстве мало интересовались религией. Если среди них и были религиозные люди, то они не видели достоинств православия и имели склонность к преувеличению недостатков русской православной церкви. Что же касается социальных проблем, то одни из них более всего ценили политическую свободу, а другие являлись сторонниками социализма в той или иной форме. Следует отметить, что мировоззрение некоторых западников не отличалось постоянством. В начале или к концу жизни они значительно отступали от типичных западнических взглядов, обнаруживая некоторое сходство с мировоззрением славянофилов.

К наиболее известным философам-западникам относят П.Я. Чаадаева, И.В. Станкевича, В.Г. Белинского, А.И. Герцена. В качестве примера рассмотрим учение Чаадаева, ибо он был самым старшим и первым сформулировал некоторые философские идеи, которые затем были восприняты как западниками, так и славянофилами.

а/. Философские взгляды Чаадаева

Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) был первым русским западником, но он, в отличие от остальных, был религиозным философом. Как западник, он, конечно, интересовался прежде всего историософской проблематикой, не оставляя при этом без рассмотрения вопросов метафизических. Как и многие другие христианские мыслители, Чаадаев разрабатывал космологию в духе органического мировоззрения.

Общая схема его космологии выдержана в целом в русле христианско-философской традиции теизма. Чаадаев полагал, что вселенная с ее духовной сущностью - мировым всечеловеческим сознанием - сама движется надмировым началом, то есть Богом. Бог стоит над тварным миром. От него исходят творческие излучения в мир. Сердцевиной тварного мира является всечеловеческое сознание, приемлющее эти излучения. Ниже идет отдельный человек, ныне, в силу первородного греха, утративший сознание своей связи с целым и оторвавшийся от природы; еще ниже идет вся дочеловеческая природа.

Гибкость онтологической концепции Чаадаева проявляется в присутствии в ней пантеистического момента, который состоит в том, что человек мыслится им, обладающим божественным свойством - свободой. Свобода не характеризуется только в качестве полученной от Бога способности совершать по своему усмотрению одни поступки и воздерживаться от других. Она понимается философом как божественная творческая мощь, проявляющаяся в социальной и нравственной сферах человеческого бытия. Из этого следует, что человечество способно построить Царство Божие на Земле.

Данная идея лежит в основе историософии Чаадаева. Он полагает, что цель истории и заключается в установлении Царства Правды, Царства Божьего. Католическая (!) церковь является тем социальным институтом, который осуществляет названную цель. Душой церкви, учением адекватно выражающим идеал и являющимся средством божественного воздействия на человечество, указующим ему пути реализации свободы, Чаадаев называет христианскую религию. Но религия есть лишь одно из средств божественного воздействия на историю. Тонкий пантеизм Чаадаева проявляет себя в том, что его учение предполагает возможность зла, пусть и относительного, в историческом процессе. Любая историческая неудача человечества в деле строительства Царства Божьего истолковывается им как очередной божественный урок ему, как божественное поучение. Сочетание материальной свободы человека и божественного поучения, понимаемого в широком смысле слова, обеспечивает исторический прогресс, позволяет человечеству идти к намеченной Богом цели. Итак, зло в истории возникает в результате отступления человечества от Божественного поучения. Условием его осуществления является человеческая свобода. Но такое зло есть одновременно и Божественное поучение, а значит, - содержит некоторые положительные моменты, поэтому такое зло есть лишь относительное явление.

Таким образом, история человечества имеет смысл и цель, а у народов, как субъектов исторического прогресса, есть свое предназначение и своя судьба: одни служат поучением, то есть на их ошибках учатся, а другие, выражаясь словами Ф.М. Достоевского, суть “народы богоносцы”, совершают всемирную историческую работу. Именно народы Западной Европы, по мысли Чаадаева, идут по единственно верному пути прогресса и являются сегодня избранными Богом народами. Царство Божие строится на Западе.

Кроме названных народов, существуют еще и те, которых Провидение покинуло. Они свободны, но без поддержки Провидения не участвуют, точнее, не могут участвовать в общественном прогрессе. Их философ называет “неисторическими”. С болью и горечью Чаадаев предполагает, что Россия принадлежит к таковым. Зло, творимое этими народами, носит характер абсолютного, поэтому Россию можно называть “империей зла”. Чаадаев не был русофобом, но именно ему принадлежит самая уничижительная характеристика российской действительности: “Я не могу вдоволь надивиться необычной пустоте нашего социального существования... мы замкнулись в нашем религиозном обособлении... нам нет дела до великой мировой работы... где развивалась и формировалась социальная идея христианства”. Именно в отрыве от Запада с его светской цивилизацией, основанной на “социальном христианстве”, следует искать основную причину этой, по его мнению, культурной пустоты русского национального бытия. В этом смысле он говорит, что “мы живем одним настоящим... без прошедшего и будущего” и что “прошлое России - пусто, настоящее - невыносимо, а будущего у него нет”.

Осуждение России сочеталось у Чаадаева с робкой надеждой на ее неизвестную еще нам роль в историческом прогрессе. В первом “Философическом письме” он пишет, что возможно Бог создал Россию для того, ”чтобы дать миру какой-то важный урок”. Дальнейшее размышление над исторической судьбой России и реалиями Запада приводит мыслителя к уверенности в том, что бесплодность исторического прошлого России является в определенном смысле благом. Русский народ, не будучи скованным окаменелыми формами жизни, обладает свободой духа для выполнении великой задачи грядущего. Православная церковь сохранила сущность христианства во всей его первоначальной чистоте. Поэтому она может оживить тело католической церкви, которое слишком сильно механизировано. Призвание России состоит в осуществлении окончательного религиозного синтеза. Россия станет центром интеллектуальной жизни Европы в том случае, если она усвоит все, что есть ценного у Европы, и начнет осуществлять свою Богом предназначенную миссию. Эти мысли, близкие идеям славянофилов, П.Я. Чаадаев выразил еще до того, как последние развили свое учение.

Переоценка исторической миссии России Чаадаевым оказалась возможной не только благодаря углублению в изучение предмета, но и тонкости его метафизической концепции. Душу человечества он мыслит не как единую субстанцию, а, предвосхищая учение Вл. Соловьева о всеединстве [см. ниже], как всечеловеческую душу, не отвергающую и не поглощающую в себе души каждого народа. Если же у народа есть душа, если он суть личность, то возможно и изменение в его исторической судьбе, исправление его в историческом поведении. Поэтому, когда Чаадаева упрекали в отсутствии патриотизма, то есть любви к Родине, он, опираясь на свои метафизические представления, отвечал, что любит Россию будущего, любит ее метафизическую личность, но при этом ненавидит российскую действительность.

б/. Философские идеи славянофилов

К наиболее значительным философам-славянофилам относят И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, К.С. Аксакова, Ю.В. Самарина. Наиболее ярко философские идеи славянофилов были выражены в творчестве основателей движения Ивана Васильевича Киреевского (1806 – 1856) и Алексея Степановича Хомякова (1804-1860).

Приступая к осмыслению философии Киреевского и Хомякова, отметим, что они оба были поэтами, причем не только в стихах, но и в жизни. Изложение же философского учения поэта - трудная, ответственная и неблагодарная задача. Поэт постигает истину интуитивно и даже в философском трактате выражает ее как художник - часто с помощью метафор, рассчитывая на интуицию, сотворчество, да и догадливость читателя. Подобная манера философствования хороша именно для зачинателя традиции, поскольку по сути своей предполагает дальнейшую интеллектуальную работу над развитием определенного круга идей.

Как ясно уже из сказанного, литературная деятельность Киреевского и Хомякова была многообразной. Философские идеи обнаруживаются в различных жанрах их словесного творчества. Но они писали и собственно философские статьи. К последним следует отнести очерки Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России», «О необходимости и возможности новых начал для философии», а также статьи Хомякова «О современных явлениях в области философии (письмо к Ю.Ф. Самарину)», «По поводу статьи И.В. Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России».

Уже название работ позволяет указать на одну из важнейших характеристик славянофильской философии, – их критика современной западной философии была сопряжена с осмыслением и критикой истории развития западной культуры как таковой. Ибо философию они мыслили в качестве существеннейшего и неотъемлемого элемента этой культуры. Преодоление трудностей, возникших в западной философии, о которых упоминалось в предыдущих главах учебника, по мысли славянофилов, возможно лишь в русле создания нового просвещения, опирающегося на иные чем на Западе основания. Обнаружение этих оснований в истории отечественной культуры и исследование их является несомненной заслугой родоначальников славянофильства.

Основные идеи теоретической философии славянофилов выдвинул Киреевский. Он попытался в русле традиции философии отцов православной церкви решить труднейшие теоретические вопросы, возникшие в западной философии XIX века. Но каковы причины, обусловившие кризис западного просвещения? На этот вопрос славянофилы дают вполне обоснованный ответ – рассудочность, рационализм. Рассудок стал главным элементом западной культуры, высшим критерием ценности, что сделало западную философию и западное просвещение односторонним. Киреевский и Хомяков убедительно показали, что цельность является мерой оптимума культуры, оптимумом духовной жизни и, наконец, оптимумом развития философии.

Весьма существенно, что цельность у Киреевского становится основной идеей гносеологии, ведь гносеология имеет жизненно важное значение для решения всех других философских вопросов, так как она рассматривает их характер и пути их исследования. Характерной чертой его гносеологии является доверие к различным формам опыта - чувственному, рациональному, эстетическому, нравственному, мистическому. В цельном знании рассудочная деятельность разума является только одним из необходимых элементов, наряду с другими – эстетическим чувством, нравственным опытом и даже мистической интуицией. Но и мистический опыт устанавливает связь человека с Богом, ни в коем случае не является судьей над другими формами опыта. Его данные «металогичны», но этот сверхрациональный элемент не делает его высшим способом познания, идеальным для всех других форм, определяющим как чувственное, так и рациональное познание.

Историософская проблематика получила глубокую разработку в творчестве Хомякова. Он посвятил ей многотомный труд под названием “Семирамида”. Изучая всемирную историю, Хомяков пытается понять «русскую идею», осмыслить роль нашего отечества в мировом историческом прогрессе.

Мировая история мыслится им как драма, а народы - как действующие лица этой драмы. Они свободны, то есть не являются винтиками общественно исторического процесса или актерами, разыгрывающими написанную Богом пьесу, а творят историческую реальность. Лицо народа, то есть специфическое сочетание его духовных качеств, формируется в историческом процессе. Благодаря свободе, народы находятся в процессе внутреннего брожения и во внешних столкновениях друг с другом. Названные процессы способствуют историческому творчеству: рождению новых народов-личностей с новыми духовными качествами. Но история не есть царство свободы и произвола. В ней философ допускает действие Провидения, что ясно из знаменитого стихотворения, написанного Хомяковым перед Крымской войной и обращенного к России:

Тебя призвал на брань святую,

Тебя Господь наш полюбил,

Тебе дал силу роковую,

Да сокрушишь ты волю злую

Слепых бездумных, буйных сил (...)

Но помни: быть орудьем Бога

Земным созданьям тяжело.

Своих рабов он судит строго,

А на тебе, увы! как много

Грехов ужасных налегло!,

Сочетание свободы, творчества и провиденциальности, которое полагает Хомяков в историческом процессе, указывают на христианскую традицию, которой он следует, формулируя основные идеи историософии. И не случайно, что смысл исторического творчества он связывает с адекватным принятием истины, данной человечеству христианством. В результате исторического творчества появляется народы, духовные качества которого в разной степени способствуют принятию христианской истины, на основе которой народ создает культуру. По мысли Хомякова, духовные свойства русского народа наиболее благоприятны для правильного понимания христианства, а русская культура, русская жизнь в своих, конечно, лучших чертах, отразила христианский идеал. Но идеал этот слишком высок, поэтому и дальнейшая история России будет трудным путем самостоятельного духовного просветления истиной, трудным путем ее познания. Однако творчество новых христианских форм жизни, создание собственно христианской культуры, по мнению Хомякова, возможно только в условиях соборности, то есть свободного подчинения многих высшим ценностям, где происходит общая, согреваемая и освещаемая любовью познавательная работа. И эта соборная работа должна осуществляться в содружестве с другими народами, используя опыт других народов, но ни в коем случае не на путях простого подражания, убивающего творческие силы страны.

Ни Киреевский, ни Хомяков не создали развитой философской системы, но их идеи не остались незамеченными. Цельное знание, сочетающее в себе чувственный, рациональный и сверхрациональный элементы, а также соборность, лежащая в основе общественной жизни, были идеалами для славянофилов, и эти идеалы вдохновили многих русских философов, предопределив в известной мере направленность развития отечественной философии.