Присущее общественной жизни идеальное начало, выступающее как образцовая идея, которая телеологически определяет человеческое поведение в качестве идеала или должного, осуществляется в общении. Из этого следует, что образующее начало общественной жизни носит нравственный характер.
Категория должного определяет нравственную жизнь и через нее существенные свойства человеческой жизни вообще. Человек по своей природе не исчерпывается и не удовлетворяется своим физическим состоянием и всей совокупностью природных свойств и возможностей, его составляющих. Наряду со всем тем, что человек хочет и может, наряду со всеми стремлениями, вытекающими из эмпирической его природы, на человека действует идеальная сила должного, голос совести, призыв, который он испытывает как исходящий из высшей инстанции. Только в исполнении этого призыва, в восхождении за пределы своего эмпирического существа, человек видит подлинное осуществление своего назначения, своего истинного внутреннего существа. Своеобразие человеческой природы, смысл человеческой жизни и заключается именно в преодолении и преобразовании своей природы. Человек есть существо самопреодолевающее, преобразующее себя самого - таково самое точное определение человека, отличающее его от всех других существ.
В нравственном сознании, которое есть практическое выражение этой духовной природы человека, он испытывает чувство должного, сознавая абсолютный идеал своей жизни, возвышается над эмпирической своей природой, и это возвышение и есть самое подлинное существо человека. Человек есть человек, именно потому, что он есть больше, чем эмпирически-природное существо; признаком человека является его сверхчеловеческая, богочеловеческая природа. Человек сознает Бога в самом себе, смотрит на себя как бы глазами Бога и подчиняет или стремится подчинить свою волю действующей в нем воле Бога. Это подчинение и выражается в категории должного, которая определяет человеческую жизнь и образует специфическое существо его общественной жизни.
Это существо выражается в нравственно-правовом характере общественного бытия. В позитивистских теориях право понимается либо как совокупность велений, исходящих от власти, либо как результат добровольного соглашения между людьми. Но подобное определение источников права имеет смысл лишь в том случае, когда и веления власти, и соглашения между людьми воспринимаются не как голый факт или чисто эмпирическая сила, а как нечто правомерное, как инстанция, которой человек обязан подчиняться. Право в этом смысле ниоткуда не выводится, ибо свою авторитетность черпает только из самого себя. В первичном смысле слова право есть просто должное в человеческих отношениях - то, что в них зависит не от эмпирической человеческой воли, а от высокого, абсолютного веления, правды. Лишь в производном, чисто юридическом смысле под правом разумеется и совокупность норм, которые сами по себе лишены первичной внутренней авторитетности и заимствуют свою обязательность из авторитетности, то есть правомерности власти, их издающей.
Но такой же первичный характер носит в своей основе и явление власти в человеческом обществе: власть есть та человеческая (индивидуальная или коллективная) воля, за которой признается сверхчеловеческое, идеальное достоинство должного, категорически требующее повиновения. Подобно тому, как право в его первичном смысле есть должное в форме абстрактно-общей нормы, общего правила, так власть есть должное в форме живой человеческой инстанции конкретных велений. То, что всякому обществу присуще не только право, но и какая-то власть, что власть в своей основе есть начало столь же первичное, что и право, объясняется тем, что в конкретной человеческой жизни должное, наряду с абстрактно-общей формой нормы или правила, необходимо должно облекаться и в форму конкретных, регулирующих жизнь велений человеческой воли. Двуединство права и власти соответствует необходимому двуединству абстрактно-общего и конкретно-индивидуального в общественной жизни, потребности охватить должным и подчинить ему то и другое.
В праве и власти обнаруживается необходимая подчиненность общественной жизни идеальному нравственному началу должного. Право и власть есть выражение подчинения эмпирической человеческой воли высшему началу, носящему характер абсолютно авторитетной для человека и потому обязывающей его инстанции.
Должное есть первичная категория, выражающая подчиненность человеческой воли высшему идеалу, абсолютно-обязывающему началу. Этот момент должного есть выражение нравственной, идеальной, то есть богочеловеческой, природы человека. Он может быть выражен иначе в понятии авторитетности. Авторитетность есть человеческое выражение правды, которая воспринимается как то, что само по себе правильно и потому должно быть. Авторитетна та человеческая воля и та человеческая личность, которая воспринимается как человеческий носитель и человеческое выражение правды. Поэтому первый источник права и власти лежит в их непосредственной авторитетности. В основе всякого приказа и требования, поскольку они сознаются не как давление силы (психической или физической), а как веления законные, лежит то самое добровольное, через внутреннее согласие осуществляемое послушание и следование, основанное на авторитете.