Равенство и свобода всегда были мечтой передовой части человечества. Под этим знаменем развёртывались многие общественные движения прошлого, в том числе буржуазные революции 18 — 19 вв. Но в обществе, основанном на частной собственности на средства производства, расколотом на классы эксплуатируемых и эксплуататоров, угнетенных и угнетателей, эта мечта оставалась несбыточной.
Только тогда, когда средства производства переходят в общественную собственность, а эксплуатация человека человеком делается невозможной, открывается путь к фактическому, а не просто формальному равенству людей, к их действительному освобождению.
Это историческое дело доводит до конца коммунизм. Один из его главных социальных принципов — всеобщее фактическое равенство людей.
Равенство достигается прежде всего тем, что коммунизм — это бесклассовое общество, в котором ликвидируются последние остатки социальных различий и связанного с ними неравенства, еще сохраняющиеся при социализме, в том числе различий между городом и деревней, между людьми физического и людьми умственного труда.
Исчезновение этих различий ни в коем случае не означает нивелировки индивидуальностей, унификации человеческих способностей и характеров. Коммунизм не казарма, населенная безликими фигурами. Такую карикатуру на общество будущего могут рисовать лишь неисправимые вульгаризаторы или заведомые клеветники. В действительности это общество открывает безграничный, никогда в прошлом не существовавший простор для расцвета человеческой индивидуальности во всем ее бесконечном многообразии.
Коммунистическое равенство предполагает ликвидацию не всяких различий между людьми, а лишь таких различий и таких условий, которые порождали бы разницу в социальном положении людей. Независимо от происхождения и положения человека, независимо от его вклада в общественное производство он получит при коммунизме равную со всеми другими возможность для участия в решении общих дел, для саморазвития и пользования всеми благами жизни. Одна из особенностей коммунизма как раз в том и состоит, что он обеспечивает ту высшую степень равенства, при которой,
как говорил Маркс, даже «различие в деятельности, труде, не влечёт за собой никакого неравенства, никакой привилегии в смысле владения и потребления»9. В этом великое социальное значение той формы распределения материальных и духовных благ, которую вводит коммунистический строй.
Вместе с тем коммунизм несет и окончательное торжество человеческой свободы. Уже в первой, социалистической фазе развития нового общества люди получают главную из всех свобод — свободу от необходимости работать на эксплуататоров. Власть трудящихся при социализме придает истинный смысл демократии, т. е. принципу народовластия. Коммунизм идет дальше, впервые создавая условия, при которых вообще отпадает необходимость в принуждении.
Почему это становится возможным при коммунизме, хотя в прошлой истории никакое общество не могло и мечтать об отказе от принуждения? Дело в том, что на протяжении тысячелетий господствовали социальные условия, делавшие неизбежными непримиримые противоречия, столкновение интересов отдельных людей и целых классов. Этот раскол общества и породил принуждение, вызвав к жизни специальный аппарат классового насилия, а также систему правовых норм, навязываемых людям силой, сосредоточенной в руках господствующих классов.
Подобный раскол общества устраняется уже с победой социализма. Коммунизм, преобразуя производство, распределение и труд, вместе с тем обеспечивает полное слияние социально-экономических интересов всех членов общества. В результате исчезает почва для каких бы то ни было мер принуждения. Отношения господства и подчинения окончательно заменяются свободным сотрудничеством. Отпадает необходимость в государстве. Отмирает нужда в правовой регламентации. Для культурных, идейных, высокоморальных людей, какими станут люди при коммунизме, соблюдение правил -человеческого общежития делается привычкой, второй натурой. В этих условиях, писал Энгельс, «на место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами» 10.
Исчезновение из общественной жизни всякого принуждения преобразит не только социальные условия будущего общества, но и самого человека, который будет во всем свободно следовать своим убеждениям и сознанию своего морального долга.