Значительно более тонкими методами ведет борьбу с научным детерминизмом так называемая «эмпирическая социология», тесно связанная с философией неопозитивизма. Социологи этого направления на словах выступают за научное, объективное изучение общественных отношений. Однако «научность» сводится у них к простому описанию единичных фактов, не поднимающемуся до сколько-нибудь широких обобще-
ний. Это часто обосновывается весьма благовидными ссылками на сложность общественной жизни, опасность схематизма и т. п. Нет на свете двух одинаковых людей, нет двух одинаковых событий, значит, не может быть и общих законов исторического развития, говорят эти социологи.
Но рассуждение это совершенно неосновательно. Конечно, каждое историческое событие является единичным, неповторимым. Не может быть ни второго Наполеона, ни второго самоубийства Гитлера. Однако неповторимость любого данного события или процесса не исключает того, что в этом индивидуальном процессе имеются известные общие, повторяющиеся черты, обобщение которых позволяет вскрыть определенную закономерность. Как ни различны конкретные обстоятельства возникновения первой и второй мировых войн, научный анализ обнаруживает, что обе они вызваны в последнем счете одними и теми же причинами — обострением противоречий между империалистическими державами в связи с неравномерностью их экономического и политического развития. Как ни многообразны условия строительства социализма в различных странах, мы везде обнаруживаем известные общие закономерности — необходимость диктатуры пролетариата, обобществления средств производства и т. д. Изучение этих общих, повторяющихся черт общественного развития не только не ведет к схематизму и догматизму, как утверждают вслед за буржуазными социологами современные ревизионисты, но, напротив, является необходимым условием исследования общественных явлений, так как дает научную основу для их сопоставления.
Однако империалистическая буржуазия боится таких обобщений, поскольку они неизбежно обнаруживают гнилость капиталистических порядков. Отсюда — ограничение тематики социологических исследований изучением и описанием отдельных, частных случаев и уход от общих, коренных проблем.