Господствующие классы панически боятся революции и пытаются изобразить ее в виде кровавого чудовища, слепой разрушительной силы, сеющей только смерть, разруху, страдания.
Что касается жертв, крови, человеческих страданий, то вся история обществ, построенных на эксплуатации и угнетении трудящихся масс, изобилует ими. Это относится и к периодам эволюционного развития таких обществ. В историю многих стран кровавыми буквами вписаны, например, страницы создания централизованного государства на месте раздробленных мелких феодальных княжеств. Точно так же и капитализм в своем эволюционном развитии принес человечеству несравненно больше страданий и жертв, чем любая социальная революция. Достаточно вспомнить о мировых войнах, ужасах фашистского террора зверствах империали-
стических держав в колониальных странах. Если говорить о жертвах и страданиях, то социальная революция, когда она поставлена на повестку дня историческим развитием, помогает их сократить. А оттяжка назревшей революции, наоборот, во много раз увеличивает ту кровавую дань, которую собирает с человечества классово-антагонистическое общество.
Это не значит, конечно, что социальная революция происходит без жертв. Ведь она представляет собой кульминацию, высшую точку борьбы классов. Победоносная революция немыслима без преодоления сопротивления отживших классов, которые, как правило, не останавливаются перед применением насилия. Но восстания, кровавые бои на баррикадах отнюдь не исчерпывают всего содержания социальной революции. Такие формы борьбы характерны лишь для некоторых ее этапов (политической революции, подавления контрреволюции и т. д.).
Но и в тех случаях, когда в силу конкретно-исторических условий вооруженная борьба играла большую роль в социальной революции, она не являлась самоцелью. Главное в каждой социальной революции — это создание условий для быстрого продвижения общества вперед по пути прогресса. Подобно ножу хирурга, она удаляет то, что мешает дальнейшему развитию общественного организма, что порождает застой и всевозможные социальные бедствия.
Но революция — это не только отсечение всего отжившего, прогнившего, мешающего движению вперед. Взамен разрушенных она создает новые, передовые общественные порядки и отношения. Особенно характерно решение таких творческих задач, как мы увидим ниже, для социалистической революции.
С другой стороны, переворот, который совершает социальная революция, вовсе не означает полного отрицания всего старого общества, отказа от его достижений. Если бы дело обстояло так, то развитие общества вообще было бы немыслимо; после каждой социальной революции приходилось бы начинать строить общество на пустом месте, и человечество так и топталось бы на самом первобытном уровне. На деле социальная революция отвергает отнюдь не все, что было в старом обществе, а лишь то, что устарело, что мешает общественному прогрессу. Все остальное удерживается, сохраняется, развивается дальше. Это полностью относится к производительным силам и в очень большой степени — к духовной культуре: науке, литературе, искусству, в той их части, где они не связаны непосредственно с защитой старых порядков, с идеологией отживших классов.
Революции — периоды, когда борьба классов достигает высшей остроты. В эти периоды с особой силой проявляются
сознание, воля, страсть народных масс. Никогда, писал Ленин, масса народа не способна выступать таким активным творцом новых общественных порядков, как во время революции. При этом происходит огромное ускорение общественного развития, наиболее быстрое и решительное движение общества по пути прогресса. Вот почему Маркс называл революции «локомотивами истории».
Таким образом, и в эволюционные и в революционные периоды развития классово-антагонистического общества борьба классов представляет собой главную движущую силу исторического процесса.
Отсюда следует, что те, кто замазывает классовые противоречия, предлагает свернуть борьбу трудящихся классов, старается притупить и ослабить ее, проповедует классовый мир, являются, какими бы красивыми словами они ни прикрывались, врагами прогресса, защитниками застоя и реакции. Такая позиция неприемлема для рабочих, для всех прогрессивных людей, которые видят свою задачу в том, чтобы развивать борьбу угнетенных классов против эксплуататоров. Эта борьба с точки зрения как непосредственных, так и более отдаленных задач, стоящих перед обществом, отвечает интересам большинства человечества, содействует его прогрессу.