С тех пор как дебет и кредит стали взаимно дополнять друг друга, бухгалтеры начали гордиться своей наукой. Однако они до сих пор не обратили внимания на то, что мы не можем понимать любую запись по дебету без понимания и истолкования ее по кредиту.
И наоборот, любую запись по кредиту мы не можем ни истолковать, ни понять ее без обращения к соответствующему дебету.
И что самое главное — когда мы истолковываем запись по дебету, а потом по кредиту одной и той же проводки, мы можем получить очень разные результаты.
Например, возьмем самую легкую и понятную всем запись Дебет 41 Кредит 60 и попытаемся демистифицировать ее.
Оценка товаров, находящихся на ответственном хранении у материально ответственного лица (товарный остаток), согласно договору о материальной ответственности, увеличилась.
Но понять это увеличение оценки можно, только вникая в кредит корреспондирующего счета. Из него (кредита) ясно, что изменения произошли вследствие поступления товаров от поставщиков.
Когда же мы обращаемся к пониманию записи по кредиту, этот же факт хозяйственной жизни предстает в ином свете.
Величина кредиторской задолженности поставщику согласно договору поставки увеличилась.
Но истолковать этот факт можно только через дебет счета Товары. И теперь мы понимаем, что обязательство фирмы перед поставщиком возникло вследствие того, что фирма получила товары.
Итак, все дело в точке отсчета. Если факт хозяйственной жизни рассматривается со стороны дебета, то он выражает через кредит одно содержание, а если этот же факт изучается со стороны кредита, то он, через дебетовую составляющую, выглядит уже иначе.
Продолжая рассуждать, мы можем разобрать все источники возникновения стоимости товаров (дебет счета 41) и, соответственно, все источники, скажем, «Расчетов с поставщиками и подрядчиками» (кредит счета 60).
Сказанное окажется более значимо, если мы предположим, что вместо денежного измерителя будут использованы информационный и временной.
В первом случае окажется, что значимость (в битах) поступления товаров неэквивалентна значимости возникающей кредиторской задолженности. Во втором — будет ясно, что оборачиваемость поступившей партии товаров (в днях) не соответствует времени оплаты счета поставщиков.
При этом, естественно, чем больше у счета корреспондирующих основ по дебету и кредиту, тем «прозрачнее», как теперь говорят, его информационные связи. Эти связи, напомним, определяют, по терминологии Ж. Б. Дюмарше (1874–1946), как валентность счета.
Поскольку источники у дебетуемых и кредитуемых счетов различные, постольку и истолкование фактов хозяйственной жизни получается неодинаковым.
А ведь каждый факт, а, соответственно, дебиторская и кредиторская его стороны, может быть истолкован и с точки зрения обязательного права (юридические отношения в этом случае вытекают из данных, договоров и/или деликтов); вещно-правового (в системном учете отражается только имущество, находящееся в собственности хозяйствующего субъекта).
Более того, в топонимическом смысле факты могут быть представлены в статическом разрезе, когда все они оцениваются по величине возможной реализации. Каждый из этих разделов — слой факта хозяйственной жизни.