Обнаженная женщина

Обнаженная женщина. Согласно указу, принятому по инициативе министра короля Карла IV маркиза Эскилаче, запрещалось ношение капы - длинного плаща, завернувшись в который преступники легко оставались не узнанными и уходили от преследования. Нарушение указа каралось четырехлетним изгнанием. Указ был издан 10 марта 1766г. и вызвал народные волнения в Мадриде.

Рассказ о написании Махи обнаженной и Махи одетой восходит к внуку художника Мариано, который именно так, пользуясь семейным преданием, описывал историю создания этих произведений визит отца Бави с незнакомой девушкой. Задержаться перед двумя работами одновременно зрители не могли, так как картины были соединены особым шарниром, повернув который Годой мог убрать одетую маху находящуюся сверху, и только тогда открыть Обнаженную маху раздеть женщину прямо на глазах у зрителей. Картины находятся в Прадо, а выполнены были, скорее всего, в 1802г когда в коллекцию князя Мира попала из собрания Альбы работа Веласкеса, что и побудило, очевидно, его дать Гойе подобный заказ.

В 1815г когда ранее конфискованная коллекция Годоя была разобрана, на Мах обратила внимание инквизиция, и художник получил вызов в Мадридский трибунал для опознания и объяснения цели создания картин протокол допроса не сохранился. Действительно, после Веласкеса это было первым изображением в Испании обнаженного женского тела. Благодаря роману Лиона Фейхтвангера Гойя, или тяжкий путь познания и кинокартинам чрезвычайную популярность получила версия о том, что моделью для мах была Каэтана Альба. Обнаруженные со временем весьма интимные рисунки Санлукарского и Мадридского альбомов как будто подтверждали это, хотя лишь отчасти и косвенным образом.

На самом деле женщина, которую мастер изобразил на этих полотнах, гораздо моложе герцогини, которой в 1797 году, когда такие портреты могли быть написаны, исполнилось уже 35 лет. Стилистически работы явно указывают на более позднюю дату 1800- годы. Маха совсем не похожа на герцогиню портреты 1795 и 1797 годов. Черты лица, форма рук говорят отнюдь не об аристократическом происхождении модели.

Наконец, не существует никаких доказанных свидетельств, что кто-либо владел картинами до Годоя. Кроме Альбы в махе пытались видеть Хосефу Тудо, любовницу Годоя, на которой, по некоторым данным, он даже был тайно женат. В отличие от традиционных Венер, махи представлены в ином интерьере. Роскоши и занятности здесь вовсе нет, как нет и видимого выхода в природу.

Крытая оливково-зеленым в одном и синим в другом случае кушетка с высокой спинкой, две серебристо-белые подушки, смятые простыни вот вся оправа женскому телу. Простой однотонный задник буроватый и подвижный во внешней картине, лиловеющий, спокойный и глубокий во внутренней служит фоном композиции. Простота эта почти аскетичная. Композиция, властно очищенная от всяких аксессуаров, впечатляет своей повышенной отчетливостью, какой-то заранее исключающей всякую декоративность прямотой и ясностью фиксации реального факта женского тела на ложе, тела распростертого, ждущего.

Без остатка исчезла и идеальность. Эта цыганка запечатлена во всей резкой этнической и социальной характерности она будто взята прямо с улицы, где плясала с бубном и кастаньетами, и теперь в мастерской, под пристальным взглядом художника чувствует себя временами почти принужденно.

В отличие от Одетой махи , Обнаженная ничего не прячет. Ее тело открыто, ее ставшее удивительно утонченным и почти чеканным лицо, выглядит значительно моложе, чем у Одетой махи. Образ, созданный Гойей в этой двухслойной картине, являл собой вовсе не ту статичную антитезу, как сейчас, когда обе ее части разделены, повешены рядом и воспринимаются параллельно. Изначально он был задуман, по всей вероятности, как парадоксально развивающийся во времени от зрелости к юности. Итак, творение Гойи заключает в себе не только раздвоение одного образа, не только обособление его противонаправленных в пределах исторического времени тенденций, не только развитие от одной к другой, но еще и борьбу их, в которой последнее слово может быть предоставлено вовсе не тенденции положительной.

Смерть Смерть застигла Гойю в Бордо 16 апреля 1828 года, радостная весть о приезде единственного сына так потрясла его, что он тут же скончался, окруженный друзьями, у родственницы, которая вела его хозяйство и е прелестной дочери, сделавшейся впоследствии известной художницей Розарио Вейс. Гойя был похоронен на кладбище Grande charteuse в Бордо, в фамильном склепе родственной семьи Гойкоэчия.

Его останки покоятся в церкви Сан-Антонио де Ла Флорида, под собственными фресками художника. В 1899 году Франция решила передать прах его родине, но среди останков найденных в могиле, нельзя было установить, которые именно принадлежат великому художнику.