Культуроведение. Вопрос о применении принципа всеединства в гносеологии теории познания на первый взгляд кажется чисто философским и не имеющим прямого отношения к культуроведению.
Однако, как мы увидим далее, от того, каким образом человек стремится познавать мир, во многом зависит судьба отдельных обществ и человечества в целом.
В. С. Соловьев обосновывал и развивал мысль о том, что наиболее полное и адекватное представление о мире истинное, цельное знание о нем возможно лишь на путях органического синтеза единства таких форм общественного сознания, как религия, философия и эмпирическая наука.
В совокупности они образуют свободную теософию мыслительную деятельность, которой себя и посвятил Соловьев.
В этой триаде богословия, философии и научного знания высшей формой, по мнению всеединцев, была вера, откровение, ниспосланные Богом, хотя сам Соловьев и выступал против слепой веры, не подкрепленной данными науки.
Вера не враждует со знанием, напротив, сплошь и рядом сливается с ним, переходит в него. Выступая не против разума, а в союзе с ним, она особое ясновидение сердца. Точные знания, метафизика и религия должны находиться в некотором гармоническом отношении между собой, установление такой гармонии и составляет задачу философии каждого времени утверждал С.Н. Булгаков. По словам В.С. Соловьева, к истине цели свободной теософии можно идти, отправляясь от ее любой составной части.
Сам он пришел к идее всеединства через философию, С.Н. Булгаков, руководствуясь преимущественно верой, а П.А. Флоренский, особенно в последние годы жизни, тесно связывал свои теософские идеи с точными науками, в частности, предвосхитив семиотику. Стремление к гармонии, органическому синтезу между религией, философией и опытной наукой имеет огромное значение не только для судеб любой национальной культуры, но и для человеческой цивилизации в целом.
В первом случае оно способствует сглаживанию искусственного и гибельного противостояния между духовенством и творческой интеллигенцией, между физиками и лириками, в конечно счете между элитой и народом, разлад между которыми чреват революцией и гибелью культурных ценностей во втором случае позволяет нейтрализовать разрушительные последствия чистой науки, современной технократии, часто лишенных духовных тормозов и уже сейчас ведущих человечество к гибели.
Стоит только вообразить, что было бы с нами, если бы научные гении типа Эйнштейна и Сахарова были бы одновременно и бездушными политиками- нигилистами типа Гитлера или Сталина С этой точки зрения философия всеединства и в наше время представляется весьма актуальной. В тесной связи с религиозным характером учения Соловьева находится, и преобладание в нем нравственного начала, хотя он и его последователи много внимания уделяли как практическим научным изысканиям, так и вопросам эстетики.
Подобно Паскалю и Канту, сего категорическим императивом , Соловьев был убежден, что каждая душа по природе христианка. Лучше всего христианское мироощущение Соловьева было выражено им в таких строках Смерть и время царят на земле, Ты владыками их не зови. Все, кружась, исчезает во мгле, Неподвижно лишь солнце любви. В десятитомном Собрании сочинений В.С. Соловьева, изданном лишь в 1911 1914 гг нет теоретических работ, посвященных собственно культуре как предмету особого осмысления однако все творчество философа буквально пронизано поисками ответа на вопрос что есть Истина, Добро и Красота в их взаимосвязи и вселенском развитии, а ведь именно эти чисто человеческие идеалы и составляют содержание культуры.
Соловьев собирался посвятить каждому из них особое исследование, но наиболее полно удалось ему это осуществить лишь в отношение Добра отсюда преимущественно нравственный пафос его творческого наследия Оправдание Добра, 1897.