Личность в Средние Века

Личность в Средние Века. В христианстве происходит зарождение персоналистской традиции, и личность в ней представляет собой Божественное начало, подчеркивающее в человеке индивидуальное в противовес язычеству, растворяющему индивидуальность в социальной общности.

Зарождение персонализма приходится на эпоху Средневековья, когда роль религиозной идеологии была доминирующей, антропологическая проблематика была погружена в богословскую. Родоначальником средневековой христианской философии является Аврелий Августин Блаженный, воспитанный в духе греческой философии.

В чем же состояла уникальность учения Августина? В отличие от Аристотеля, Августин отзывается о человеке в первом лице, тем самым выражая уважительное отношение к нему. Человек для Августина прежде всего нечто неисчерпаемое, тайное, «великая бездна». «“Неповторимое” по определению нельзя раскрыть до конца, ведь оно есть субъект, который не может быть присвоен другим субъектом.

Исчерпать тайну личности, докопаться до итога не дано даже в отношении себя самого» . Но проблема в том, что само употребление местоимения «Я» не утверждает человека как личность. «Исповедь» считается автобиографией Августина, но он сам совершает «бегство» от своей биографии, назвав так свое произведение: происходит разговор не с самим собой, а именно с Богом; Августин отождествляет своё «Я» с «рабом Божьим». Его позиция основана на низменной сущности человека. «Неповторимость» человека он считал религиозной, причастной к Богу, в частности, сравнивает себя не с другими людьми, но представляет себя малым по отношению к Творцу.

Поскольку христианский персонализм состоит в идее постоянного непосредственного общения и связи души с Провидением, то из этого можно сделать вывод, что наблюдения Августина относительно самого себя нисколько не психологичны. То есть сочинение о своей жизни посвящено отнюдь не самой его жизни. Даже спросив себя, кто он есть на самом деле, он отвечает: «Человек». Он буквально убивает свою уникальность.

Признание личного в христианском персонализме являлось большим грехом и приравнивалось к гордыне, тщеславию. Только в исповеди человек имеет право сказать «я», которое, однако, растворяется в божественном «ты»: «“Я” – не что иное, как мой грех < > Да не в себе найду жизнь свою: я плохо жил собой, смертью я был в себе – в Тебе я оживаю» . Так для чего же Августин пишет «Исповедь»? Скорее всего, он заинтересован не в том, что поведать историю о себе, а в том, чтобы дать нам понять, кем мы являемся на самом деле. И Августин – всего лишь один из тех, кого создал Бог, и наше знание о себе ничтожно по сравнению с тем, что нам дано знать о Творце.

Таким образом, в «Исповеди» речь идет отнюдь не об отдельном человеческом существе, не о его отличии от других как личности. Нить рассуждений Августина «подхватывает» Гвиберт Ножанский. Свое сочинение «О моей жизни» он начинает также с обращения к Богу. В первой части своей биографии он довольно подробно рассказывает, чем занимался в детстве, как получал образование.

Затем Гвиберта отдали в монастырь, и после того, как он стал его настоятелем, автобиография как таковая прекращается. Он уделяет огромное внимание тому, что происходит вокруг него: политическим событиям во Франции и Англии, происшествиям в монастыре. После избрания аббатом Гвиберт больше не рассказывает о себе, по сути заканчивает свою автобиографию. Похожая попытка написания своей биографии была предпринята аббатом Сюжером, который также «растворил» свою личность во внешних явлениях и событиях, в красотах своего аббатства.

Определенные черты автобиографии обретают форму в произведении французского философа и богослова Пьера Абеляра «История моих бедствий». Изложение жизни Абеляра уже резко отличается от описания Ножанского: в отличие от Гвиберта, он начинает свое произведение с обращению к другу (о котором не вспоминает вплоть до конца произведения), а не к Богу. Он уходит от христианского антропоцентризма, основанного на божественном начале, фактически отрицает роль Бога в развитии своей личности.

Вдобавок, он очень кратко описывает свое происхождение и концентрируется не на происходящих вокруг него событиях, а именно на себе. Но, по мнению А.Я. Гуревича, жанр автобиографии предполагает взаимодействие с окружающим миром, и поэтому биография Абеляра не полноценна, так как построена на том, что он лишь повествует о своих несчастьях.

Именно позор, на который его выставили враги, побудил Абеляра написать эту историю. Он пытается оправдать себя, и «виноват лишь в одном – в том, что он очень талантлив, что он – первый философ, что он очень хорош и пороков в нем нет» . Да, он описывает некоторые черты своей натуры, но не создает образ целостной личности, и, к сожалению, лишь подчеркивает свою эгоистичность. Поэтому, вопреки утверждениям некоторых ученых, не с Абеляра начинается становление автобиографии как жанра, раскрывающего суть человеческой личности.

Более того, сама по себе эпоха Средневековья не дает нам полного представления о личности того времени. Хотя всё же А.Я. Гуревич приводит в пример немецкого проповедника Бертольда Регенсбургского, «Пять талантов» (собственная персона, служба, время, богатство, любовь к ближнему) которого ясно дают понять, что каждый средневековый человек – отдельная социальная личность. Но это скорее исключение из правил: «проповеди Бертольда дают возможность проникнуть в менталитет средневековых людей, они позволяют хоть что-то узнать о представлениях того времени» . Связующим мостом между Средневековьем и Возрождением выступает «Божественная комедия» Данте. В понимании Данте человек, как божье творение, наделен божественной силой, однако он утерял свое совершенство после грехопадения, и теперь его задачей является возвращение к Богу. С другой стороны, у Данте мы находим новую для того времени концепцию человека - человека свободного, способного самому выбирать свою судьбу.

То есть Данте выделяет два типа событий, происходящих вокруг человека: те события, на которые самостоятельный, свободный человек может оказать воздействие, определить их течение, и те, которые уже заранее определены свыше. С Данте начинается переход от средневекового понимания значения человеке в устройстве мира к возрожденческому.