шись из природной среды, он устремился в космос артефактов. Этот искусственный мир диктует свои законы: стремясь располагать сущим как благом, человек воплощает в результатах деятельности, в ее предметных (овеществленных) формах свою энергию, фантазию, силу знания. Сущность человеческой деятельности как бы сосредотачивается в вещах. Чувствуя это, люди начинают строить свои отношения в зависимости от того, чем и как они располагают. Стремясь к обладанию, человек делит мир на предметы и учится смотреть на самого себя как на предмет, как обособленный атом, для которого вселенское целое - пустая абстракция. В результате происходит деградация субъектности и, прежде всего, субъективных качеств человека. Человек оказался выдернутым «из природной среды и помещен в технизированный мир - это означает, что его макрокосмичность не уловлена и не освоена»1. Таким образом, обычное деление на субъект и объект приводит к тому, что мир рассматривается как совокупность вещей, в которых нет места духу. Оно лишает дух опоры в реальности2.
В этих условиях исследователи в поисках духовной легимити-зации постиндустриальной аскезы обращаются к зарождению религий. Фиксируется прежде всего тот факт, что мировые религии возникли как ответ на «первый великий кризис», который разразился, «когда рухнули племенные миры, когда, с одной стороны, империя сменившая племена, разрушила племенную замкнутость, ас другой стороны, философия разрушила сложившиеся племенные мировоззрения»3. Оказавшись вне племени, вне полифонии первобытного чувственного коллектива и не будучи автономным и суверенным, человек сталкивается один на один с тотальностью мира. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. «Выходом из этого кризиса стало откровение, давшее то, что можно назвать Главной книгой, вытесневшей племенные мифологии и учения философов»4. В религии человек пытается понять абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира.
Вокруг своей Главной книги, как считает Г.Померанц, и «лепились» все культуры средних веков. «Великие мировые религии, вышедшие когда-то за рамки племен, привели к духовной интеграции огромных регионов, создали каждая целый мир, христианский
1 Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов. - 2-е
изд.-М., 1995.-С. 157.
2 См.: Померанц Г. Диалог культурных миров // Лики культуры:
Альманах.- Т. 1.-М., 1995.-С. 446.
3 Там же. - С. 448.
4 Там же.
МАЛОЕ ИННОВАЦИОННОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО С ПОЗИЦИЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПОДХОДА
мир, мир ислама и т.д., но сегодня они играют двойственную роль:
сближают - более или менее - народы одного региона, одного тра
диционного мира; а в глобальных масштабах христианство, ислам,
индуизм, буддизм сами стали чем-то вроде новых племен. Мир
вышел за рамки древних регионов, мир стал единым, а религиозные
культуры остались разными, и они сталкиваются друг с другом в
одном информационном пространстве»1. Мировые по значению, по
своей задаче, они стоят перед необходимостью диалога, перед по
исками общей почвы для диалога, для сближения. «Этого сближе
ния пока нет, и религиозные различия сплошь и рядом используют
ся как знамя войны» . и ■
Возникнув в откровении, религии сосредоточились на словах и правилах, в которые отлилось откровение, на борьбе с сатанинскими силами, т.е. с антихристом. Более того, под влиянием этоса модерна, его социоцентристской ориентации борьба с антихристом все более понималась не как восхождение каждого христианина к истинному существованию на путях трансцендирования, но как отыскивание сатанинских сил вовне - в миру. Утрачивает трансцендентальную направленность и терминология, характеризующая теологическую проблему, - она приобретает все более социоцен-трическое содержание: «борьба» понимается как схватка «воинства Христова» с антихристианскими группами людей. Причем само «воинство Христово» формируется на основе социально предписанной идентичности. Морализуется и тем самым утрачивается понятие о грехе. Цели, связанные со Спасением, надеждой, обетованием, вследствие утраты понятия греха, секуляризируются - к ним относятся как к целям, достижимым в рамках этого мира. Сама теология все более уступает науке, отказываясь от притязания на толкование действительности. В результате возникает, как считал Кьеркегор, скандал эпохи, состоящий в том, что люди аттестуют себя христианами, церкви существуют и выполняют свои задачи, но жизнь, которую они ведут, есть нечто совсем иное: сама субстанция христианства улетучивается.
Встав перед глобальными проблемами, чреватыми всемирной катастрофой, и тем самым столкнувшись вновь один на один с тотальностью мира, человек, теперь интегрированный в единый общечеловеческий мир, вновь обращается к глубинам трансцендентного мира. При этом приобретая возможность непосредственного выхода на уровень человечества как целостного всеобщего субъек-
1 Померанц Г. Диалог культурных миров. - С. 450.
2 Там же.