Новоевропейская философия

Основные черты философии XVII века и ее связь с исторической практикой

XVII век был периодом мощного подъема новой индустриальной цивилизации, основания которой формировались в эпоху Возрождения. Начало этого столетия в своей культуре отобразило противоречивость переходного периода и одновременно выявило нерушимую связь времен, непрерывность исторического процесса. Фундаментом этой цивилизации, ее экономическим базисом была промышленность, основанная на машинном производстве. Эффективность ее функционирования могла быть достигнута только на пути постоянного совершенствования и изобретения новых технических систем и технологических процессов. Эту задачу невозможно было решить без широкой системы научных знаний, способных обеспечить успех в практической деятельности. С другой стороны, экономика новой цивилизации требовала, и требовала во все боее широких масштабах, вовлечения в практичекипроизводственную сферу разнообразных природных материалов с целью их преобразования, что также невозможно было без разветвленной системы наук о природе.

Таким образом, по самой своей сути новая цивилизация, с одной стороны, требовала научных знаний как условия своего развития, а с другой – инспирировала и стимулировала научный поиск. Но ни античная, ни, тем более, средневековая схоластическая наука не могли обеспечить потребности в знаниях, ибо были чисто умозрительными, абстрактными науками. Их задачей был поиск первых оснований бытия мира и человека, а не решение конкретных проблем социального развития. Необходимо было переориентировать науку с трансцендентных принципов всякого существования на исследование конкретных природных предметов. А для этого необходимо было создать новый образ науки, новый идеал научности, новую методологию научного исследования. Вот почему гносеологическая проблематика приобретает приоритетный характер в новоевропейской философии, а поиск нового метода научного познания определяет философский облик XVII века.

Методологические поиски и механицизм

Практические потребности развития общества превращают науку и научные знания в социальную ценность, которая определяет меру возможностей человека в мире и степень его свободы. “Знание – сила” – это кредо родоначальника новоевропейского эмпиризма Ф.Бекона отражает и сущность этой эпохи. Знание это сила, ибо человек столько может в этом мире, сколько он знает о нем. Знание становится условием рационального господства человека над миром, основой его свободной деятельности. И естественно, что в поисках нового метода ученые обращаются к тем наукам, которые уже доказали свою эффективность и обеспечили успешное решение практических задач: создания новых машин, астрономических приборов, часов, кораблей. Эти машины и приборы должны были придать силы воздействию человека на природу, определить продолжительность технологических процессов, точно установить местонахождение судна в открытом море.

Эти науки начинают формироваться еще в предыдущую эпоху. Своим возникновением они обязаны творческой деятельности таких ученых как Галилей и Агрикола, Левенгук и Палисси, Паскаль и Торичелли, Гук и Гарвей, Гильберт и Бойль. Вместе они создавали то, что получило название опытно-экспериментального математизированного естествознания, основу которого составляла механика. Это и было одной из причин, способствовавших развитию механицизма и переносу его из естествознания в мировоззрение, методологию и философию. Эксперимент и анализ, классификация и обобщение – вот основные приемы научного исследования. Меняется идеал научного познания. Если предшествующая эпоха предпочитала аналогию как эффективное средство обнаружения “скрытых качеств”, то Новое время признает только анализ и сравнение. Если деятельность познания в XV столетии направлена на сближение вещей путем обнаружения их “тайных сил”, то мышление XVII века призвано различать предметы, открывать тождественность их и указывать переходы ко всем степеням удаления от этого тождества.

 

Эмпиризм

Роль, которая в новом естествознании отводилась анализу, была стользначительной, что приводила к абсолютизации его, а это, в свою очередь, способствовало развитию механистической односторонности той картины мира, которая формировалась этим естествознанием. Расчленение мира на составляющие его части, выявление тождества и различий между ними посредством сравнения и измерения потребовали обращения к конкретным предметам, опоры на опыт, доверия чувствам. Так формируется эмпирическая традиция в новоевропейской философии. Эмпиризм (греческое empeiria – опыт) единственным источником познания считает чувственный опыт, а знание рассматривает как чувственные образы предметов этого опыта. “В разуме нет ничего такого, чего бы прежде не было в чувствах” – вот формула эмпиризма. Роль разума в познании здесь чисто служебная: сравнение, обобщение и обозначение того, что дано в опыте. Эмпиризм в конечном счете опирается на сенсуализм (лат. Sensus – чувство), который абсолютизирует роль чувственности в познании, считает чувства единственным и достаточным источником знаний.

Методологической основой эмпиризма является индукция. Этот метод, как и основания эмпиризма, был разработан английским философом Френсисом Беканом. Он считал, что для успешного познания природы прежде всего необходимо очистить разум от так называемых идолов, то есть предрассудков и ошибок, порожденных нашей субъективностью и доверием к авторитетам. Свободный разум отрицает любые авторитеты и признает только авторитет факта. Познание – это поступательный переход от одного факта к другому, отсечение случайного, выявление устойчивого и формулировка общего вывода. Знания, полученные с помощью такого метода, всегда носят конкретный характер, существуют в форме чувственных образов и могут быць воспроизведены и подтверждены в новом месте и при новых обстоятельствах.

Идея эмпиризма, сформулированная Ф.Беканом, систематически развивалась на материалистической основе Томасом Гоббсом и Джоном Локком, а субъективно-идеалистическая интерпретация ее была дана Давидом Юмом и Джорджем Беркли.

Рационализм

Преобладание количественных методов научного исследования, стремление к максимальной точности в выводах потребовали и соответствующей терминологии: точной, однозначной, эффективной. Таким требованиям соответствовала математика. Это способствовало интенсивному развитию ее и ставило проблему математизации науки.

Культура и наука XVII ст. во все большей степени приобретала символический характер. Чувственные образы, метафоры, сравнения вытесняются из сферы научного анализа и заменяются математическими знаками. Если античный космос полон жизненности и красок, то мир новой науки – это мир геометрии. Он утрачивает свое естественное богатство и приобретает форму геометрической конструкции. Ее описание требовало новых средств, рационализированных по самой свое сути. Это и было одной из причин нарастания роли рационализма в философском мышлении XVII века. И чем больше преодолевались ошибки прошлых эпох, тем более сильной и очевидной становится рационалистическая тенденция.

Этому способствовали и другие обстоятельства. Во-первых, эмпиризм обеспечивал познание отдельных предметов и тех свойств их, которые лежали на поверхности и могли быть зафиксированы с помощью органов чувств, но он не имел средств выявления причин и общих закономерностей, которые управляли этими предметами и определяли особенности их изменения. Во-вторых, с позиций эмпиризма нельзя было объяснить наличие в научной теории общих понятий и механизм их возникновения, а именно эти понятия обладали наибольшей эвристической ценностью. В-третьих, вызывала сомнение та служебная роль, которую эмпиризм отводил разуму в познании. Наконец, усилению рационалистической тенденции способствовало и то понимание истины, которое сложилось в новоевропейской философии. Истинные знания не только могут, но и дожны быть абсолютными, полными, вечными и неизменными. Истина всегда обладает всеобщим и необходимым характером, является окончательной и никакому усовершенствованию не подлежит. Ей свойственна полнота и она не нуждается в дополнениях: постигнув истину, мы обладаем всеми возможными знаниями. Истина неподвластна времени, она отражает не только то, что есть, но и то, что должно быть и что обязательно будет. Такую истину нельзя вывести из опыта, единственным ее источником может быть только разум. Это означает, что рационализм (лат. Ratio – разум) отдавал препочтение разуму как более надежному и эффективному средству познанния и этим принципиально отличался от эмпиризма, опирающегося на чувства.

Родоначальником рационалистической традиции в новоевропейской философии был французский философ Рене Декарт. Началом всякого познания он счтал методическое сомнение. Нельзя некритически доверять всему тому, что предстает перед нашим разумом. Каждое явление, каждое понятие мы должны подвергнуть сомнению, с помощью анализа под строгим контролем разума достигнуть их очевидности и только тогда включать их в сферу познания. Научный поиск должен развертываться от общих понятий к выведению всех возможных простых и потому достоверных представлений. Совершенно очевидно, что Декарт в теории познания отдает предпочтение дедуктивному методу. Вклад Декарта в развитие европейской культуры и философии трудно переоценить. Он не только философ, автор “новых правил и принципов философии”. Декарт – создатель аналитической геометрии, значителен его вклад в развитие высшей математики и оптики.

Последователями и прдолжателями рационалистической тралдиции в новоевропейской философии были Бенедикт Спиноза и Готфрид Лейбниц. Вместе они осуществили систематическую критику познавательных способностей человека, провели генетическое исследование источников познания и логико-методологический анализ его претензий на универсальность, описали фактические способы функционирования человеческих познавательных способностей и одновременно вели поиск абсолютных и вневременных норм истинности, независимых от человека.

 

Системотворчество

Результатом рационалистических усилий новоевропейской философии стало выведение мира за пределы разума и противопоставление ему. Главной задачей разума постепенно становится построение метафизической картины мира на основе “первых принципов мышления”. Для решения этой фундаментальной задачи необходимо было реконструировать структуру познающего мышления, выявить его основополагающие принципы и объяснить характер взаимоотношений между разумом и миром, то есть создать систему “чистого разума”, в которой совершенно отчетливо и логически непротиворечиво предстают все структурные элементы его. Это стремление к системотворчеству является одной из самых существенных черт новоевропейского мышления. Такие системы нетолько воспроизводили архитектонику разума, из этой архитектоники они выводили и структуру Вселенной.

Каковы же наиболее существенные признаки философии XVII века?

1)самой существенной чертой новоевропейской философии является ее наукоцентризм. Знания и та сфера деятельности, в которой эти знания производятся, предстают целью человеческой жизни, основой рационального господства человека над миром, основанием и препосылкой свободы человека, мерилом его возможностей. При этом меняется само понимание науки и создается новый идеал научности. Цель науки – не бесплодное мудрствование, а обеспечение условий для практического успеха. Наука приобретает статус общественного института, предназначенного для решения социально значимых задач;

2)под влияние практики индустриального строительства и в связи с развитием естествознания в философии XVII в. Распространяется механицизм, который вытесняет из науки схоластику, но одновременно исключает качественное разнообразие природы. Если механика – универсальная наука, то все другие науки только ее продолжение. Поэтому можно и даже необходимо все явления жизни и сознания свести к механическим процессам. Механицизм приобретает характер мировоззренческой позиции. Сведенные к механическим процессам явления могут быть описаны с помощью средств механики. Соединение, группирование, измерение, классификация – разнообразные виды комбинаторики – рассматриваются как универсальные способы познания. Механицизм утверждается и в качестве господствующего методологического подхода;

3)смена мировоззренческих и методологических установок в культуре Нового времени была результатом научной революции, которой свойственно отрицание идеи конечного, иерархически упорядоченного мира и замена ее идеей бесконечной Вселенной, целостность которой обеспечивается идентичностью ее элементов и однообразием действующих законов. Задача познания этой Вселенной рассматривалась как задача построения идеальной модели мира на основе “первых принципов разума” и в точном соответствии с логическими законами;

4)после Галилея природа во все большей степени подвергается идеализации. Она превращается в математически сконструированное бытие, которое и выступает предметом философского исследования. Это, в сущности, мир геометрии, а математика выступает надежным средством его познания, образцом науки и научности. Человеческая проблематика вытесняется из сферы философии. Это обеспечивало необходимый характер знанний, но исключало возможность анализа деятельной природы субъекта познания. Принцип cogito превратился в ту методологическую установку, которая обеспечивала познание всеобщего. Разум становился единым и полновластным сувереном. Только он на основе сомнения мог добывать истинные знания. Разум представал в качестве верховного судьи всех предпосылок. Сам же он оказывался неподвластным никакому суду. Даже существование выводили из разума. Но чем полнее становилась автономия разума, тем отчетливее проявлялась его противоположность бытию. Идеал безпредпосылочных знаний требовал анализа мира вообще, вне его соотнесенности с человеком и его субъективностью;

5)утрата человеческого в мире, противопоставленность разума и бытия, сомнение в основательности и объективно-содержательной значимости метафизических конструкций – вот та теоретическая основа, на которой вырастает Просвещение, открывшее мир культуры как мир специфически человеческой жизнедеятельности.