В китайской живописи получили самостоятельное значение жанры, ставшие на многие века традиционными. Жанр «жэнъу» («люди») включал в себя всё, что касалось изображения человека: портрет, исторические и мифологические сюжеты, сцены дворцового быта. Прославленными живописцами этого жанра в Танский период были Янь Либэнь (VII в.) и Чжоу Фан (VIII—IX вв.). Бытовые сценки, исполненные по заказу двора Янь Либэнем и Чжоу Фаном, были написаны живо и с большим вниманием к земной жизни. От многочисленных произведений Янь Либэня сохранился только один свиток с изображением тринадцати императоров. Он воспроизвёл вереницу образов владык, живших задолго до его времени. При всей условности типов, поз и лиц поражает, с каким изяществом и свободой владеет художник гибкой линией, очерчивающей складки одежд, контуры лиц, причёски. Ещё ярче выражено стремление к детальному описанию увиденного у Чжоу Фана. В образах придворных красавиц, прогуливающихся с собачками, играющих в шашки, он сумел воспроизвести не только атмосферу придворного быта, но и новый, характерный для времени идеал полнокровной и земной красоты.
В жанре живописи «хуа-няо» («цветы-птицы») нашло поэтическое толкование сложившееся ещё в древности представление о значительности каждого явления природы. Философская идея «великого в малом» выражалась в том, что одна ветка, один цветок или птица как бы вмещали в себя всю Вселенную. Многие живописцы Танского и Сунского времени посвящали себя этому жанру, с удивительной зоркостью запечатлевая лёгкое оперение птицы, присевшей на дерево, красоту распустившегося пиона, грустное очарование увядающих листьев клёна. Родоначальниками этого жанра считались Сюй Си и Хуан Цюань, жившие в Х в.
Каждый изображённый мотив природы был напрямую связан с благопожелательной символикой. Так, пышный пион символизировал знатность и богатство; гибкий бамбук — стойкость и мудрость; гранат с его бесчисленными зёрнами — многочисленное потомство; вечнозелёная сосна — долголетие; сочетание сосны, бамбука и дикорастущей сливы — верную дружбу; персик — бессмертие.
Наиболее возвышенные представления о времени, созвучные поэзии, воплощались в жанре «шанъ-шуй» что в переводе означает «горы-воды». Он отразил представление о единстве главных сил Вселенной, так как горы считались воплощением светлого мужского начала (ян), а вода — тёмного женского начала (инь).
Наиболее известными танскими пейзажистами были Ли Сысюнь (651-716), Ли Чжаодао (670—730) и Ван Вэй (699—759). Повествовательные пейзажи Ли Сысюня и Ли Чжаодао, яркие и насыщенные по цвету, выполнены в манере гунби («тщательная кисть») — тонкой кистью с тщательной прорисовкой деталей. Синие и зелёные хребты гор обведены золотой каймой, благодаря которой картина становится похожей на драгоценность. Белые облака, перерезающие вершины гор, создают эффект воздушного пространства. Совсем иное впечатление производят пейзажи Ван Вэя, написанные чёрной тушью с мягкими размывами в манере сей («живопись идеи»). В его картине «Просвет после снегопада» только два цвета — чёрный и белый. Однако художник открывает в них множество разнообразных оттенков. Горные дали, словно растворяющиеся в дымках тумана, застывшие воды реки, чёрные деревья подчёркивают умиротворяющую тишину заснеженных равнин. Не случайно в своём трактате «Тайны живописи» Ван Вэй так точно описал различные состояния природы: «Картина летом: древние деревья кроют небо, зелёная вода без волн; а водопад висит, прорвавши тучи; и здесь у ближних вод — огромный тихий дом. Осенний вид: подобно небо цвету вод, уединённый лес густым-густеет. В воде осенней — лебеди и гуси; и птицы — в камышах на отмелях песчаных. Зимой смотри: земля взята под снег. Вот дровосек идёт с вязанкой на спине. Рыбачий чёлн пристал у берегов. Вода мелка, ровнёхонек песок».
Манера Ван Вэя, которая строится на обобщении форм, недосказанности и поэтическом проникновении в тайны природы, оказалась наиболее созвучной сунским живописцам. Пейзажи Х—XI вв. в большинстве своём грандиозны и суровы. Мир природы, показанный в необъятном, космическом масштабе, предстаёт на свитках, выполненных чёрной тушью, как вечное взаимодействие полярных сил. Гигантские горы с крошечными деревьями на вершинах кажутся воплощением активных начал Вселенной — ян.
Тихие озёра и речные заводи воплощают мягкость и пассивность сил инь. Сунский живописец располагает пейзаж на длинном свитке так, словно смотрит на него сам с высоты птичьего полёта. Маленькие фигурки путников, бредущих по горным тропинкам, ещё более усиливают ощущение бескрайности просторов. Дымка тумана, озеро посреди гор помогают художнику отделить всегда чёткий и крупный передний план от дальнего, который написан легко и воздушно. Незатейливый светлый фон воспринимается глазом как пространство воды или воздуха, пробуждает фантазию зрителя, который сам домысливает детали произведения.