Поощрения и наказания

Разложение правительств Запада объясняется очевидным законом:

Когда вы поощряете низкие статистики и наказываете за высокие, вы получаете низкие статистики.

Если вы поощряете отсутствие продукции, вы и получаете отсутствие продукции.

Когда вы наказываете за продуктивный труд, вы опять получаете отсутствие продукции.

Государство всеобщего благополучия[144] можно определить как государство, которое поощряет непродуктивный труд за счет продуктивного. И давайте не будем удивляться, если в конце концов мы окажемся рабами в голодном обществе.

Россия не в состоянии прокормить даже себя и, чтобы сводить концы с концами, должна осуществлять завоевания. И не думайте, что они не раздевают завоеванных. Они просто вынуждены это делать.

Как ни странно, один из наилучших методов выявить подавляющую личность — это определить, душит ли она высокие статистики и смотрит ли сквозь пальцы на низкие или поощряет их.

Подавляющая личность очень радуется, когда все вокруг голодают до смерти, хорошего работника пинают, а плохого одобрительно похлопывают по спине.

Вы можете сами сделать вывод, стали ли западные правительства (или государства всеобщего благополучия) подавляющими. Ведь они пользуются законом подавляющих личностей: если вы поощряете отсутствие продукции, вы и получаете отсутствие продукции.

Хотя все это для нас очевидно, создается такое впечатление, что на самом деле это неизвестно, не замечалось, и правительства двадцатого века этим пренебрегали.

В наших делах, решая любые вопросы о поощрениях и взысканиях, мы тщательно соблюдаем основные законы, подобные приведенному выше, и проводим следующую политику:

мы поощряем продуктивность и высокие статистики и наказываем за непродуктивность и низкие статистики. Всегда.

И еще: мы это делаем только на основании статистики — вне зависимости от слухов, качеств личности или знакомств. Мы также следим за тем, чтобы каждый имел ту или иную статистику.

Мы повышаем в должности только руководствуясь статистикой.

Мы наказываем только за низкие статистики.

Правительство, представлявшее собой лишь малую часть настоящей организации, всегда выполняло этическую функцию, плюс налоговую, плюс функцию расходов. Это составляет около 3% функций организации. Правительства двадцатого века представляли собой только эти три функции, доведенные до абсурда. И при этом они заставляли все население носить "шляпу" правительства.

Мы должны учиться и извлекать уроки из их ошибок. И главная их ошибка — это поощрение за низкие статистики и наказание за высокие статистики.

Хорошо работающего облагали непомерными налогами, а деньги шли на поддержку нуждающихся[145]. Это не было гуманностью. Это просто оправдывали "гуманными" причинами.

Допрашивали исключительно ограбленного, редко — грабителя.

Глава правительства, который более других влезал в долги, становился героем.

Воевавшие правители были обожествлены, в то время как правители мирного времени были забыты независимо от того, сколько войн они предотвратили.

Так обстояло дело в Древней Греции, Риме, Франции, Британской империи и США. Именно это и привело к разложению и падению всех великих цивилизаций на нашей планете: они под конец поощряли низкие статистики и наказывали за высокие. Только это вызвало их распад. В результате они попали в руки подавляющих личностей и, не имея технологии для их выявления, не смогли спастись от неминуемых бедствий.

Таким образом, когда вы думаете об "одитировании Джо и превращении его в хорошего начальника отдела одитинга, и об избавлении его от ошибок" — забудьте об этом. Это поощряет низкую статистику. Вместо этого найдите одитора с высокой статистикой, поощрите ее одитингом и сделайте его начальником отдела одитинга.

Никогда не повышайте человека с низкими статистиками и не понижайте с высокими.

Никогда даже не устраивайте этических слушаний человека с высокой статистикой. Никогда не принимайте этической записки на него, просто наложите резолюцию: "Извините, высокая статистика", — и отошлите обратно.

А того, у кого статистика постоянно низкая, подвергайте расследованию. Принимайте любую этическую записку[146] и устраивайте слушание. Ищите возможную замену.

Прискорбно, но за свою жизнь у меня весьма редко получалось поднять хронически падающую статистику приказами, уговорами или новыми планами. Повышать ее удавалось лишь сменой персонала.

Поэтому даже не думайте считать сотрудника с постоянно низкой статистикой членом команды. Расследуйте, да. Испытывайте, да. Но если статистика остаётся низкой — не обманывайте себя. Человек получает плату, занимает место и пользуется привилегиями за то, что не делает свою работу, и это для него слишком большое поощрение.

Не обосновывайте низкие статистики. Они низкие, потому что низкие. Если бы кто-то был на посту, они были бы высокими. Действуйте на основе этого.

Любые этические санкции должны быть припасены для человека с низкой статистикой.

Мы даже расследуем социальные области с низкими статистиками. Число исцелений психиатрическими методами равно нулю. Отрицательная статистика все большего числа сумасшедших — это все, что растет. Поэтому расследуйте и вешайте.

Если мы поступим противоположно загнивающим правительствам и предприятиям, то мы, безусловно, будем расти. Тогда будут и кофе, и булочки[147], и продвижение по службе, более высокая зарплата, лучшие условия и средства труда для тех, кто это заработал. Иначе кто же все это должен иметь?

Если вы сделаете по-другому, то все будут голодать. Такая уж у нас странность: мы верим, что процветание есть добродетель.

Вы не можете дать нуждающимся больше, чем производит общество. Когда общество, наказывая за производительность, наконец, начинает производить очень мало, хотя ему нужно кормить очень многих, то начинаются революции, смуты, политическое неустройство и наступают темные времена.

В весьма процветающем обществе, в котором продуктивность адекватно вознаграждается, всегда что-то остается сверх того, что необходимо. Я хорошо помню, какой высокой была благотворительность в процветающих фермерских общинах, и люди не умирали в канавах. Такое случается только там, где продуктивность уже низка, и существует нехватка предметов потребления или торговли. (Уменьшение коммерческих средств распределения также является фактором депрессии.)

Причина Великой депрессии 1920-х и 30-х годов в США и Англии так и не была открыта пропагандирующими всеобщее благополучие "государственными мужами". Причины же были следующие: подоходный налог и вмешательство государства в дела компаний, а также непрерывный рост национализма[148] в течение всего 19-го века и размера правительственного аппарата и его бюджета без развития коммерческого распределения товаров для простых людей. При этом ублажались королевские правительства, а производство было сфокусировано на обслуживании только рантье.

Подоходный налог так наказывал управленцев, что сделал это занятие невыгодным, а закон о компаниях настолько препятствовал финансированию, что терялся смысл управлять компаниями, и менеджеры уходили. В России менеджеры уходили в политику от отчаяния. Короли всегда провозглашали, что простой человек не может иметь того или иного (это повышало статистику простого человека!), и до 1930 года никто не начинал по-настоящему продавать с использованием массированной рекламы. Мэдисон Авеню[149], радио, ТВ и Бинг Кросби[150], а не "вели-и-икий" Рузвельт[151], вывели США из депрессии. Англия, в которой существовали ограничения на радиовещание, так и не вышла из депрессии, а ее империя обратилась в прах. Англия тогда еще слишком крепко держалась за свою "аристократическую" традицию в том, что простой человек не может быть владельцем, и это не позволило ей полностью использовать свое население как рынок.

Но причина того, почему все обстоит именно так, причина Великой депрессии и разложения Запада в следующей простой истине:

если вы поощряете непродуктивность, то вы ее и получаете.

Это не гуманно — заставить все население страдать только потому, что несколько человек отказываются работать. Некоторые люди все равно не будут работать. Но когда работа не поощряется, работать не будет никто.

Гораздо более гуманно — иметь столько, сколько нужно, чтобы накормить каждого.

Поэтому направляйте усилия на производство продукции — и все выиграют. Поощряйте производство.

На самом деле нет ничего плохого в том, что социализм[152] помогает нуждающимся. Иногда это жизненно важно. Но необходимость в этом уже более или менее отпала. Это временное решение, тут легко "переборщить", и коммунизм[153] на сегодняшний день просто старомоден. Чрезмерность в питье кофе или абсента[154] и переедание приводят к неудобствам и подавленности. На сегодня социализм и коммунизм занесло слишком далеко, и они лишь подавляют высокие статистики и поощряют низкие.

Кстати, причина ухудшения дел саентологии, когда организации предоставляют услуги в кредит или не берут надлежащую плату, — действие естественного закона, описанного в этом разделе. Предоставляя услуги в кредит или бесплатно, мы поощряем низкие статистики вниманием и улучшением так же, как мы поощряем высокие статистики членов общества. Преклир, который может работать и, как член общества, производит продукт, конечно, заслуживает приоритета. Естественно, он может платить. Но когда мы уделяем такое же внимание тому, кто не может платить, то мы используем саентологию для поощрения низкой социальной статистики и, конечно, мы не развиваемся, потому что мы не развиваем способности у способных. В доказательство этому: самое разорительное, что вы можете предпринять — это одитировать умалишенных, ведь у них самые низкие статистики в обществе.

Чем больше вы помогаете тем, у кого низкая статистика в обществе, тем более расстроенными окажутся дела. Организациям потребуются фантастические усилия, чтобы сохраниться, если они будут поощрять низкие социальные статистики обучением или одитингом. Тот, кто работает, заплатит за себя. У него высокая статистика. Поэтому дайте ему наилучшие обучение и одитинг, а не конкуренцию с людьми, которые не работают и не имеют денег.

Всегда предоставляйте лучшие услуги тому члену общества, который делает свое дело. Не ссуживая кредитами, вы тем самым гарантируете наилучшее обслуживание тем, у кого наилучшие статистики, и, таким образом, вновь выигрывают все. Мы никому не должны одитинг или обучение. Мы — не всемирный проект возмещения потерь.

Ни один хороший работник никому не должен свою работу. Это — рабство.

Мы не должны из-за того, что мы работаем всё лучше. Только тот был бы должен, кто работает всё хуже.

Не все понимают, как социализм наказывает за высокие статистики. Возьмем налоги на здравоохранение[155]. Если средний человек подсчитает, сколько он платит государству, то он обнаружит, что его посещения врача очень дорого стоят. Выигрывают лишь хронически больные, чье лечение оплачивается здоровыми. Таким образом, хронически больные (низкая статистика) поощряются обслуживанием, оплаченным за счет здоровых (высокой статистики), что является наказанием.

Подоходный налог таков, что чем больше работник зарабатывает, тем больше часов его работы отбирают у него налогами. В конечном счете он больше не работает за вознаграждение. Он работает бесплатно. Если он добрался до 50 фунтов в неделю, изымаемая часть (наказание) может достичь половины. Поэтому люди склонны отказываться от лучшей оплаты (высокая статистика), поскольку наказание слишком велико. С другой стороны, совершенно неработающий человек хорошо оплачивается лишь за то, что он бездельничает. Человек с высокими статистиками не может нанять себе помощников, чтобы достичь большего процветания, поскольку он платит через государство тому, кто не работает.

При социализме платят людям за то, чтобы они не выращивали урожай, независимо от того, сколько людей при этом голодают. Это понятно?

Так действует закон.

Благотворительность есть благотворительность. Дающий ее выигрывает, поскольку она дает ему чувство превосходства и статус. Получающий становится обязанным, но он принимает дар в обмен на обязательство, клянясь (если у него есть хоть какая-то гордость) перестать быть нищим и начать работать.

Благотворительность не может быть навязана законом или угрозой ареста, поскольку тогда это уже вымогательство[156], а не благотворительность.

Не подумайте, что я ратую за капитализм. Это тоже очень старая-старая-старая шляпа.

Капитализм — это экономика, основанная на способе жить, не производя. Это, по точному определению, экономика жизни на доход от ссуд, что является крайней степенью поощрения за непроизводство.

Империализм[157] и колониализм[158] также плохи, поскольку существуют за счет порабощения населения менее сильных государств, как делает Россия, — и это тоже получение поощрения за непроизводство; то же самое относится к Викторианской Англии с ее колониями.

Паразитизм есть паразитизм. На высоком ли он уровне или на низком — он неприятен.

Все эти "измы[159]" почти одинаково ненормальны, и их наследники, не говоря уже об основателях, были отмечены одной печатью: "подавляющая личность".

Я ратую за то, что работающий рабочий заслуживает свой отдых, работающий менеджер заслуживает свою оплату, а процветающая компания — плоды своего процветания.

Я возражаю лишь тогда, когда успех покупается порабощением или когда поощряются бродяги и воры.

Это новый взгляд. И это честный взгляд.

Награждайте высокие статистики и обрушивайтесь на низкие — и мы все справимся со своей задачей.