na("Источник: Хлебниковn 775B72A125457441429C0802076379558C624082205A5F4971B10A1BE77F514346429FA20B51916E49500602045FA5A58E") Сын Выдры думает об Индии на Волге. Он говорит: «Ныне я упираюсь пятками в монгольский мир и рукой осязаю каменные кудри Индии». Сын Выдры слетает с облаков, спасая от руссов Нушабэ и ее страну.
| Ушкуйник, грустно негодуя, Толпу друзей на помощь звал. Вотще! Лишь ветер, скорбно дуя, Его на дереве качал. Ему гребцов знаком был навык И взмах веслом вдоль длинных лавок, И вещий холод парусов, На латах, шлеме — знак рубцов, И плач закованных купцов, Трусливых, раненых, лукавых. Щели глаз своих кровавых Филин движет и подъемлет, И косое око внемлет, Как сучок внутри извилин, Погасил, шурша, бубенчики, Сон-трава качает венчики. Опять, опять хохочет филин, Но вот негромкий позвонок, Усталый топот чьих-то ног. na("Источник: Хлебниковn ABAA506F0D4E6B43429C0ED119697C4A") Покрыты в ткан<ей> черных груды, Идут задумчиво верблюды, Проходят спутники араба: То Мессакуди и Иблан Идут в Булгар, За ним Куяба — Дорога старых персиян. Искандр-намэ в уме слагая, Он пел про руссов золотых, Как все, от руссов убегая, Молило милости у них. Как эта слава неизвестная, Бурей глаз своих небесная, Рукой темною на рынок Бросает скованных богинь, А в боя смертный поединок, Под песни бешеных волынок, Идет с напевом: Дружба! Сгинь! Визг парусов вверху телег, Пророча ужас и набег, Уводит в храмов темных своды Жрецов поруганной колоды, Их колесные суда Кладбища строят навсегда. В священной роще, черной тьме, Иблан запел: Искандр-намэ! Где огнепоклонник ниц упал, Горбом бел своих одежд, И олень во тьме ступал, Рог подъемля сонных вежд, — Там лежит страна Бердая, Цветом зорь не увядая. Песня битв — удар весла, Буря руссов принесла. Видя, что красней соломы Гибнут белые хоромы, Плакал злобно старый ясс, О копье облокотясь. Морских валов однообразие, Дворцы туземных поморян, И уж игрушки веселой Абхазии Кудрями машут среди северян. Царь Бердай и Нушабэ Гневно молятся судьбе: «Надень шлем, надень латы! Прилети сюда, крылатый Царь Искандр! Искандр, внемли Крику плачущей земли. Ты любимцем был веков! Брось пирушку облаков! Ты, прославленный людьми, Дерзость руссов покарай. Меч в ладонь свою возьми, Прилети с щитом в наш край! Снова будь земная ось, Мудрецов же сонных брось». И тот сошел на землю, Призрак полководца! Беги, храбрец! Затем ли? С мертвыми бороться! Уж с Камы два прекрасных венда Копьем убиты Зоревенда. Но русс Кентал, Чьи кудри — спеюший ковыль, Подковой витязя топтал Сраженьем взвеянную пыль, Как прокаженный, нелюдим, Но девой снежною любим. Тогда Искандр дал знак полкам, В шлеме серебряном изогнут. Он ждал, с дружиной войдя в храм, Когда от битвы руссы дрогнут. И пал Кентал. Но долго мчался наяву, Прижав к коню свою главу, С своим поникшим кистенем И сумасшедшим уж конем. И нес его конь, обнажая резцы, na("Источник: Хлебниковn ABAA4E6B0550774D994E1C020478B0875D66434C0F4B9B50777C0B00E74C535B5C425C6F3E49916659560D1BC0") Сквозь трупы, сквозь сонмы смущенных людей, И руссы схватили коней под уздцы, И мчались на отмель, на парус ладей. В путях своих велики боги, Арабы мудры и мирны И наблюдают без тревоги Других избранников войны. А море стало зеленее И русской кровью солонее. Гремит, журча струей, родник; Мордвин, арабов проводник, Сложив оазису моленье, na("Источник: Хлебниковn ABAA4E6B0759705A839CCC") Сказал: «Здесь стан отдохновенья. Здесь расположим мы свой стан Вблизи столицы государства; В Булгаре любят персиян, Но Кереметь — само коварство». Но клич, но стон потряс леса; В нем отблеск близких похорон, И в нем не верят в небеса. Костер печально догорает, Пламена дышат в беспорядке. Индиец старый умирает, Добыча страшной лихорадки. Глава о руки упиралась И дыханьем смерти волновалась. И снова зов сотряс покой. И он взмахнул своей рукой: «Меня в гроб тот положите, Его же, отроки, спасите. Мой близок, близок смертный сон, А там невинно гибнет он. Не дорожу дней горстью малою, Его же новым веком жалую». Никто, никто не прекословит, Ему поспешно гроб готовят. Как лев, тот выпрыгнул из гроба; Его душили гнев и злоба. Он у индийца вырвал меч, Круг начертав любимцем сеч. Но безоружные арабы Знаками успокоили его: «Мы безоружные и слабы, Не бойся друга своего. И кроме звезд у нас нет кровли. Мы люди мира и торговли». Тот бросил взгляд суров и бешен. И те решили: он помешан. Два-три прыжка — и он исчез: Его сокрыл высокий лес. |
Назад Вперед |
tmpl_3() elker_ban_468_down(); //
"Дети выдры". 4-й парус
Назад Вперед |