322___________________ Глава тридцатая____________Ден МинДао
рым на горные вершины и глубокие каньоны ринулись полчища ледяного холода. Сайхун почувствовал озыоб: пора было снова одеваться во все теплое.
Осень была не за горами. Клены покрылись багрянцем, на высоких пиках появились пока маленькие снежные шапки. Он видел, как на окружающих Хуашань горах первый снег зазолотился в закатных лучах. Он знал, что вскоре ему предстоит подготовиться — когда горы покроются снегом, спуститься вниз будет невозможно. Стоит слегка поскользнуться — и он будет кувыркаться вниз не одну тысячу футов.
Он направился к кухне главного храма. Большая, тесно забитая всякой всячиной комната со свисающими с потолка пучками трав и горшками была едва ли не единственным теплым местом. Повара, обернув свои длинные волосы кусками ткани, спешили приготовить вечернюю трапезу. Некоторые из них стояли лодле громадных котлов: взобравшись на кирпичную приступку печи, они помешивали тушившиеся овощи. Другие быстро жарили клейковину и остальные овощи. Наконец, остальные присматривали за духовыми печами — в горах основной пищей считался хлеб, а не рис. Самые молодые помощники поддерживали огонь, подбрасывая дрова.
В одну руку Сайхун взял плошку с лапшой и овощами, держа в другой фонарь. Сегодня был религиозный праздник, и монахи не ели рыбу. Вечно голодному Сайхуну иногда казалось, что этих празднеств уж слишком много. В этот вечер он хотел вернуться в свою хижину и поесть в одиночестве. Он надеялся возобновить свои попытки через спокойствие и уединение. Почти ежедневно ему казалось, что ответ на вопрос учителя готов; но каждый раз наградой ему были либо мягкая насмешка, либо укоризна.
В лачуге стоял отчаянный холод. Он зажег масляный светильник и сложил дрова в бронзовую жаровню. Уже собравшись заняться едой, он почти с испугом заметил в дверях фигуру Великого Мастера. Сайхун поспешно опустился на колени. Великий Мастер, как всегда облаченный в безупречные черные одежды, легко шагнул внутрь.
Какое-то время старый учитель стоял, не говоря ни слова. Долгие мгновения Сайхун чувствовал, что во всем мире нет вообще никого, кроме него самого. Он вдруг остро пожалел о том, что умер дед. Он так хотел, чтобы Великий Мастер более походил на его дедушку! Тогда в их отношениях было бы больше теплоты и нежности! Однако в храме роли учителя и ученика были строго определены.
Он даже не подозревал, насколько задумался; из забвения его вывел Великий Мастер, который наконец заговорил, прервав долгое молчание.
— Твоя судьба еще не завершилась, — объявил он. — Ты не должен искать ее здесь, в Китае. Отправляйся за океан.
Сайхуна изумила резкость в голосе учителя.
— Но Учитель, все, чего я хочу, — это служить вам, — произнес он.
— Пока что это невозможно. Ты должен выполнить свое предназначение.
«и Дао_________________Булавка__________________________323
— Тогда я выполню его и быстро вернусь обратно, — тут же перебил
* |,, — Нет. Назад не возвращайся.
Сайхун молчал.
,v> — Может быть, когда ты вернешься, меня здесь уже не будет, — добавил Авдякий Мастер.
^ь,, — Что вы такое говорите? Почему это вас здесь не будет? Jlt — Не спрашивай! Отправляйся выполнять свое предназначение. ,*,,,, — Но Учитель! В чем состоит мое задание? — в голосе молодого даоса послышалось отчаяние.
6t. — Вот это ты и должен выяснить, — твердо заявил учитель. — Я знаю и допрос, и ответ на него. Не возвращайся, пока не сможешь ответить мне. f С этими словами Великий Мастер развернулся и вышел.
Прошло несколько секунд, прежде чем Сайхун понял, что он так и сидит ^раскрытым от изумления ртом. Ощутив внезапный порыв ярости, он под-^ратил плошку с ужином и швырнул ее о стену. Потом гневно вскочил на |(оги и принялся мерить хижину из угла в угол. Сайхун вынул из узла волос серебряную заколку и начал рассматривать ее.
Потом он одним ударом распахнул окно и швырнул серебряную булавку на склон горы.
Ж.