Санкт-Петербург - раздел Образование, Онтологии «Наука»
Предисловие
Четыре Исследования...
«НАУКА»
ПРЕДИСЛОВИЕ
Четыре исследования, собранные и предлагаемые мною в этой книге, — о сущем как сущем, о вот-бы-тии и так-бытии, о данности реальности и об идеальном бытии — кладут начало онтологии, над которой я работаю двадцать лет, следующие части которой начерно готовы и должны появиться в обозримом будущем.
Задуманное целое образует фундаментально-философский фон моих систематических работ, вышедших за это время, — «Метафизики познания», «Этики» и «Проблемы духовного бытия» — и, пожалуй, неоднократно давало о себе знать в самой их композиции. Его окончательная подготовка представляла собой задачу, которая лишь постепенно могла созреть для своего осуществления. Для основополагающего труда существенно то, что он подчинен иному закону развития, нежели разработка периферийных частных разделов; он достигает зрелости позднее, ибо поле данных, в котором лежат его истоки, распространяется за пределы частных областей, а только в них поначалу и собирается весь философский опыт. Здесь находит свое подтверждение закон Аристотеля, со-
60 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
гласно которому путь всякого познания пролегает от более раннего для нас к более раннему и более фундаментальному самому по себе. Направление этого пути нельзя менять на обратное, если философия не хочет выродиться в спекуляцию. Иного жаждет нетерпение спекулятивной потребности. Оно всегда готово предвосхищать целое, выводить из него следствия и выдавать их за усмотрения. Но как раз там, где речь идет о достижении действительного усмотрения, ему следовало бы умолкнуть.
Восстановление эпохи старой, априористски-де-дуктивной онтологии не может быть целью сегодняшних усилий. Пожалуй, некоторые из старых тем должны возвратиться в новом обличье; ведь методы, испробуемые для решения тех или иных проблем, приходят и уходят, а сами проблемы остаются. Изменился, однако, сам способ их разработки. Философские достижения столетий Нового времени, школа критического мышления не прошли для него бесследно. Стала возможной новая, критическая онтология. Встает задача ее осуществления. Соответствующую процедуру нельзя изложить заранее, она не соответствует ни одной из обычных простых методологических схем. Она может быть подтверждена и оправдана лишь в постепенном продвижении в ее собственном предмете. Для панорамного обзора, который позволил бы окончательно оценить ее, отнюдь не достаточно даже и тех четырех исследований, что публикуются в данном томе.
Исследования эти не претендуют на завершенность целого, они составляют лишь первое звено в естественном ряду проблем, развертывание которого только и придает им весомости. Быть может, было
ПРЕДИСЛОВИЕ 61
бы рискованно излагать их по отдельности, если бы широта проблемной взаимосвязи не требовала властно предварительного установления границ. Столь обширный ряд исследований, какого требует совокупная тема онтологии, объединить в одной книге практически невозможно.
В то же время я приступаю здесь к выплате старого долга. В моих ранних работах не было недостатка в онтологических предпосылках, которые мне приходилось делать, не имея возможности в достаточной мере их обосновать. В нескольких малых сочинениях («Как возможна критическая онтология», «Категориальные законы» и др.) я попытался восполнить этот изъян. Долго так продолжаться не могло, ведь речь шла не о разъяснении второстепенных вопросов, а об основоположении целого. Сама фрагментарность такого способа изложения должна была порождать все новые недоразумения. Ведь даже в оценках коллег дело не обошлось без недоразумений. Выступать против них в частностях, не представив самому чего-то завершенного, мне казалось бесперспективным. Но завершенности целого нельзя было достичь через силу.
Думается, в еще большей мере я обязан рассчитаться с теми, кто самовольно сделал из моих работ выводы общесистематического характера. Чтобы на примере пояснить, в чем тут дело, упомяну лишь тот факт, что несколько лет назад по моей «онтологии» вышла диссертация, из которой я с удивлением узнал, что еще не написанный и даже в моей голове еще не вызревший труд давно уже завершен, припечатан неким «измом» и пункт за пунктом тщательнейше опровергнут в голове более проворного современника.
62 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
Да не сочтут это за неудачную шутку. Небольшая работа была не столь уж плоха; то, что она опровергала, было опровергнуто законно. Только опровергнута в ней была совсем другая онтология, а не моя. И этот случай вовсе не уникален. Произвольные дополнения я встречал у большинства моих критиков. И всегда эти дополнения движутся по наезженному пути какого-нибудь одного из традиционных типов систем. Они не только опираются на вольный домысел, но и оперируют, скорее слепо, принятыми понятиями и мыслительными навыками, причем, как правило, именно теми, которые мною были отброшены как ошибочные.
Предостережения от такого рода затей приносят мало пользы. Достаточной защитой от искажений не стало даже то, что я сам со всей отчетливостью отказывался от мировоззренческих выводов. Одна только оборона не убедительна: как ни защищайся — не поверят. Каждый ощущает возможные пробелы и считает себя вправе досказать недосказанное, как более сведущий, даже не предпринимая какого бы то ни было дальнейшего исследования. Опыт науки учит совсем о другом: за всяким пониманием и достижением стоит большой труд. А именно труд прежде всего и требуется — как здесь, так и повсюду; как при чтении, так и при самостоятельном мышлении. Без него всякая философия превращается в спекуляцию.
То, что я предлагаю здесь со своей стороны, в какой-то мере есть все же труд, который не довольствуется фрагментами, но начинает снизу, пусть даже и не завершается тотчас же наверху. Это основополагающая часть онтологии, охватывающая неизбеж-
ПРЕДИСЛОВИЕ 63
ные вопросы, которые предваряют всякое дальнейшее исследование строения сущего мира. Она с большим правом, нежели все более специальные исследования, может быть помещена под объемлющим титулом «онтологии», поскольку в ней одной речь идет о бытии вообще и по сути своей продолжается соответствующая тема старого бытийного учения «de ente et es-sentia»*. Конечно, дело тут не столько в названии, причем предмету еще только предстоит наполнить его новым содержанием. Я предпочел бы аристотелевское «philosophia prima»**, существуй хотя бы небольшой шанс, что это имя вновь войдет в употребление. Но такого шанса, как мне кажется, нет.
Об «онтологии» в последние десятилетия мы слышали неоднократно. Сюда относится не только то, что публикуется под этим титулом, подобно трудам X. Конрад-Мартиуса и Гюнтера Якоби. Следует также назвать и теорию предмета Мейнонга, метафизические начинания Шелера, «Бытие и время» Хайдеггера, равно как и некоторые менее яркие опыты. Возникновение этой тенденции теснейшим образом связано с новым пробуждением метафизики, которое, в свою очередь, имело место в начале нашего века как реакция на бессодержательность деградирующего неокантианства, позитивизма и психологизма. В ней явно дало о себе знать некое всеобщее оживление философского духа, и оно, пожалуй, получило бы куда большее распространение, если бы как раз на это время не пришелся пик историзма, который реляти-визировал понятие истины и тем самым породил
: О сущем и сущности (лат.}. : Первая философия (лат.).
64 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
скептицизм, ставший преградой и противовесом для дальнейшего формирования проблематики бытия.
Во всех этих начинаниях, куда я ни взгляну, грядущая онтология лишь провозглашается, но нигде не предпринимается попытка действительно осущест-вить ее саму. Отчасти они задерживаются на стадии предварительного исследования, касающегося отношения познания и бытия, причем в этом случае онтологически непроясненное понятие познания а Н-mine* делает иллюзорным все дальнейшее; отчасти смешивают вопрос о бытии с вопросом о данности или даже само сущее — с соотносимым с субъектом «предметом»; отчасти же, по-картезиански, вообще ищут отправную точку в субъекте, все равно толкуется ли он теперь как человек, как личность или как «вот-бытие», причем сразу упускается из виду безразличие сущего ко всякого рода знанию и поведению субъекта.
Приходится сказать: в целом все ограничилось декларациями, а сама онтология так и не воспоследовала. В сущности, ее тема не была даже заявлена, не говоря уже о том, чтобы приняться за ее разработку; и не потому, что в ней по-настоящему не нуждались, а потому, что не знали, как ее сформулировать. Сформулировать ее и вправду невозможно ни в русле традиционных теорий, ни с помощью одной только их деструкции; первое наглядно доказывает опыт Яко-би, второе — Хайдеггера.
Особое место в этом отношении занимает Ханс Пихлер. Он выступил одним из первых со своей небольшой, но важной книгой «О познаваемости
* Букв.: с порога; решительно, с самого начала (лат.).
ПРЕДИСЛОВИЕ 65
предметов» (1909), сочинением, которое вопреки своему названию выдержано более в духе онтологии, чем теории познания, и которое, пожалуй, именно поэтому не было оценено в должной мере. Конечно, Пихлер и сам весьма далек от того, чтобы осуществить ее вполне. Однако его высокая заслуга состоит в том, что он единственный на деле коснулся проблемы бытия; правда, прямая отсылка к учению Вольфа о ratio sufficiens*, а также более позднее сочинение об «онтологии Христиана Вольфа» (1910) свидетельствуют о его ориентации на авторитетный исторический источник.
Именно выступление Пихлера в свое время укрепило мою убежденность в правильности выбранного пути. Одновременно оно подтвердило правоту моей оценки Вольфа, в которой, как мне виделось, я был тогда, как и сегодня, практически одинок. Эта оценка никоим образом не делает Вольфа философом-первопроходцем. Вне всякого сомнения, он лишь собрал то, что выработали действительно ведущие умы, и при этом, разумеется, кое-что даже разбавил. Но если учесть широту и разветвленность проблематики бытия, ее долгую предысторию и необозримую распыленность, которую она приобрела в кропотливой работе над спорными вопросами схоластики, то как раз такое собирание представляется большим успехом. И его цена возрастает, если учесть, что Вольфова «Philosophia prima sive ontologia»** (1730) оставалась единственным компендием всей бытийной проблематики. Ни Иоханнесу Клаубергу до Вольфа, ни Ге-
* Достаточное основание (лат.). ** Первая философия, или онтология (лат.).
5 Н. Гартман
66 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
гелю после него это не удалось. Первый не достиг в соответствующих вопросах ни вольфовской глубины, ни цельности, второй — при несравнимо более высоком уровне мышления — поставил все на службу идеализму диалектического разума и тем самым лишил остроты всякое исследование способа бытия как такового.
Заслугу гегелевской логики, которая в двух первых своих частях, несомненно, является онтологией и именуется таковой самим Гегелем, я вижу совсем в другом. Она пошла путем особых подразделений сущего и тем самым проложила дорогу для понимания категориального многообразия и даже для внутреннего единства онтологии и учения о категориях вообще. В ней содержится величайший категориальный анализ из всех, коими мы располагаем, и только она одна добилась на данном поприще убедительных результатов. Исчерпать ее в философском отношении до сих пор не удалось даже и в малой степени. Но понятая в качестве онтологии она продолжала пребывать в той же половинчатости, что свойственна всем спекулятивным системам, поскольку в конечном счете речь в них идет об оправдании метафизических тезисов. Извлечь пользу из гегелевской логики есть задача специального учения о категориях, но не онтологии первых оснований.
С другой стороны, перспектива от Вольфа ведет и в обратном направлении. Если отвлечься от того, что центральное место в его онтологии занимает лейбницевский principium rationis suffientis*, то ряд его тем целиком заимствован из средневековой ме-
Принцип достаточного основания (лат.).
ПРЕДИСЛОВИЕ 67
тафизики. Как сам он черпал из Суареса, так последний — из Фомы, Дунса Скота, Оккама и даже из Ансельма и Абеляра. Тем самым мы напрямую попадаем в эпоху великого спора об универсалиях. Спор этот с самого начала был делом онтологии. Речь в нем шла о положении сущностей (essentiae), а от последних зависел способ бытия вещи, мира, человека, духа, т. е. как высших, так в не меньшей степени и низших ступеней бытия.
Внутреннее значение спора об универсалиях состоит в том, что он вовсе не исчерпывается антагонизмом средневековых школ. Он берет свое начало в классической философии греков и впервые достигает высшей точки уже у Платона и Аристотеля. Как раз в схоластике его смысл затемняется рядом досадных псевдопроблем, которые непрестанно ему сопутствуют и с течением времени все более им овладевают. Достаточно вспомнить, например, ту казуистику, которую озабоченность бытием «ангелов» привносила в изначально вполне серьезную и ориентированную на действительные феномены проблему индивидуации.
Строгой проблемно-исторической оценки онтологических достижений, коими мы обязаны проповедникам понятийного реализма и их противникам, насколько я знаю, еще не дано. Ее и нельзя ожидать от поколения, утратившего первоначальный смысл проблемы бытия и вовсе не знакомого с онтологией как с философской дисциплиной. В рамках своей задачи я не могу освещать историю спора об универсалиях. Это дело историка. В моих силах лишь создать для историка систематический базис, исходя из которого проблематика этой грандиозной борьбы могла бы вновь стать для него живой и актуальной.
68 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
Спор об универсалиях не закончен, его нельзя счесть делом далекого прошлого, которое мы благополучно переросли. Я настаиваю на том, что он и теперь еще злободневен. Что заставляет нас почти умышленно не замечать его, как если бы это был некий атавизм, над которым можно посмеяться, — так это собственная онтологическая беспроблемность нашего времени. Не стоит забывать: спор об универсалиях есть форма, в которой от Аристотеля до Лейбница крупнейшие мыслители вели поиск принципиального и устойчивого в мире. И он бесконечно поучителен для нас, сегодняшних, ибо на его почве достигла известной зрелости проблема наиболее всеобщих категорий бытия, т. е. основная проблема philosophia prima.
И разве не верно, что понятию категории сегодня все еще свойственна та же самая двусмысленность, которая в свое время привела к постановке вопроса об универсалиях? Являются ли категории способами человеческого мышления или же основными чертами предметов, существующими независимо от всякого мышления, — таков и сегодня основной онтологический вопрос учения о категориях. А вокруг чего развертывалась контроверза между Росцелином и Ан-сельмом, томистами и оккамистами? Как раз вокруг вопроса о наиболее фундаментальных сущностных составляющих всякого возможного предиката, о том, существуют ли они только in mente*, или также in rebus** (и даже ante res***). Если здесь отвлечься от крайностей, то обнаруживается, что основной вопрос
* В уме (лат.). ** В вещах (лат.). *** Прежде вещей (лат.).
ПРЕДИСЛОВИЕ 69
остается все тем же и что старая противоположность номинализма и реализма составляет кардинальную проблему, которая по-прежнему актуальна.
Схоластические теории лишь трактовали эту про-блему в гораздо более общем аспекте и порождали большее многообразие точек зрения, чем это показалось бы необходимым сегодняшнему мышлению. Однако, возможно, именно сегодняшнее мышление впадает здесь в самообман. Ибо в его собственных специальных областях эта проблема обнаруживается почти столь же часто. Остается лишь распознать в новых одеждах старое. Что это, собственно, означает, когда сегодня точные науки говорят о законах природы, относительно которых по их собственному мнению остается в высшей степени спорным, насколько они действительно суть законы существующих в природе взаимосвязей и насколько — лишь законы научного мышления? Не секрет, что сегодняшний позитивизм подорван этой двусмысленностью до самых корней, что среди его представителей есть умы, которые, сами того не подозревая, дошли до однозначно номиналистских заключений. Но я нигде не нахожу выведенных отсюда следствий. Правда, речь здесь идет не об онтически фундаментальных, а о гораздо более специальных сущностях. Но именно это и поучительно. Проблема лишь сместилась сообразно своему особенному содержанию; в принципе она осталась прежней: обладает ли то, что выделяют в качестве сущностных составляющих познанного и высказывают в суждениях, бытием in rebus, или же оно существует только лишь post rem*, т. е. в абстракции.
* После вещей (лат.).
70 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
Великая историческая линия проблемы бытия, хотя она во многих местах прерывается, затемняется и зарастает, оказывается все же ясной и определенной. Ее не смогла преломить ни скептическая, ни критическая философия. Если мы проследим эту линию до ее исходной точки, то наткнемся на Аристотелеву «Метафизику». Заглавие этого труда, понятое в сегодняшнем смысле слова, вводит в заблуждение, да и не принадлежит самому автору. За исключением, быть может, 12-й книги, это отнюдь не метафизика, но теория бытия. Аристотель называл ее «первой философией» и определял последнюю как «науку о сущем как сущем». Две основополагающие пары категорий, которым подчинено целое, — форма и материя, потенция и акт — не дают усомниться в этом также и в содержательном плане.
Эта «Метафизика», которая сама уже была поздним продуктом греческого духа и возникла в осознанной полемике с Платоном и старыми учителями-досокра-тиками, на все времена осталась базовым трудом по онтологии. Прежде всего именно с ней еще и сегодня приходится вступать в дискуссию всякому новому опыту; и притом в тем большей мере, чем более он отклоняется от проложенных здесь путей, которым следовали более двух тысячелетий. Методическая строгость аристотелевского способа исследования, а также изобилие присущих ему апорий вполне оправдывают это. Из-за этого отнюдь не нужно становиться аристотеликом, подобно тому как всякий читающий Христиана Вольфа не обязательно становится вольфианцем. Аристотелевская онтология сегодня так же мало возможна, как и вольфовская. Но в качестве источника проблем и взаимного про-
ПРЕДИСЛОВИЕ 71
тивовеса ни та ни другая не должны быть отвергнуты. Проблемы, будучи однажды открыты, развиваются в истории по своему собственному закону. До своего окончательного разрешения они не теряют своей значимости, насколько бы в то или иное время ни удалялась от них животрепещущая заинтересованность. Но сегодня, как и прежде, обширная группа проблем «сущего как сущего» весьма далека от окончательного разрешения.
С проблемой бытия дело обстоит как раз таким образом, что предшественников себе приходится искать на значительном историческом отдалении. Это следствие почти двухвекового сна, в котором почила онтология. Чтобы разбудить ее, нужно забирать издалека. Вышеназванные попытки недавнего прошлого этого не сделали. В этом причина, почему они оказались неспособны к действительно онтологическому подходу.
Таким образом, помимо всевозможной созидательной работы, перед нами стоит двойная задача: воспроизвести старую онтологию в ее проблемном составе и в то же время обрести дистанцию по отношению к ней. Последнее необходимо ввиду того, что она с самого начала была обременена спекулятивно-метафизическими проблемами, которые вносили неясность в содержание чистого вопроса о бытии. Что нас на все времена отделяет от старой онтологии, так это кантовская перестройка теории познания. Критика чистого разума, насколько она вообще касалась онтологии, хотя и была обращена лишь против ее дедуктивно-априорного характера, но именно в силу этого затрагивала все же некоторые из первых предпосылок, принятых в давние времена. Сверх того,
72 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
она показала, что существуют теоретико-познавательные условия, выяснение которых необходимо и для проблемы бытия. Но до познания того, что и сама она в свою очередь выдвигала онтологические предпосылки — хотя и необходимые, но ни в коей мере не гарантированные и не уравновешенные критикой, — она не дошла. Равно как и сам Кант не принимал в расчет того, что он в значительной мере работал с категориями старой онтологии.
Чего критике недоставало.— это каркаса новой, критически выстроенной онтологии. Старые и новые кантианцы ощущали эту нехватку, но не осознавали ее. Они пытались бороться с ней утрированным идеализмом, но этим лишь ее увеличили. Требовалось же обратное. Потребность эта росла и в конце концов вызвала перелом, поворот к проблеме бытия.
В точке этого поворота мы и находимся сегодня. Именно отсюда пришла весть о новой онтологии, до сих пор остававшаяся неосуществленной. Теперь пришло, наконец, время сделать рывок к ее осуществлению.
Берлин, сентябрь 1934г.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ
Когда в 1941 году я выпустил в свет второе издание этого «Основоположения», были уже готовы два следующих тома: «Возможность и действительность» (1938) и «Строение реального мира» (1940). Принадлежность этих работ к единому целому настолько разумелась сама собой, что всякое предварительное указание на это выглядело излишним. Сегодня, при выходе третьего издания, дело обстоит иначе. Три работы по онтологии разделили судьбу некоторых других книг, вышедших за эти годы: они были распроданы в кратчайший срок и с того времени не могли быть изданы заново, поэтому до сих пор они отсутствовали на книжном рынке; естественно, не было их и в практике академических занятий, которым они прежде всего призваны были служить, и даже в библиотеках коллег, как показывают многочисленные запросы последних лет. Новое издание призвано положить конец сложившейся ситуации.
Тем временем работа над онтологией не стояла на месте. В 1941—1943 годах появился четвертый том, входивший в планы с самого начала, так что первые три заранее ссылались на него во многих местах. Он
74 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
содержит «специальное учение о категориях», насколько они затрагивают низшие слои реального мира, царство природы. И эта работа вот уже пять лет как готова и ждет своего опубликования. Но пока в книжной торговле отсутствовали первые три тома, не было никакого смысла выпускать ее отдельным изданием. Поэтому я повременил с ним до тех пор, когда они смогли появиться вновь.
Тем самым перспектива, открытая «Основоположением», расширяется. Выходя заново, это сочинение заявляет о себе как пролегомен к более обширному целому, которое, хотя и не получает завершения (а при сегодняшнем состоянии проблемы, пожалуй, и не может его получить), все же оказывается расширенным на одно существенное звено. Ибо с самого начала, т. е. со времени первых проектов, от которых его сегодня отделяет уже более тридцати лет, оно тоже было ориентировано на специальное учение о категориях, и каждый из четырех томов, когда наступала его очередь, проектировался в расчете на тесную взаимосвязь с ним. В связи с этим само собой разумеется, что вся полнота точек зрения и аргументов не может заново развертываться в каждой части и что, напротив, те из них, которые были развиты в одной части, всегда сохраняют свою значимость также и для других частей.
При строгом соблюдении преимущественно аналитического способа исследования это можно понимать как в прямом, так и в обратном направлении: собственные основания познания предшествующего довольно часто становятся видны из последующего, а основания познания последующего — из предшествующего. Ведь ход изложения не тождествен структуре
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ 75
предмета. И он не может быть таковым в силу внутренних причин. Характерным для этого является помимо прочего то место, которое в тематическом круге целого занимает отчет о методе. Общепринятая в главных систематических трудах XIX века схема, в соответствии с которой методологический разбор предпосылался, всему остальному, в изменившейся проблемной ситуации оказалась неосуществимой: осмысленным образом метод может быть выявлен лишь там, где мышление проделало свой опыт в сфере содержательно-предметного и освоилось в ней. Иначе всякая рефлексия о методе остается абстрактной. Поэтому необходимый отчет о методологических предпосылках я перенес в конец третьего тома («Строение реального мира») и сегодня по-прежнему придерживаюсь мнения, что именно там он скорее всего находится на своем месте. Потому же, вопреки возможным ожиданиям, я не включил его и в новое издание «Основоположения», но в неизменном виде оставил на прежнем месте.
На этом примере лучше всего видно, каким образом все четыре труда связаны друг с другом, образуют вместе единое целое; будучи же оторваны друг от друга, повисают в воздухе. Предлагая ныне их серию, расширенную еще одним томом, я вполне сознаю то высокое требование, которое тем самым предъявляю к читателю, но не вижу никакой возможности сократить для него путь к самостоятельному суждению и оценке. Я иду на этот риск, доверяя высокой восприимчивости и любознательности всех, кто сегодня интересуется философией, в особенности академической молодежи, чья подлинно философская, взыскующая истины позиция хорошо знакома
76 Η. ΓΑΡΤΜΑΗ
мне по многолетнему опыту. При этом явно не высказываемая мною предпосылка, которой я, думается, обязан серьезности и объективности сегодняшних немцев, объединенных общей судьбой, состоит в том, что никому с такой уж легкостью не придет в голову на основе вводных исследований этого «Основоположения» наскоро соорудить для себя некую картину мира или даже подогнать их к какому-либо уже усвоенному мировоззрению. Она адресована всем тем, кто среди переизбытка скороспелых конструкций и многомудрых пустяков понял, что мировоззрение — это не то, что мы привносим в философское исследование, а то, что можем лишь надеяться извлечь из него.
Геттинген, октябрь 1948г. Николай Гартман
Все темы данного раздела:
Унаследованная форма мышления и давление мыслительной привычки
Почему, собственно, мы должны вернуться к онтологии? Разве фундамент всей философии не был некогда онтологическим? И разве он не рухнул под ней, повергнув в руины ее саму и все, что с ней было?
Беспроблемность, усталость от проблем, релятивизм
Ответить на этот вопрос должно данное введение. Предвосхищая ответ, можно было бы попросту заявить: мы вынуждены возвратиться к онтологии, поскольку основные метафизические вопросы во всех областях
Проблема бытия в идеалистических системах
Мышление, которое стало бы действительно беспроблемным, вероятно, не могло бы быть и поучительным. В целом, однако, этого все-таки не случилось. Вопреки всем контртенденциям у всякой эпохи есть сво
Онтологический фон релятивизма
То же самое mutatis mutandis можно показать относительно всех теорий, релятивирующих понятие истины, все равно, опираются ли они на прагматические или на исторические аргументы.
Часто демо
Метафизический фон естествознания
Между тем более важным, чем свидетельство теорий и систем, представляется свидетельство содержательных рабочих областей философии, подразделяющихся по наличным проблемам.1 Здесь, чтобы з
Метафизика органической жизни
В проблемном поле биологии метафизический уклон уже при первых шагах тотчас доходит до полной беспомощности. Испокон веку в философии органического царит телеологический взгляд на живое. Уж слишком
Метафизическое в психической жизни
Отнюдь не столь затруднительна ситуация в рабочей области психологии. Сфера данностей здесь однозначна и связна в себе. Однако и здесь имеется метафизический проблемный фон, в новейшее время проявл
Метафизическое в объективном духе
То, что мир духа составляет еще одну особую сферу бытия сверх мира психической жизни, для сегодняшнего времени, рассматривающего сам дух преимущественно исторически, не секрет. Психическая жизнь пр
Метафизическое в логической сфере
В этой связи бросается в глаза, что уже царство мысли — а именно понимаемое чисто в себе, вне каких бы то ни было метафизических соображений — являет метафизический облик. Логика, которая с этим ца
Феноменология и метафизика познания
Характерным в этой исторической ситуации является то обстоятельство, что как раз коррелятивистскии аргумент, на который она опирается, есть аргумент ложный. Он основывается на предрассудке, виновно
Метафизика этоса и свободы
Между тем в ней метафизическое по своей важности еще отнюдь не на первом месте. Среди проблемных областей духовного бытия познание — всего лишь пролог. Оно еще не затрагивает сущности лица. Но, пож
Метафизика ценностей
При всем при этом, однако, сущность «добра» как такового пока еще предполагается известной. Данная предпосылка также не является надежной. Это доказывается уже большим числом разновидностей морали.
Метафизика искусства и прекрасного
Царство прекрасного не может равняться с царством этоса и свободы в значимости, но, пожалуй, способно помериться с ним в яркости метафизического фона и в иррациональности. Пожалуй, можно жить не бу
Метафизика истории
Все духовное бытие пребывает в движении. Обладает историей. История, хотя и не есть история духа исключительно, но, пожалуй, всегда является ею «в числе прочего». Без духовного фактора она принципи
Замкнутые рамки метафизических проблем
До тех пор пока метафизику понимают как единую проблемную область, располагающуюся в одном ряду с другими и допускающую для себя содержательное отграничение, пользы от указанных метафизических вопр
Онтологический элемент метафизических проблем
Если бы содержание метафизических проблем было чем-то сплошь иррациональным, то философски подходить к нему было бы, наверное, бесполезно. Ибо иррациональность в гносеологическом смысле
12
Идея новой philosophia prima
Трудность состоит еще и в том, что круг метафизических проблем до некоторой степени расширен, распределен по столь разнородным предметным областям. Кажется, что отдельные группы проблем в нем связа
Изложение, деление и ограничение
Но так же как не совпадают очередность вещей и очередность познания, так могут и не совпадать очередность познания и очередность изложения по-
ВВЕДЕНИЕ 137
знанного. Сам путь иссл
Отношение новой онтологии к старой
При первом взгляде на это целое — в отношении к которому представленный текст есть лишь начало — можно сказать, что традиционные темы старой онтологии в нем как раз не принимаются к руководству. Сл
А) Отправной пункт по эту сторону идеализма и реализма
Онтология начинается в некоем положении по эту сторону содержания метафизических проблем и по эту сторону противоречивых философских позиций и систем. Для ее способа постановки вопросов совершенно
Б) Бытие и сущее. Формальный смысл основного вопроса
От зачатков онтологии слишком многого ждать не следует. Вынужденные пребывать в сфере наиболее всеобщего, они не могут избежать известной степени абстрактности. Ибо все конкретное (Konkrete), что т
В) Аристотелевская формулировка вопроса
Потому Аристотель был совершенно прав, понимая πρώτη φιλοσοφία* как науку об 'оν 'η 'όν**. Если
*
А) Ошибочность модифицированного вопроса о бытии
Мартин Хайдеггер это оспорил. На место вопроса о «сущем как сущем» он ставит вопрос о «смысле бытия». Онтология, по его мнению, слепа, покуда она не прояснит этот вопрос; поэтому старая онтология о
Б) Вопрос о бытии и вопрос о смысле
Однако и помимо всякой метафизики «вот-бытия» понимание основного онтологического вопроса как вопроса о «смысле бытия» и обращение вопроса о бытии в вопрос о смысле, проделываемое соответственно эт
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ных решений, нейтральна к расхождению позиций и теорий, находится по эту сторону всех толкований. Но оборотная сторона этих преимуществ заключается в том, что она чисто формальна, представляет собо
Б) Принципы дальнейшего продвижения
За счет этого апория значительно усложняется. Встает вопрос: не напрасны ли здесь все усилия? Не идет ли здесь речь о чем-то совершенно иррациональном, если последнее понимать в смысле непознаваемо
В) Естественная и отрефлексированная установка
Можно, таким образом, спокойно посостязаться с апорией всеобщности и неопределенности сущего как сущего. Можно, тем более что эта апория остается единственной в своем роде и не влечет за собой ника
А) Естественное, научное и онтологическое отношение к миру
Единством установок естественного и онтологического познания между тем еще не исчерпывается все значение данной ситуации. Сюда добавляется еще
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
и третий вид познани
Б) Общее отношение к сущему. Естественный реализм
Но отношение-то к миру характеризуется не одними только установкой и направлением, но и способом бытия, в котором мир является субъекту и им принимается. Встает вопрос, является ли и способ бытия д
В) Содержательные различия и единство предметного поля
Равно ошибочным было бы возражение, что научная установка все-таки совершенно отлична от естественной, что она изменяет предмет, отступая от уровня простой данности с ее формами конкретности, нагля
А) Сущее как вещь, как данное, как основа мира
Та или иная точка зрения о сущем есть у всякой философии и у всякой общераспространенной картины мира. Множество мировоззрений, каковы бы ни были непосредственно видимые различия между ними, — это
Б) Онтологические мотивы в античной идее субстанции
1. Однако в идее субстанции присутствует еще нечто: собственно сущее должно быть самостоятельным, независимым, основным (Tragende). Данная же поверхность есть вторичное, зависимое. Подобный мотив с
Б) Индивидуализация эйдоса
Аристотель прервал процесс дифференциации сущности на середине. Рубеж образует 'άτομον 'ειτδος*. После него сущностных различи
В) Сущее как экзистирующее
Чем отделяется единичный случай от essentia, это — наряду с индивидуальностью, бренностью и конкретностью — экзистенцией. Если всеобщее оказывается односторонним, и поиски сущего теперь ведутся в б
Б) Сущее как индивид, элемент, звено
Со времени античной атомистики распространена точка зрения, что сущее есть простой элемент, далее не разложимый, из которого, однако, состоят все высшие структуры. «Атом» есть строго понимаемое пон
В) Границы атомистической точки зрения на бытие
Такой крайний вывод, конечно, легко опровергнуть. Он связан и совпадает с предпосылкой сенсуализма, а та ненадежна уже в теоретико-познавательном аспекте. Да и помимо этого коллективные образования
Д) Ошибка в бытийственной идее цельности
Видно, что в данной идее встречаются именно лучшие, в большинстве своем нацеленные на обзор и действительное понимание тенденции в науке и философии. И теперь можно было бы предположить, что в прин
Б) Сущее как реальное
Не выходит с модусами бытия, так, может быть, получится с определенным способом бытия. Если под реальностью понимать способ бытия всего, что имеет во времени свое место или свою длительность, свои
В) Слои, ступени и степени бытия
В этой связи необходимо учитывать следующую по счету точку зрения на бытие. Пусть три указанных модуса всегда принадлежат одному способу бытия, но тем не менее кажется, что в рамках последнего они
Д) Единство бытия реального мира
Своеобразие реального мира именно в том и состоит, что столь разнородное, как вещи, жизнь, сознание, дух совокупно в нем существует, наслаивается, влияет друг на друга, взаимно обуславливается, под
А) Сущее как предмет, феномен и подручное
Все перечислявшиеся до сих пор формулировки «сущего как сущего» принадлежат к intentio recta. Ими можно было бы ограничиться, после того как уже в начале было показано, что определения бытия intent
Б) Сущее как трансобъективное и иррациональное
Если признать, что сущее не исчерпывается предметностью, какие бы особые оттенки той ни придавались, то возникает соблазн извлечь из его сверхпредметности противоположный вывод. Теперь может показа
В) Субъектные теории сущего
Меньшую значимость представляют точки зрения, помещающие сущее в субъект. Лишь ввиду того обстоятельства, что отрефлексированная установка достигает в них своей кульминации, они попадают в круг онт
О СУЩЕМ КАК СУЩЕМ ВООБЩЕ 217
отношения делает иллюзией. Но так как последние существенны для его способа бытия, то иллюзией становится он сам.
2. Несколько более содержательным тезис становится, если и человеческие от
А) Феноменальный базис субъективистских определений
Последняя группа теорий онтологически почти не представляет значения. Эти теории обращаются с сущим столь бесцеремонно, что просто не доходят до его проблемы. Тем не менее, некоторые остатки от них
Б) Коррелятивистский предрассудок
Остальные отрефлексированные определения сущего все придерживаются понятия предмета или феномена. Они поставлены не на такую узкую феноменальную основу, как субъективистские теории, но имеют с ними
В) Бытие феномена и отношения познания
Совершенно так же, как и с понятием предмета, дело обстоит с понятием феномена. Все то из сущего, что перед нами себя «обнаруживает», есть именно феномен. Это предложение тавтологично. Но если его
А) Индифферентности сущего
Результат обозрения традиционных формулировок сущего, как естественных, так и отрефлексированных, на первый взгляд кажется отрицательным. Отбрасыванием неподходящего получить понятие сущего нельзя.
Б) Несогласованность традиционных понятий
Рассмотрение, к которому мы приступаем, в основе своей уже является категориальным. Правда, оно носит еще настолько всеобщий характер, что само предшествует дифференцированию способов бытия. Единст
В) Essentia и идеальное бытие
Тем самым отношение экзистенции и реальности в какой-то мере проясняется. Разграничение понятий приводит к пониманию, что здесь нет ни тождества, ни противоречия, что речь идет, скорее, о гомоло-
А) Онтологическое обострение противоположности
Между тем различие уже в общепринятой формулировке не удерживается в рамках подобной нейтральности. Однажды осознанное, оно все больше заостряется до противоположности и, наконец, утверждается абсо
Б) Логические и гносеологические аргументы
Заимствованные из логики и теории познания эти аргументы достигают уровня онтологических рассуждений. Правда, они несут с собой апории intentio obliqua, но тем не менее претендуют на то, что относя
В) Метафизические заострения
1. При одностороннем толковании нечто подобное можно вычитать даже в «Критике чистого разума». Дело в том, что, согласно Канту, мы очень даже можем знать о существовании вещей в себе, но не можем з
Д) Ложное употребление кантовских понятий
Едва ли менее ошибочным, но только менее грубым, является аргумент, якобы опирающийся на Канта (в. 1). Качества «вещей в себе» непознаваемы. Данный тезис еще прочно стоит на кантовской почве. Пожал
А) Познание закона и экзистенция случая
После разрешения грубых недоразумений необходимо справиться с серьезными аргументами. Среди них теоретико-познавательные еще не отличаются особой глубиной.
ОТНОШЕНИЕ ВОТ-БЫТИЯ И ТАК-БЫТИЯ
Б) Гносеологически обманчивое в познании a priori
Все это, собственно, должно было бы быть чем-то само собой разумеющимся. Перестало оно быть таковым лишь потому, что естественная установка по отношению к миру была нами утрачена и вытеснена отрефл
В) Ложный критерий возможности дефиниции
Верно, что дефиниция вещи касается только ее так-бытия; вот-бытие как таковое остается за ее пределами (гл. 12, б. 1). Правда, можно добавить, что она всегда содержит лишь часть так-бытия, например
Б) Перевод присутственных суждений в суждения так-бытийственные
Экзистенциальные суждения отличаются от нормального типа так-бытийственных суждений отнюдь не одной только языковой формой, но также формой логической. Но и логическая форма не тождественна предика
В) Чистое и соотнесенное вот-бытийное высказывание
Для того чтобы лишь опровергнуть рассматриваемый аргумент, сказанного могло бы быть достаточно. Аргумент основывался на ошибочной предпосылке, ошибка вскрыта, аргумент упразднен. Но после того как
А) Онтологическое злоупотребление категорией субстрата
Конечно, гносеологические и логические аргументы принадлежат intentio obliqua и с онтологической точки зрения, следовательно, должны были бы с самого начала выглядеть подозрительно. Но их опроверже
Б) Мнимые индифферентность и случайность вот-бытия
Наиболее значительным из онтологических аргументов в пользу разделения, несомненно, является аргумент индифферентности (гл. 12, а. 2). Для вот-бытия нет никакой разницы, оказывается ли так-бытие та
В) Смысл индифферентности и ее снятие
Мнимая случайность вот-бытия, как уже стало ясно, связана с проведением ошибочной аналогии между разницей сфер идеальности и реальности и отношением так-бытия и вот-бытия. Но поскольку эта случайно
А) Ложная аргументация по поводу возможности и действительности
Остается разобраться с последним из аргументов разделения. Он связан с распространенной точкой зрения, согласно которой так-бытие есть бытие чисто возможное, вот-бытие же — действительное бытие. Ес
ОТНОШЕНИЕ ВОТ-БЫТИЯ И ТАК-БЫТИЯ 277
но подставить сферу essentia или сферу идеального бытия. К примеру Лейбница это относится безоговорочно, ибо intellectus divinus издавна считался царством сущностей. И в примере Канта, по крайней м
В) Поучительное в ошибках рассмотренных аргументов
Для более строгого доказательства последнего утверждения требуется, пожалуй, еще одно широкомасштабное исследование соотношения способов и модусов бытия. Данному исследованию будет посвящен весь вт
А) Понятие оптически нейтрального так-бытия
Опровержение аргумента индифферентности (гл. 15, бив) вывело на оптическую связь вот-бытия и так-бытия, которую можно снять только в абстракции. Этот результат получил реальное наполнение в перенес
Б) Различие сфер как противоположность способов вот-бытия
И тотчас следующий вывод демонстрирует свое неожиданное значение. Если так-бытие как таковое нейтрально в отношении идеальности и реальности, то онтическая тяжесть противоположности сфер очевидно п
В) Конъюнкция бытийственных моментов и дизъюнкция способов бытия
Только здесь различие двух пар противоположностей проясняется. Прежних определений для этого недостаточно: они показывают лишь инаковость характера противоположностей, не будучи в состоянии определ
Д) Роль нейтрального так-бытия в споре об универсалиях
Вероятно, до поры до времени философское значение данного результата будет оценить непросто. Чисто онтологические последствия способны проявить себя не так уж быстро, а стало быть, здесь легко можн
А) Связь и реальность в отношении бытийственных моментов
Прояснение ситуации с отношением двух противоположностей — бытийственных моментов и способов бытия — еще отнюдь не является окончательным прояснением отношения так-бытия и вот-бытия. Такой вывод мо
Б) Первичное сознание мира. Язык и логическая форма
Не одни только теории проецируют свой способ рассмотрения в сущее, ими рассматриваемое; это делает и наивное сознание мира. Имея дело с сущим, оно в первую очередь думает о вещах; уже отношения, дв
А) Непрерывно сдвигающееся тождество вот-бытия и так-бытия в контексте бытия в целом
Положение, в котором здесь сошлось бы все, можно сформулировать так: все так-бытие чего-то само «есть» также вот-бытие чего-то, а все вот-бытие чего-то «есть» также так-бытие чего-то. Только это не
Б) Так-бытие как вот-бытие чего-то «в» чем-то
В этом месте необходимо еще раз более основательно, чем это было возможно в дискуссии о суждениях, остановиться на одной формальной трудности — на трудности в отношении вот-бытия как такового и «во
В) Радиус действия тождества так-бытия и вот-бытия
Как определенности «суть» только «в» некоем присутствующем, так и присутствующее «есть» только «в» некоем вот-бытийном контексте или «внутри» него. А он сам является присутствующим. Вот-бытие не ес
Д) Разница направлений в сдвигающемся тождестве
Если теперь кто захочет поучаствовать в метафизических забавах, то, наверное, можно будет субстантивировать еще и «ничто» и сказать, что ничто было бы иным, если бы не было ограничено воплощением н
А) Подведение итогов
Что остается от традиционной противоположности essentia и existentia? Она не исчезла. Но оказалось, что в ней содержится нечто иное, а именно — нечто гораздо более дифференцированное. К ней не подх
Б) Перспектива дальнейших задач
Этих предварительных результатов уже достаточно для того, чтобы поставить онтологию на новую основу. Дело уже не идет о том, чтобы вывести бытий-ственную определенность реального (например, вещей)
А) Тройное наслоение и тройное отношение границы
Но теперь, как обнаружилось, существует очень определенное отношение между двумя оптическими противоположностями — вот-бытия и так-бытия и реального и идеального бытия. Это отношение представлялось
Б) Исправление схемы. Истинное положение способов данности
Если теперь стремиться к исправлению ошибки, то легко обнаружится, что в рамках данной схемы это осуществить невозможно. Три пары противоположностей и отношения их границ никоим образом нельзя одно
В) Раздвоенность познания и иллюзия оптического расщепления
Однако возражения вызывает еще один момент. В данной планировке предполагается отношение резкой границы между вот-бытием и так-бытием. Но исследование показало, что таковой не существует, что между
А) Снятие онтологической нейтральности
В определении «сущего как сущего», из которого мы исходили, отличие от предметности играло решающую роль. Основным пунктом при этом является независимость сущего от объекции. Но так как всякая ведь
Б) Теоретико-познавательный фон понятия в-себе-бытия
Дальнейшего прояснения требует само понятие в-себе-бытия. Оно никак не является понятием онтологическим, стало быть, никоим образом не равно понятию «сущего как сущего». Оно полностью происходит из
В) Снятие отрефлексированности в онтологическом в-себе-бытии
Насколько онтология имеет дело с вопросом о данности, она не отказывается от понятия в-себе-бытия, несмотря на его двусмысленность; ибо данность есть дело познания. А уже данность бытия обнаруживае
А) Бремя доказывания скепсиса и проблема данности реальности
Скепсис, критицизм и определенные формы идеализма оспаривали, что бывает нечто в себе сущее. Опровергнуть эти теории нетрудно. Они основываются на громких аргументах intentio obliqua и потому не до
В) Познание как трансцендентный акт
Под «трансцендентным актом» в нижеследующем всегда должен пониматься такой акт, который происходит не в одном только сознании — подобно мышлению, представлению, акту фантазии, — но перешагивает чер
А) Феномен и теория. Естественный реализм
Описанная ситуация онтологически более важна, чем могло бы показаться на первый взгляд. Она означает: если нет в-себе-сущего, то нет и познания. Ибо тогда нет ничего, что могло бы познаваться.
Б) Антиномия в-себе-бытия и предметности
В феномене познания как трансцендентного акта заключена двойная антиномия, нуждающаяся в прояснении. Субъект-объектное отношение имеет форму корреляции. Объектность, таким образом, привязана к субъ
В) Антиномия феноменальной трансцендентности
В решении антиномии предмета ясно видно, как феномен познания переступает через себя самого, переходя в феномен бытия. Он взрывает собственные рамки. Как иначе можно понять, что объект познания не
А) Сознание проблемы и прогресс познания
Феноменальный базис должен быть расширен. Прежде всего, это возможно еще внутри феномена познания, ибо последний изложенным не исчерпывается. Есть еще частные феномены познания, в которых вес данно
Б) В-себе-бытие трансобъективного и объецированного
Если теперь предмет познания благодаря границе объекции распадается на объецированное и трансобъективное, а трансобъективное оказывается в-се-бе-сущим, то и объецированное должно иметь в нем в-себе
А) Появление гносеологически иррационального
Еще один шаг далее приводит к феномену гносеологически иррационального. Под этим подразумевается не нечто алогичное, но нечто трансинтеллигибельное, не немыслимое, но непознаваемое. Его появление —
Б) Понятие и положение «для нас» в непознаваемом
Но это значит: даже если не существует иррационального в себе, то потому все-таки очень даже может существовать «иррациональное для нас». Тем самым мы подходим к третьему случаю.
Если есть
В) Бытийственная тяжесть бесконечного остатка
В соответствии с этим непознаваемое на фоне предметов познания тоже можно прекрасно зачислить в состав феноменов познания.
___________ДАННОСТЬ РЕАЛЬНОГО БЫТИЯ______________375
А) Положение и структура онтически фундаментальных актов
Среди трансцендентных актов познание — акт наиболее проницательный, чистый, объективный. Но как свидетельство в-себе-бытия он не является наиболее сильным. Против него, взятого изолированно, скепси
Б) Своеобразие эмоционально-рецептивных актов
Трансцендентные акты все имеют форму отношений между сущим субъектом и сущим предметом. Это акты того же самого субъекта, который также познает; а их предметы, по крайней мере в принципе, те же сам
В) Происходящее и затронутость. Жесткость реального и предоставленность
Но классифицирование идет дальше. В «переживании» делается еще больший акцент на Я. «Опыт» более объективен, он обнаруживает более осознанное противопоставление происходящему, стоит ближе к познани
А) Опыт сопротивления и вещная реальность
В близком родстве с этими феноменами актов состоит сознание сопротивления, которое оказывает сдерживаемая активность. Оно отличается от чисто рецептивного опыта или претерпевания тем, что в нем пре
Б) К разъяснению онтологического понятия реальности
Здесь, прежде чем мы двинемся дальше, необходимо оправдать положенное нами в основу понятие реальности. Оно не является безоговорочно общепринятым: таковое в качестве собственно реальности отдает п
В) Реальность и временность
Данное онтологическое понятие реальности всецело зависит от единства и единственности реального времени. Существование такового сегодня многократно оспаривалось; единство времени растворили во множ
А) Жизнь в состоянии опережения и предзатронутость
Поток событий, в котором мы находимся, затрагивает нас не одним лишь тем, что имеет место в данный текущий момент. Мы живем навстречу грядущему, в известных границах способны предвидеть его наступл
Б) Реальная антиципация. Ожидание и готовность
Проще всего это можно увидеть в акте ожидания. Также и готовность с приготовлением относятся к нему самым непосредственным образом. Наступающее в соответствующий момент настоящего (Gegen-wart) имее
В) Вторичные формы предварительного соприкосновения
В этом контексте нельзя совершенно исключать и таких форм, как предчувствие и подозрение. От ожидания и готовности они отличаются своей неопределенностью, расплывчатостью, своей зыбкой призрачность
А) Трансцендентность актов в эмоционально-селективном опережении
Ожидание с его разновидностями, вплоть до любопытства, в отношении чувственного оттенка нейтральны. Иначе дело обстоит с надеждой и страхом, равно как и с их конкретизациями. К группе актов надежды
Б) Учет счастливого случая
Но и при оптимистической установке в сознании нет недостатка в оптическом безразличии грядущего. Всякая чистая надежда прекрасно знает о том, что в ее предмете дело идет лишь о некоем «шансе» и
В) Иллюзорное в предзатронутости и граница трансцендентности акта
Данности реальности в проспективных актах противостоит оттенок иллюзорности. Надежда и предвкушение радости склоняются к изображению в розовых тонах, опасение и страх — к видению в черном цвете; да
А) Активность и ее способ трансценденции акта
Человек живет не только в ожидании предстоящего, состоит ли оно в приготовлении к чему-то важному или в несерьезной тяге к сенсации, в страхе или в надежде. Он живет и в активном предвосхищении буд
Б) Непосредственная спонтанность и опосредованная рецептивность
Трансцендентность активных актов, таким образом, еще более весома, чем трансцендентность актов рецептивных. Она есть непосредственно ощутимое трансцендирование реального, некая сила управления и во
В) Ответная затронутость лица в собственных поступках
Активность в стремлении и поступках не ограничивается вещами как реальными объектами. Она распространяется далее — на лица. Даже работа происходит не ради вещей; интерес тех или иных лиц стоит в не
Д) Мнимая расщепленность реальности. Ошибка теории
Скепсис замалчивает о тяжести реальности лиц; персональный реализм признает ее, но умалчивает о своей неснимаемой связи с бытийственной тяжестью вещей. И тот и другой половинчаты, и тот и другой ст
А) Своеобразие межличностной связи
Особым образом дело обстоит еще с актами настроенности, поскольку они находятся по эту сторону всякого действия, да и всякого целеполагания. Само собой возникает желание считать благосклон-
Б) Первичная данность в занятии определенной позиции
Эти узы не только полагают себя вторичными поверх более грубой связи, поверх более жесткой затронутое™ поступками. Они всегда уже предсу-ществуют, располагаясь ниже этого, и всякая грубо входящая в
В) Роль ситуации и форма ее данности
Тем временем в стремлении и поступках встречается еще и третья форма реального объекта наряду с вещью и лицом. Это соответствующая ситуация, в которой приходится действовать. Всякая инициатива чело
А) Воплощение трансцендентности акта как модус реальной жизни
Ряд эмоционально-трансцендентных актов тремя рассмотренными группами не исчерпывается. Это были только те акты, которые можно было в первом приближении изолировать и проанализировать. Но изоляция о
Б) Тяжесть реальности в ценностных отношениях
У человека едва ли есть для другого человека что-либо, что не несло бы определенных ценностных или контрценностных акцентов. При этом речь идет не об одних только моральных ценностях: витальные цен
В) Практическая данность вещного мира
По иному пути вводит в контекст жизни распоряжение и хозяйничание вещами по собственному усмотрению. Оно составляет в нем другую, но столь же первичную, сторону данности реальности.
Челове
Б) Форма данности дальнейшего контекста реального
Параллельно распоряжению вещами стоит «обхождение с лицами». Выше (гл. 31 и 32) оно уже было проанализировано на основе спонтанных актов, существенным образом его составляющих. Но сейчас анализ нео
В) Жизнь в космическом контексте
Выше исторического жизненного контекста находится еще лишь космический, который во внешних измерениях пространства и времени ведет в неизмеримое.
Он очень даже «затрагивает» человека, уже
А) Идентичность мира и фрагменты данности
Теперь окинем взглядом положение дел. Проблема познания не смогла удовлетворить собственную потребность быть уверенной в реальности, не говоря уже об аналогичной потребности, испытываемой онтологие
Б) Вывод из трансцендентности эмоциональных актов
Таким образом, из анализа эмоционально-трансцендентных актов можно прекрасно сделать некий общий вывод, который будет полезен познанию. А именно, если в целом предметом познания и здесь и там высту
А) Гомогенность и противоречивость в контексте актов
Хотя среди трансцендентных актов познание занимает особое положение, но не так, что оно отсылает к некоему иному миру. Оно стоит не вне контекста жизни (в отличие от логических структур), но «в» не
Б) Данность так-бытия и вот-бытия в многообразии актов
Далее общим для всех трансцендентных актов является то, что данность бытия в них, точно так же как и в познании, является данностью вот-бытия и
468 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
в то же время так-
В) Превосходство познания и интеллектуалистский предрассудок
Итак, на стороне схватывания так-бытия сосредоточена сила познания, на стороне данности вот-бытия — сила эмоционально-трансцендентных актов. Хотя вот-бытие и так-бытие даны в двух видах актов, но в
Д) Критика науки и феноменология
Реакция на это направление была не менее ошибочной. Своих предшественников она имела в ранних представителях ориентации, связанной с науками о духе, но радикальным образом началась только у Бергсон
А) Методические ошибки и недоразумения
Общий результат таков: там, где феноменология является предварительным методом, она делает благое и нужное дело; там, где она присваивает себе философию как целое, она становится отказом от научной
Б) Вхождение науки в контекст жизни
Эти распространенные дефекты могут быть излечены только в том случае, если удастся вернуть онтологическую укорененность познания вообще и науки в частности. Основа этому положена анализом эмоционал
В) Исправление научно-критических предрассудков
Дальнейшее, о чем можно сделать вывод в данном направлении, касается уже только отдельных одно-бокостей и ошибок, связанных с сущностью наук, и в особенности точных.
31 Н. Гартман
А) Основная апория и следствия из нее
Эмоционально-трансцендентные акты имеют своим объектом только реальное. Исключение здесь, правда, составляет контакт с ценностями, но он связан лишь с неким определенным родом идеального, а именно
Б) Идеальное бытие и идеальное познание
Теперь можно ожидать, что решение этой апории последует из анализа акта познания. В нем, как можно полагать, все-таки должно обнаружиться, является ли он трансцендентным актом или нет.
Но
В) Начальный этап данности бытия в математическом познании
Итак, где постижим феномен идеального бытия? Пожалуй, самым известным образом и раньше всего он постигнут в математике. О «бытии» чисел знали пифагорейцы. А так как они сознавали его вневре-менност
Д) Математическое суждение и математический предмет
Высказывание, стало быть, обладает тем качеством, что оно само себя трансцендирует. Оно высказывает не само себя — это было бы суждение о суждении, — но определенное содержание, а последнее
А) Математический субъективизм
В этом отношении, таким образом, можно говорить о гносеологическом в-себе-бытии математических предметов, а именно — как о чем-то подразумеваемом и уже предполагаемом в математическом мышлении.
Б) Математический интуитивизм
В противоположность этому математический интуитивизм, по крайней мере, признает существование неких твердых первых данностей, которые впервые даются в некоем чисто внутреннем видении, а затем счита
В) Роковые последствия
Обе теории сводятся к тому, что математическая закономерность есть закономерность сознания, математические же предметы суть голые содержания сознания; различие двух теорий есть лишь различие функци
Д) Вторичная проба: математика без познания
Избежать такого следствия можно лишь одним образом: отказав математике в познавательном характере. Тому, что в ней происходит, в этом случае незачем быть схватыванием, а следовательно, и трансценде
А) Имманентная и трансцендентная априорность
Таким определением, разумеется, облегчить себе жизнь невозможно. В голову приходит сослаться здесь на известное интерсубъективное единство математи-
516 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ческих пол
Б) Идеальная априорность и необходимость
Что относится к суждению, то тем более относится к представлению, мнению, воззрению. Все они содержат априорные моменты, и те образуют сомнительный элемент в них. Мнение о каком-либо деле, образуем
В) Необходимость мышления и необходимость бытия
На этом отношении основывается необходимость в математическом мышлении. Если следовать ей не-отрефлексированно, то обнаружится, что уже в самом контексте мысли она указывает на бытийственную необхо
А) Соответствие математического познания реальным отношениям
Поэтому теперь вся тяжесть вопроса о в-себе-бы-тии идеального бытия падает на отношение к реальному бытию. А в соответствии с этим необходимо определить познавательный характер математики исходя из
Б) Априорное познание реального
Если стремиться интерпретировать само это отношение чисто идеалистически, то пришлось бы не только переистолковать «реальность» реального мира, а вместе с ней и данность реальности, что, как было п
В) Двусмысленность в понятии идеальности
Математические образования — «предметы» науки, не ее продукты. Но они, как и все предметы подлинного познания, также предметностью не исчерпываются; они обладают сверхпредметным в-себе-бытием,
А) Предрасположенность понятия
Прежде чем мы приступим ко второй части доказательства, призванной провести границу в отношении реального и одновременно выработать позитивное отношение идеального и реального бытия, необ-
Б) Навязчивость и ненавязчивость предмета
Однако именно это заблуждение показывает, где нам следует искать причину исчезновения идеального предмета. Вероятно, в первую очередь ее надо искать в способе данности. Как раз он является весьма и
В) Положение познавательных образований в идеальном познании
Тем, чем понятие является в науке, в повседневном познании является представление. Оно принимает самые разнообразные формы, может далеко отходить от логической структуры; кроме того, в нем существу
А) Близость идеального бытия сознанию
Но наряду с ненавязчивостью предмета и поня-тийностью познавательного образования можно выявить еще одну причину исчезновения в идеальном познании идеального бытия. Она заключается в своеобразном с
Б) Номинализм и реализм
В рассматриваемом отношениии еще раз дает о себе знать старый спор об универсалиях, причем иначе, нежели в отношении вот-бытия и так-бытия. Здесь дело идет не о связи essentia и existentia, но о бы
А) Роль идеальности реального априоризма
Содержание сущностных отношений в реальном есть доказательство их бытийственного характера. Но что этот их бытийственный характер другой, нежели бытийственный характер реального, непосредственно из
Б) Подлинная самостоятельность и ложная изолированность идеального предмета
Таким образом, уже в силу этой первой причины дело не идет о том, чтобы полностью растворить идеальное бытие в реальном. Если все-таки захотят предпринять такую попытку, то математическое познание
В) Чистая и прикладная математика
Факт приложимости чистой математики к реальным отношениям природы подтверждает в-себе-бы-тийственный характер идеального предмета. Но факт того, что она до всякого прикладного использования и незав
А) «Неточность» реальных случаев
Сказанным индифферентность математического к реальному случаю еще не исчерпывается. Она действует не только там, где математическое содержательно простирается за пределы реального, но и в рамках ег
В) Смысл и границы индифферентности идеального бытия
И так как теперь все математические предметы гомогенны по способу бытия, все обладают равной идеальностью и равным образом даны чисто a priori, индифферентно к существованию и несуществованию соотв
Б) Сущность и ее отношение к реальному
Очевидно, что онтологическое отношение, которое положено здесь в основу, — это отношение содержания идеального в реальном, или вложенности первого вовнутрь второго; т. е. то самое отношение, которо
В) Свободная и прибавленная идеальность
Онтологически это отношение, вероятно, одно и то же для всякой идеальности и лежит в основе всякой идеальной структуры. Примеры сущностных структур, которым в царстве реального ничего не соответств
А) Идея mathesis universalis
В плане доказательства идеального бытия царство извлекаемых сущностей имеет перед математическим еще и особое преимущество, заключающееся в том, что оно совершенно иное по широте и содержательности
Б) Границы содержательной достоверности
Однако этим преимуществам в расширенном видении сущностей противостоит некий недостаток, угрожающий его результатам. Он касается содержательной достоверности знания об идеальном бытии.
Вид
В) Субъективная и объективная очевидность
Ссылка на непосредственную «очевидность» несет с собой ту неприятность, что в ней самой, т. е. уже в понятии очевидности как таковом, содержится некая двусмысленность.
В случае такой ссылк
А) Двойная закономерность мышления
Еще две сферы идеального в вышеизложенном не затрагивались: логическое и ценностное. Первое примыкает к математическому бытию, второе — к сущностям. Но и то и другое имеют то общее, что в них смысл
Б) Идеально-онтологический характер логической закономерности
Это легко доказывается исходя из факта ее содержания в области идеального бытия в целом, наиболее явно — в математическом бытии. Если, к примеру, законы окружности оказываются частными случаями зак
В) Отношение логического к прибавленной идеальности
В отношении к математическому бытию эта ситуация постижима прототипически лишь потому, что математическое прозрачно и допускает легкое познание своих структур. Не таким легким это является в отноше
Д) Объективная значимость логического и возможность реальной науки
Это можно сразу показать на любом модусе умозаключения. Первая фигура в модусе Barbara обнаруживает посылки Μ а Ρ и S а М. Неизвестно, имеет ли силу S а Р, известно только, что силу имеют
А) Особое положение ценностей среди сущностей
Другая еще не затрагивавшаяся область идеального наряду с областью логического — это область ценностей. Она родственна области сущностей; первоначально — задолго до того, как назрел вопрос об их
Б) Ценностное сознание и ценностное познание
В указанной ситуации следует искать причину того, почему ценности нельзя «извлекать» из данных реальных случаев (например, нравственные ценности — из фактических поступков человека), но можно схват
В) Реальность ценностного чувства и детерминирующая сила ценностей
Здесь, таким образом, несмотря на всю отдельность и несмотря на «зависание» рассматриваемой сферы, все-таки существует некая аналогия видению сущностей. И ценности можно «извлекать», но только не и
А) Зависание сферы и имманентность способа бытия
Если сравнить результаты исследования четырех перечисленных областей идеального, то в главном они совпадают. Различие способов данности не есть различие «идеальностей». Тем не менее выводы не вполн
Б) Устойчивый смысл «зависания» сферы
Теперь, таким образом, основной закон в соотношении способов бытия можно сформулировать так: идеальное бытие в качестве базовой структуры находится во всяком реальном, но не всякое идеальное бытие
В) Отношение способов бытия в индивидуальном
Кроме того, существует еще один момент противоречия способов бытия. Он связан с индивидуальностью; идеальное и реальное бытие он отделяет друг от друга радикально — гораздо радикальнее, чем они
Д) Идеальная онтология и реальная онтология
Следующий вывод из отношения наслаивания между сферами таков, что не существует «идеальной онтологии», которая могла бы быть содержательно отграничена от реальной онтологии. Как раз в наше время, с
ПРОБЛЕМА И ПОЛОЖЕНИЕ ИДЕАЛЬНОГО БЫТИЯ 621
бует; так дело обстоит в чистой математике и в логике. На самом же деле закономерность идеального этим не отделяют, но неизбежно затрагивают в ней одновременно соответствующую часть реальной законо
А) Внутренняя данность и чистая априорность
Точкой, претерпевшей на себе множество недоразумений, является уже затрагивавшийся выше феномен «близости» идеальных предметов сознанию. Наиболее заметна эта точка, пожалуй, в области логического,
Б) Идеальная трансцендентность и реальная трансцендентность
То, что в этом феномене сбивает с толку, упразднить никоим образом невозможно. Оно положительно продолжает существовать. Его не удается ни нейтрализовать, ни ликвидировать. Стало быть, прихо-
В) Иррациональное в царстве идеального бытия
Но есть еще один феномен, который ставит вне всякого сомнения трансцендентность этого отношения и в-себе-бытийность идеального бытия. Это оттенок иррационального в идеальном бытии; а впрочем, можно
Новости и инфо для студентов