Реферат Курсовая Конспект
Михаил Булгаков—режиссер,либреттист, романист.1930—1940 - раздел Образование, Т. А. Горъкова Б. В. Соколов Усердным В Воспевании Новой Власти — Грозили Репрессии. Неактуальной Теперь ...
|
усердным в воспевании новой власти — грозили репрессии. Неактуальной теперь оказалась и критика белых генералов, и поворот ряда эмигрантов к сотрудничеству с Советами, равно как и разложение определенной части эмиграции. «Бег» так и не вышел на сцену.
Любовь Сталина к «Дням Турбиных», очевидно, во многом спасла драматурга от репрессий, столь обильно обрушившихся на страну в 30-е годы. После разговора Булгакова со Сталиным его арест, вероятно, потребовал бы санкции первого лица государства, а такая санкция не могла последовать, поскольку автоматически означала бы снятие со сцены полюбившейся пьесы.
А что же Булгаков? Как объяснить его поведение в ходе достопамятного разговора? Судя по свидетельству Боолена, драматург и в середине 30-х годов крайне нелестно отзывался о советской системе, не питал на ее счет никаких иллюзий, а потому вряд ли склонен был идеализировать ее вождя. Как можно понять, слова Сталина о возможности выезда Булгакова за границу были скорее размышлением, а не предложением, и вполне вероятно, что в ходе разговора драматург даже не высказал какого-либо ясного отношения к этой идее. Можно с полной вероятностью утверждать, что диктатор с самого начала отпускать за границу Булгакова не собирался, а склонен был остановиться на альтернативе, предложенной в булгаковском письме: работа режиссером-ассистентом даже без надежды на публикацию своих произведений и постановку собственных пьес. Автор же «Дней Турбиных» был обнадежен как самим фактом разговора, так и словами «Может быть, вам действительно нужно ехать за границу...» (самого разговора он явно не ожидал). И в последующих письмах, теперь уже лично Сталину, отправленных и неотправленных, Булгаков настойчиво возвращался к теме своей предполагаемой поездки за границу. Так, 30 мая 1931 года он просил о заграничном отпуске с 1 июля по 1 октября, чтобы воплотить «новые творческие замыслы», признаваясь при этом: «С конца 1930 года я хвораю тяжелой формой неврастении с припадками страха и предсердечной тоски, и в настоящее время я прикончен». Причиной болезни
306
Борис Соколов. ТРИ ЖИЗНИ МИХАИЛА БУЛГАКОВА
ГЛАВА 6. Михаил Булгаков—режиссер,
либреттист, романист. 1930—1940
драматург называл многолетнюю «затравленность, а затем молчание». Булгаков сообщал: «Сейчас все впечатления мои однообразны, замыслы повиты черным, я отравлен тоской и привычной иронией.
В годы моей писательской работы все граждане, беспартийные и партийные, внушали и внушили мне, что с того самого момента, как я написал и выпустил первую строчку, и до конца моей жизни я никогда не увижу других стран.
Если это так — мне закрыт горизонт, у меня отнята высшая писательская школа, я лишен возможности решить для себя громадные вопросы. Привита психология заключенного.
Как воспою мою страну — СССР?
Перед тем, как писать Вам, я взвесил все. Мне нужно видеть свет и, увидев его, вернуться. Ключ в этом.
Сообщаю Вам, Иосиф Виссарионович, что я очень серьезно предупрежден большими деятелями искусства, ездившими за границу, о том, что там мне остаться невозможно.
Меня предупредили о том, что в случае, если правительство откроет мне дверь, я должен быть сугубо осторожен, чтобы как-нибудь нечаянно не захлопнуть за собой эту дверь и не отрезать путь назад, не получить бы беды похуже запрещения моих пьес.
По общему мнению всех, кто серьезно интересовался моей работой, я невозможен ни на какой другой земле, кроме своей — СССР, потому что 11 лет черпал из нее.
К таким предупреждениям я чуток, а самое веское из них было от моей побывавшей за границей жены, заявившей мне, когда я просился в изгнание, что она за рубежом не желает оставаться и что я погибну там от тоски менее чем в год...
„Такой Булгаков не нужен советскому театру", — написал нравоучительно один из критиков, когда меня запретили.
Не знаю, нужен ли я советскому театру, но мне советский театр нужен, как воздух.
Прошу Правительство СССР отпустить меня до осени и разрешить моей жене Любови Евгеньевне Булгаковой
сопровождать меня. О последнем прошу потому, чт0 серьезно болен. Меня нужно сопровождать близкому человеку. Я страдаю припадками страха в одиночестве».
И единственный раз Булгакову показалось, что он как никогда близок к осуществлению мечты вырваться за границу. В конце апреля 1934 года драматург подал заявление с просьбой разрешить ему вместе с женой, Е. С. Булгаковой, двухмесячную поездку, чтобы «сочинить книгу о путешествии по Западной Европе». В Иностранном отделе Мосгубисполкома с ними разыграли комедию, заявив 17 мая: «Паспорта вы получите очень скоро, так как относительно вас есть распоряжение. Вы могли бы их получить сегодня, но уже поздно. Позвоните ко мне восемнадцатого утром». «Завтраками» чету Булгаковых кормили вплоть до 7 июня, когда курьер Художественного театра привез всем подавшим заявления артистам загранпаспорта, а им сообщил об отказе. Это вызвало у писателя тяжелую депрессию, и обо всех обстоятельствах дела он поведал Сталину в письме от 10 июня 1934 года, прося о заступничестве, но безуспешно. Сразу после получения отказа в выдаче паспортов, по воспоминаниям Е. С. Булгаковой: «На улице Михаилу Афанасьевичу стало плохо, я довела его до аптеки. Там его уложили, дали капли. На улице стоял Безыменский около своей машины. „Ни за что не попрошу", — подумала я. Подъехала свободная машина, и на ней я отвезла Мишу домой. Потом он долго болел, у него появился страх пространства и смерти...» Последнее письмо Сталину Булгаков послал 4 февраля 1938 года, причем просил уже не о себе, а о смягчении участи ссыльного Н. Р. Эрдмана. Тоже безуспешно, ибо право жительства в Москве опальному драматургу тогда возвращено не было.
Конечно, в письмах к диктатору Булгаков всей правды о своем отношении к нему и о своих намерениях говорить не мог. И власти подозревали, что, оказавшись за границей, да еще с женой, он там и останется и будет создавать произведения уже открыто антисоветского содержания. Все разговоры о болезни рассматривались как уловка, чтобы можно было взять с собой супругу. Так же относились и к рассуждениям о нежелании и
308 Б°РИС Соколов. ТРИ ЖИЗНИ МИХАИЛА БУЛГАКОВА
ГЛАВА 6.
Михаил Булгаков — режиссер, либреттист, романист. 1930—1940
309
невозможности покинуть родину навсегда. Учитывали, что пьесы драматурга с успехом шли за границей, он мог рассчитывать там на определенные доходы и известность. Но Булгаков действительно был уже серьезно болен, это подтверждали все, в том числе Л. Е. Белозерская. И вполне вероятно, что он не собирался, по крайней мере в середине 30-х годов, эмигрировать. Ведь перед глазами был пример близкого друга Евгения Замятина. Выехав во Францию в середине ноября 1931 года, он так и не обрел на чужбине счастья, не смог создать новых масштабных произведений. Хорошо был известен Булгакову и опыт эмиграции Л. Е. Белозерской, о нем он упоминал в письме к Сталину. Наконец, Михаил Афанасьевич знал, как по-разному сложилась в эмиграции судьба его любимых братьев — Николая и Ивана. Николай, окончив Загребский университет, стал со временем известным врачом-микробиологом, сотрудником самого знаменитого Ф. Эреля. Младший же, Иван, так и не успевший в России окончить гимназию, из-за недостатка образования не смог устроиться в Париже столь же успешно, как брат. Когда-то двенадцатилетний Ваня с дачи отправил в июне 1912 года старшему брату трогательное письмо: «Миша! Я не могу собирать, так как у нас идут дожди. Пока я собрал бабочек, жуков и проч. насекомых. Ты обещал дать Косте (К. П. Булгакову, который, кстати, в 20-е годы благополучно эмигрировал в Мексику. — Б. С.) денег на булавки и эфир и не дал, поэтому я купил простых булавок и на них накалываю; эфира у меня осталось только 1-а бутыль, потому что их у меня было только две. Я пишу месяц, во время которого пойманы были насекомые. Пиши ответ». Теперь, в эмиграции, Ивану приходилось решать уже нешуточные проблемы. Он играл на балалайке в русском ресторане, нередко при этом сам писал тексты песен и музыку. Писал младший Булгаков и стихи, которые посылал старшему брату в Москву. Иван много работал, пытался продолжить учебу, но это ему не удалось (у Ивана была жена Наталья и родившаяся в 1924 году дочь Ира). Он сообщал брату в Москву 9 июня 1933 года: «Занят я очень много. Ты не знаешь, наверное, что я работаю музыкан-
том каждый день с 4-х часов до полуночи и имею для себя лично так мало свободного времени» (в его русском уже явственны галлицизмы). 5 августа 1933 года, посылая Михаилу свои стихи, Иван заметил: «Всегда горячо интересуюсь каждой новой вестью о тебе и о твоих делах. Сам я теперь пишу очень редко. Очень трудно в настоящих условиях мне работать на этом поприще. Все мое свободное время (очень малое по размерам) надо ухлопывать на личные дела, на чтение и пр. Иногда же бываешь так занят, что не успеваешь прочесть газету, не только заняться чем-либо серьезным. С трудом урываю время на чтение с французского (находясь все время с русскими, с трудом можно найти возможность практики языка, а моя работа — в русском окружении). К сожалению, кусочек хлеба (да еще с маслом для семьи) приходится сейчас вырывать зубами. И я, и Ната (жена И. А. Булгакова. — Б. С.) сейчас работаем как волы. Вот эти-то заботы и утомляют, не дают возможности спокойно посвятить свое время чему хочется, да и убивают все желание и, если хочешь, творческий подъем. Задумано было многое, но... и только». Комментируя его стихи, Михаил в письме брату 12 мая 1934 года отмечал: «Твоя муза мрачна и печальна, но у каждого своя муза, надо следовать за ней», хотя и отмечал несовершенство стихов: «Они написаны туманно. Не отточена в них мысль до конца, а это порождает дефекты внешности, неряшливость».
Ивану не суждено было реализовать свое призвание. С годами он все более тянулся к бутылке и так и остался до конца жизни (умер он в Париже в 1969 году) ресторанным балалаечником.
Перед Михаилом, как пример его будущего в случае возможной эмиграции, были две судьбы его родных братьев. Что же будет с ним: удастся ли ему завоевать признание не только русской, но и французской публики, создать великий роман, о котором он мечтал и над которым уже начал работать, или придется погрузиться в повседневную борьбу за существование, не сделав в литературе ничего значительного, умереть в безвестности, как десятки талантливых писателей русской эмиграции,
310 Борис Соколов. ТРИ ЖИЗНИ МИХАИЛА БУЛГАКОВА
как умер потом и его друг Евгений Замятин. Брат Николай во Франции достиг успеха на медицинском поприще, а Михаил возвращаться к медицине принципиально не желал. Брат же Иван, чьи творческие устремления были связаны с русской культурой и языком, бедствовал и часто нуждался в материальной помощи Николая. Михаил Булгаков не мог быть уверен, что на чужбине ему выпадет счастливая карта. Смог ли бы писатель обрести здесь новых друзей, найти время и силы для творчества? Практически все булгаковские вещи, исключая произведения мольеровского цикла и инсценировку «Дон Кихота», были написаны на русском, главным образом, послереволюционном материале. Он ощущал себя писателем нового, непростого времени, наступившего в России. В таком качестве адаптироваться психологически в новой социо-культурной среде крайне сложно. К тому же к началу 30-х годов от пережитой травли у Булгакова была уже очень основательно расшатана нервная система, да и он всегда ощущал себя человеком скорее слабым и нерешительным, чем сильным и волевым (таковы большинство творческих натур, в том числе и булгаковский Мастер). А если бы Булгакову повезло и он смог уехать во Францию, стать там писателем, создать и опубликовать «Мастера и Маргариту», это тоже наверняка был бы шедевр, но уже по своей природе более французский, чем русский. Ведь были же писатели, только в эмиграции сформировавшиеся и даже относительно преуспевшие — Алданов, Набоков, но Булгаков-то писателем стал еще на родине, и переменить свою писательскую натуру в эмиграции ему было бы очень нелегко. А как бы повлиял опубликованный при жизни автора роман «Мастер и Маргарита» на русскую и мировую литературу, остается только гадать.
В начале 30-х годов важные события произошли и в личной жизни писателя. Отношения с Е. С. Шиловской приобрели новый поворот и во многом изменили жизнь Булгакова. В 1967 году Елена Сергеевна вспоминала,
311 |
ГЛАВА 6. |
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
К ЧИТАТЕЛЮ... Посвящается Люде... ISBN...
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Михаил Булгаков—режиссер,либреттист, романист.1930—1940
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов