лимузин, по дороге из «Плазы» домой
Господи, как же я устала! У меня просто глаза закрываются. Играть на сцене – это УЖАСНО трудно! Кто бы мог подумать? Я хочу сказать, когда смотришь «Подростков с улицы Деграсси», кажется, что это так легко. Но ведь они все время, пока снимается сериал, ходят в школу и все такое. Как они ухитряются?
Конечно, им не надо петь, кроме тех серий, в которых они участвуют в прослушивании, чтобы выступать в группе. Как выяснилось, петь гораздо труднее, чем ИГРАТЬ. А я‑то думала, что с этим у меня будет меньше всего проблем. Потому что я усиленно тренировалась петь под караоке на случай, если мне придется зарабатывать на еду, когда я буду путешествовать, как Бритни Спирс в «Перекрестках».
Одно могу сказать, я теперь очень зауважала Келис, потому что для того, чтобы создать идеальную версию нового альбома, ей пришлось репетировать его пять тысяч раз. А мадам Пуссен заставила меня репетировать песню Розагунды КАК МИНИМУМ столько же.
А когда у меня стало чесаться в горле и я не могла взять высокие ноты, она заставила меня взяться за низ рояля, на котором аккомпанировал Фил, и ПРИПОДНЯТЬ его!
– Принцесса, пойте диафрагмой, – кричала мадам Пуссен. – Не дышите грудью, дышите диафрагмой! Грудной голос не нужен, нужно петь ДИАФРАГМОЙ! Поднимайте! Поднимайте!!!
Хорошо еще, что я только вчера заново покрыла ногти прозрачным лаком (это чтобы было меньше соблазна их грызть). По крайней мере, ПО ЭТОМУ ПОВОДУ она на меня орать не может.
А хореография? Об этом и говорить нечего. Некоторые смотрят на болельщиц свысока (и до недавнего времени я тоже так на них смотрела, на всех, кроме Шамики), но на самом деле ‑ю, чем они занимаются, ужасно трудно! Помните их танцевальные шаги? О боже! Это примерно как «Физер, забери уже мою энергию ци, я больше не могу делать эти шаги!»
Но Физер мне просто нисколечко не сочувствует, а уж бедняге Кенни и подавно, хотя он даже под страхом смерти не мог бы станцевать как надо.
И знаете» что? Завтра к десяти утра мы все снова должны явиться на репетицию, чтобы заниматься тем же самым.
Сегодня вечером, когда мы уже уходили, Борис сказал:
– Это самое трудное, что мне когда‑нибудь приходилось делать, чтобы заработать дополнительные сто очков.
И это очень верно подмечено. Но, как ему сказала Линг Су, это выгоднее, чем ходить по домам и продавать свечи. В этом‑месте мне пришлось зашикать на Линг Су, чтобы она замолчала, потому что поблизости стояла Амбер Чизман!
Но Джей Пи услышал, что я велю Линг Су замолчать, и начал:
– А что? Что у вас за страшная тайна? О чем вы вообще говорите? Мне можете все рассказать, клянусь, я унесу тайну с собой в могилу.
Дело в том, что когда проводишь вместе с кем‑то столько времени, сколько проводили мы – с тех пор, как начались репетиции, ,– невольно начинаешь чувствовать с этим человеком... некую связь. Я хочу сказать, это получается само собой, и я ничего не могу с этим поделать. Просто ты проводишь с кем‑то ОЧЕНЬ МНОГО времени. Даже Лилли с ее явными антиобщественными наклонностями закричала, когда мы надевали пальто:
– Эй, ребята, я чуть не забыла, сегодня у нас в квартире вечеринка! Приходите все, мои родители уехали!
По‑моему,‑ с ее стороны это большая наглость, потому что вечеринка‑то на самом деле не ее, а Майкла. Лично я не уверена, что он будет в восторге оттого, что на его вечеринку завалится толпа школьников (конечно, я не в счет).
Но вы поняли, что я хотела сказать – это пример того, как сильно мы все сблизились между собой.
Вот почему я почувствовала потребность рассказать Джек» Пи правду, то есть рассказать, что студенческий совет остался без денег и нам нечем заплатить за аренду зала для торжественной церемонии выпуска, и что именно поэтому мы и взялись за постановку этого мюзикла.
Казалось, Джей Пи удивился – но не тому, что я профукала весь бюджет, как я поначалу подумала. Оказывается, на самом деле его поразило другое.
– Так вот оно что! – сказал он. – А я‑то думал, что твоя бабушка все это подстроила только затем, чтобы умаслить моего папу, чтобы он отказался торговаться против нее на аукционе за искусственный остров Дженовия.
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
У меня просто челюсть отвисла. Я так и стояла, глядя на него с открытым ртом, пока он не засмеялся и не сказал:
– Да не волнуйся, Миа, я никому не скажу. Я имею в виду, про деньги на церемонию выпуска. Или про замыслы твоей бабушки.
Но тут меня разобрало любопытство, и я спросила:
– Скажи, Джей Пи, а почему твой отец вообще хочет купить искусственный остров Дженовия?
– Потому что он может себе это позволить. При этом Джей Пи вовсе не выглядел ироничным, что было с ним впервые. Он почти никогда ни из‑за чего не волнуется и не расстраивается – кроме как из‑за кукурузы в чили, естественно.
Я сразу поняла, что Джон Пол Рейнольдс‑Эбернети Третий – больная тема для Джона Пола Рейнольдса‑Эбернети Четвертого. Поэтому я сменила тему. Этим умением овладеваешь, когда готовишься быть принцессой. Я имею в виду, как менять тему, которая вдруг оказалась неудобной.
– Ладно, до завтра – сказала я Джею Пи,
– Ты собираешься к Лилли на вечеринку? – спросил он.
– Ах, да, – сказала я.
– Тогда может быть там и увидимся, – сказал Джей Пи.
Это очень мило: Джей Пи чувствует себя с нами настолько комфортно, что готов пойти на вечеринку Лилли. Правда, он не знает, что на самом деле это вечеринка не Лилли, а Майкла.
Как бы то ни было, у меня есть заботы поважнее, чем Джей Пи, Лилли и бабушка с ее дьявольскими планами по приобретению искусственных островов.
Потому что мне нужно претворять в жизнь мой собственный план...