Как я могу? Теперь всякий раз, когда я о нем думаю, я тут же представляю как он целуется по‑французски с Джудит Гершнер. И это еще не самая мерзкая картина с их участием, которую я себе представляю.
Да, когда я узнала про Лилли и Бориса, я чувствовала себя так же. Но через какое‑то время это прошло. Честное слово, Миа, пройдет несколько дней, и ты уже не будешь каждый раз, как подумаешь о Майкле, видеть перед глазами Джудит Гершнер.
Спасибо, Тина, я понимаю, что ты хочешь сказать, правда. Но беда в том, что через несколько дней, даже через несколько ЧАСОВ, Майкл уже уедет. И, возможно, навсегда.
Ой, Миа, прости ради бога, я не хотела доводить тебя до слез!
Тина, ты тут ни при чем, дело во мне. Просто я... просто...
Все нормально, Миа, можешь ничего больше не писать. Я умолкаю.
Боже, как я дошла до такого – сижу на уроке английского и плачу???
Отчасти я бы даже хотела, чтобы Майкл был шейхом, а я его девственницей‑секретаршей или невестой‑принцессой. Я знаю, что это не очень‑то феминистские мысли. Но если бы он вместо того, чтобы уезжать в Японию, схватил бы меня и утащил в свой шатер, я бы, по крайней мере, знала, что я ему небезразлична.