На одно из заседаний Кобылковского семинара неожиданно нагрянула методическая комиссия во главе с Латыповым. Комиссия нашла в речах профессора призывы к разжиганию социальной розни и свержению конституционного строя. История дошла до ректора. Возможно, в любое другое время профессор бы отделался строгим выговором, но предстояла государственная аттестация. Кроме того, не было секретом, что между Артуром Магруфовичем и Кобылко давно кипела вражда. Этих людей разделяло главное – политические убеждения. Латыпов был филистер, поддерживал любое мероприятие властей, считал что «начальству оно всегда виднее». Кобылко слыл оппозиционером и, вместе с аспирантами, день и ночь разрабатывал прожекты грядущего переустройства мира на начала коллективизма. Свое вдохновение он черпал из исследований жизни самых примитивных племен, еще сохраняющихся в дебрях Борнео. Разумеется, при столь различных взглядах на жизнь, открытый конфликт между гегельянцем и марксистом был неизбежным.
О том, что произошло с профессором дальше, наша героиня, разумеется, узнала не из выпуска университетской газеты «Гаудеамус».
Кобылко собирался уходить из аудитории, когда в дверь просунулось виноватое лицо хронической прогульщицы и мисс факультет-2005. Поговаривали, что когда-то у нее был роман с Латыповым.
– Ой, извините, вы уже уходите?
Профессор недовольно нахмурился.
– Уже ухожу, Петрова.
– Вот вы думаете, что так легко можно взять и сдать… – начал было Кобылко, как соблазнительное виденье предстало его глазам.
Перед ним стояла Петрова в еле доходящей до пупка блузке и белых шортах.
– Я на все готовая! – прошептала Петрова. – Меня не включают в группу по обмену из-за экзамена по вашему предмету. Вы понимаете?
Сначала Кобылко ошалел от такой наглости.
– Петрова, что вы себе позволяете! Это антипедагогично.
Добродушный толстяк почувствовал, как у него запотевают стекла очков, когда студентка, облизнув ярко-накрашенные губы, оперлась руками об стол. Кобылко не успел сообразить, как девица схватила его ладонь и по-хозяйски пристроила ее к своей филейной части.
В этот щекотливый момент в аудиторию вошла комиссия во главе с торжествующим Латыповым…
Для кафедры наступили черные дни. После увольнения Кобылко, Даша обнаружила, что круг ее обязанностей расширился почти вдвое. Она стала приползать домой в восьмом часу вечера, когда ее Принц, отужинав пельменями из морозильника, храпел перед телевизором. Неприглядная действительность представилась нашей героине во всей пугающей наготе. А Латыпов, вместо того, чтобы смягчить горечь разгрома, делал все, чтобы отравить жизнь Даше. Артур Магруфович плел явные интриги, этот бесстрастный робот в костюме стального цвета. Даша начинала чувствовать, что ненавидит его всеми фибрами души.
Между тем Принц стал чаще задерживаться на работе, а однажды пришел пьяный, с зацелованным жирной помадой галстуком. Утром возлюбленный не стал таиться, делать виноватое лицо. С холодным лицом он выложил изумленной, сбитой с толку девушке, что между ними все кончено, потому что ему надоело обедать фастфудом. Глаза Даши застлал гнев. Но она не подала виду и с уничтожающей язвительностью прошлась по обрюзгшей за время сожительства харе своего дружка. Принц не остался в долгу и назвал ее истерической трудоголичкой. Не прошло пятнадцати минут, как они стали злейшими врагами. Даша, кипя от негодования, быстро собрала вещи и покинула опостылевшее любовное гнездышко.