* * *
…Первым живым поэтом, встретившимся в жизни, был мой дед Николай Павлович Пинский. Отец моей матери, фантазер, охотник, говорун на чистейшем орловском говоре, по-старинному оборачивавший синтаксис. Он-то и удивлял меня необычностью применения выражений и словечек. Бабка, его жена, была еще из крепостных взята замуж, выкупленная дедом из неволи. Была у них любовь верная и долгая. Это тоже мне служило примером человеческих отношений. Но я об этом писал в стихах… Фантастические рассказы деда о собственных приключениях должны были бы быть записанными – с рифмами или без рифм, – оставаясь настоящей поэтической выдумкой. Например, о быках, дравшихся у шалаша, в котором дед заночевал. Быки дрались так яростно, что от летевших от ударов их лбов искр загорелся шалаш. Или же о зайце, унесшем дедовы часы. Часы были старинные, с заводом на две недели, и носились на длиннейшей медной цепочке, надевавшейся петлей через голову. Так вот, заяц, сиганувший через куст, на котором дед развесил во время привала часы, унес их. Зайца этого, когда он из русака уже сделался беляком, настиг-таки выстрел деда. Часы оказались в целости, что удивительно – они все еще шли! Вот какой был завод! И попробовали бы вы, будучи слушателем, усомниться в слышанном. Как все самолюбивые авторы, дед критики не терпел! "Живых" поэтов я потом встречал не раз, но никто из них меня не поражал так, как в детстве дед…
(По Н. Асееву, 198 слов)