Образование раннефеодального государства восточных славян.

«Повесть временных лет», составленная, как уже упоминалось, предположительно в начале ХII века, связывает создание древнерусского государства с пришествием на Русь варягов. Варягами на Руси называли скандинавских викингов, которые оставили мрачный след в истории средневековья многочисленными военными набегами на страны Европы. Если учесть, что норманны — викинги сравнительно легко преодолевали значительные расстояния, держа в постоянном страхе народы Франции, Англии, средиземноморских государств, то можно предположить, что соседняя с ними Русь также привлекала их внимание. Более того, в летописях сохранились сведения о том, что ильменские славяне платили дань варягам в то же самое время, когда славяне киевские находились в относительной зависимости от хазар. По тем же летописным сведениям, во второй половине IX века ильменские славяне изгнали варягов «за море», прекратив выплату дани.

Однако, согласно летописной легенде, в 862 году три брата-варяга (Рюрик, Синеус, Трувор) со своими родами по приглашению славян пришли «из-за моря» и стали владеть северными землями: Рюрик — в Ладоге, Синеус — на Белом озере, Трувор — в Изборске. Причиной призвания варягов летописцы указывают межплеменные распри славян («въста род на род»). Именно организаторская деятельность варяжских князей, по словам летописца, положила начало русской государственности. Согласно той же летописи, в 882 году новгородский князь Олег (варяг из окружения Рюрика) захватил Киев. Слияние двух центров древнерусской государственности (Новгородского и Киевского княжеств) принято считать отправной точкой древнерусского государства.

Во время княжения Олега (882—912) начинает формироваться территория государства Русь за счет присоединения к Киеву славянских племенных союзов. Так, в 883 году Олег присоединил к Киеву древлян, в 884 году — северян, в 885 году — радимичей. К началу X века вокруг племенного союза полян (Киев), ставшего как бы основой русского государства, объединялись словене, кривичи, северяне, радимичи, древляне, вятичи, хорваты, дулебы, тиверцы, а также некоторые угро-финские племена. Превращение разрозненных племенных союзов в единое славянское государство привело к росту славянского могущества. В 907 году Олег осуществил военный поход на Византию, закончившийся подписанием договора Руси с Византией, весьма выгодного для славянского государства.

Сведения о появлении варяжской (норманнской) княжеской династии в Новгороде, а затем в Киеве, изложенные в летописи, стали основой формирования особого течения в исторической науке. Представители этого течения, возникшего в середине ХVIII века, по преимуществу немцы на русской службе: Готлиб Байер, Август Шлецер, Герард Миллер считали, что славяне были диким, необразованным народом, неспособным создать свою государственность. По их мнению, только завоевание славян норманнами — варягами привело к созданию русского государства. Эта точка зрения, получившая название «норманнской теории», изначально вызвала серьезное возражение многих отечественных историков. Первым убежденным «антинорманистом» был великий русский ученый М.В. Ломоносов. С тех пор вот уже в течение более чем полутора веков ведется спор между сторонниками и противниками «норманнской теории» происхождения Российского государства.

Не вдаваясь в подробности спора, отметим, что в современной историографии признано действительным присутствие в славянских городах купцов и военных дружин неславянского, в том числе и скандинавского происхождения. Не исключено, что Рюрик — реально существовавшее историческое лицо — действительно осуществлял власть в Новгороде. Однако, говорить о завоевании славян скандинавами — варягами, норманнами — вряд ли возможно, так как археологические памятники дают основание утверждать, что проникновение скандинавов в славянские земли было малочисленным. Кроме того, уровень развития варягов в то время не был выше, чем у славян. Наоборот, варяги, попадая в славянскую среду, очень быстро ассимилировались, то есть перенимали язык, обычаи, законы и культуру славян.

Вероятно, следует признать правдоподобным как факт призвания варягов, так и то, что основание варяжской династии сыграло роль ускорителя процессов оформления раннефеодального государства. Известно, что формирование ранних государств всегда происходит в острой междоусобной, межплеменной войне («въста род на род»). В этом случае варяжские князья с дружинами могли сыграть роль нейтральной силы, подчиняющей и примиряющей враждующие стороны. Однако создание правящей династии нельзя отождествлять с созданием государства. Образование государства — не единовременный акт, а длительный исторический процесс. В результате его к IX веку восточнославянское общество уже имело ранние государственные образования. Так, летописец отмечает племенные княжения у полян, где первым князем был легендарный Кий — основатель Киева, древлян, полочан, дреговичей. Наличие у славян большого количества городов (сами скандинавы называли Русь «Гардарикой» — страной городов) также говорит о далеко зашедших процессах формирования государственности.

Таким образом, можно сделать вывод, что «норманнская теория» совершенно не объясняет причины возникновения древнерусского государства. Норманнский элемент не мог внести и не внес государственную идею в славянский мир. Древнерусское государство возникло как результат социально-экономических процессов перехода славянского общества от первобытнообщинного к феодальному строю.

В начале X века мы видим Киевскую Русь настолько мощной, что русские дружины совершают военные походы на сильнейшее в то время государство — Византию, заключая с греками выгодные договоры о торговле (907, 912).

После смерти Олега киевским князем становится сын Рюрика — Игорь (912—945), который, в свою очередь, предпринимает военные походы против Византийской империи: в Малую Азию и на Константинополь. Эти походы привели к заключению в 945 году нового

договора Руси с Византией. В том же году Игорь был убит восставшими древлянами, которых он обложил чрезмерной данью. Вдова Игоря Ольга (945—957) являлась фактически правительницей Руси при малолетнем сыне Святославе. Ее правление отмечается летописцем как «мудрое» и «доброе». Ольга была первой представительницей высшей власти, принявшей христианство, что впоследствии дало основание причислить ее к лику святых. Сын Ольги и Игоря Святослав (957—972) снискал себе славу воина в многочисленных военных походах. Он подчинил Киеву вятичей, разгромил хазарское государство, овладел землями волжских болгар, превратив Русь в главную силу в Причерноморье. В союзе с Византией Святослав покорил Дунайскую Болгарию, основал в болгарском городе Переяславце свою столицу, вел военные действия против Византии и потерпел поражение; возвращаясь в Киев, был захвачен у днепровских порогов печенегами и в 972 году погиб в неравном бою.

После смерти Святослава его сыновья (Ярополк, Владимир и Олег) втянули государство в междоусобные распри, в которых Ярополк и Олег погибли. Владимир же силой захватил Великое киевское княжение (980—1015). Продолжив дело своего отца, Владимир расширил территорию Руси на Запад. В 981 году им были присоединены Перемышль и ряд других городов, в 983 году — земли литовского племени ятвягов. При Владимире в основном завершается процесс формирования древнерусского государства. Власть киевского князя распространяется на все подвластные территории. Упрочнение экономических, торговых связей между княжествами, необходимость объединения военных усилий в борьбе против кочевников и строительстве пограничных оборонительных сооружений способствовали укреплению единства Руси. Другим, не менее важным фактором единства стало принятие христианства.

Как показывает исторический опыт, переход общества от родоплеменных отношений к феодальным неизбежно сопровождается изменением идеологии. Пантеон языческих богов, соответствующий мировоззрению славян времен разобщенности, неизбежно должен был уступить место новым символам, которые способствовали бы более прочному объединению славян вокруг Киева, освятили бы процессы феодализации и классового расслоения и укрепили русскую государственность. Такой идеологической базой явилось на Руси православие, ставшее с 988 года, то есть времени крещения Руси, государственной религией. Принятие новой веры стало закономерным окончанием длительного процесса замены политеизма, то есть многобожия, монотеизмом — единобожием христианства.

«Повесть временных лет» подробно описывает «сомнения» великого князя Владимира при выборе веры. Летописец красочно повествует о приглашении миссионеров: христианских — из Византии, мусульманских — из Дунайской Болгарии, иудаистских — из Хазарии. В долгом «богословском споре» Владимир отверг проповеди всех, кроме представителей Византии. Таким образом, согласно летописной легенде, был сделан выбор в пользу христианства. На самом деле суть проблемы выбора религии заключалась не в личных пристрастиях князя и дружины. Вопрос о государственной религии был вопросом большой политики. Речь шла о том, с кем пойдет Русь — с католическим Западом, с византийским православным Югом или с мусульманским Востоком. Важнейшую роль здесь сыграли сложившиеся к этому времени тесные политические, экономические и культурные связи Киевской Руси с Византией и то, что христианство из Византии уже давно проникало на Русь (вспомним крещение Ольги в Константинополе, упоминание в договоре князя Игоря с Византией от 944 года христиан на Руси). Вот эти обстоятельства и обусловили выбор новой религии — христианства в его восточном, византийском варианте.

Новую религию вводили силой. Идолы старых богов были низвергнуты. Первоначально христианство распространялось преимущественно по линии Днепра — Волхова, а позже — в области Оки и Верхней Волги. И первыми христианами были не «сельские люди», кого впоследствии стали называть христианами (крестьянами), а общественные верхи, обитатели княжеского двора, княжеских хоромов и гридниц. Христианская мораль сливалась, прежде всего, с моралью княжеской дружины, господствующего класса феодалов. Простой народ долго еще помнил старых богов и языческие верования. Длительное время он предпочитал языческих Даждьбога и Хорса христианским святым, а языческих волхвов — православным священникам. В результате переплетений старых и новых верований образовалась пестрая смесь так называемого «двоеверия». Христианство вынуждено было идти на уступки, приспосабливая к себе старые обряды, праздники, обычаи и самих богов. Так, Перун превратился в святого Илью, Волос стал святым Власием, покровителем скота, бог солнца Хорс с его солнечным конем стал Егорием. Как видим, происходило своеобразное «обрусение» византийского христианства, что свидетельствовало о духовной силе Руси, ее способности приспосабливать к своим условиям все иноземное, при котором русское, трансформируясь, оставалось, а чуждое поглощалось. Становление и развитие православия превратило русскую христианскую церковь в институт, служивший укреплению Древнерусского государства. Именно поэтому принятие христианства Русью, несмотря на попытки Византии, не привело к политическому подчинению Руси. Более того, сама русская церковь добилась известной самостоятельности от византийского патриарха.

Принятие христианства имело огромное значение для Руси. Во-первых, оно заключалось в борьбе церкви с пережитками родового строя, в распространении письменности и книжности, в укреплении международного авторитета Руси. Этот процесс положительно сказался на общем подъеме культуры, которая восприняла все лучшее из античной культуры.

Во-вторых, крещение Руси ускорило консолидацию феодальных отношений и укрепило власть феодалов. Церковь проповедовала справедливость и извечность деления на богатых и бедных, рабов и господ, укрепляла авторитет господ, прежде всего, князя, заявляя, что власть князя — от бога, а сам он — помазанник божий и наместник бога на земле.

В-третьих, православие вносило в древнерусское общество совершенно новое понятие семьи — как пожизненного союза мужа и жены, освященного и скрепленного церковным венчанием и, как правило, нерасторжимого. Оно решительно выступало против многоженства и беспорядочных брачных отношений.

В целом, православная церковь давала светскому обществу пример нового, более гуманного устройства, в котором могли найти себе духовную защиту все неимущие и униженные. Влияние церкви охватывало все стороны общественной жизни и подчиняло себе как политическую деятельность князей, так и частную жизнь всякой семьи.

Смерть Владимира, получившего имя «Святой», в 1015 году вновь привела к кровавой междоусобице. В результатекоторой на великокняжеский престол в Киеве вступил его сын Ярослав. Впоследствии его стали называть Ярославом Мудрым (1019—1054). Период правления Ярослава Мудрого — это время роста силы и авторитета Руси. При нем Киевским митрополитом впервые становится русский по происхождению священник Илларион, что говорит об ослаблении зависимости русской церкви от Константинопольской патриархии. Усилиями Ярослава в Киеве сооружаются грандиозные Золотые ворота и церковь святой Софии. Растет международное признание Руси. Путем династических браков Ярослав вступает в родство с крупнейшими королевскими дворами Европы. Сам Ярослав был женат на шведской принцессе. Дочери его становятся королевами Франции, Венгрии, Норвегии. Сын Всеволод женится на дочери Византийского императора Константина Мономаха.

С именем Ярослава Мудрого связывают и создание в 1016 году «Русской правды» — первого дошедшего до нас свода нормативных актов, регламентирующих юридические отношения в Киевской Руси. Неся на себе отпечаток пережитков родоплеменных отношений, таких, как право кровной мести, «Русская правда» ограничивает это право кругом самых близких родственников и, что главное, законодательно закрепляет роль княжеской власти в разрешении споров, вводя альтернативу кровной мести в виде различных денежных штрафов за убийство. В 1072 году сыновья Ярослава принимают так называемую «Правду Ярославичей». Она отменяла кровную месть, вводила систему штрафов не только за покушение на жизнь служилых людей князя, но и за кражу и порчу княжеского имущества. Анализ «Русской правды» позволяет утверждать, что содержащиеся в ней юридические нормы носят ярко выраженный сословный характер. Так, за убийство представителя княжеской администрации («княжа мужа») полагался денежный штраф («вира») в 80 гривен, за убийство простолюдина, свободного человека — 40 гривен, а за убийство смерда или холопа полагался штраф всего в 5 гривен.

Существенная особенность «Русской правды» заключалась и в том, что закон в Киевской Руси строже наказывал за деяния, направленные против собственности, нежели за нарушение личной безопасности. Так, за похищение бобра, уничтожение полевой межи закон предусматривал наказание в 12 гривен. Имущество свободного человека в «Русской правде» ценится дороже жизни самого человека, его личной безопасности. Все это позволило историку В.О. Ключевскому сделать вывод о том, что «Русская правда» есть по преимуществу законодательство о капитале». Из статей «Русской правды» мы можем многое узнать об историко-правовых, социально-экономических, политических и нравственно-бытовых аспектах той далекой, во многом противоречивой эпохи.