Когда меня попросили написать о портретной живописи, моей первой реакцией было колебание. Портретная живопись слишком обширная тема, чтобы проанализировать и всесторонне обсудить ее в короткой статье. Но потом я подумал, что, возможно, некоторые из моих наблюдений, основанных на практическом опыте, могут представить определенный интерес для читателей. Если мы возьмем портретизм в историческом плане, то увидим, что эта ветвь искусства почти так же важна, как и религиозное искусство, и в некотором смысле эти два вида творчества являются самыми ранними и наиболее законченными выражениями искусства живописи и скульптуры.
Предание или легенда говорит нам, что первобытный художник обводил тень от профиля и таким образом создавал первое подобие, первый портрет. Было ли это так или нет, но мы знаем, что тени часто оконтуривались, и это дало рождение искусству силуэта, которое еще совсем недавно было очень популярно. Исторически искусство портрета, живописного или скульптурного, играет более важную и уникальную роль. Эта ветвь искусства открывает нам доступ в прошлое и часто к так или иначе незаписанным страницам истории.
Каких бесценных страниц, особенностей и зрительных образов эпох мы могли бы лишиться, если бы не эти всегда живые свидетельства! Цари древнего Египта и их великие посвященные жрецы до сих пор живут для нас в камне и живописи. Греция и Рим дали нам целую серию прекрасных портретов, вероятно, так и непревзойденных по мастерству и красоте. Помимо их чисто художественных достоинств, живопись и скульптура позволяют вступать в прямой контакт с прошлым, непосредственно общаться с личностью и с самой эпохой.
Одежда, обстановка - они рассказывают свои собственные истории внимательному исследователю; ушедшие годы оживают вновь и открывают свои тайны. Свидетельства прошлого, нарисованные или высеченные вдохновенной рукой Великого Мастера, дают нам возможность безошибочного проникновения в характер изображенного, даже в обстоятельства, окружавшие этот образ, в само прошлое. Мы можем так хорошо реконструировать культуру и жизнь эпохи итальянского Возрождения благодаря массе изобразительного материала. Жизнь испанского двора отражена, как в зеркале, на полотнах Веласкеса и Гойи, Клу запечатлел Францию, Гольбейн дает нам целую галерею портретов нескольких стран и королевских дворов. Такие великие художники, как Рафаэль, Леонардо да Винчи, Эль Греко, Тициан, Рубенс, Рембрандт и другие, писали портреты и, кроме своих великих полотен, оставили нам замечательные серии бесценных документов. Каким могло бы быть наше видение прошлого без многих блестящих личностей, которые зачастую творили историю, и где бы были творцы нашего сегодняшнего счастья! Невозможно в короткой статье попытаться раскрыть все проявления этой ветви искусства. Достаточно сказать, что она и сегодня по своей сути так же важна, как и в прошлом, и с появлением фотографии ни в коей мере не потеряла своей значимости. Напротив, фотография может оказывать великую помощь портретной живописи так же, как и другим видам искусства, если ее использовать надлежащим образом. В процессе создания портрета художник сталкивается со многими трудностями. Некоторые из них чисто технические, так как очень часто обстоятельства таковы, что даже сам процесс написания портрета требует немалых усилий. Многие из этих трудностей вызваны определенными условностями, противостоять которым может только очень хороший художник. Как-то у знаменитого американского портретиста Саргена попросил совета подающий надежды его ученик - он хотел заниматься искусством, чтобы стать портретистом. Со свойственной ему откровенностью Сарген ответил: "Прежде всего ты должен стать художником, а потом уже выбирать свое особое направление. Специфика портретной живописи хороша только в хорошем художнике, если же вы просто портретист, то вы - никто".
В этой связи можно вспомнить и ответ Ван Дейка обольщавшемуся отцу, приведшему сына к нему в ученики и сказавшему, что тот уже знает, как писать фон для портрета. "Что же, - промолвил Ван Дейк, - тогда ему больше нечему учиться", имея в виду, что фон почти так же важен, как и сам портрет.
Из всех трудностей, связанных с созданием портрета, конечно же, самая большая - это позирование. Лишь немногие умеют правильно сидеть и совсем немногие понимают, что хорошо позировать - очень важно для успешного написания полотна. Опять же, очень часто модели не желают дать достаточное количество часов сеансов. Нередко за один длительный сеанс можно сделать больше, чем за целую серию коротких. Мы должны всегда помнить, что удавшийся портрет - это больше, чем простое сходство. Это итог долгих наблюдений художника за позирующим в различных настроениях. Великий французский художник Энгр обычно весь первый сеанс посвящал изучению своей модели. Благодаря развитой наблюдательности и опыту портретист может запечатлеть и усилить те черты и характерные особенности, которые он считает наиболее существенными, наиболее выразительными, наиболее достойными быть запечатленными. С другой стороны, он способен сгладить или изобразить менее заметное, менее важное, что может так или иначе умалить целое. Безошибочное чувство красоты направляет великого художника при отборе. Процесс создания портрета - это процесс строительства, где каждый штрих или мазок имеет свое особое значение, усиливающее общий эффект. Чрезвычайно важным фактором является также степень координации между художником и моделью. Есть так называемое сотрудничество, молчаливое общение - ив результате возникает прекрасное полотно или скульптура, которые несут в себе некую, не поддающуюся измерению частицу присутствия модели. Возьмем великий исторический пример - "Мона Лиза" Леонардо да Винчи. Это полотно, один из самых бесценных шедевров, которым мы владеем, живет, кажется, своей особой таинственной жизнью, будто Мона Лиза сама присутствует здесь. К сожалению, великий портрет, как и многое другое, не всегда был признан или тем более был оценен по достоинству во время его создания. Многочисленны примеры, когда портрет, позднее названный мировым шедевром, поначалу бывал осужден моделью или ее окружением и даже критиками.
Давайте вспомним великий портрет мадам Готро кисти Саргена, который многими и им самим считался шедевром. Но шум, поднятый вокруг этой картины, когда она впервые была выставлена в Парижском Салоне, был настолько велик, что Сарген был вынужден покинуть Париж и уехать в Лондон. Такова была его реакция, как мы знаем, но этот эпизод остается убедительной иллюстрацией к вышесказанному. Прошли годы, и портрет мадам Готро стал гордостью Музея Метрополитен в Нью-Йорке, данью мастерству Саргена. Или давайте вспомним страсти по поводу шедевра Уистлера "Портрет матери и роденовской статуи Бальзака". Даже Гейнсборо в дни своей славы не стал исключением для такого рода критики: однажды его призвали к ответу за очевидную небрежность в изображении некоторых черт модели, на что вежливый ответчик пояснил, что не следует рассматривать картину со слишком близкого расстояния, так как некоторые краски имеют неприятный запах. Эта модель уже давно забыта, сам эпизод вызывает улыбку, небрежность исполнения остается, и надо всем этим возвышается гений Гейнсборо, его бессмертный вклад в культуру и славу 18-го века.
Недавно мы обнаружили очень любопытную и вместе с тем очень значительную переоценку работы Рафаэля. Причиной, вызвавшей эту статью, была книга о Рафаэле. Из нее можно сделать заключение, что, несмотря на совсем недавнюю критику, Рафаэль заслужил свою давнюю репутацию выдающегося мастера. И он определенно имеет такое право, так как все критики, которые пытались найти погрешности в его картинах, никогда ни на йоту не сомневались в его превосходстве, в его славе, впоследствии возросшей в связи с его ранней смертью.
Мы могли бы легко найти бесчисленные примеры трудностей (многие из них забавные, если рассматривать их по отдельности), которые появляются в процессе карьеры портретиста, во многом благодаря тому, что великие портретисты обычно оставляли свою сферу деятельности в искусстве и концентрировались на тех областях, которые зависели в большей степени от их индивидуальной творческой силы. Каким бы великим и преуспевающим ни был портретист, он никогда не может быть уверен в том, что польстит модели или тем, кто заказывает портрет. Это происходит в основном оттого, что у каждого есть предварительное мнение о том, как он или она должны выглядеть, так же, как и невозможно предусмотреть технические трудности, которые часто возникают при передаче определенных черт или выражений в особой манере, влияющей при этом на всю картину. Я не пытаюсь оправдывать портретистов, но собирающийся стать моделью должен предварительно изучить работы художника, а затем уже решить, подойдет ли ему стиль и манера работы данного мастера и удовлетворит ли он его требованиям. В заключение я хотел бы сказать, что модель, которая исполнена желания сотрудничать с художником, служит не только собственным интересам, но и интересам искусства в целом, так как дает каждому истинному художнику неограниченную радость, возможность создать истинное произведение искусства при сознательном сотрудничестве с его моделью.
1942 S. Roerich. Reflections