Флоринда сказала, что колесо времени подобно состоянию повышенного осознания... и что его физически можно описать как туннель бесконечной длины и ширины — туннель с соответствующими разветвлениями... Живые твари созданы силой жизни так, что смотрят только в одно ответвление; смотреть в него означает быть пойманным им и жить им, этим ответвлением. ... Она сказала, что конечная цель воина — научиться фокусировать волю на колесе времени для того, чтобы повернуть его. ...Быть пойманными в ответвление времени означает видеть картины этого ответвления только по мере того, как они уходят. Быть свободными от зачаровывающей силы этих желобов означает, что ты можешь смотреть в любом направлении на то, как картины уходят, или на то, как они приближаются.
(Карлос Кастанеда «Дар Орла»)
Мы приступаем к разбору литературного произведения, послужившего первоначальным толчком для всей настоящей работы. Речь идет о романе-эпопее американского писателя и мифолога Роджера Желязны — «Хроники Амбера», написанного в жанре «фэнтези». В этой части работы предпринята попытка извлечь из этого повествования достаточно завершенную модель, в большей или меньшей степени связанную с реальностью Лабиринта.
У Желязны Вселенная устроена по принципу полярности — динамического противостояния Хаоса и Порядка. Это два полюса Бытия, и силовое поле противостояния между ними овеществляется посредством носителей бесчисленных конфликтов. Хаос при этом олицетворен мифологическим животным — Змеей, Порядок — мифологическим Единорогом.
В праисторические времена Единорог дрался со Змеей, одержал частичную победу и в качестве трофея добыл Глаз Змеи (он же — Глаз Хаоса). Этот Глаз Змеи (называемый в последующей истории Камнем Правосудия), таким образом, стал первичным элементом Порядка, неся в себе устойчивую память-копию о наиболее удачной композиции Вселенной — как некоем точно выбранном и застывшем «композиционном срезе» вечно меняющегося Хаоса. Этот Глаз, он же Камень Правосудия, первичный носитель сущности Порядка, в своей внутренней структуре уже содержал сложнейшую многомерную композицию, получившую название — лабиринт. Сама композиция Космоса здесь сконцентрировалась до идеи Лабиринта, а всевозможные пространства Вселенной оказались упакованными в матрицу узора Лабиринта — внутри Камня. И одним из важнейших свойств Камня Правосудия оказалась возможность пропускать сквозь узор его Лабиринта (узор Памяти Космоса) сознание адепта структурируя это сознание по основным гармоническим принципам. В самом начале Истории этот Глаз был вручен Единорогом мятежнику и перебежчику из Дома Хаоса — Дворкину.
По скрытому наущению Единорога Дворкин прошел внутренний Ла6иринт Камня, настроил на него свое сознание и существо и оказался как бы следующим этапом воплощения (отражения) Лабиринта. При этом перестроилось все его существо: сознание, кровь, генетический код, нервная система. Он расстался с чрезмерной текучестью, постоянной сменой разнообразных метаморфоз, характерной для порождений Хаоса.
Следующим, третьим этапом построения Порядка явилось создание первого «развернутого» Лабиринта. Для этого Дворкин выбрал в мире вечно меняющегося Хаоса наиболее устойчивый «остров» и пронес Камень Правосудия над ровной площадкой, повторяя — «узором молний, кровью и лирой» — основные силовые хитросплетения Лабиринта, копируя по своей памяти Космический Лабиринт. Так был создан первый Истинный Лабиринт.
Главным Отражением этого Истинного Лабиринта явился Вечный Солнечный Город Амбер («Янтарь»), с собственным Лабиринтом внутри (отражением Истинного).
Дальше идут бесчисленные варианты отражений Амбера во времени и пространствах. Одним из таких отражений является и наша Земля. Отражения бесчисленны и многообразны, они заполняют собой весь «диапазон существований» между Двором Амбера и Двором Хаоса, но своеобразной мерой гармонической упорядоченности, устойчивости для каждого из них является «степень удаленности»
от Амбера. Беспорядок же, нарушения всевозможных циклов, открытость трансформирующим и разрушающим Силам,— все это нарастает по мере удаления от Амбера и приближения к месту пребывания Двора Хаоса.
Эквивалент Лабиринта при Дворе Хаоса — Логрус: своеобразный динамически меняющийся «лабиринт», но с каким-то постоянным набором сильных, ключевых мест.
Основным сходным качеством, приобретаемым детьми королевских Домов Амбера и Хаоса (после прохождения Лабиринта или Логруса), является умение менять Отражения (Миры), переходить из одного мира в другой. Делается это постепенно, через детали в памяти соответствующего Отражения и только при движении (на коне, автомобиле, на планере). С помощью Воли и Силы воображения фрагменты реальности смещаются, постепенно приближаясь к носителям следующего Отражения (деталям, достаточно точно хранящимся в памяти). По каналам памяти и воображения этим деталям как бы передается бытийственная Сила утверждения, позволяющая «раскрыть» (развернуть) мир. А поскольку «совокупность пространств» неоднородна (и наполнена разными «невостребованными» Силами),— то передвижение сквозь пространства такого особого «возбудителя» превращает неоднородности в заданные смещения — вплоть до смены Отражений.
Время в различных Отражениях течет по-разному, в соответствии со «структурой циклов» каждого. Каждый мир (каждое Отражение),— это не только индивидуальная пространственная композиция, но и индивидуальная композиция циклов. При смене Отражений приходится «менять время»: «расшатывать» системы циклов покидаемого Отражения и через память (как «призму» Космического Лабиринта) маятникообразными импульсами творческой воли приноравливать свои трансформационные действия к системе циклов следующего Отражения, постепенно вписываясь в эти циклы. Время при этом переходе ведет себя как своеобразная упругая, пульсирующая вокруг собственных ритмов субстанция. Работа со временем при переходах из Отражения в Отражение чем-то очень напоминает искусство хорошего баскетболиста при работе с мячом об пол (мастерство дриблинга) во время маневрирования среди игроков противника, чтобы в какой-то неожиданный момент оторваться с мячом от пола и в максимально высоком прыжке через все помехи (руки противников) послать мяч по хорошо рассчитанной, «чистой» дуге прямо в кольцо.
В этой аналогии – мяч играет роль субстанции времени. Пол, его протяженность до кольца противника — «плоскость» реалий данного Отражения. Искусство дриблинга прорывающегося игрока — умение, манипулируя циклами, возбуждать и держать время «в узде», вести его в нужном «направлении», преодолевать или обходить нарастающие ближе к переходу (кольцу) Силы сопротивления. Резкий прыжок вверх, сильный и точный бросок — наложение воли на процесс перехода от одной системы циклов к другой системе, создание «туннеля перехода» для времени, хотя сам «бросок» — это риск (можешь не рассчитать силу и точность «броска»). Полет мяча к кольцу — переход времени из матрицы циклов одного Отражения в матрицу циклов другого Отражения (обе эти матрицы нужно устойчиво держать в памяти-воображении, но само планирование, создание «туннеля-перехода» для времени — это всегда риск, импровизация, творчество, поскольку время всегда как-то «ведет себя». И, наконец, попадание мяча в корзину — проходя сквозь «корзину» (сквозь «туннельный переход»), время всей полнотой своей живой субстанции оказывается в границах новой матрицы циклов, перетаскивая «всю игру» в следующее Отражение (после попадания мяча в корзину данный цикл игры завершается, следует короткая пауза, и начинается следующий цикл).
В разных местах книги Желязны Отражения вдруг начинают именоваться Тенями, добавляются новые спектры качеств, а потом Тени снова именуются Отражениями. Дело в том, что работа с изменениями Отражений — Теней идет через взаимодействие с теневыми сторонами миров, с силами Хаоса, его первичными энергиями. Воля (как свойство Амбера «порядка», «космоса») накладывается на Силу (как свойство Хаоса).
Здесь приоткрывается важнейшее различие между Волей и Силой. Воля предназначена, чтобы — творить (знак Космоса). Сила предназначена, чтобы: 1) поддерживать (сбалансированные законами Силы); 2) изменять, трансформировать (магия); 3) разрушать (так называемое зло). Но все три функции Сил находятся под знаком Хаоса.
Сила нарастает от первого принципа к третьему. Сложность пользования магией в том, что нужно «чуть-чуть», очень дозировано увеличивать Силу магии над Силой существующих в определенном месте законов (по принципу «петли Гистерезиса»), контролируемо выходя за пределы законов для Сил и контролируемо возвращаясь к ним («петля»). Выход сил из-под контроля дает «вспышку Хаоса» (разрушения) — с последующим возвращением к законам. Главная опасность магии в том, что во время пребывания на «втором уровне» Сил далеко не всегда ясно — кто кого «контролирует»: ты — Силы или Силы — тебя. Кроме того, после некоторого начала процесс может пойти таким образом, что за сохранение контроля над Силами требуется платить вещами, связанными с «потерей человечности» (некоторые разновидности африканской магии).
Сила Воли. Анализ этого выражения (в данном контексте) показывает, что «внутри» Воли — Сила содержится, но как бы — в гармонизованном виде. Но именно за эту Силу (как за органическую часть Воли) «берутся» и пытаются «двигать» Волей (более высоким принципом). Сочетание «сила воли» —• двойственно и противоречиво по содержанию. Волю (принцип Творения) пытаются направлять Силой (принцип Хаоса). В то время как нет выражения: «воля силы». Воле Сила (вне себя) — не нужна, Силе Воля — нужна. Воля вынашивается в борьбе с Силами Хаоса. Сила черпается из Сил Хаоса.
Все тот же Дворкин, магический «мастер штриха», для которого — «пространство и перспектива ничего не значили», изготовил для каждого члена Дома Амбера особые «карты». Карты позволяли членам королевского Дома путешествовать сквозь Отражения практически мгновенно. Но предварительно нужно было обязательно — пройти Лабиринт. В процессе прохождения по его «узорам» и Вуалям человек менялся, начинал постепенно ему соответствовать, а сам Лабиринт находил для него определенное место (и роль) во Вселенной,— это место не только само по себе обладало силой и значением, но какими-то особыми силовыми путями было связано с такими же «местами силы». При работе с «системой Карт» сам Лабиринт брал на себя активную функцию сворачивания всех промежуточных процессов перехода до минимума. (Лабиринт и все его образы обладают особой силой реальности на всех Отражениях и Тенях. В этом смысле поиск любых вечных структур напрямую связан с поиском фрагментов узора Лабиринта.)
Некоторые персонажи книги обладали способностью рисовать на пустых Картах какие-то места в соответствующих Отражениях, а потом с помощью этих новых Карт — проходить в эти места. Здесь требовалось еще особое (магическое) искусство идеализации, на подсознательном уровне восходящее к способности отыскать для такого места «фрагмент соответствия» в самом Лабиринте, и с помощью этой «высшей точности» превратить это место в «место силы». В этом смысле любой «особый» (ритуальный, освященный) знак «древнего пространства может служить такой «картой»,— требуется только сквозь этот знак суметь почувствовать целостность, органичность «того пространства, суметь центрировать «то пространство» вокруг этого знака (процесс, в чем-то сродни выращиванию кристалла вокруг «заданного» центра кристаллизации). Такой знак не должен быть случайным. В этом особая роль образов ритуальных предметов, уже «отцентрированных» — в своей фазе времени.
Особое значение в «искусстве» создания подобных «карт» играет умение преодолевать традиционные каноны «пространства и перспективы» («обратная перспектива» в иконописи, древнеегипетский и древнекитайский «рисунок», некоторые разновидности традиционно деревянной скульптуры Африки, «четырехмерные» картины определенного класса психически больных). Обычная перспектива в нашем визуальном восприятии (сознании и подсознании) собирает окружающий нас мир. в некую привычную и устойчивую целостность. Преодолеть чувство этой перспективы (при сохранении единства воли и сущности) — значит получить возможность собирать в своем сознании новые миры. «Нить Ариадны» здесь — связь подобных миров в некую космическую (или «лабиринтную») целостность, для «познающей воли» принципиально разомкнутую — в каждом своем фрагменте. Воля к Истине и Развитию — всегда тяготеет к «центру» (Центру Лабиринта, Центру Колеса Времени, даосской «оси»...) В конечном счете — где-то там, в «центре» — находится источник нашей Воли. Но как невероятно трудно к нему добраться...
Идея как — «самосознанье причины»
Кажется, будто кто-то намеренно «вырубил» из куба Поднебесной все, что касалось духа. Здесь кроется какая-то тайна. Наверное, Лаоцзы развил и показал в духе Дао что-то очень важное для людей, приоткрыл какие-то могучие генетические силы центра природно-человеческой Поднебесной, и притом такие, что эту часть объема мировоззренческого куба кто-то заинтересованный вырезал из текста «Дао де цзин» и спрятал, а раны по живому, что называется, заштопал белыми нитками.
(А Е. Лукьянов «Лаоцзы»)
Различные образы и узоры Лабиринта можно обнаружить в самых неожиданных проявлениях культуры. Предельно лаконичную «формулу» восхождения по спирали Лабиринта можно найти в одном из восьмистиший Осипа Мандельштама. Здесь за поэтическими метафорами проступает особое видение и даже какая-то «странная точность» при самоотверженной попытке описать — «путешествие в Нечто».
И я выхожу из пространства
В запущенный сад величин,
И мнимое рву постоянство
И самосогласье причин.
И твой, бесконечность, учебник
Читаю один, без людей,
Безлиственный, дикий лечебник,—
Задачник огромных корней.
У Даниила Андреева основной период «трансцендентального видения» начался в тюрьме (можно вспомнить сходные ситуации с Н. К. Козыревым и Л. Н. Гумилевым). Для Мандельштама этот «пробой видения» произошел в силовом поле предлагерной обстановки, в определенном смысле – на краю гибели.
Попробуем разобраться.
1. «И я выхожу из пространства» (Вход в Лабиринт)
«Выйти из пространства» - одно из самых удачных описаний входа в Лабиринт. Необходимо подчеркнуть: это не «самоцентрированная» метафора, а вполне «практическое» описание. В терминах К. Кастанеды «вход» и «выход» из Лабиринта находятся в «нагвальной» реальности. Что касается тибетской традиции, то в ней насчитывается не менее 22-х видов «пустот», как бы предшествующих «пространству». Из этого перечня по данному «контексту видения» могла бы подойти, например, - «пустота природная» или «пустота, исключающая разложение истины».
2. «В запущенный сад величин» («Первая Вуаль»)
Особый интерес представляет введение по-своему новой и необычной сущности – величины. Не «сад идей», не «сад законов», и даже не «сад чисел», а именно – «сад величин», то есть «сад» - соизмеримостей, соотношений, хотя «величина» - точнее. Это как бы – «соотношение величественностей», но в виде – «сада», вечно «младенческого» со-стояния. И опять-таки, «сад» - явление «культурное», он «кем-то» сознательно выращен, но вот – заброшен, запущен, поскольку – под «этим садом», уже в «пространстве» бытия поэта – ну, скажем, далеко не все в порядке.
3. «И мнимое рву постоянство» («Вторая Вуаль»)
«Я» поэта пытается собрать («нарвать») для своего бытия – как бы «букет постоянства», некую устойчивую «икебану соизмеримостей»; отыскать устойчивость, которую поэт не мог найти в своем жизненном «пространстве». Но при ближайшем «рассмотрении» (поисково настраивающемся видении) это «постоянство» оказывается не столько иллюзорным, сколько – «мнимым» (что гораздо хуже). Здесь обнаруживается очень важная тонкость. «Мнимое постоянство» - это очень сложная граница-барьер, принципиально различными способами инициируемая «сверху» и «снизу», - двумя разными уровнями бытия. Иерархическая «иллюзорность» каждого более низкого плана бытия по отношению к более высокому – это еще не «мнимость», не барьер.«Мнимость-барьер» возникает, когда «схватывающие скорости» (термин К. Кастанеды) как бы «близрасположенных» планов бытия слишком отличны для «сцепления», для естественного духовно-эволюционного восхождения человеческих сущностей. (Над Россией подобного рода «мнимость-барьер» был в той фазе времени почти максимальным.) Но в данном случае не менее важным оказывается дополнительно-неосознанный смысл «слова-инструмента» - «рву»: «разрываю» «мнимое постоянство», «прорываюсь» - сквозь него. Это именно дополнительный и как бы стоящий в тени – смысл, но который вдруг оказывается – решающим.
Еще раз. Все это происходит-осуществляется в «саду величин». Здесь уже нет «пространства»; со временем все очень сложно (нет времени – «снаружи», но реализуется «любое время» - «внутри» «Я» поэта). В этом «саду» нет постоянства, но есть природные изменения: есть какие-то древние природные силы, пусть и «бесхозные», но «поверх барьеров» - образ «сада» еще сохраняется. У этих древних природных сил – свои внутренние «вихревые времена», но все равно – «сознательность сада» - присутствует. Возможно, эта «аура сознательности» и дразнит «мнимостью постоянства», но «Я» поэта сквозь нее — прорывается.
4.«И...» (Великая Кривая)
Тройное «И» в начале каждой (кроме второй) строки создает определенный ритм непрерывного продолжения-преодоления. Третье «И» здесь готовит к завершающему действию. У Р. Желязны, когда. герой восстанавливал память (собирал и обретал себя), проходя через Лабиринт, о значении Великой Кривой сказано: «Я вышел из филигранного столба огня и пошел по Великой Кривой. Силы, формирующие Вселенную, упали мне на плечи и стали строить меня по своему подобию».
5.«...самосогласье причин» (Проход в Центр Лабиринта)
«Рву ...самосогласье причин». Это уже — откровение, в некотором смысле — достижение Центра Лабиринта. В списке вышеупомянутых «пустот» этот шаг приближается к «пустоте пустоты». Это уже атмический уровень бытия (каждый человек «напрямую» соприкасается с этим уровнем только в миг смерти), где нет причинно-следственных «нитей» (более того — отсутствует «причинное поле»). Но есть, в частности, бесчисленные и сознательные «причины-зародыши», центры «кристаллизации» будущих идей, «атомы» потенциального времени. Действию — «рву» — здесь возвращается его основной первоначальный смысл: «срываю», «собираю», «получаю в награду». Никакого «прорыва» уже не требуется — проход в Центр Лабиринта (после некоторой сознательной паузы) есть переход на следующий, более высокий уровень бытия.
Можно добавить, что для достаточно «собранной» сущности — прохождение сквозь Лабиринт в его Центр субъективно ощущается, как движение по кратчайшей прямой, где все Вуали преодолеваются как бы — сходу. Данное стихотворение дает образ подобного рода взаимосогласованной энергетики через — «самосогласье причин», в конечном счете — через их «самосознанье».
6.«Я твой, бесконечность, учебник»
«Бесконечность» — это уже посещение уровня бытия, именуемого АДИ, где высшая форма «Я» поэта из «искателя постоянства» трансмутируется в прилежного ученика какого-то «начального класса».
7.«Читаю один, без людей»
«Читаю» — форма первоначального знакомства — «по учебнику». «Один, без людей»,— «Я» поэта еще сохраняет самоиллюзию «человеческой формы»,— как бы инстинктивно ищет и не находит вокруг — других «людей», еще не догадываясь, что на этом уровне — одиночество принципиально. Впрочем, на первоначальном этапе «адаптации» это одиночество даже устраивает поэта.
8.«Безлиственный, дикий лечебник»
«Безлиственный, дикий» — нет «дикого леса», но есть как бы его — аура. Это уже не «сад», это «дикие» и древние природные силы в своем каком-то высшем проявлении. И, естественно, «начальный класс» уровня АДИ сначала — «лечит», приводит в соответствие.
9.«Задачник огромных корней»
Возвращение к изначальным тайнам бытия — пока что в форме «задач» начинающему ученику, поскольку «вопросы» («задачи») в познании всегда несоизмеримо важнее «ответов».
На этом — полное завершение первого индивидуального цикла трансмутаций для высшего «Я» поэта.
Остается последний вопрос. Насколько «реальным» было подобное «путешествие» (видение, «восхождение») в жизни данного поэта во время написания этого стихотворения? Этого не знает никто, и это — тайна. Здесь предложена не более, чем интерпретация, основанная на определенных знаниях. Можно добавить, что повседневное и даже творческое «Я» подавляющего большинства людей — почти ничего не знает о проявлениях и эволюции своего высшего «Я». Но в определенные моменты жизни, в ситуациях предельного творческого напряжения или на самом краю гибели — может происходить своеобразный «пробой» (озарение, просветление), когда все формы «я» сливаются в единое целое и человек получает доступ к своим высшим формам существования. И если это происходит с поэтом, то не исключена возможность своеобразной «метафорической скорописи» этого процесса. Поэтическая техника Мандельштама, его «химические опыты со Словом» (выражение Ю. Тынянова) — как нельзя более оказались подходящими для подобного описания. Но даже у него подобное описание — единственное, где оказалась запечатленной строгая духовная вертикаль. Это вовсе не означает, что подобных озарений не было у других поэтов или художников остальных видов искусств. Просто Мандельштаму уникальным образом повезло это еще и запечатлеть. И когда мы говорили о «кратчайшей прямой — к Центру», то это, по сути, не более чем —
«Период без тягостных сносок, Единый во внутренней тьме».