Общая характеристика древнегреческой мифологии

Представления и религиозный быт древних греков находились в тесной связи со всей их исторической жизнью. Уже в древнейших памятниках греческого творчества ясно сказывается антропоморфический характер греческого политеизма, объясняющийся национальными особенностями всего культурного развития в этой сфере; конкретные представления, вообще говоря, преобладают над абстрактными, как и в количественном отношении человекоподобные боги и богини, герои и героини преобладают над божествами абстрактного значения (которые, в свою очередь, получают антропоморфические черты). В том или другом культе, у того или другого писателя или художника с тем или другим божеством соединяются те или другие общие или мифологические (и мифографические) представления[1].

В общерелигиозном сознании эллинов не существовало, по-видимому, какой-либо определённой общепризнанной догматики. Разнообразие религиозных представлений находило себе выражение и в разнообразии культов, внешняя обстановка которых теперь всё более уясняется благодаря археологическим раскопкам и находкам. Мы узнаём, какие где почитались боги или герои, и какой где или где какой почитался преимущественно (например, Зевс — в Додоне и Олимпии, Аполлон — в Дельфах и на Делосе, Афина — в Афинах, Гера на Самосе, Асклепий — в Епидавре); знаем чтимые всеми (или многими) эллинами святыни вроде дельфийского или додонского оракула или святыни делосской; знаем крупные и мелкие амфиктионии (культовые сообщества).

Можно различить, далее, культы государственные и частные. Всепоглощающее значение государства сказалось и в религиозной сфере. Античный мир, вообще говоря, не знал ни внутренней церкви как царства не от мира сего, ни церкви как государства в государстве: «церковь» и «государство» были в нём понятиями, поглощающими или обусловливающими друг друга, и, например, жрец был тот же государственный магистрат.

Это правило не везде, однако, могло быть проведено с безусловной последовательностью; практика вызывала частные уклонения, создавала те или иные комбинации. Далее, если известное божество считалось главным божеством известного государства, то государство признавало иногда (как в Афинах) вместе с тем и некоторые другие культы; наряду с этими общегосударственными культами существовали и отдельные культы государственных делений (например, афинских демов), и культы частноправового значения (например, домашние или семейные), а также культы частных обществ или лиц[2].

Древнегреческая религия имела своё сложное историческое происхождение, и смысл мифов следует искать в них самих.

Таким образом мы можем сделать вывод, что сущность хтонического периода развития греческой мифологии заключается в следующем. Во время создания первых мифов люди всецело зависели от природных условий. Все непонятное представлялось им проявлением божественной силы, спастись от гнева которой невозможно. Процесс жизни воспринимается первобытным сознанием в беспорядочно нагроможденном виде, все окружающее материализуется, одушевляется, наделяется непонятными слепыми силами.[3] Земля представляется живой, все из себя рождающей. Поэтому древнейшая мифология и называется хтонической. Средоточие силы – фетиш, и вся мифология представляла собой фетишизм. Духовная жизнь человека тоже отождествляется с фетишизмом. Первые боги – ужасные создания, нередко выглядящие как люди с головами или туловищами животных. Однако к олимпийским богам иногда можно было обращаться с просьбами и надеяться на их выполнение.

В мифологии олимпийского периода появляются герои, которые успешно борются с демонами и чудовищами. Это связано с тем, что многие природные процессы люди уже в состоянии объяснить. Вместо мелких богов и демонов появляется один верховный бог – Зевс, которому подчиняются все остальные божества. Так в мифологии отражается переход к патриархату.