Ваше письмо привело меня в настоящий восторг. Я была так счастлива, что вы поняли мои намерения, уловили мою искренность! Между строк вашего письма я увидела проблеск доверия…
Сегодня вы просите, чтобы я дала вам залог своей искренности. Даже не понимая, что это означает, я отвечаю вам: «Все, чего вы захотите».
Только спросите – у меня не будет от вас никаких тайн. Я отвечу на ваши вопросы без смущения, без утайки. Но предупреждаю вас: я – всего лишь студентка, у меня нет никакой истории. Парижанка, живущая учебой и пытающаяся понять других. В моей личности нет ничего особенно занимательного. Однако, если подобное разоблачение должно послужить наведению мостов между нами, тогда, конечно, я расскажу вам все…
В надежде, что затем и вы, в свою очередь, дадите мне какие‑то ключи к пониманию вашей личности. Могу ли я надеяться на это? Могу ли я просить, чтобы в один прекрасный день вы заговорили со мной откровенно?
Жак, дорогой Жак, я жду ваших вопросов… Я хочу как можно скорее прочесть их и увидеть, как ваше письмо, пусть и косвенным образом, будет говорить обо мне. О нас.
Жду вашего письма. И, чтобы быть уже до конца искренней, только его я и жду.
Элизабет
Реверди посмотрел в слуховое окно на небо – ярко‑красное. От полученного письма по его телу распространялся жар. Поток жизни тек по его венам, разливался по мельчайшим клеточкам его тела. Распространение счастья.
Он в очередной раз порадовался собственной рассудительности. Он по‑прежнему оставался хищником, умеющим выбирать добычу. Он получит от этой девушки то, чего хочет. А ее откровения, мало того, что они нарушат все нормы и приличия, так они еще и обещают быть интересными…
Он сумеет проникнуть в ее интимные тайны.
И узнает, какого цвета ее кровь.
– Что‑то не в порядке? Что с вами?
Жак Реверди не мог ответить. Он скорчился на стуле, пригнулся к столу; боль обжигающим клинком пронизывала его живот. Он подумал о раскаленных докрасна железных прутах, которые охотники на Крайнем Севере суют в задний проход лисицам, чтобы убить их, не попортив мех.
Джимми перегнулся через стол:
– Вы… вы хотите, чтобы я позвал врача?
Реверди извивался в своих цепях. Ему удалось продержаться до зала свиданий, но теперь…
– Нет, – выдохнул он. – Дизентерия. Это… не прекращается. Мне даже пришлось зайти в сортир по дороге сюда. Я…
Он не докончил фразу. Его слова утонули в стоне. Джимми встал и обошел стол. Реверди бросил взгляд через плечо на охранника – тот колебался, не зная, должен ли он также подойти к нему. Он понял, что у него есть время. В ту же секунду он прошептал, уже не так жалобно:
– В коридоре. Сортир.
Джимми подскочил:
– Ч…Что?
– Третья кабинка слева от двери, – тихо приказал Реверди. – За бачком. Письмо.
– Что это… Что это вы такое говорите?
Реверди ухватил его за отворот пиджака – его спина загораживала происходящее от охранника.
– Слушай меня, шлюхин сын. Вчера я нажрался сilipadi , красного перца, чтобы быть сегодня в таком состоянии. Чтобы задержаться в сортире по дороге на свидание.
– Вы прекрасно знаете, что я не могу…
– Заткнись. Выйдешь отсюда, и сделай как я. Пойди пописать. Возьми письмо. Сунь его в карман. Третий толчок от двери.
– И что… что я должен с ним сделать?
– Отправишь его из своего офиса в Куала‑Лумпуре. Я объясню тебе как. Адрес на конверте.
Реверди разжал руку. Страшный спазм сковал его внутренности, и вместе с жутким урчанием к нему вернулось ощущение горящих головешек в животе. Он уже не был уверен в том, что сумеет удержаться и не наложит прямо тут, в зале для свиданий. Все же ему удалось выпрямиться.
– Это… Это не по правилам, – снова отважился Джимми.
– А что по правилам? – спросил он, напрягая ягодицы. – Маленькие девочки, которых ты трахаешь?
– Если вы собираетесь меня шантажировать, я…
– Ты будешь делать, что я тебе говорю, и баста.
Адвокат провел пальцем за воротником рубашки.
– Представьте себе, что меня застанут. Это повредит моей работе в этой…
– Делай, что я тебе говорю. Пошли это письмо. – Он выдавил улыбку. – Но помни. Я тебе не советую читать его. Это письмо – как мой шрам. Если ты попытаешься вскрыть его, я это кожей почувствую. И в таком случае обещаю тебе достойное наказание.
– По крайней мере, это не связано с наркотиками?
Марк не ответил. Он смотрел через стекло на конверт в руках Алена. Удивительно! Он пришел на почту, как приходил каждое утро, но при этом ожидал письма не раньше, чем двадцатого апреля.
А сегодня всего лишь пятнадцатое, а письмо уже пришло.
Конверт, запечатанный в пластик, со штампом «экспресс‑авиа».
– Что там внутри? – спросил почтовый служащий.
– Понятия не имею.
– Это опять из Малайзии. – Ален нагнулся, осмотрелся, потом прошептал, приблизив губы к стеклу: – Ваша история попахивает неприятностями…
Марк хранил молчание. Ему безумно хотелось перескочить через перегородку и выхватить письмо.
– С тех пор как вы зарегистрировали этот адрес для корреспонденции «до востребования», вы получили всего три письма. И все из Малайзии. Что это значит?
– Не берите в голову. Я могу взять письмо?
Служащий сделал вид, что не хочет отдавать конверт.
– А как поживает ваша подруга?
– Моя подруга?
Ален улыбнулся, глядя на застигнутого врасплох Марка. Потом прочел имя адресата на конверте:
– Элизабет Бремен. Ваша подружка, вроде бы прикованная к постели. Которая получает письма только из Малайзии.
– Она там неплохо провела время, – придумал на ходу Марк, сообразивший наконец, что дело поворачивается нежелательным образом. – Она студентка экономического факультета.
– А ее бедро?
– Ее бедро?
– Несчастный случай. На волейболе.
Марк никак не мог сосредоточиться на вопросах Алена. Мысли его бурлили. Значит, Реверди каким‑то образом сумел послать ему письмо экспресс‑почтой, минуя тюремный контроль. Что же скрывается в этом конверте?
– Она поправляется, – сказал он наконец, сделав над собой усилие. – Но ей придется еще долго лежать. Вы мне отдадите мое письмо, черт побери?
Ален напрягся. Медленно, словно против своей воли, он положил запечатанный в пластик конверт в крутящийся лоток возле окошечка.
– Это ей нужно для учебы, – улыбнулся Марк. – Не берите в голову.
Он схватил конверт. Ему в глаза сразу бросился адрес отправителя вверху слева:
Джимми Вонг‑Тет‑Фат
7‑й этаж, Висма Хамза‑Квонг Хинг № 1,
Лебох Ампанг
50 100 Куала‑Лумпур, Малайзия
Это имя он помнил – адвокат Жака Реверди. Теперь переписка пойдет через него – наверняка, чтобы обеспечить сохранение тайны.
Марк вышел из почтового отделения в состоянии близком к помешательству. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сорвать зубами клейкую ленту с конверта прямо на тротуаре.
Он добежал до дома, прижимая это сокровище к сердцу.
Канара, 10 апреля 2003 г.