рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры
- Раздел Образование
- /
- Конспект:…НЕТ, НЕ МОГУ, ПУСТЬ ТАК, БЕЗ КОНСПЕКТА.
Реферат Курсовая Конспект
Конспект:…НЕТ, НЕ МОГУ, ПУСТЬ ТАК, БЕЗ КОНСПЕКТА.
Конспект:…НЕТ, НЕ МОГУ, ПУСТЬ ТАК, БЕЗ КОНСПЕКТА. - раздел Образование, Запись 1 Вечер. Легкий Туман. Небо Задернуто Золотисто‑молочной ...
Вечер. Легкий туман. Небо задернуто золотисто‑молочной тканью, и не видно: что там – дальше, выше. Древние знали, что там их величайший, скучающий скептик – Бог. Мы знаем, что там хрустально‑синее, голое, непристойное ничто. Я теперь не знаю, что там я слишком много узнал. Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, – это вера. У меня была твердая вера в себя, я верил, что знаю в себе все. И вот –
Я – перед зеркалом. И первый раз в жизни – именно так, первый раз в жизни – вижу себя ясно, отчетливо, сознательно – с изумлением вижу себя, как кого‑то «его». Вот я – он: черные, прочерченные по прямой брови; и между ними – как шрам – вертикальная морщина (не знаю, была ли она раньше). Стальные, серые глаза, обведенные тенью бессонной ночи: и за этой сталью… оказывается, я никогда не знал, что там. И из «там» (это «там» одновременно и здесь, и бесконечно далеко) – из «там» я гляжу на себя – на него, и твердо знаю: он – с прочерченными по прямой бровями – посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни. А я настоящий, я – не – он…
Нет: точка. Все это – пустяки, и все эти нелепые ощущения – бред, результат вчерашнего отравления… Чем: глотком зеленого яда – или ею? Все равно. Я записываю это, только чтобы показать, как может странно запутаться и сбиться человеческий – такой точный и острый – разум. Тот разум, который даже эту, пугавшую древних, бесконечность сумел сделать удобоваримой – посредством…
Щелк нумератора – и цифры: R‑13. Пусть, я даже рад: сейчас одному мне было бы…
Через 20 минут:
На плоскости бумаги, в двухмерном мире – эти строки рядом, но в другом мире… Я теряю цифроощущение: 20 минут – это может быть 200 или 200 000. И это так дико: спокойно, размеренно, обдумывая каждое слово, записывать то, что было у меня с R. Все равно как если бы вы, положив нога на ногу, сели в кресло у собственной своей кровати – и с любопытством смотрели, как вы, вы же – корчитесь на этой кровати.
Когда вошел R‑13, я был совершенно спокоен и нормален. С чувством искреннего восхищения я стал говорить о том, как великолепно ему удалось хореизировать приговор и что больше всего именно этими хореями был изрублен, уничтожен тот безумец.
– …И даже так: если бы мне предложили сделать схематический чертеж Машины Благодетеля, я бы непременно – непременно как‑нибудь нанес на этом чертеже ваши хореи, – закончил я.
Вдруг вижу: у R – матовеют глаза, сереют губы.
– Что с вами?
– Что‑что? Ну… Ну просто надоело: все кругом – приговор, приговор. Не желаю больше об этом – вот и все. Ну, не желаю!
Он насупился, тер затылок – этот свой чемоданчик с посторонним, непонятным мне багажом. Пауза. Вот нашел в чемоданчике что‑то, вытащил, развертывает, развернул – залакировались смехом глаза, вскочил.
– А вот для вашего «[Интеграла]» я сочиняю… это – да! Это вот да!
Прежний: губы шлепают, брызжут, слова хлещут фонтаном.
– Понимаете («п» – фонтан) – древняя легенда о рае… Это ведь о нас, о теперь. Да! Вы вдумайтесь. Тем двум в раю – был предоставлен выбор: или счастье без свободы – или свобода без счастья, третьего не дано. Они, олухи, выбрали свободу – и что же: понятно – потом века тосковали об оковах. Об оковах – понимаете, – вот о чем мировая скорбь. Века! И только мы снова догадались, как вернуть счастье… Нет, вы дальше – дальше слушайте! Древний Бог и мы – рядом, за одним столом. Да! Мы помогли Богу окончательно одолеть диавола – это ведь он толкнул людей нарушить запрет и вкусить пагубной свободы, он – змий ехидный. А мы сапожищем на головку ему – тррах! И готово: опять рай. И мы снова простодушны, невинны, как Адам и Ева. Никакой этой путаницы о добре, зле: все – очень просто, райски, детски просто. Благодетель, Машина, Куб, Газовый Колокол, Хранители – все это добро, все это – величественно, прекрасно, благородно, возвышенно, кристально‑чисто. Потому что это охраняет нашу несвободу – то есть наше счастье. Это древние стали бы тут судить, рядить, ломать голову – этика, неэтика… Ну, да ладно; словом, вот этакую вот райскую поэмку, а? И при этом тон серьезнейший… понимаете? Штучка, а?
Ну еще бы не понять. Помню, я подумал: «Такая у него нелепая, асимметричная внешность и такой правильно мыслящий ум». И оттого он так близок мне – настоящему мне (я все же считаю прежнего себя – настоящим, все теперешнее – это, конечно, только болезнь).
R, очевидно, прочел это у меня на лбу, обнял меня за плечи, захохотал.
– Ах вы… Адам! Да, кстати, насчет Евы…
Он порылся в кармане, вытащил записную книжку, перелистал.
– Послезавтра… нет: через два дня – у О розовый талон к вам. Так как вы? По‑прежнему? Хотите, чтобы она…
– Ну да, ясно.
– Так и скажу. А то сама она, видите ли, стесняется… Такая, я вам скажу, история! Меня она только так, розово‑талонно, а вас… И не говорит, что это четвертый влез в наш треугольник. Кто – кайтесь, греховодник, ну?
Во мне взвился занавес, и – шелест шелка, зеленый флакон, губы… И ни к чему, некстати – у меня вырвалось (если бы я удержался!):
– А скажите: вам когда‑нибудь случалось пробовать никотин или алкоголь?
R подобрал губы, поглядел на меня исподлобья. Я совершенно ясно слышал его мысли: «Приятель‑то ты приятель… А все‑таки…» И ответ:
– Да как сказать? Собственно – нет. Но я знал одну женщину…
– I, – закричал я.
– Как… вы – вы тоже с нею? – налился смехом, захлебнулся и сейчас брызнет.
Зеркало у меня висело так, что смотреться в него надо было через стол: отсюда, с кресла, я видел только свой лоб и брови.
И вот я – настоящий – увидел в зеркале исковерканную прыгающую прямую бровей, и я настоящий – услышал дикий, отвратительный крик:
– Что «тоже»? Нет: что такое «тоже»? Нет – я требую.
Распяленные негрские губы. Вытаращенные глаза… Я – настоящий крепко схватил за шиворот этого Другого себя – дикого, лохматого, тяжело дышащего. Я – настоящий – сказал ему, R:
– Простите меня, ради Благодетеля. Я совсем болен, не сплю. Не понимаю, что со мной…
Толстые губы мимолетно усмехнулись:
– Да‑да‑да! Я понимаю – я понимаю! Мне все это знакомо… разумеется, теоретически. Прощайте!
В дверях повернулся черным мячиком – назад к столу, бросил на стол книгу:
– Последняя моя… Нарочно принес – чуть не забыл. Прощайте… – «п» брызнуло в меня, укатился…
Я – один. Или вернее: наедине с этим, другим «я». Я – в кресле, и, положив нога на ногу, из какого‑то «там» с любопытством гляжу, как я – я же – корчусь на кровати.
Отчего – ну отчего целых три года я и О – жили так дружески – и вдруг теперь одно только слово о той, об… Неужели все это сумасшествие – любовь, ревность – не только в идиотских древних книжках? И главное – я! Уравнения, формулы, цифры – и… это – ничего не понимаю! Ничего… Завтра же пойду к R и скажу, что – –
Неправда: не пойду. И завтра, и послезавтра – никогда больше не пойду. Не могу, не хочу его видеть. Конец! Треугольник наш – развалился.
Я – один. Вечер. Легкий туман. Небо задернуто молочно‑золотистой тканью, если бы знать: что там – выше? И если бы знать: кто – я, какой – я?
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
Запись 1
На сайте allrefs.net читайте: Запись 1
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Конспект:…НЕТ, НЕ МОГУ, ПУСТЬ ТАК, БЕЗ КОНСПЕКТА.
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
| Твитнуть |
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Подпишитесь на Нашу рассылку
Реклама
Информация в виде рефератов, конспектов, лекций, курсовых и дипломных работ имеют своего автора, которому принадлежат права. Поэтому, прежде чем использовать какую либо информацию с этого сайта, убедитесь, что этим Вы не нарушаете чье либо право.
© copyright 1999 - 2024 allRefs.net. Все права защищены. Страница сгенерирована за: 0.022 сек.
Новости и инфо для студентов