Как ни банально это звучит, начать опять же следует с себя. Тебе необходимо разобраться, почему столько времени этот мужчина, находясь рядом с тобой, разделяя с тобой твои интересы, поддерживая во время жизненных трудностей и неурядиц, понимая тебя с полуслова, без лишних объяснений, никогда всерьез не рассматривался тобой как Мужчина? Другими словами он не думал о тебе всерьез, как о Женщине? Да почему же?!
Корни очень многих проблем и комплексов кроются в детстве. В том самом, безоблачном, счастливом, босоногом детстве, которое так приятно вспоминать. Одна пациентка у меня на приеме рассказала такую историю. Когда‑то давным‑давно, в детстве, она помогла своему другу Степке вылезти из глубокого котлована, буквально вытащив его своими собственными руками, отвела его домой, отмыла и напоила чаем. То есть практически спасла его. Все! С тех пор она воспринимала его только как объект своей заботы. Он давно уже стал Степаном: взрослым и сильным, но она в отношениях с ним осталась той маленькой девочкой Алей, которая вытащила его из котлована. Что делать? Ведь он ей нравится, и знают они друг друга сто лет? Вот с такой непростой задачей нам предстояло справиться.
– Скажи, Аля, а как он к тебе относится?
– Прекрасно. Он мой друг, и несколько раз я обращалась к нему за помощью. Он всегда рядом, всегда готов подставить плечо, но предложить руку и сердце… Пойми, Елена, он мне нужен не только и не столько как друг, он мне просто нужен.
– А ты пыталась намекнуть ему о своих чувствах, хотя бы о том, что симпатизируешь ему?
– Сначала нет. Да сначала я и сама ничего не понимала, даже гордилась тем, что мы вдвоем можем ночевать в одной комнате на даче и – ничего. Погордилась‑погордилась, потом задумалась. Решила намекнуть ему.
– А он?
– А он испугался. Правда. Испугался и сделал вид, что намека не понял.
– А ты?
– А я решила немного отступить, взять паузу, подождать, пока не пойму, в чем дело. Ведь я нравлюсь ему, я чувствую это.
Вот мудрое решение. Настолько мудрое, что я не могу не акцентировать на нем твое внимание. Эти слона надо написать на плакате и повесить в спальне, в гостиной, на кухне, везде, где обитает женщина. Если ты не понимаешь, в чем дело, ситуация не объяснима для тебя, и это вызывает желание немедленно разобраться и выяснить отношения, не делай этого! Отступи. Возьми паузу. По крайней мере, пока не поймешь, в чем дело.
Аля пришла именно к такому мнению, взяла паузу и пришла к психологу. Разобрав ситуацию, мы с ней пришли к выводу, что во всем виновато то самое происшествие, о котором она рассказала мне в самом начале. Ведь это она спасла его в неприглядной и опасной ситуации. Она, а не он. Из‑за этого Аля долгое время воспринимала его как объект если не спасения, то уж заботы – точно. Правда, со временем она стала это осознавать и думать, что с этим делать. А у Степана все так и осталось на подсознательном уровне. Однажды он даже, как бы в шутку, сказал ей, что лучше бы это он спас ее тогда.
– Тогда я мог бы на тебе жениться. Помнишь: «Я тебя освободил, я злодея погубил! А теперь, душа девица, на тебе хочу жениться!» Рыцари всегда женятся на спасенных принцессах…
Шутка, однако, у него прозвучала грустно.
Вот оно в чем дело! Просто когда‑то, в детстве они поменялись, по его мнению, ролями. Она совершила поступок, который на самом деле должен был совершить он, мужчина. И раз уж так получилось, то он подсознательно не хочет давать ей шанс «жениться» на нем. Чтобы окончательно не превратить себя в беззащитную Муху‑Цокотуху, а Альку – в бойкого героя‑комарика. Ситуация сложная, словами и убеждениями здесь не поможешь.
Что остается? Остается отыграть давнишнюю ситуацию обратно и поменяться ролями.
То есть повторить все, что произошло с ними в детстве, но с другим финалом. Всего‑то! Но как это сделать? Да не вопрос! Аля, умница, все поняла правильно, уточнять детали не стала, детали додумала сама. Ведь самое главное, что она теперь понимала, что надо делать. А через две недели они с друзьями большой компанией поехали дикарями в Крым. Вернувшись из Крыма, Аля позвонила мне и пригласила в кафе. Сама она пришла не одна.
– Знакомьтесь. Это Степан – мой жених, а это – Елена – моя приятельница и в какой‑то мере тоже спасительница.
При этих словах Степан зарделся. Я заинтересованно спросила, почему тоже спасительница. И Аля рассказала о том, как Степа спас ее в Крыму, когда она пошла купаться в трехбалльный шторм и начала тонуть. То есть они были в тот день дежурными по хозяйственной части. Возвращались из магазинчика, навьюченные сумками и пакетами с харчами, и обсуждали, как им повезло с погодой в дежурство. Было пасмурно, море штормило и не так обидно было шуршать но хозяйству. Итак, они возвращались, и Аля вдруг решила искупаться.
Потом, когда мы с Алей встретились вдвоем, она откровенно призналась мне: «Идем мы с ним, идем, и вдруг я понимаю, что это мой, может быть, единственный шанс! Сейчас мы придем в лагерь, где полно народу, в том числе здоровенных мужиков, и Степка потеряет свой шанс спасти меня. Этого нельзя было допустить. Я тут же сказала, что не могу больше идти – устала, надо отдохнуть и искупаться. Он сказал, чтобы я была осторожной – море штормило. Ну дальше понятно. Я тонула, он спасал. Искусственное дыхание делал‑делал». – И Аля счастливо рассмеялась. В лагерь они вернулись не скоро.
Итак, первое, что надо сделать, это, что называется, отмотать время назад и вспомнить то время, когда вы еще были детьми. Какие роли вы исполняли тогда, в детстве, играя в казаков‑разбойников, прятки и дочки‑матери. Когда и почему произошло так, что вы стали бесполыми друзьями. Кто, он или ты, сделал так, что подсознание поместило его (или тебя) в разряд друга‑товарища и полностью вычеркнуло из такого приятного множества людей «почему бы и нет?»
Не бойся посмотреть на него совсем с другой стороны, не бойся посмотреть на себя с другой стороны. Хочу рассказать еще одну очень характерную историю.
Однажды ко мне обратилась молодая женщина. У нее была затяжная депрессия. Настолько затяжная, что она (назовем ее Галей) просто перестала ее замечать.
Здесь я должна тебе кое‑что объяснить. Женские депрессии я разделяю на три вида. По степени тяжести, так сказать. Первый вид – самый легкий. Выйти из такой депрессии женщина может, занимаясь домом. Уборкой, ремонтом, сменой мебели и так далее. Даже обыкновенный веселенький коврик для ванной комнаты может оказаться спасительной соломинкой.
Второй, более сложный и длительный вид депрессии – это та, выйти из которой обустройство и «уюте» дома не помогает. Из такой напасти можно выбраться, занимаясь собой. Женщина начинает менять прическу, цвет волос, худеть, обновлять гардероб, ходить в сауну, в бассейн, бегать по утрам – в общем, заботится о себе, любимой.
А вот третий вид депрессии – самый сложный. Тут уж не помогает ничего, мало того, женщина просто перестает ее замечать. То есть живет так, как будто бы все у нее нормально, и только абсолютное отсутствие радости и желаний подсказывает, что происходит что‑то неправильное, ненормальное. Так вот, Галя пришла ко мне по настоятельной просьбе своей ближайшей подруги. Сама она ничего странного или тревожного не замечала. «Живу себе и живу», – пожимая плечами, говорила Галина. В разговоре выяснилось, что, окончив экономический факультет Московского государственного университета, она устроилась на работу в престижную западную фирму, зарплата вполне устраивала, приятельниц было достаточно, не было недостатка и в знакомых противоположного пола. Даже таких привычных для большинства жилищных проблем у нее не было. Короче, как писал Булгаков: «…Многие женщины все, что угодно, отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты Николаевны». Не было одного – мужчины рядом. Но и об этом Галина особенно не волновалась. В поклонниках недостатка не было, а что касается замужества, то не у всех же получается. Что, собственно, в этом такого особенного? Миллионы женщин живут одни – и ничего. Так она рассуждала до тех пор, пока не попала на день рождения к своей бывшей однокласснице Наталье. В школе Наташа особенными способностями не отличалась, да и в институт не пошла – выскочила замуж в восемнадцать лет. Ох, и смеялись же девчонки‑одноклассницы, узнав, что у Наташки один за другим родились двое мальчишек. Глупость какая! Надо жизнь обустраивать, учиться, карьеру делать, а она! Но вот прошло пятнадцать лет. К подруге Галина не шла – летела. Было чем похвастаться. Она – в шоколаде. И карьера, и квартира, и все остальное в полном порядке. «А выгляжу как! Интересно, Наташка очень изменилась? Все‑таки двое детей». Дверь открыла миловидная женщина. Галина отметила про себя некоторую полноту, но осанка, походка, манера держаться были просто великолепными. В этой царственной особе Галина с трудом узнала бывшую одноклассницу. Она была прекрасна! А когда Галина увидела, с каким неподдельным и искренним восхищением и любовью они с мужем смотрят друг па друга, как трогательно заботятся и стараются друг другу помочь, то просто не поверила своим глазам. Они были счастливы. Счастливы в этой малогабаритной квартирке, с двумя уже почти взрослыми сыновьями, с неустроенным (по мнению Галины) бытом. Как же тоскливо ей было одной возвращаться в свою ультрамодную квартиру! Одной ложиться в огромную постель. Одной пить утренний кофе. Потом вроде все наладилось, повседневные заботы вновь заполнили каждую минуту ее жизни, не оставляя время на бесполезные раздумья, но что‑то изменилось. Неуловимо изменилось, сместились акценты, так сказать. Именно Наташкин день рождения стал той самой точкой, дойдя до которой, Галина пересмотрела свою такую благополучную во всех отношениях личную жизнь. И навалилась депрессия. Сначала она боролась с ней, потом махнула рукой, свыклась, сроднилась даже. Вот в таком состоянии я впервые и увидела Галину. Вместе с ней мы пытались разобраться в причинах ее одиночества. Знакомых мужчин она видела и не видела одновременно. Все они были «не то». Тогда я попросила ее описать «идеального мужчину», описать подробно: его внешность, характер, социальный статус, привычки, любимые шуточки и словечки, манеру одеваться, хобби и так далее. Это было такое домашнее задание. Через неделю Галина снова пришла ко мне на прием. Как только я увидела ее, сразу поняла, что она чем‑то сильно озадачена.
– Я тут вот написала…
– Тебя что‑то смущает?
– Очень.
– Что же именно?
– У меня получился портрет моего старого школьного друга. Неожиданно. Это так странно, ведь я о нем совсем не думала, когда писала.
– Когда писала – не думала. А вообще, думаешь? По тому, как мучительно она покраснела, я поняла, что думает и еще как!
– Вы с ним встречаетесь?
– Ну это нельзя назвать «встречаетесь». Просто он – мой друг.
– Расскажи мне о нем подробнее.
И выяснилось следующее. Они учились вместе с первого класса до окончания школы. Она была отличницей, он в учебе был середнячком. Но, несмотря на это, в классе его обожали. Он был самым сильным и справедливым. К нему обращались одноклассники и даже старшеклассники для решения конфликтных ситуаций. Его мнение было решающим. Девчонки сохли по нему, и даже учителя, несмотря на более чем средние успехи в учебе, относились к нему с большим уважением. Он же, Митя, никого из девчонок особенно не выделял. Кроме, пожалуй, ее, Галины. Да и он ей нравился, но… Она же отличница – гордость класса и школы! А он не мог доказать теорему Виета. Точно не мог, она это хорошо запомнила. В общем, ситуация довольно распространенная, она – формальный лидер, он – неформальный.
– А сейчас?
– Сейчас он заочно окончил юридический факультет и работает в арбитражном отделе крупной фирмы. Вот где ему пригодилось умение разбирать конфликтные ситуации.
– На работе его ценят?
– Не знаю, не задумывалась как‑то…
– Ас тобой у него отношения какие?
– По‑моему, я ему до сих пор нравлюсь..
– Ну и…
– И он мне нравится. Как выяснилось, даже больше, чем я думала.
– Ив чем дело?
– Все дело в том, что я до сих пор – отличница, а он для меня до сих пор не может доказать теорему Виета.
– Но ты ведь понимаешь, что жизнь все подкорректировала?
– Понимать‑то понимаю, но поделать ничего не могу. Что делать? Я даже представить себе не могла, что мое отношение к нему настолько серьезно.
И она кивнула на листок с «домашним заданием».
Что ж, я решила, что надо попробовать воспользоваться ее комплексом отличницы в мирных целях. Следующее задание, которое она получила, звучало так: забыть, что был такой одноклассник – Митя Зацепин и познакомиться с молодым и очень перспективным юристом крупной фирмы Дмитрием Зацепиным.
Для этого ей пришлось заехать «по делу» к нему на работу примерно за час до окончания рабочего дня. «Как, ты работаешь не до шести? Ладно, я посижу подожду. Можно?» Секретарь (по его просьбе) принесла Галине чашечку кофе, и она стала ждать. Но не просто ждать, а с интересом наблюдать за бывшим Митей, а теперь Дмитрием. И что же она увидела? Умного, решительного человека, знающего специалиста – вот кого. Увидела уважение в глазах коллег и (чего там душой кривить!) кокетство женской части. И чего ей, собственно, еще надо? И дурацкая теорема Виета наконец была с позором изгнана из ее памяти. Оказывается, он давно ее с блеском доказал.
Не буду говорить, что на следующий же день они поженились. Это было бы неправдой. Им предстоял еще долгий и трудный путь, но теперь Галина уже твердо знала, что на свете есть ее мужчина, она нашла его и упускать, поверь мне, не собиралась.
Что общего в этих двух историях? Ну во‑первых, конечно, это комплексы, заложенные еще в детстве. Во‑вторых, то, что мужчины в этих ситуациях действовали по правилам и сценариям, написанными женщинами, а в третьих, и это главное, поняли и почувствовали неестественность этих ситуаций первыми все‑таки женщины.