Полет Шмеля

 

 

 

«Еще день. Уже много чего сделано. И еще куча времени. Где же мне найти художника? Надо позвонить Анне!» Анна, его давнишняя подруга, имела небольшой арт‑салон на Васильевском и проводила мастер‑классы, куда приглашала и его, но ему все было как‑то недосуг. Олег, не садясь в машину, набрал ее номер.

– Анна, здравствуй!

– О, привет, Олег, каким судьбами? Опять идешь на день рождения и нужна открытка сорок на пятьдесят?

– Нет. На этот раз все еще запущенней. У тебя есть кто‑то, кто сможет провести мастер‑класс для меня и еще одного мальчика?

– Мы разве столько лет не виделись, что ты успел завести ребенка, и я об этом ничего не знаю? – засмеялась Анна.

– Я по ускоренной программе. Экстерном. Ребенку уже десять лет. Ну, а если без шуток – это мой друг. А если еще точней – это очень больной ребенок, которому нужно помочь научится рисовать.

– Что ж… молодец. А второму ребенку?

– А второму ребенку тоже не мешало бы попробовать себя в чем‑то новом.

– Понятно! В субботу сможете прийти? В два?

– Я точно смогу. Узнаю у… друга и, если будут какие‑то коррективы, то перезвоню… Да, а что с собой брать?

– Ничего. Оденься попроще. Джинсы какие‑нибудь, которые не жалко испачкать, и футболку.

– Спасибо! До встречи!

– Пока!

Олег набрал номер Полины Сергеевны.

– Полина Сергеевна! Еще раз здравствуйте! Полина Сергеевна, я бы хотел в субботу забрать Кешу, где‑то в час, часа на три. Это возможно?

– Олег! Я только что вас узнала! Я и предыдущие новости не успела переварить, а вы мне уже с новыми звоните! Да что же это такое? Да как же так быстро?

– Полина Сергеевна! Это не новости, во‑первых. Я вам уже говорил, что нужно будет провести подготовку к конкурсу, а во‑вторых, вы считаете, что торопиться некуда?

Пауза в трубке. «Не слышит? Плачет? Отключилась?»

– Вы как‑то ворвались в нашу жизнь. Как‑то слишком напористо, – ответила Кешина мама спустя минуту. – Я все понимаю, вы хотите помочь. Но зачем его увозить куда‑то? Нельзя пригласить на дом преподавателя?

– Полина Сергеевна, он и так проводит дома слишком много времени! Вы думаете, ваши стены лечат? Извините, но мне так не показалось…

– Может, вы и правы. Не лечат. Но я поеду с вами. Вдруг что!

– Хорошо. Но только у меня к вам будет просьба. Я бы хотел, чтобы вы посидели где‑то рядом, в ресторанчике. Мне, кажется, вам нужно друг от друга отдохнуть.

– Я ни разу его не оставляла. С чужим человеком. Это все очень неожиданно. Я не знаю. Я подумаю.

– Хорошо, в субботу в час я у вас!

– Приезжайте. Посмотрим, конечно, как он себя чувствовать будет. У него разные дни бывают…

– Этот день будет хорошим. Вы ему скажите заранее, хорошо?

– Хорошо. До свидания, Олег.

Эти новые вопросы так захватили его мысли, что не осталось места для жалости к себе. Он увидел действительно больного человека, ребенка, который прожил в три раза меньше его и уже готовится умереть. Ребенка, который большую часть времени провел в своих серых стенах либо в больничных. Ребенка, для которого уколы, таблетки, капельницы и боль стали нормой жизни. Ребенка, который не умеет улыбаться. «Так о чем горевать мне! Мое положение гораздо более выгодное с любой точки зрения! И пожил я подольше, и будущее, возможно, не так уж беспросветно… Права была Оксана! Как полезно бывает вытащить голову из собственной задницы!»

 

Олег сел в машину. Завел двигатель. «Как там, интересно, дела в конторе?» Набрал номер Валеры.

– Валера, привет! Ну что? Справляешься там?

– О, привет! Да, спасибо! Вхожу в курс дел.

– Вопросы, сложности есть?

– Да пока вроде все понятно.

– Как настроение в коллективе?

– Все работают. Ничего особенно не изменилось. Ксюша, конечно, расцвела. Артур при деле. Важный такой стал. Но трудится за двоих, еще и других подгоняет.

Да, еще все фантазируют по поводу завтрашнего маскарада. Спрашивают, куда подъезжать и какая тема будет.

– Ну, это я попозже скажу. Пусть не ограничивают себя темами. Приз будет за самый безбашенный костюм.

– Ну, я в общем так и понял. А вообще все в порядке, если будут вопросы – я позвоню.

– Ну и отлично! Пока.

 

Олег вдруг понял, что совсем не занимается организацией завтрашнего маскарада. Настало время подумать и над этим. Снимать какой‑то ресторан или клуб и вариться в собственном соку – наиболее понятно для всех, безопасно, просто и… неинтересно. Хочется растормошить немного уставших юристов. Олегу пришла в голову одна мысль…

Он остановился у первого попавшегося по дороге приличного кафе, заказал там кофе, зашел в Интернет, затем сделал пару звонков и остался доволен своим планом. Он стал оглядывать помещение кафе, людей, сидевших за столом, официанток и барменов.

Это было ничем не примечательное кафе. Таких тысячи. Еще тысячи – гораздо лучше. Олег вдруг понял, в чем отличие «обычных» кафе от «хороших». «Хорошее» кафе или ресторан, не важно, стремится найти свою «изюминку» и создать какое‑то особое место, наполнить его своей энергетикой, рассказать свою «историю», заставить людей говорить об этом, рассказывать друг другу. Для кого‑то поход в такое место, возможно, будет единственным ярким событием за год, и он будет рассказывать об этом всем, привлекая туда новых «искателей приключений». Кто‑то ходит в «хорошие» места, чтобы создавать у себя нужное настроение, подчеркивать свой статус, убеждать себя в своем статусе, сказать себе «я могу», или «я уже могу!», или «я все еще могу!» За эти ощущения, эмоции, статус платит человек самые хорошие деньги. Это самый дорогой товар. Это часть декораций спектакля под названием «Успех».

Но всегда ли успешны актеры, играющие в спектакле под названием «Успех»? Внешне – да. Ведь все есть: и декорации, и грим, и костюмы, и хорошо выученная роль. А что внутри? Засыпает ли этот актер в объятиях своей любви и с благодарностью за еще один прожитый день? Слышит ли он смех и благодарность своих детей? Просыпается ли он с утра с улыбкой и мыслью: «Ну вот, еще один восхитительный день!»? Восхищается ли он теми деталями и изысками интерьера, которые с таким старанием и душой продумывали дизайнеры? Если «нет» является ответом на большинство этих вопросов, остается только одно – декорации. Они должны быть безупречны. Играть успешность и быть успешным – не одно и то же, но как часто зрители ассоциируют актера с его героем…

«Обычные» кафе на самом деле не призваны создавать настроение и быть особенными, хотя могут и стараться делать это. На самом деле их задача в другом. Это словно нейтральные пункты на картах жизни большинства людей. Они призваны вырвать человека из его времени, из его проблем, из его мест обитания и поместить в место, где ничего нет: ни времени, ни проблем, ни пространства. Одинаковые напитки, вывески, названия блюд, официанты… Если возить человека по таким кафе, ресторанчикам и барам по всему миру с завязанными глазами и развязывать их только в заведениях, показывать ему меню только на одном языке – он никогда не поймет, в какой стране мира он находится. Догадаться можно будет только по людям. Они везде немного разные, но большинство из них предпочитают периодически пропадать в этих «порталах» без времени и пространства. Так было и сто лет назад, так будет и через сто лет. Люди в этих «порталах» смогли бы легко общаться независимо от века, в котором они живут. Проблемы в личных взаимоотношениях, в работе – всегда одни и те же. Просто чем больше времени ты пропадаешь в этой «пустоте», тем больше сам становишься ею. В один «прекрасный» день ты можешь понять, что способен жить только в ней, но беда в том, что жизни там нет, и нет ничего, что нужно для жизни…

Можно радоваться прекрасным дизайнерским и кулинарным изыскам, а можно побыть наедине с самим собой в «нулевой» точке. Не важно, в каком из мест находишься ты, главное – не отождествлять себя ни с тем, ни с другим.

Все это сложилось в голове Олега как ответ на вопрос: «Почему сейчас ему так комфортно даже в этой забегаловке?» Может, потому, что Михаил дал ему возможность приобрести опыт, как не отождествлять себя со своей одеждой и внешним видом, а это как‑то перекинулось и на другие сферы его жизни. Может быть, это и есть то, что называется «самодостаточностью»? А может, дело в том, вопросы какого уровня решаешь ты в этот период? Если озабочен мелочевкой – любая мелочь будет иметь значение и менять настроение, если же, осознавая ограниченность своего существования, ставишь себе вопрос: «Что я хочу сказать своей жизнью этому миру?» – все остальные детали перестают иметь значение.

Олегу вдруг захотелось поделиться своим состоянием, своей радостью, передать это кому‑то. Он позвал официантку. Подошла девушка лет восемнадцати, худенькая, с каре на голове и усталостью в глазах. Он прочитал ее имя на бейджике: «Валя».

– Валя! Ты знаешь, какой сегодня день?

– Извините. Вы имеете в виду день недели или число?

– Нет, какой это день для тебя?

– Обычный день. Рабочий, – пожав плечами, ответила Валя.

– Нет, Валя, это не так! Сегодня лучший день в твоей жизни!

– Почему это? Вы мне что, угрожаете? Я сейчас позову охрану! – Валя стала искать глазами охранника.

– Да нет, что ты, наоборот! Я сейчас объясню! – поспешил ответить Олег, искренне улыбаясь. – Вспомни что‑нибудь хорошее из прошлого!

– Допустим, вспомнила, – на секунду посмотрев в потолок, ответила Валя.

– Так вот, где оно? Ну, то, что ты вспомнила?

– У меня в воспоминаниях.

– А в реальном мире – это есть? Это можно потрогать?

– Уже нет.

– Хорошо, а у тебя есть мечты?

– Конечно!

– А где они?

– В будущем!

– Ты можешь туда попасть?

– Нет, конечно.

– Вот отсюда и получается, что счастье может быть только сейчас. Может, оно и происходит от слова «сейчас». А получается, что несчастный человек – это человек «не сейчастный», то есть тот, кто не живет этой минутой, этим днем, а находится где‑то в прошлом или в будущем… а их нет. Поэтому сегодня, сейчас – самый лучший день в твоей жизни, вопрос – понимаешь ты это или нет и что ты делаешь для того, чтобы это было так. Лучшего времени, чем «сейчас», все равно нет и не будет.

– А чему же мне радоваться сейчас? Работы неприлично много, а денег неприлично мало… Клиенты все какие‑то нервные, а начальство дергает за каждую мелочь.

– Ты спрашиваешь у меня? Я не знаю. Ты это сама должна для себя решить. Вот просто представь, что ты тонешь на «Титанике», появляется Бог и говорит: «Я спасу тебя, но ты до конца жизни будешь работать официанткой!» Ты бы обрадовалась такому шансу? Считала бы себя счастливицей?

– Да, наверное, считала бы!

– А тут еще, прикинь, до конца жизни официанткой работать не придется, если не захочешь. Вообще лафа! Да?

– Да, вы, наверное, правы, спасибо! Я побежала к клиентам!

– Хорошего тебе дня и чудного вечера!

Валя побежала к столику, где ее уже ждали. На лице у нее появилась улыбка. Клиенты шутили и заигрывали с ней. Она обернулась к его столику и подмигнула. Он ответил ей кивком. Заплатил по счету, оставив хорошие чаевые, и вышел.

Управляя машиной, Олег прислушивался к своим внутренним ощущениям: есть ли какие‑то изменения, свидетельствующие об ухудшении здоровья? Он их не почувствовал. «Может, все обойдется? Ведь есть исключения. Вот, например, майский жук летает, нарушая все правила аэродинамики, но не знает этого и летает себе дальше!»

Перебегая по волнам автомагнитолы, он услышал «Полет шмеля» Римского‑Корсакова. «Не майский жук, конечно, но тушка тоже не стрекозиная».