Отклоняющиеся от нормы реакции могут возникать по разным причинам, они могут быть обусловлены проблемами взаимоотношений с умершим при его жизни, обстоятельствами, сопутствующими его смерти, всем многообразием факторов, которые не позволяют человеку справиться с постигшим его горем, факторами личностного характера, факторами социального характера.
Существует несколько способов описания в общих чертах осложненных реакций у человека, утратившего близкого. Один из них – описать их, классифицировав по четырем разделам:
· Хронические реакции, обусловленные тем, что горе ничем не удалось компенсировать.
· Реакции замедленного характера, наступающие по истечении какого-то времени после несчастья.
· Реакции аггравации - человек чувствует, что он раздавлен непреодолимым горем, поведение его свидетельствует о плохой приспособленности к создавшимся условиям, состояние можно охарактеризовать, например, как клиническую депрессию.
· Скрытая (замаскированная) реакция, например, имеются документы, подтверждающие наличие у таких пациентов психосоматических медицинских симптомов.
У человека, понесшего утрату, чувство непрерывности и целостности может восстановиться лишь в результате отрыва привычных представлений о жизни от родственных отношений, где они были претворены в действительность, и перенесения их в другую обстановку, в другие условия, независимо от прежних. Именно это происходит, когда человек прилагает усилия для преодоления горя. Первое время после смерти мужа вдова не может отделить свое понимание вещей и свои цели от мнения о них своего покойного мужа, который играл главную роль в ее жизни: она стремится оживить эти отношения, продолжить их с помощью различных символов и самообмана для того, чтобы чувствовать, что он жив. Но с течением времени она начинает вырабатывать новое отношение к жизни, которое предполагает, что она постепенно свыкается с фактом его смерти. Мало-помалу она перестает разговаривать с ним так, «как если бы он сидел рядом с ней в кресле», а начинает думать о том, что он сказал бы или сделал в той или иной ситуации, затем уже строить планы своего собственного будущего и будущего своих детей, стараясь лишь представить себе, каковы были бы и его желания и, наконец, эти желания становятся ее собственными, и она уже более, во всяком случае осознанно, не относит их к нему. Таким же образом она перестраивает свои отношения с детьми, становясь для них и матерью, и отцом, воплощая в себе и своего мужа в качестве как бы одной из сторон себя самой в их общем деле – воспитании детей. В ходе этого процесса она, возможно, изменится, с точки зрения своей индивидуальности, тех или иных поведенческих моделей, с точки зрения того, что она ждала и ждет теперь от жизни. Но это изменение будет происходить в достаточной степени постепенно, для того, чтобы сохранился непрерывный характер эволюции ее образа мыслей.
Итак, она сумела одолеть горе, но не потому, что умерший стал ей безразличен, но потому, что она абстрагировала то, что было фундаментально важным в их отношениях, и это ей удалось воссоздать. Вдова, разумеется, вынуждена признать, что она лишилась мужа, но она не желает отказаться от всего того, что он значил для нее, и выполнение этой задачи – извлечь основной смысл из прошлого и заново его истолковать, чтобы приспособить к совершенно иному будущему, как нам кажется, позволит путем проб и ошибок добиться через некоторое время какого-то облегчения, хотя сначала не очень стабильно. Вероятно, на первых порах она будет считать, что жизнь ее потеряла всякий смысл, мысли ее будут устремлены в прошлое и будут связаны с воспоминаниями об усопшем; они будут окрашены в слишком трагические тона, чтобы позволить обратиться к будущему. Однако со временем, если все пойдет хорошо, она сумеет осознать, как она должна относиться к своему вдовству с точки зрения здравого смысла: это отношение не отрекается от прошлого, но и не мумифицирует его. Оно требует продолжать добиваться тех же ранее поставленных целей. Но это не исключает того, что еще не раз ее охватит чувство неизбывного горя.