Тема 4. Внутреннее устройство языка.
Знаковая природа языка
Язык является полифункциональной системой. В числе его базовых функций ведущее место принадлежит коммуникативной функции – быть основным средством человеческого общения, обмена мыслями, передачи информации от говорящего к слушающему.
Как происходит эта передача? Что выступает в качестве ее носителя? Средоточием информации являются знаки языка, наделенные свойством коммуникативности, что свидетельствует об их социальной сущности: знаки возникают и существуют в обществе и для общества. Способность к обобщенному отражению многообразия явлений действительности, являющихся существенным свойством знаковых единиц, позволяет им выступать в качестве инструмента мышления и накопителя знаний. Включенность в систему, где осуществляется их функционирование, дает основания вслед за Ф. Де Соссюром определить язык как систему знаков, выражающих идеи. Будучи материальными носителями социальной информации, знаки служат заместителями реалий, о которых идет речь в процессе общения и познания действительности. Знак – это то, что употребляется вместо чего-то другого. Ситуация, которая при этом имеет место, называется знаковой ситуацией.
Знаки являются двусторонними идеально-материальными сущностями. Идеальную (внутреннюю, понятийную, смысловую) сторону знака называют означаемым (иначе – планом содержания); материальную (внешнюю) сторону знака именуют означающим (иначе – планом выражения или реже – экспонентом знака).
К знаковым обычно относят все основные языковые единицы, кроме фонемы, а именно: морфему, слово, словосочетание и предложение. Но при этом нередко подчеркивают, что наиболее типичной знаковой единицей является слово, поскольку оно выполняет номинативную (назывную) функцию, обозначая отдельные понятия, представления и предметы. Морфемы (в школьной практике их называют значимыми частями слова: корни, приставки, суффиксы и окончания) номинативной функцией не обладают и реализуют свои возможности не самостоятельно, а лишь через слово, в комбинации с другими его значимыми частями. По этой причине морфемы иногда называют полузнаками.
И в самом деле: сравним, с одной стороны, самостоятельные по значению такие слова-знаки, как красный, краснота, краснеть, красненький, и с другой – значение корня-полузнака красн= в составе приведенных слов, где он сам по себе не имеет четкой соотносительности с определенным понятием: красн=ый, красн=ота,
красн=еть, красн=енький.
Характерная особенность знаков как двусторонних единиц – условный характер связи между означаемым и означающим. Хотя такая связь и необходима, но в принципе она основана на сознательной договоренности: нельзя, к примеру, объяснить, почему для обозначения таких реалий, как рука, голова, носители русского языка выбрали именно эти, а не другие означающие. В киргизском языке за указанными реалиями закреплены иные звуковые комплексы: рука - 'кол', голова - 'баш' и т.д. Иное дело, если речь идет о словах производной структуры: ручн=н=ой – «относящийся к руке», руч-ник - «ручной молоток», руч=онка (разг.) – ум.- ласк. к слову «рука» и т.п. Иначе говоря, связь между сторонами знака здесь до известной степени мотивирована: ее можно объяснить отсылкой к однокоренному слову исходной структуры. Что касается самих исходных форм соответствующих слов, связи между обеими сторонами знаков с точки зрения современного состояния языков объяснить здесь невозможно.
Некоторые ученые соотносят понятие знака лишь с его внешней (материальной, означающей) стороной. Тем самым знак признается односторонней единицей, лишенной смысловой стороны. Согласно такому пониманию, к знакам должны быть отнесены и звуки-фонемы, не обладающие сами по себе значением, а лишь участвующие в разграничении смысловой стороны слов и морфем (ср.: <т> ом и <д>ом, <с>лой и <з>лой, <л>ук и <л'>ук и т.п.).
С таким истолкованием понятия знака согласиться нельзя. Поскольку язык является средством общения, «а общение – это прежде всего обмен «значениями», и все в языке подчинено задаче осуществления этого обмена «значениями», из знака нельзя изъять его значимую, смысловую сторону: как отдельные звуки, так и комплексы звуков, не соотнесенные со значениями, к языку не относятся. Достаточно переставить местами звуки, например, в слове-знаке человек (ср.: локечев, кечелов и т.п.), чтобы убедиться в справедливости такого утверждения.
Итак, не будучи знаками сами по себе, фонемы являются органическими элементами знаков, их материальной стороной, что позволяет им выполнять дистинктивную (различительную) функцию (см. приводившиеся выше примеры типа <с>лой - <з>лой и мн.др.). Известно, что количество фонем, которым располагают языки мира, колеблется в пределах от одного с небольшим десятка до 70-80 единиц. И этого ограниченного набора означающих оказывается вполне достаточно, чтобы языки могли нормально функционировать. Одним из первых на данное обстоятельство обратил внимание выдающийся датский языковед Луи Ельмслев (1899-1965), который объяснил это следующим образом: «Чтобы быть полностью адекватным, язык должен быть удобным в обращении, практичным в усвоении и употреблении. При условии неограниченного числа знаков это достигается тем, что все знаки строятся из незнаков, число которых ограниченно, и предпочтительно строго ограниченно. Такие незнаки, входящие в знаковую систему как часть знаков, мы назовем фигурами… Таким образом, язык организован так, что с помощью горстки фигур и благодаря их все новым и новым расположениям может быть построен легион знаков».
Определяя язык как систему знаков, выражающих идеи, Ф. де Соссюр уже в начале нынешнего столетия высказал мысль о том, что человеческий язык с полным основанием «можно сравнивать с письменностью, с азбукой для глухонимых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т.д. и т.п.» и по этой причине представить себе особую науку о знаках – семиологию. Предсказание оказалось пророческим: такая наука существует, ее именуют и семиологией, и семиотикой. Она представляет собой комплекс научных теорий, изучающих различные свойства знаковых систем как естественных языков, так и искусственных языков программирования, логических и математических исчислений и т.п.
С учетом сказанного различают знаки – информаторы (двусторонние знаки, несущие информацию) и субзнаки – дистинкторы, (односторонние единицы, выполняющие дистинктивную (различительную) функцию).
Примеры языковых знаков-информаторов названы выше: это морфемы, слова, словосочетания, предложения (последние иногда называют суперзнаками); примеры неязыковых знаков-информаторов многочислены: это знаки воинского различия, дорожные знаки, знаки азбуки Морзе, знаки-мигалки на машинах и т.п.
Помимо фонем, к субзнакам-дистинкторам (фигурам) относятся графемы, отражающие устроенность письменной формы речи. На неязыковом уровне требованиям фигур - субзнаков отвечают, например, цвет погон, место расположения нашивок, расположения на погонах звездочек, цвет, форма щитов и табличек в системе дорожных знаков и т.д.
Таким образом, мы окружены знаками, живем в мире знаков.
Членение систем языка на подсистемы и понятие структурно-функциональной единицы
Язык принадлежит к числу сложнейших системных объектов. Чтобы познать эту систему, ее стратифицируют (от лат. Stratum – слой), т.е. «расслаивают», расчленяют на подсистемы все меньших рангов вплоть до минимальных, далее неделимых подсистем как целостных объектов, которые уместно именовать микросистемами.
При описании отдельных сторон языка понятие микросистемы фактически всегда служило отправным пунктом изучения системных отношений в языке. Классическим примером в этом плане может служить область морфологии, где издавна выделяются в кругу различных частей речи такие первичные ячейки системности, как микросистемы рода, числа и падежа, времени, наклонения, вида и т.п., именуемые обычно грамматическими категориями.
Каждая подсистема характеризуется присущим ей набором однородных единиц, находящихся между собой в определенных связях и отношениях. К числу главных единиц относятся фонема, морфема, слово и предложение. В таком перечне они представлены в порядке возрастающей степени сложности. В действительности вычленение единиц и уяснения их статуса осуществляется в противоположном порядке – в направлении от более сложных к более простым единицам. Эту процедуру называют сегментацией (от лат. Segmentum – отрезок), т.е. членением высказываний на предложения, предложений – на слова, слов – на морфемы, морфем – на фонемы (через слоговую ступень).
Подсистемы, представленные наборами фонем, морфем, слов и предложений, принято считать языковыми ярусами (уровнями языка). Многие языковеды полагают, что требованиям ярусов отвечают только такие единицы, которые способны вступить между собой в иерархические отношения, т.е. в отношения типа «состоит из …» или «входит в …»: «состоит из…», если эти отношения просматриваются «сверху вниз», т.е. от более сложных единиц к смежным менее сложным; «входит в …», если эти отношения просматриваются «снизу вверх», т.е. от единиц менее сложной структуры к смежным единицам более сложных структур.
Схематически это можно представить так:
Таблица 2
| Ярус | Структурная единица – инвариант | Изучающая дисциплина | ||||||||
      
Лексический
Морфологический
Фонологический | Состоит из… Входит в… | Синтаксис Лексикология Морфология Фонология |
Итак, большинство лингвистов отдает предпочтение построению четырехъярусной модели языка, исходя из признания четырех типов основных структурно-функциональных (инвариантных) единиц – фонем <Ф>, морфем <М>, слов <С> и предложений <П>, связанных между собой иерархическими отношениями (см. табл. 2).
Но четырьмя единицами не исчерпывается весь их набор. В синтаксическом строе языка, кроме предложения, как известно, выделяется и такая конструкция, как словосочетание, выполняющее наравне со словом номинативную функцию (читать книгу, бежать быстро, высокая гора); известно также, что звуковой строй языка представлен, кроме фонемы, и такой минимальной единицей речевого потока, как слог
(стра-на, го-ло-ва).
Такие единицы относят к единицам промежуточного типа. Их статус четко определен Ю.С. Масловым: «Единица промежуточного уровня есть компонент (или компонент компонента) единицы ближайшего высшего основного уровня, состоящий из целого числа единиц ближайшего низшего основного уровня». И действительно, в плане своего формального строения словосочетание относится к синтаксическому уровню, так как оно является компонентом предложения; в плане же функции, не обладая в отличие от предложения признаком предикативности, словосочетание тождественно слову как номинативной единице языка. Аналогично и со слогом: формально, по своей структуре, он отличается от фонемы и тяготеет к морфеме, но, будучи лишенным самостоятельного значения, функционально подобен фонеме.
О словосочетании в дополнение к сказанному нужно заметить, что оно является факультативным компонентом иерархической цепи, ибо предложения могут быть и однословными: Тишина. Предрассветная, задумчивая. В схематическом изображении это выглядит так:
|
|
|
|
Рис. 2
Если понятие языкового яруса жестко связывать с наличием у него собственной структурной единицы, входящей в иерархические отношения с единицами смежных ярусов, то, например, словообразовательную подсистему нельзя признать особым ярусом языка. Некоторые лингвисты считают, что словообразование не отвечает требованиям яруса уже в силу того, что оно не имеет своей специфической единицы, которой она отличалась бы от морфемы. Тем самым морфема объявляется общей единицей и для морфологии, и для словообразования. С таким пониманием существа вопроса нельзя согласиться, потому что словообразовательная подсистема, как и морфологическая, располагает своей особой единицей, требованиям которой отвечает словообразовательная модель, представляющая собой структурно-семантическую схему построения производных слов.
Другое дело, что эта единица находится вне иерархических отношений с единицами основных ярусов языка, почему и сама словообразовательная подсистема не может быть признана отдельным ярусом. Будучи межъярусным типом целостности, словообразование выступает в качестве своеобразного структурного узла, связывающего элементы морфологического строя языка с его лексической подсистемой.
Каждая подсистема как закономерно организованная часть общей системы языка независимо от того, отвечает или не отвечает она требованиям яруса, представляет собой взаимосвязанное множество структурно-функциональных (инвариантных) единиц – фонем, морфем, слов, типов предложений, словообразовательных моделей и т.д. Фундаментальным свойством этих единиц является вариативность – представленность их в процессе функционирования разнообразием вариантных форм.
Проблема варианта – инварианта – одна из центральных в лингвистике. Термином «инвариант», пришедшим в языкознание из математики, обозначают обобщенную под функциональным углом зрения абстрактную структурную единицу соответствующего уровня языка в отвлечении от ее конкретных реализаций.
Ученые разработали специальную процедуру (методику) отождествления и разграничения инвариантов, которую именуют процедурой идентификации (отождествления) языковых объектов или реже – процедурой ограничения языкового разнообразия.
О понятиях системы и структуры языка и типах отношений языковых единиц
В настоящее время вряд ли можно назвать отрасль научного знания, которая обходилась бы без опоры на понятия системы и структуры.
В центре лингвистического знания разработка этих фундаментальных понятий находится со времени выхода в свет «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра. И несмотря на это, процесс формирования понятий «система» и «структура» все еще не завершен, что объясняется исключительной сложностью самого объекта исследования.
Современные представления о системе и структуре языка включают целый комплекс взаимосвязанных понятий, к числу которых относятся понятия языкового знака, языковых ярусов, лингвистической ценности, структурно-функциональной единицы, синтагматических, парадигматических, иерархических отношений и др.
Науке известны несколько попыток разграничения понятий системы и структуры. Согласно одной из них это разграничение мыслится с позиций целого и его частей. Так, в частности, подходит к вопросу проф. А. А. Реформатский, согласно которому «система в языке – это взаимосвязь и взаимообусловленность однородных явлений в пределах одного яруса структуры - фонетической, морфологической, синтактической и даже лексической. Все ярусы языковой структуры системны… Структура – это результат вертикального анализа языка от периферии вглубь, это та «ось», на которой «крепятся» различные ее ярусы, образуя единство разнородных элементов в целом».
Такую попытку разграничения понятий системы и структуры вряд ли можно признать эффективной. Главный ее недостаток состоит в том, что понятие структуры закрепляется здесь исключительно за иерархическим типом отношений языковых единиц, а понятие системы – за синтагматическими и парадигматическими типами связей, что исключает возможность осмысления языка как системы систем.
Большинство языковедов понимает под системой тип целостности как закономерно организованное множество языковых единиц, связанных устойчивыми инвариантными отношениями. Говоря другими словами, системе присущи: 1) целостность, 2) наличие элементов (единиц), 3) наличие связей и отношений между ними.
Систему нельзя свести только к сумме составляющих ее элементов. Для ее характеристики решающее значение имеют связи и отношения между элементами, которые делают данную систему единым, целостным образованием. Связи и отношения – это способ организации элементов в систему. Он-то и представляет собой то, что называют структурой. Таким образом, структура – это одна из сторон системы, сеть, схема отношений между элементами за вычетом самих элементов. Поскольку совокупность элементов и структура являются компонентами системы, понятие системы является более широким по объему, чем понятие структуры.
Следовательно, система представляет собой организованное иерархическое целое, обладающее структурой и воплощающее ее в субстацию (элементы), присущую конкретному языку для выполнения определенных целей. Главные причины, отличающие языки друг от друга, коренятся в различиях структур – в разных способах организации элементов в пределах целого. Поэтому « трактовать язык как систему – значит анализировать его структуру».
Структура конкретного яруса (уровня), подуровня создается органическим единством синтагматических и парадигматических связей и отношений между единицами соответствующего уровня.
Синтагматические отношения можно определить как отношения сочетаемости элементов одного уровня в речевой цепи, т.е. сочетание фонем с фонемами, морфем с морфемами и т.п.
Логической формулой синтагматических отношений является формула «И – И», т.е. и один элемент и другой элемент вместе, рядом, один за другим, образуя ленту, цепь однопорядковых элементов определенной протяженности.
Примеры синтагматических отношений:
1) в=о=д=а, во=да (фонетико-фонологический уровень);
2) вод=а, ид=у, син=ий (морфологический уровень);
3) учи=тель, при=ехать (словообразовательный подуровень);
4) высокий человек, высокий тополь (лексический уровень);
5) Гора – высокая (синтаксический уровень).
Парадигматические отношения – это отношения противопоставленности и функционального тождества языковых элементов. Из определения следует, что нужно различать два типа парадигматических отношений: оппозитивный и эквивалентностный. Оппозитивный тип – это отношение между инвариантами (разными функциональными единицами одного уровня языка); эквивалентностный тип парадигматических отношений – это отношения между вариантами одного инварианта.
Примеры парадигматических отношений оппозитивного типа:
 |
|
<к>ора
 |
|
гор<ы>
|
3. гор<н>ый
гор<ец>Ш
|
4. высокий
низкий
 | |||
| |||
5. Гора – высокая.
Гора – высокая?
Примеры парадигматических отношений эквивалентностного типа:
|
1.
|
[Υ]осподи!
|
2.
|
волн[ою]
| |||
 | |||
3. чита[льня]
чита[лка]
| |||
 | |||
4. смелый
храбрый
5.
|
Студенты успешно сдали экзамены
и разъехались на каникулы.
Успешно сдав экзамены,
студенты разъехались
на каникулы.
Примеры иерархических отношений между единицами разных ярусов:
фонемы <в> <о> <д> <а> входят в морфемы <вод><а>; морфемы <вод><а> входят в слово <вода>; слово <вода> входит в предложение <Вода течет>.
Таковы основные характеристики внутреннего устройства языка как системно-структурного образования.
Контрольные вопросы и здания
1. Почему язык не относится к явлениям природы?
2. В чем заключается слабое место биологической концепции языка?
3. В чем заключается отличие языка от общественных явлений, составляющих надстройку?
4. Можно ли считать, что язык – это только общее, а речь – только единичное?
5. Кто утверждал, что язык социален, а речь индивидуальна? Правильно ли это?
6. Правомерно ли ставить знак равенства между языком и мышлением? Разъясните свою позицию.
7. Какие функции языка относятся к основным, а какие – к частным? Почему?
8. Что такое язык? Правомерно ли считать язык знаковой системой?
9. Какие аргументы можно привести в защиту тезиса о том, что язык является системой систем?
10. Фонемы и морфемы многие языковеды считают строевыми единицами языка. Как это понимать? Разъясните свою позицию.
11. Покажите, что отношения вариантности пронизывают язык как в аспекте внутреннего, так и внешнего его устройства, изучаемых соответственно микролингвистикой и экстралингвистикой.
12. Нередко можно слышать, что синтагматические отношения языковых единиц относятся к «горизонтальной» оси языка, а парадигматические – к «вертикальной». Как это понять и верно ли это?
13. Что значит быть инвариантной единицей языка? Существует ли инвариант как отдельной объект? Если нет, то зачем введено понятие инварианта в лингвистическую науку?
14. Всякая ли подсистема языка удовлетворяет требованиям языкового яруса? Можно ли сказать, что подсистем в языке больше, чем ярусов? Приведите примеры подсистем и ярусов.
15. Как понять, что структура – это часть языковой системы, способ внутренней организации ее элементов?