Свобода неотделима от фактического признания гражданами власти закона. Верховенство закона должно стать одной из наиболее значимых наших ценностей.
Дм. Медведев, Красноярск, 2008 г.
Для юристов начала XIX века казалось очевидным, что одно из основных бедствий России - неисполнение ее законов. Несправедливость законов казалась даже меньшим злом, чем их произвольное применение чуть ли не каждым чиновником.
Интересно, что и сегодня приходится говорить о необходимости исполнения законов. Представляя в начале 2008 года на Красноярском экономическом форуме свою программу «Четыре И»: институты, инфраструктура, инновации и инвестиции, тогда еще кандидат в Президенты РФ Дмитрий Медведев много говорил о «правовом нигилизме», то есть о произвольном исполнении или неисполнении существующих законов. Для кандидата в Президенты правовой нигилизм виделся проблемой № 1 нашего общества.
Любопытно, но примерно в этом же духе читались лекции по правоведению еще в Царскосельском лицее: неукоснительное исполнение законов считалось необычайно важным, произвольное трактование закона чиновниками виделось огромным общественным злом.
Однако было и есть и другое, прямо противоположное мнение. Небезызвестный Жуковский, поэт, демократ и воспитатель цесаревича - будущего самого либерального императора в нашей истории, Александра II, говаривал, что никакие законы России вообще не нужны, а нужно 50 честных губернаторов. Где их взять, таких губернаторов и в таком числе, Жуковский, правда, не объяснял.
Проблема сия, увы, не решена и по сей день, только число вакансий «честный губернатор», несмотря на уменьшение территории, выросло до 80 с лишним.
Александр Герцен пошел дальше и объявил, что жить в России только потому и можно, что ее законы, слава Богу, никем не исполняются.
Как это выглядело на практике, хорошо описывает А. Островский, когда городничий Градобоев рассказывает обывателям: «Если судить вас по законам, так законов у нас много. Сидоренко, покажи, сколько у нас законов. (Сидоренко уходит и скоро возвращается с целой охапкой книг ). Вон сколько законов! Это у меня только, а сколько их еще в других местах!… И законы все строгие; в одной книге строги, а в другой еще строже, а в последней уж самые строгие.