Уникальность человека определяется своеобразным переплетением индивидуальных и всеобщих моментов. Особая сложность этого процесса связана с невозможностью однозначного разделения внутреннего и внешнего, творческого и традиционного, субъективного и объективного в человеке.
«Индивидуальная универсальность личности» исследуется в философии в двух проекциях: «тело-видимое» (тело-объект), и «тело-видящее» (тело-субъект).
1) «Тело-видимое» обречено на встраивание себя в жесткую культурную матрицу приемлемых стандартов поведения, к примеру, даже взгляд на себя в зеркало — это оценка себя глазами Другого. Такое сведение индивидуального к единому шаблону находит свое наиболее яркое воплощение в науке, объективирующей и унифицирующей все индивидуальное. 2) «Тело-видящее», осуществляется лишь в конкретной жизненной ситуации, окрашенной всегда уникальными чувствами и впечатлениями человека. Жизнедеятельность «тела-видящего», его возможные проявления, описываются современной философией через понятие телесности. Категорией «телесность» описывается все то, что не поддается жесткому контролю разума и воли. В современной философии «телесность» понимается как категория, акцентирующая такие фрагменты действительности как текст, смерть, опыт повседневности. Наиболее ярко проявления телесности заявляют о себе в состоянии аффекта, где исчезают механизмы самоконтроля и человека подчиняется своей стихии. Спектр многообразных аффективных состояний обусловливается векторами страдания и наслаждения, конкретизирующихся в феноменах страха и эроса. Рассмотрим следующие проявления телесности:
Страх — это психическая реакция, связанная с предчувствием опасности. Внутренняя «логика» страха построена на определенном дисбалансе знания и незнания: мы знаем источник опасности, но не можем быть уверены в возможности благополучного исхода. Страшит всегда что-то непонятное, незнакомое, другое. Однако человека, лишенного страха, называют безрассудным. Некоторые исследователи утверждают: «лишь ничего не зная и ничего не имея, можно позволить себе ничего не бояться» или «страх и стремление к его преодолению становятся мощным импульсом культуры, благодаря страху перед неразведанным пространством возникают города, а страх перед природой создал богов». Человечество живет, преодолевая старые страхи и создавая новые. Феноменами, помогающими преодолеть страх, являются агрессия и смех. Агрессия рассматривается как спонтанная реакция, связанная с «жаждой разрушения» (З. Фрейд), в конечном итоге определяется борьбой за собственное существование и собственное «Я». Смех рассматривается как специфическая реакция на комическую ситуацию, которая дает человеку право и привилегию радоваться, несмотря на смерть и побеждая страх. Сходные функции психологической разрядки выполняет плач это естественная альтернатива смеха. Мощным жизнеутверждающим фактором в комплексе феноменов телесности является эрос — стремление к удовольствию, наслаждению, конкретизация глубинной жизнеутверждающей энергии человека. Эрос выступает своеобразным индикатором жизненных сил в целом, проявляющихся в неистребимой жажде желать, любить. Изначальная направленность эроса ориентирована всегда на что-то внешнее, где избранный объект стремления необходимо приблизить и сделать своим, что делает эрос мощной силой. Не случайно в древних космологиях любовь понималась как единое организующее начало мира, собирающее в единый организм и придающее всему жизнь. Платон, например, состояние влюбленности отождествлял с манией, одержимостью, когда трезвые доводы рассудка отступают перед энергетикой желания. Однако, как правило, именно эрос задает конкретную направленность человеческих действий, вносит смысл в отдельные поступки, будучи сам подчинен исключительно инстинкту жизни и самосохранения. Особый статус эроса в культуре определяется его творческими возможностями. Устремляя человека к чему-то внеположенному, временно недоступному, эрос преобразует как самого человека, заставляя его становиться лучше, так и вожделенный объект, раскрывая его новые грани. Он дает как бы первичный импульс любому творческому акту, вне зависимости от преследуемой цели (другой человек, истина, власть, благо). Экзистенциальные характеристики личности 42 в
Экзистенциальная проекция человека предполагает акцент на его уникальных, индивидуально-личностных свойствах и характеристиках. Начало их коренится в ситуации ценностного выбора, связанного с ответом на вопрос о смысле жизни, являющемся традиционной темой философии. При этом ни философия, ни культура не в состоянии дать однозначно правильного ответа, в равной мере приемлемого для всех людей и эпох. Вне зависимости от наличия множества мудрых советов по поводу того, как и во имя чего следует жить, каждый человек в той или иной форме решает этот вопрос самостоятельно. Исследование этого вопроса в философии связано с темой о природе и сущности человека. В результате чего оформились следующие концепции:
1) натурализаторская концепция рассматривающая человека как природное начало и утверждающая, что человек, не имея над собой никаких высших авторитетов, кроме самой природы, должен ценить жизнь, где качество жизни и ее смысл измеряются величинами счастья и наслаждения. В современных натурализаторских концепциях человек имеет право на личное счастье лишь при условии сохранения жизни как таковой, в силу чего его первейшей задачей становится забота не столько о себе, сколько о природе в целом.
2) концепция религиозного персонализма, где проблема смысла жизни решается в контексте того, что истина и цель человеческого существования соотнесены не с земным, а с потусторонним миром, земная история человека является лишь подготовкой, преддверием настоящей жизни в вечности.
3) социологизаторская концепция рассматривает долг, отождествляя его не столько с нравственной максимой поведения, сколько с необходимым основанием социальных отношений и взаимодействий, поэтому цель любого человека это следование долгу, достижение поставленной цели.
4) концепция экзистенциализма ориентирует человека на осознание уникальности каждой жизни и ее отдельных моментов.
Решение вопроса о смысле жизни предполагает необходимость определения статуса смерти, так как сам факт наличия смерти дискредитирует все человеческие попытки ввести в абсолют жизнь и ее достоинства. Перед лицом глобальной неизбежности и случайности смерти жизнь как бы теряет всякий смысл. Спектр многообразных человеческих стремлений в каждом отдельном случае заканчивается одинаково: можно преуспеть больше или меньше, жить ради себя или ради других, в конечном итоге смерть уравнивает всех. Если смерть — это естественное завершение всякой жизни, то, возможно, именно она и составляет наиболее глубинный смысл существования, делая абсурдными любые человеческие претензии противопоставить ей что-то более высокое и абсолютное. Человек — это единственное существо, «знающее о смерти», отдавая ей дань уважения в ритуальной практике. Наиболее радикально эту мысль в философии высказал Эпикур, заявив, что нечего бояться того, чего нет, поскольку пока есть мы, то смерти нет, а когда есть она, то нет уже нас. Для всей классической культуры смерть выступает как переход к какому-то иному состоянию жизни. В ситуации современной философии, смерть утрачивает значение «перехода», но начинает восприниматься как действительный «уход», окончание и завершение жизни.
Рассмотрим феномен свободы, который составляет сущностную проекцию мира человека. Уникальность каждой отдельной личности базируется на свободном выборе жизненного пути, симпатий и антипатий, решений и поступков. Сама природа человеческой деятельности и разума является лишь следствием глубинной свободы, позволяющей человеку преобразовывать действительность в соответствии со своим замыслом, а не пассивно «вписываться» в среду. Но именно эта свобода выступает лишь прекрасной грезой человечества, ведомого жесткой необходимостью и обманывающего себя иллюзией свободного выбора. Никакие достижения прогресса не в состоянии избавить нас от смерти, самой горькой насмешки над свободой, от подчинения природным законам или включенности в социокультурный контекст. Реализуя себя как свободные личности, мы в действительности очень многого не выбираем, предоставляя право решать за нас обстоятельствам и окружению.