Композиция планировочных и архитектурных форм городской среды, в первую очередь, должна быть основана на возможностях зрительного восприятия — как непосредственного, так и опосредованного во времени. Это положение справедливо для всех градостроительных уровней — от генерального плана города до его локальных архитектурных пространств и объемов.
Анализируя композиционные основы планировки города, Кевин Линч дал такую классификацию его пространственных элементов:
«Образ города складывается из отдельных архитектурных объектов, в гармонии или хаосе, но обязательно видимых вместе. План города, его зонирование, транспортная схема — не могут непосредственно восприниматься в натуре. Архитектурный образ города складывается из конкретного решения пяти элементов: пути, грани, районы, узлы, ориентиры.
Пути — каналы, вдоль которых может двигаться наблюдатель — обычно, случайно или вероятно. Это могут быть улицы, аллеи, магистрали, каналы, железные дороги. Для многих людей они служат преобладающими элементами в их образе города. Народ воспринимает город, двигаясь по тем путям, вдоль которых: размещены и к которым тяготеют другие элементы городской среды.
Грани — линейные элементы, не воспринимаемые как пути. Это границы между двумя состояниями, линейные разломы непрерывной среды: берег, насыпь, край застройки, стена. Они, скорее, обозначают кромки, чем координатные оси. Такие грани могут быть барьерами, более или менее проницаемыми, которые отделяют один район от другого, или они могут быть как бы швами, соединяющими два соседних района. Грани, хотя и в меньшей степени, чем пути, определяют образ города для мно
гих людей, организуя и удерживая вместе обобщенные пространства, как, например, контур города, окаймленный водой или стеной, а также контрастирующий с открытыми пространствами естественного природного ландшафта, граничащего с городом.
Районы — части города, имеющие двухмерную целостность, в которые зритель мысленно входит и которые имеют общий опознавательный характер. Всегда воспринимаемые изнутри, районы могут иметь границы, видимые снаружи, т.е. грани. Для большинства людей главными элементами образа города являются или районы, или пути: это зависит от индивидуальности наблюдателя и от особенностей города.
Узлы — стратегические пункты города, в которые наблюдатель может войти, фокусы, к которым и от которых он движется. Первоначально это примыкание путей, их пересечения или слияния, места транспортных пересадок, моменты перехода от одной системы движения к другой. Узлы могут быть просто местами концентрации городской деятельности, приобретающими значительность благодаря их геометрическому положению, как, например, угол улицы или замкнутая площадь. Некоторые узлы являются фокусами районов, оказывая на них свое влияние и становясь их символами. Такие узлы можно назвать ядрами. Узлы присутствуют в образе каждого города, в некоторых они могут быть доминирующими элементами.
Ориентиры — другой тип точечного элемента, но в этом случае наблюдатель не входит в него, а воспринимает его снаружи. Обычно это заметный физический объект: здание, реклама, монумент или гора. Их назначение — отличать один элемент от множества других возможных. Некоторые ориентиры воспринимаются издалека под разными углами и с разных расстояний поверх остальных меньших элементов. Их влияние распространяется по радиальным направлениям. Они могут быть внутри города или на столь большом расстоянии, что практически символизируют лишь определенное направление. Таковы отдельные башни, позолоченные купола, большие холмы. Другие ориентиры имеют локальное значение, будучи видимы ограниченно или с определенных позиций. Это бесчисленные вывески, витрины, деревья, порталы и другие детали города, которые создают его образ. Они служат не только для узнавания места, но и для определения структуры города»* (табл. 63).
Одним из условий создания гармоничной композиции городских ансамблей является их масштабное соответствие человеку в его физических измерениях, а также в пространственных величинах, ограничивающих степень его чувственного восприятия. Такой «антропометрический» принцип в теории градостроительной композиции приобретает значение «демометрического» потому, что масштаб городских пространств определяется не столько размерами человеческого тела, сколько величиной людских масс и характером их движения. Определение некоторых показателей городской среды дает П. Спрейриджен:
«Архитектурное пространство может быть самостоятельным островом, независимым от соседних пространств, или несколько пространств могут быть взаимосвязаны, чтобы восприниматься наилучшим образом при движении от одного к другому. Они могут намеренно быть запроектированы так, чтобы выявить их взаимосвязь, чтобы подчеркнуть значительное здание в пространстве или обозначить важное направление движения.
Категория городских пространств определяется дистанционным масштабом человеческого зрения. Так, городские пространства до 25—30 м создают чувство интимности... Большие городские пространства не могут превышать, как максимум, 150 м: в противном случае они будут казаться преувеличенными, если не ввести некоторые промежуточные элементы, соответствующие характеру места... Чувство замкнутости в городском пространстве определяется условиями зрительного восприятия окружающих зданий... Очень большие пространства могут служить только фоном главных монументальных сооружений без зрительной связи их с человеком, так как люди не видны на расстоянии более 1 200 м»*.
Демометрические параметры городских пространств подтверждает Й. Асихара, опираясь на первичный японский антропометрический модуль — «татами» — размером 0,9 на 1,8 м и увеличивая его в 8—10 раз. Он устанавливает следующие пределы масштабности:
«Около 300 м составляют вероятное расстояние, которое человек, как пешеход, может преодолеть с легкостью и удовольствием; дистанцию около 450 м человек может пройти, но, возможно, предпочтет какой-либо вид транспорта, если погода неблагоприятна; дистанции, пре
[1] Перевод Я.В. Косицкого: P. Spreiregen. «The Practice of Urban Design» // Journal of AIA, No 6, 1963 (p. 67, 68).
вышающие 450 м, обычно находятся за пределами архитектурного масштаба. Установлено, что площадь, которую человек может ощущать как свою собственную территорию, лежит внутри круга диаметром 450 м. В любом случае максимальная дистанция, на которой один человек способен различать другого, может быть около 1.200 м. Внешнее пространство, превышающее 1.600 м в длину, представляется слишком большим для городской среды, если в этом пространстве не предусмотрен колесный транспорт»*.
На основе закономерностей зрительного восприятия Э. Бэкон сформулировал следующие принципы архитектурной композиции городских ансамблей, пользуясь для наглядности офортом Ф. Гварди:
«Встреча с небом. Силуэт города на протяжении всей истории был доминирующим элементом в градостроительной композиции и должен быть восстановлен как главный, определяющий фактор городской застройки.
Встреча с землей. Вся структура здания во многом определяется тем, как оно поднимается из земли. Подиумы, лестницы, узорчатые мощеные площадки связывают здания вместе и устанавливают масштаб переднего плана, исходя из высотного уровня окружающей застройки.
Точки в пространстве. Здесь имеется в виду выразительность точек в пространстве, расположенных свободно, но твердо установленных в сложной геометрии пространственной композиции. Точка связана с точкой через пустоту. Между ними устанавливается напряжение, и по мере того, как зритель передвигается, точки как бы скользят и двигаются одна по отношению к другой в постоянно меняющейся последовательности. Это один из тончайших аспектов многих великих композиций.
Отступающие планы, многоплановость. Это эффект просцениума, установка рамы, дающей масштаб и меру тому, что помещено за ней. Создание среды для здания, установление масштабных связей с предметами на первом плане такими как арки, флагштоки, скульптура или ступени лестницы. Многоплановость как мера глубины всегда была и остается важнейшим приемом композиции и особенно необходима при осторожном размещении больших и малых зданий во взаимосвязи одно с другим.
Создание глубины. Взаимородство архитектурных форм, если одна находится глубоко позади другой, является символическим представлением человеческого стремления проникнуть в глубину, а чувство движения вглубь создается там, где архитектурные формы и размеры пространства воспринимаются путем сравнения с такими же формами, уменьшающимися в перспективе.
Повышение и понижение. Применение разных уровней как положительных элементов в архитектурной композиции с выявлением собственно подъема и спуска. Лестницы, эскалаторы, пандусы, лифты становятся важными изобразительными средствами при устройстве разных уровней.
Выпуклость и вогнутость Непрерывная игра двух форм: положительной и отрицательной, массивной и полой, выпуклой и вогнутой. Формы обволакивают и вовлекают нас полностью в свою пространственную среду. В этих случаях устанавливается пространственная взаимосвязь частей во всех уровнях, независимо от объединяющего их влияния земли. Композиция не ограничивается плоской многоплановостью: она вовлекает свободно расставленные здания в единое пространственное образование.
Отношение к человеку. Формы должны быть тщательно соразмерны, чтобы окружать людей внутри здания и в тех его частях, которые люди могут видеть вплотную, трогать и чувствовать. При огромных размерах современных структур проектировщик должен находить средства для установления связи между зданиями, которые он создает, и людьми на земле»* (табл. 64).
Приведенные выше цитаты способствуют творческим поискам и сравнению вариантов при выборе оптимального композиционного решения в градостроительном проектировании. Однако, развивая города, проводя реконструкцию сложившейся застройки, увеличивая интенсивность использования территории и повышая плотность населения, нужно прежде всего считаться с двумя главнейшими факторами — это люди и природа.