КОНСПЕКТЫ ЛЕКЦИЙ ПО КУРСУ ПОЛИТОЛОГИИ М.А. МУНТЯН

Политологи обычно сходятся в трех случаях, указывая на следующие признаки революций: а) это коренные, всеобъемлющие изменения основ социального порядка; б) в них действуют большие массы мобилизованных людей; в) революционный процесс обязательно сопровождается насилием. Поэтому в политологии используется довольно простая классификация революций:

1. Политические революции на уровне государства; они ограничиваются трансформацией институтов, изменяя их легитимизацию;

2. Революции, связанные с преобразованием общества; они нередко бывают ускорены военным поражением государства;

3. Революции, создающие новое государство; зачастую являются продуктом распада многонациональной империи или деколонизации.

Результаты революций, по мнению Шмуэля Эйзенштадта, бывают многосторонними. Во-первых, это насильственное изменение существующего политического режима, основ его легитимности и его символики. Во-вторых, замена неспособной политической элиты или правящего класса другими. В-третьих, далеко идущие изменения во всех важнейших институциональных сферах, в первую очередь в экономике и классовых отношениях, — изменения, которые направлены на модернизацию большинства аспектов социальной жизни, на экономическое развитие и индустриализацию, централизацию и расширение круга участвующих в политическом процессе. В-четвертых, радикальный разрыв с прошлым. Считают, в-пятых, что революции осуществляют не только институциональные и организационные преобразования, но и вносят изменения в нравственность и воспитание, создавая или порождая нового человека.

Сама жизнь предъявила спрос на новую, междисциплинарную теорию, которая интерпретировала бы многовариантность процесса политических изменений. Объективно возникла научная необходимость в разработке обобщенной парадигмы развития. Появились исследования, основанные на эмпирических показателях, где оно рассматривается как увеличение адаптивных возможностей политической системы, ее умение сохранять пластичность в условиях быстро меняющейся реальности. Такой подход предполагает описание самих процессов, а не их результатов, что расширяет возможности познания феномена политического развития.

III. Политическая модернизация. Особое значение для характеристики политического процесса имеют изменения типа развития, которые связаны с определением качественной направленности эволюции политической системы, ее прогрессом или регрессом. Многие из высказывавшихся по этому поводу идей и концепций так или иначе отражены в теории модернизации, представляющей собой совокупность различных схем и моделей анализа, которые позволяют описывать и раскрывать динамику преодоления отсталости традиционных государств. Она возникает в связи необходимостью научного осмысления путей трансформации получивших освобождение в 50-60-е годы ХХ в. от колониального господства стран. Сам термин “модернизация” в таком контексте стал означать одновременно и стадию (состояние) общественных преобразований, и процесс перехода освободившихся государств к состоянию современных обществ. В качестве передовых в таких случаях изображались западные страны, в связи с чем стержнем многочисленных теорий модернизации становилась по существу вестернизация, то есть копирование западных образцов развития во всех областях жизни. При этом для модернизации признавалась правомерной единственная форма прогресса - “догоняющего развития”. Однако уже к 80-м годам ХХ в. модели модернизации такого рода фактически провалились, до предела осложнив жизнь многих афро-азиатских государств.

Примечательно, что за несколько десятилетий попыток исследования проблематики политического развития с использованием положений теории модернизации различные авторы так и не пришли к какой-либо одной точке зрения. Это закономерно, поскольку ученые анализировали наиболее интересные и понятные им фрагменты сложной и противоречивой реальности. Так, для одних, наследующих идеи Макса Вебера, модернизация представлялась прежде всего в виде рационализации политического сферы общества в целом. Для других она означала главным образом углубление дифференциации социальных и политических структур (мысль Толкотта Парсонса). Однако в любом случае в основу разных трактовок политического развития как модернизации изначально была заложена единая теоретическая схема: история и общественно-политический процесс понимались как предопределенное объективными социально-экономическими факторами движение от так называемого традиционногообщества к обществу переходному,а затем — к современному. Одним из первых обратился к этой проблематике американский исследователь Уолтер Ростоу, теоретические разработки которого и сегодня используются при рассмотрении почти всех проблем современности, связанных с развитием. По общему мнению ученых, традиционное и современное общества принципиально отличаются по своим базовым социальным парадигмам. Модернизация и, как следствие, образование основ современного обществаопирались на следующие объективные предпосылки:

1. Приведение к единообразию кодов внутринационального общения, консолидация территориального, этнического и языкового пространства, создающие благоприятные условия для становления нации-государства и политической системы современного типа.

2. Осуществление индустриализации, ведущей к качественным сдвигам в социальной структуре, которые, в свою очередь, служат побудительной причиной осовременивания политической сферы.

3. Формирование общенационального воспроизводственного комплекса, функционирующего в режиме самоподдерживающегося роста, подкрепленного объединенной транспортной и информационной инфраструктурами.

4. Урбанизация (т.е. превращение общества из преимущественно сельского вгородское), которая содействует возникновению городской культуры как образа жизни и стиля поведения, определяющих направленность развития общества.

5. Повышение социальной и территориальной мобильности населения в силу утверждения индустриальных форм хозяйственной деятельности и, как следствие, размывание жестких общественных и институциональных связей традиционного типа.

6. Превращение, под влиянием вышеобозначенных структурных сдвигов, политики в одну из сфер самореализации личности, а индивида — в автономного, самостоятельно мыслящего и действующего субъекта политического процесса, отныне свободного от ограничений замкнутых групп (общин).

7. Утверждение новых политических институтов, начинающих функционировать в режиме представительства всего многообразия наличествующих в обществе интересов.

Вместе с тем, в том числе исо стороны самих инициаторов разработки теории модернизации, появилась критика отдельных ее наиболее уязвимых положений:

- во-первых, «культуроцентризма» самой установки, задающей западные социально-политические и иные ориентиры в качестве критериев оценки направленности и ритма политических изменений в незападных обществах;

- во-вторых, представления о линейности развития, правомерность которых была поставлена под сомнение опытом модернизации некоторых обществ, выявившим невозможность объяснить в рамках данной теории самобытный характер политических изменений во многих незападных регионах мира, а также реальность нелинейного пути развития, в т.ч. цикличности, возвратов, регресса.

В 80-90-е годы ХХ века связь теория модернизации в политической науке была пересмотрена. Были введены понятия переходных процессов, которые стали истолковываться как некий самостоятельный этап развития. Обобщив уроки модернизации различных стран и режимов, многие ученые стали настаивать на необходимости определенной последовательности преобразований, соблюдения определенных правил при их осуществлении. Так, У. Мур и А. Экстайн полагали, что начинать реформирование нужно с индустриализации общества, К. Гриффин – с реформ в сельском хозяйстве. М. Леви настаивал на интенсивной помощи развитых стран, С. Эйзенштадт – на развитии институтов, которые могли бы учитывать социальные перемены. У. Шрамм считал, что главную роль в данных процессах играют политические коммуникации, транслирующие общие ценности, а Б. Хиггинс утверждал, что главное звено модернизации – урбанизация.

В общем виде проблема выбора вариантов и путей модернизации решалась в теоретическом споре либералов и консерваторов. Первые исходили из того, что в принципе возможны четыре основные варианта развития событий при модернизации:

- при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан складываются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;

- в условиях повышения роли конкуренции элит, но при низкой активности основной части населения формируются предпосылки для установления авторитарных режимов правления и торможения преобразований;

- доминирование политического участия населения над соревнованием свободных элит, когда активность управляемых опережает профессиональную активность управляющих, способствует нарастанию охлократических тенденций, что может провоцировать ужесточение форм правления и замедление преобразований;

- одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия масс ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также может провоцировать приход к власти третьей силы и установление диктатуры.

По мнению теоретиков консервативной ориентации, главным источником модернизации является конфликт между “мобилизацией” населения (включающегося в политическую жизнь в результате возникновения противоречий) и “институциализацией” (наличием структур и механизмов, предназначенных для артикуляции и агрегирования интересов граждан). В этой связи, как замечает С. Хантингтон, модернизация вызывает “не политическое развитие, а политический упадок”. Для политики главным показателем развития является стабильность, поэтому для модернизируемых государств необходим крепкий политический режим с легитимной правящей партией, способной сдерживать тенденцию к разбалансированию власти, то есть, в отличие от либералов, мыслящим укрепление интеграции общества на основе культуры, образования, религии, консерваторы делают упор на организованность, порядок, авторитарные методы правления. В силу того, что авторитарные режимы неоднородны, консерваторы также указывают на наличие альтернативных вариантов модернизации. Х. Линд выделяет, в частности, полусостязательный авторитаризм как ступень продвижения к демократии. Далее он пишет о том, что авторитарные режимы могут осуществлять частичную либерализацию, связанную с определенным перераспределением власти в пользу оппозиции или же в силу ценностных приоритетов правящих элит и т.п.

Обширный опыт преобразований в странах “третьего мира” дал возможность выделить некоторые устойчивые тенденции и этапы в эволюции переходных обществ. Так, С. Блэк выделял этапы “осознания целей”, “консолидации модернизируемой элиты”, “содержательной трансформации” и “интеграции общества на новой основе”. Ш. Эйзенштадт писал о периодах “ограниченной модернизации” и “распространении преобразований” на все общество. Но наиболее развернутая этапизация переходных преобразований принадлежит Г. О’Доннелу, Ф. Шмиттеру, А. Пшеворскому и др., обосновавшим три следующих этапа:

- этап либерализации, который характеризуется обострением противоречий в авторитарных и тоталитарных режимах и началом размывания их политических основ. В результате начальной борьбы устанавливается “дозированная демократия”, легализующая сторонников преобразований в политическом пространстве;

- этап демократизации, отличающийся институциональными изменениями в сфере власти. Кардинальное значение на этом этапе имеет вопрос о достижении согласия между правящими кругами и демократической контрэлитой. В целом для успешного реформирования необходимо достичь трех основных консенсусов между этими двумя группами: а) относительно прошлого развития общества; б) по поводу установления первостепенных целей общественного развития; в) по определению правил “политической игры” правящего режима;

- этап консолидации демократии, когда осуществляются мероприятия, обеспечивающие необратимость демократических преобразований в стране. Это выражается в обеспечении лояльности основных акторов по отношению к демократическим целям и ценностям в процессе децентрализации власти, осуществления реформ местного самоуправления. Как считает английский политолог М. Гарретон, критериями необратимости демократии являются:

а) превращение государства в гаранта демократического обновления и его демократизация;

б) автономность общественных движений и трансформация партийной системы;

в) быстрый экономический рост, повышение уровня жизни населения; г) рост политической активности граждан, приверженность целям демократии.

Политическая модернизация в теоретической литературе рассматривается как изменение политической системы, характеризующееся возрастанием участия в политике различных групп населения (через политические партии и группы интересов) и формированием новых политических институтов (разделение властей, политические выборы, многопартийность, местное самоуправление). Обычно понятие политической модернизации употребляется применительно к органам, осуществляющим переход к индустриальному обществу и демократическому политическому устройству. В этом случае подчеркивается, что политическая модернизация – это импортирование традиционными обществами новых социальных ролей и политических институтов, сформировавшихся в рамках западных демократий. Возникнув в конце 50-х годов ХХ в. как теоретическое обоснование политики Запада по отношению к развивающимся странам, концепция политической модернизации в конечном счете превратилась в обоснование некой общей модели глобального процесса, суть которой – в описании характерных черт и направлений перехода от традиционного к современному рациональному обществу в условиях научно-технического прогресса, социально-структурных изменений, преобразования нормативных и ценностных систем.

С определенной долей условности можно говорить о существовании двух этапов в развитии концепции политической модернизации. На начальном этапе развития этой теории политическая модернизация воспринималась как:

- источник (предмет) конфликта, выражающий существо разногласий между участниками спора;

- повод, характеризующий конкретные события, которые послужили началом активных действий сторон по отстаиванию своих интересов, целей, позиций в отношениях с конкурентом;

- стороны конфликта, подразумевающие численность субъектов, непосредственно и косвенно участвующих в борьбе за властные статусы и ресурсы в сфере политики;

- восприятие и позиции субъектов, раскрывающие их цели в конкурентном взаимодействии, отношение к контрагентам, восприятие конфликта и иные субъективные характеристики поведения сторон;

- средства конфликта, характеризующие типичные применяемые сторонами ресурсы, способы, приемы во взаимодействии друг с другом;

- характер конфликта, раскрывающий наиболее типичные отношения конкурирующих сторон, жесткость или пластичность занимаемых ими позиций, способность к модификации предмета спора, вовлечение посредников и т.д.

Чаще всего выделяют четыре основные причины возникновения политических конфликтов:

а) несовпадение статусов субъектов политики, их ролевых назначений и функций;

б) столкновение интересов и потребностей во власти;

в) недостаток ресурсов;

г) расхождения людей (их групп и объединений) относительно ценностей и политических идеалов, культурных традиций, оценок тех или иных событий.

II. Типологизация конфликтов. В самом общем виде в политической науке принято классифицировать конфликты следующим образом:

- c точки зрения зон и областей их проявления выделяют внешнеполитические и внутриполитические конфликты;

- по степени и характеру нормативной регуляции конфликты разделяются на институциализированные и неинституциализированные, характеризующие способность или неспособность людей (институтов) подчиняться действующим правилам политической игры;

- по качественным характеристикам конфликтов выделяются:

а) “глубоко” и “неглубоко укорененные” в сознании людей споры и противоречия;

б) конфликты “с нулевой суммой”, когда позиции сторон противоположны и потому победа одной из них оборачивается поражением другой;

в) конфликты “с ненулевой суммой, в которых существует хотя бы один способ нахождения согласия”;

г) конфликты “с отрицательной суммой”, в которых все участники оказываются в проигрыше;

д) антагонистические и неантагонистические конфликты (К. Маркс), разрешение которых связывается с уничтожением одной из противоборствующих сторон или соответственно сохранением противоборствующих субъектов.

- по степени интенсивности принято выделять эскалированные и конфликты низкой интенсивности;

- с точки зрения публичности конкуренции сторон имеет смысл говорить об открытых и закрытых конфликтах;

- по временным характеристикам конкурентного взаимодействия сторон разделяются долговременные и кратковременные конфликты;

- принимая во внимание строение и организацию режима власти, выделяют конфликты вертикальные (конфликты между центральными и местными элитами, органами федеральной власти и местного самоуправления) и горизонтальные (внутри правящей элиты, между не правящими партиями, членами одной политической ассоциации).

Многие конфликтологи придерживаются мнения, что различаются три основных типа конфликтов:

- конфликты интересов преобладают в экономически развитых странах, устойчивых государствах, где политической нормой считается “торг” по поводу дележа экономического “пирога”; этот тип конфликта наиболее легко поддается регулированию, так как здесь всегда можно найти компромиссное решение;

- конфликты ценностей, которые характерны для развивающихся государств с неустойчивым государственным строем; они требуют больше усилий по урегулированию, поскольку компромисс по поводу таких ценностей, как свобода, равенство, справедливость труднодостижим, если вообще возможен;

- конфликты идентичности, характерные для обществ, в которых происходит отождествление субъектом себя с определенной группой (этнической, религиозной, языковой), а не с обществом и государством в целом; этот тип конфликтов возникает в условиях противостояния рас, этнической или языковой противоположности.

III. Основные стратегии управления конфликтами. В качестве наиболее значимых стратегий, в рамках которых формируются собственные технологии по сознательному воздействию на конфликт, можно выделить следующие характеризующие их цели:

- инициация конфликта, имея в виду перманентное обострение имеющихся в обществе противоречий, усиление эскалации конфликтов и консервацию остро конкурентных отношений с целью порождения ситуации, которую модно было бы использовать более эффективно, чем это сможет сделать противник;

- рутинизация конфликта, означающая сознательное поддержание возникшей напряженности в отношениях сторон с целью использовать ее в собственных интересах;

- предупреждение конфликта, нацеленное на недопущение перехода противоречий в открытую фазу противоборства и нарастания политической напряженности;

- урегулирование конфликта, ориентированное на полное или частичное снятие остроты противоборства сторон, а также на то, чтобы избежать наиболее негативных последствий для себя, государства, общества в целом;

- разрешение конфликта, предусматривающее либо устранение причин конфликта, исчерпание самого предмета спора, либо такое изменение ситуации и обстоятельств, которое породило бы бесконфликтные отношения сторон, исключило опасность рецидива разногласий, сняло вероятность нового обострения уже урегулированных отношений;

- вытеснение конфликта, предполагающее перенесение ответственности за различные способы завершения конфликта на иной уровень политической системы (например, с федерального на региональный или наоборот).

Политической практикой и теорией выработаны некоторые всеобщие формы и способы предотвращения, регулирования и разрешения конфликтов. Среди них наиболее известные – компромисс и консенсус. Компромисс в словарях политическим терминов определяется как соглашение на основе взаимных уступок. Различают компромиссы вынужденные и добровольные. Первые с неизбежностью навязываются сложившимися обстоятельствами. Вторые заключаются на основе соглашений по определенным вопросам и соответствуют какой-то части политических интересов всех взаимодействующих сил. Понятие консенсуса (от лат. consentio – общность чувств и мыслей, взаимопонимание) означает соглашение значительного большинства людей любого сообщества относительно наиболее важных аспектов его социальных порядков, выраженное в действиях. В демократических системах обычно различают три объекта возможного соглашения:

- конечные цели (свобода, равенство, справедливость и т.д.), которые составляют структуру системы представлений;

- правила игра, процедуры;

- конкретные правительства и государственная политика.

Эти три объекта могут быть трансформированы в три уровня консенсуса:

а) консенсус на уровне сообщества или основной, ценностный;

б) консенсус на уровне режима или процедурный;

в) консенсус на уровне политики.

Политология выделяет внешнеполитические кризисы, обусловленные международными конфликтами и противоречиями, и внутриполитические кризисы (правительственный, парламентский, конституционный и др.).

Правительственный кризис – особо частое явление, выражается в потере кабинетом министров авторитета, в невыполнении его распоряжений исполнительными органами. Если правительство не справляется с ситуацией, то парламент может отказать ему в доверии и отравить отставку.

Парламентский кризис – это изменение соотношения сил в органах законодательной власти, когда решения парламента расходятся с волей большинства граждан страны. Результатом может стать роспуск парламента и назначение новых выборов. Парламентский кризис может возникнуть и в том случае, когда основные противоборствующие фракции в нем примерно равны по силе и это мешает принятию решений, парализует работу законодателей.

Конституционный кризис связан с фактическим прекращением действия Основного закона страны. Прежняя конституция утрачивает легитимность и требуется ее качественный пересмотр.

Политический кризис как таковой характеризуется делегитимизацией структур власти, отсутствием взаимодействия между различными центрами власти, блокированием одного центра другим, снижением эффективности социально-политического регулирования и контроля, эскалацией стихийных форм политического протеста (митингов, забастовок, демонстраций и т.п.).

В зависимости от особенностей проявления и причин возникновения политического кризиса в политологии выделяют такие его формы, как:

б) возникновение кризиса, означающее неспособность правительства решать стоящие перед обществом проблемы политическими методами, характерными для нормального функционирования политической системы;

в) развитие и обострение кризиса, выражающиеся в распаде существующих политических структур, в возникновении анархии или многовластия.

Обострение кризиса может стать началом его разрешения, состоящего в устранении конфликтной ситуации, а также дальнейшим его развитием, нарастанием возможности политической катастрофы. ПК обычно является производным от противоречий и конфликтов в обществе, не снятых в силу различных причин обычными средствами политического управления обществом. Такие противоречия можно разделить на функциональные, структурные и системные.

Системные противоречия означают, что основные элементы общества пришли в такое взаимное несоответствие, что его уже невозможно преодолеть в рамках существующей политической системы. Они разрешимы только в ходе ее смены – революционным или ненасильственным путем. Обычно на стадии системного кризиса возникает революционная ситуация, налицо полная потеря властью своей легитимности. В борьбу вступают новые субъекты политического процесса.

Общим условием выхода из политического кризиса является доступность системы для критики со стороны общества, ее открытость к источникам информации, гибкость, подвижность системы, ее способность изменяться применительно к новым вызовам мирового развития.

ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТАЯ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Политическая коммуникация – процесс передачи политической информации, посредством которой информация циркулирует между различными элементами политической системы, а также между политическими и социальными системами. Непрерывный процесс обмена информацией осуществляется как между индивидами, так и между управляющими и управляемыми с целью достижения согласия.

Р.-Ж. Шварценберг

I. Сущность коммуникации как политического процесса. Формирование и функционирование в сфере публичной власти разнообразных идеологий, ценностей, символов, доктрин, официальных норм и оппозиционных взглядов различных акторов составляют особый политический процесс. Суть его заключается в том, что за счет передачи и обмена сообщениями политические субъекты дают знать о себе и устанавливают необходимые контакты и связи с различными контрагентами, позволяющие им играть различные политические роли. Те сведения, которые выбираются людьми для подготовки и принятия необходимых решений в сфере государственной власти, называются политической информацией.

Информация является для политических явлений таким же базисным свойством, как вещество и энергия. В результате ее наличия или отсутствия субъект может обрести или потерять власть, влияние, возможность реализовать свои интересы. В силу того, что люди по-разному воспринимают информацию, интерпретируя ее содержание на основе определенных правил, привычек, способов восприятия, в процессе обмена информацией принципиальное значение имеет способность субъекта осмысленно воспринимать сообщения. Данный аспект субъективированного восприятия, истолкования, усвоения информации называется коммуникацией или процессом, в котором действуют отправитель - коммуникатор и получатель - реципиент. Коммуникационные аспекты информационных связей показывают, что обмен сообщениями – это не безликий технический процесс, который может игнорировать особенности реципиентов как реальных участников политических отношений, информация для последних – лишь предпосылка, но не фактор политических действий. Можно утверждать, что с точки зрения потребления и обмена людьми разнообразными сведениями в сфере публичной власти все институты и механизмы власти являются не чем иным, как средствами переработки информационных потоков и относительно самостоятельными структурами на информационном рынке. Политика, рассмотренная с точки зрения информационно-коммуникативных связей, представляет собой социальное целое, структуры и институты которого предназначены для выработки, получения и переработки информации, обусловливающей осуществление политическими субъектами своих политических ролей и функций.

II. Теоретические трактовки информационно-коммуникативных процессов. Впервые политическую систему как информационно-коммуникативную систему представил К. Дойч. Развивая этот подход, Ю. Хабермас делал акцент на коммуникативных действиях и соответствующих элементах политики (ценностях, нормах, обучающих действиях), представляя их в качестве основы социального и политического порядка. Г. Шельски, наоборот, сформулировал в этой связи идею “технического государства”, выдвинув на первый план не социальные, а технические стороны политической организации власти. В таком случае государство должно лишь в малой степени следовать воле и интересам отдельных граждан и групп, т.к. его ориентиром и одновременно средством должна рассматриваться логика современной техники, ее требования, имеющие императивный характер.

Современный опыт развития политических систем действительно продемонстрировал определенные тенденции роста роли технико-коммуникационных средств в организации политической жизни, прежде всего в индустриально развитых странах. Однако они могут трактоваться только как предпосылки, расширяющие возможности институтов и субъектов власти для маневра, поскольку не устраняют ведущей роли политических интересов групп, конфликтов и противоречий между ними. В принципе в политологии выделяются три основных способа политической коммуникации – через неформальные контакты, общественно-политические организации и средства массовой информации, - оперирующие побудительными (приказ, распоряжение), собственно информационными (реальные или вымышленные сведения) фактическими (сведения, связанные с установлением и поддержанием контакта между субъектами политики) типами политических сообщений.

Информационно-коммуникативный процесс, связующий воедино политическую сферу общества, имеет свои особенности в зависимости от того, проявляется он в процессах межличностных общений, групповой или массовой коммуникации. Первостепенное значение для политики имеют массовые информационно-коммуникативные процессы. На этом уровне организации информационных отношений, прежде всего, действуют политические агенты, специально подготовленные для взаимодействия с общественным мнением. Как правило, к ним относят официальные структуры государства, государственные, независимые и оппозиционные средства массовой информации (СМИ), корпоративные структуры (органы партий, общественных объединений, профессиональные политические рекламные агентства и др.). Взаимодействие этих агентов образует информационный рынок, на котором каждый из них осуществляет собственные политические стратегии, подчиненные достижению своих интересов в сфере власти. Многообразие действий агентов на информационном рынке можно свести к двум типам: мобилизационному, включающему агитацию и пропаганду, и маркетинговому, представленному методами паблик рилейшнз или PR, а также политической рекламой.

Эти способы информационного взаимодействия характеризуют разные, нередко противоположные методы поведения субъектов в информационном пространстве. Так, агитация и пропаганда представляют собой способы информационного контроля над людьми и придания их политическим действиям строгой социальной направленности. В принципе без использования агитационно-пропагандистских способов воздействия на общественное мнение не может обойтись ни одно государство, ни один политический субъект, заинтересованный в расширении социальной поддержки своих целей относительно власти. Практика показывает, что в ходе такого воздействия могут использовать приемы дезинформации (прямого обмана), методы индоктринации (насильственного навязывания человеку заранее запрограммированных оценок и суждений, психологического давления в этой связи на его сознание), то есть стили общения, полностью игнорирующие свободу человека и его право на выработку собственных политических убеждений.

В противоположность таким приемам завоевания сознания человека, маркетинговые стратегии формируются в соответствии с отношениями спроса и предложения на информацию и направлены на то, чтобы необходимая субъекту информация в нужное время и в нужном месте оказалась в его распоряжении. Маркетинговые стратегии информирования направлены на убеждение человека, а не на контроль его сознания, они скорее искушают, нежели директивно предписывают те или иные формы поведения. Они ориентируются по преимуществу на обратную связь, диалог, честное и взаимно уважительное информирование политическими субъектами контрагентов о своих целях и задачах. Такая линия поведения на информационном рынке неразрывно связана с предварительным уяснением информационных потребностей человека и с его доверительным информированием, что, в конечном счете, направлено на осознанный выбор формы его политического участия.

III. СМИ в системе массовой коммуникации. Важнейшим инструментом реализации политических стратегий на информационном рынке являются средства массовой информации. Еще в 1840 г., видимо, предчувствуя их будущее политическое влияние, О. де Бальзак впервые назвал прессу “четвертой властью”. А уже через столетие, с превращением электронных СМИ, прежде всего телевидения, в неотъемлемый элемент политического дискурса, главный инструмент проведения избирательных кампаний, этот социальный механизм превратился в мощнейший политический институт, буквально преобразивший системные параметры публичной власти. СМИ представляют собой учреждения, созданные для открытой, публичной передачи с помощью специального технического инструментария различных сведений любым лицам.

Роль СМИ в политике нельзя оценить однозначно. В зависимости от того, в чьих руках находятся пресса, радио и телевидение, их можно использовать как для объективного и оперативного информирования людей о реальных событиях в мире, их просвещения и воспитания, так и манипулирования в интересах тех или иных групп. Еще Г. Ласуэлл выделил следующие четыре основные функции СМИ:

- наблюдение за миром (сбор и распространение информации);

- “редактирование” (отбор и комментирование информации);

- формирование общественного мнения;

- распространение культуры.

“Иметь важную информацию, - пишут авторы современного немецкого пособия по политологии, - значит иметь власть; уметь отличать важную информацию от не важной означает обладать еще большей властью; возможность распространять важную информацию в собственной режиссуре или умалчивать ее означает иметь двойную власть”.

С политологической точки зрения наиболее важной дифференциацией СМИ является их подразделение на правительственные, оппозиционные и независимые. В самом общем плане такая структура демонстрирует, что в таком информационном пространстве нет монополизма, в нем могут действовать силы, преднамеренно дискредитирующие и ослабляющие влияние на массы официальных властей. Общественное мнение здесь сталкивается не с однонаправленными, а с разнонаправленными потоками информации, вырабатывая свои оценки и подходы в идейно конкурентной среде. В условиях плюрализма информации главным критерием успеха и условием выживания большинства из СМИ является внимание публики. Для того, чтобы привлечь это внимание, масс-медиа при выборе тем публикаций и передач обычно руководствуются следующими общими принципами:

- приоритетность, важность (действительная и мнимая) и привлекательность темы для граждан – война и мир, терроризм, экологические и иные катастрофы, скандалы;

- неординарность фактов, что означает доминирование в СМИ информации об экстремальных событиях – голоде, необычных убийствах, разного рода негативных явлениях;

- новизна фактов, то есть сообщения, еще не получившие широкого общественного резонанса, а если их нет, то и их придумывание;

- политические успехи лидеров, культ звезд в политике, искусстве, спорте, что является обычным для СМИ в условиях рынка;

- высокий общественный статус тех, кто попадает на страницы газет или экраны телевизоров, так как это обеспечивает шиоркую аудиторию читающих, слушающих, смотрящих.

IV. Политическое манипулирование и пути его ограничения. Наибольшую опасность для граждан и демократического устройства государства представляет использование СМИ для политического манипулирования – скрытого управления политическим сознанием и поведением людей с целью принудить их действовать (или бездействовать) вопреки собственным интересам. Манипулирование основано, как правило, на лжи и обмане, прикрывающих корыстные действия. Мифы составляют фундамент всей иллюзорной картины мира, создаваемой манипуляторами. Так, несущими конструкциями коммунистической системы манипулирования выступали мифы о частной собственности как о главном источнике социального зла, о неизбежности краха капитализма и торжестве коммунизма, о руководящей роли рабочего класса и его коммунистической партии и т.д.

По мнению профессора Герберта Шиллера, в США существуют пять главных мифов, обслуживающих господство правящей элиты:

а) об индивидуальной свободе и личном выборе граждан;

б) о нейтралитете важнейших политических институтов – конгресса, суда и президентской власти, а также СМИ;

в) о неизменности эгоистической природы человека, его агрессивности, склонности к накопительству и потребительству;

г) об отсутствии в американском обществе социальных конфликтов, эксплуатации и угнетения;

д) о плюрализме СМИ, которые в действительности контролируются крупными рекламодателями, корпорациями, правительством, представляя собой единую индустрию поддержки и воспроизводства иллюзорного сознания.

Наклеивание ярлыков, искажение фактов, назойливая реклама – только небольшая часть средств, используемых СМИ для введения в заблуждение общественного мнения.

Минимизация манипуляционных возможностей СМИ обычно наблюдается в обществах, где существует действительный плюрализм масс-медиа и где за ними устанавливается общественный контроль. В большинстве стран мира существуют специальные органы общего контроля за СМИ, следящие за соблюдение ими этическимх и правовых норм. Так, во Франции такой инстанцией является Высший совет за аудиовизуальной коммуникацией. Демократический контроль в этом случае не имеет ничего общего с предварительной цензурой, не является нарушением свободы слова и выражения мнений. Информационная, политическая и любая другая свобода одних людей требует ограничения в тех случаях, когда она нарушает свободу и права других граждан и целых государств. Информационная власть, подобно власти политической и экономической, нуждается в контроле со стороны общества.

Характер взаимоотношений средств массовой информации, претендующих на роль “глаз и ушей общества”, и правительств варьируется от страны к стране. Большинство из органов массовой информации предпочитает подчеркивать свою независимость от государства, государственно-политических институтов. Их отношения могут складываться в соответствии с конфликтной, консенсусной либо конфликтно-консенсусной моделями. Так, в открытый конфликт вылились трения между правительством М. Тэтчер в Англии и СМИ во время Фолклендской войны, когда журналистам был закрыт доступ в районы военных действий, а министерство обороны использовало практику откровенной их дезинформации. Вместе с тем такие взаимоотношения возникают редко, так как СМИ заинтересованы в доступе к государственным источникам информации, а правительства всегда заинтересованы в общественной легитимации с помощью масс-медиа.

Следует также учитывать, что западные развитые государства являются крупнейшими производителями информации. Так, правительство США входит в число 20 лучших рекламных агентств страны, соперничая по расходам с такими гигантскими корпорациями, как “Кока-кола”. Годовые расходы правительства на рекламу превышают 200 млн. долл., в связи с чем Вашингтон получил ироничное название “Голливуда на Потомаке”. Правительственные агентства тратят примерно 600 млн. долл. в год на производство фильмов и аудиовизуальных программ. Стоимость печатной продукции американского правительства достигает почти 1,5 млрд. долл. в год. Деятельность службы “паблик-рилейшнз” обходится государству в 400 млн. долл.

При всем этом, рассуждая о роли, которую СМИ играют в политике, следует констатировать: “четвертая власть”, не вступая в открытую конкуренцию с первой, политической, тем не менее расширяет свои позиции самостоятельного игрока на политическом поле.

ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ВЫБОРЫ И ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

Выборы – процедура избрания или выдвижения тех или иных лиц путем открытого или закрытого (тайного) голосования для выполнения гражданских функций; один из способов институализации государственной власти; наиболее распространенный механизм формирования органов и институтов власти.

Б.И. Краснов

I. Избирательный процесс. Выборы составляют неотъемлемую часть политического процесса в современных демократических обществах. В условиях современных демократий выборы – их стрежневой механизм. Главная форма проявления суверенитета народа, его политической роли как источника власти. Они служат также важнейшим каналом представления в органах власти интересов различных общественных групп. Для многих, а в некоторых странах и для большинства граждан выборы являются единственной формой их реального участия в политике. Выборы предоставляют человеку, идущему в большую политику, возможность стать депутатом парламента, губернатором или даже президентом страны. В политологической литературе выделяются следующие функции выборов:

- артикуляция и представительство разнообразных интересов избирателей;

- контроль за институтами власти;

- интеграция разнообразных мнений и формирование общей политической воли;

- легитимация и стабилизация политической системы, конкретных институтов власти: парламента, правительства, президента и т.д.;

- расширение коммуникации, отношений представительства между институтами власти и гражданами;

- канализация, перевод политических конфликтов в русло мирного урегулирования;

- мобилизация избирательного корпуса на решение актуальных общественных задач;

- политическая социализация населения, развитие его политического сознания и политического участия;

- рекрутирование политической элиты;

- генерирование обновления общества посредством конкурентной борьбы альтернативных политических программ;

- образование эффективной оппозиции, подготовка ее к выполнению функций политического руководства.

Соответствовать своему социальному назначению выборы могут лишь в том случае, если они базируются на определенных принципах. Можно выделить две группы таких принципов: во-первых, принципы избирательного права, определяющих статус, положение каждого гражданина на выборах; во-вторых, общие принципы организации выборов. Демократические принципы избирательного права включают:

- всеобщность, когда все граждане, независимо от пола, расовой, национальной, классовой и профессиональной принадлежности, языка, уровня доходов, богатства, образования, конфессии и политических убеждений, имеют активное (в качестве избирателя) и пассивное (в качестве кандидата) право на участие в выборах;

- равенство – каждый избиратель имеет только один голос, который оценивается одинаково, независимо от его принадлежности тому или иному человеку;

- тайна выборов – решение конкретного избирателя не должно быть кому-либо известно;

- прямое (непосредственное) голосование – избиратель принимает решение непосредственно о конкретном кандидате на выборную должность, голосует за реального человека.

На базе демократических избирательных прав сформировались принципы, характеризующие организацию избирательного процесса. К таким принципам относятся:

- свобода выборов, предполагающая, прежде всего, отсутствие политического, административного, социально-экономического, психологического и информационного давления на избирателей, организаторов выборов и кандидатов;

- наличие выбора, альтернативных кандидатов. Сам термин “выборы” предполагает отбор из различных предложений;

- состязательность, конкурентность выборов. Различные политические силы должны иметь возможность бороться за доверие избирателей на выборах, знакомить и убеждать их в правильности, преимуществах своей предвыборной программы, недостатках электоральных платформ конкурентов;

- периодичность и регулярность выборов;

- равенство возможностей политических партий и кандидатов. Оно предполагает примерное равенство их материальных и информационных ресурсов.

Выборы всегда осуществляются в конкретной общественно-политической среде, которая во многом определяет их подлинно демократический или манипулятивный характер. Эта среда (исторический контекст) включает ряд параметров, отражающих ее влияние на избирательный процесс. К ним относятся:

- наличие в обществе ценностного консенсуса. Атмосферы доверия, готовности политических партий, подавляющего большинства граждан уважать результаты выборов;

- уважение в государстве прав человека. Это необходимо для того, чтобы избиратели и кандидаты чувствовали себя свободными, не подвергались разного рода угрозам, чтобы в обществе существовало уважение к воле и большинства, и меньшинства;

- демократический характер регистрации избирателей, что означает, прежде всего, отсутствие любого рода дискриминаций;

- формирование независимых, беспристрастных и компетентных органов управления избирательным процессом, в первую очередь избирательных комиссий;

- наличие доступных для всех механизмов подачи и рассмотрения жалоб, разрешения споров, а также эффективных и независимых органов контроля за соблюдением избирательного закона всеми участниками электорального процесса.

II. Избирательные системы. Используемые на выборах технологии самым непосредственным образом зависят от порядка проведения выборов и способов подсчета голосов в каждой стране, действующих в государстве и регламентирующих данный процесс правовых норм, правил и традиций. Совокупность этих норм задает определенную логику действиям всех участников предвыборной борьбы, побуждает их действовать в рамках единого электорального порядка, придает ему качество избирательной системы. Избирательная система – это совокупность правил, приемов и процедур, обеспечивающих и регулирующих легитимное формирование представительных и исполнительных органов политической власти. Несмотря на то, что эти правила имеют свою специфику практически в каждой стране, существуют общие принципы, позволяющие говорить о типах избирательных систем. Принято выделять три основных их типа – пропорциональную, мажоритарную (абсолютного и относительного большинства) и смешанную.

Пропорциональная система предполагает голосование по партийным спискам, разделение соответствующих депутатских мандатов пропорционально числу голосов, набранных той или иной партией на выборах. При этом почти во всех национальных законодательствах существует барьер (обычно это 5% голосов избирателей), который необходимо преодолеть партии для того, чтобы она была представлена в законодательном органе. Существуют две разновидности мажоритарных систем:

во-первых, пропорциональная избирательная система на общегосударственном уровне, когда избиратели голосуют за политические партии в масштабах всей страны, а избирательные округа не выделяются;

во-вторых, пропорциональная система, основывающаяся на многомандатных округах, когда депутатские мандаты распределяются в соответствии с выявленным уровнем влияния в избирательных округах.

Достоинства пропорциональной избирательной системы заключаются в том, что избранные с ее помощью органы власти отражают реальную картину политической жизни общества, расстановку политических сил, обеспечивает систему обратной связи между государством и организациями гражданского общества, способствует развитию политического плюрализма и многопартийности. Недостатки ее тоже существенны:

а) при пропорциональной избирательной системе могут возникать трудности в формировании правительства, так как отсутствие доминирующей партии с четкой и твердой программой, создание многопартийных коалиций, включающих партии с разными целями и различными задачами обусловливают образование нестабильных правительств;

б) пропорциональная избирательная система приводит к тому, политические силы, не пользующиеся влиянием во всей стране, могут получать представительство в органах государственной власти;

в) вследствие того, что голосование происходит не за конкретного кандидата, а за партии, непосредственная связь между депутатами и избирателями может быть весьма слабой;

г) поскольку при пропорциональной системе голосование идет за политические партии, это обстоятельство устанавливает сильную зависимость депутатов от своих партий и их руководства, что связывает руки парламентариям и может отрицательно сказаться на процессе обсуждения и принятия важных законодательных актов.

Мажоритарная избирательная система – это такая система, при которой победителем на выборах признается кандидат, набравший 50% голосов плюс 1 голос избирателей, принявших участие в голосовании (в некоторых странах – от списочного состава электората). При мажоритарной системе возникают и упрочиваются связи между кандидатом и избирателями. Кандидаты, как правило, хорошо знают положение дел в своих избирательных округах, интересы избирателей, лично знакомы с их наиболее активными представителями. Соответственно, и избиратели имеют представление о том, кому они доверяют выражать свои интересы в органах власти. При этой системе на выборах побеждают кандидаты более сильного политического течения в стране. Это способствует вытеснению из парламента и других органов власти представителей мелких и средних по своему значению партий.

Мажоритарная система способствует возникновению и укреплению тенденции к становлению в странах, где она используется, двухпартийных или многопартийных систем. Ее достоинства – возможность формирования эффективно работающего и стабильного правительства; позволяет хорошо организованным, крупным партиям легко побеждать на выборах и создавать однопартийные правительства. Недостатки:

а) имеет значение только факт получения кандидатом относительного большинства голосов, в то время как голоса, отданные всем другим кандидатам, во внимание не принимаются и пропадают;

б) значительная часть избирателей страны остается не представленной в парламенте;

в) партия, получившая на выборах меньше голосов, чем ее соперники, может оказаться представленной в парламенте большинством депутатских мест;

г) две партии, набравшие одинаковое или близкое количество голосов, проводят в органы власти неодинаковое число кандидатов.

Смешанная избирательная система включает элементы обеих вышеуказанных систем. В современной России половина депутатов Государственной думы избирается в соответствии с пропорциональной системой, другая половина – мажоритарной. Суть смешанной системы заключается в том, что определенная часть депутатских мандатов распределяется в соответствии с принципами мажоритарной системы, что должно способствовать формированию устойчивого правительства. Другая часть мандатов распределяется в соответствии с принципами пропорциональной избирательной системы, что способствует лучшему отражению соотношения политических сил в стране.

III. Избирательный процесс и избирательная кампания. Проведение выборов в органы государственной власти всегда связно с тем, что на политической сцене той или иной страны разворачиваются разнообразные события: проходят митинги, собрания, встречи кандидатов с избирателями, политические лидеры выступают с критическими заявлениями и позитивными программами в СМИ, на улицах появляются рекламные плакаты и т.п. Все многообразие событий, инициируемых и создаваемых людьми в преддверии и во время выборов в государственные органы, можно обозначить понятием “избирательный процесс”. Вместе с тем каждый кандидат или избирательный блок, вступая в предвыборную борьбу, стремится решать собственные задачи и предпринимает для этого определенные усилия.

Проводимую им или ими избирательную кампанию можно определить как совокупность действий, предпринимаемых партиями, избирательными объединениями или кандидатами и их командами для достижения их предвыборных целей. Избирательная кампания представляет собой особый вид политического управления. В качестве субъекта управления в ней выступает команда (партийная организация, группа единомышленников, политические консультанты) во главе с кандидатом, а объектом выступают потенциальные избиратели. Цель управления определяется теми задачами, которые ставит перед собой кандидат (победа, только “раскрутка”, завоевание части голосов, чтобы ослабить шансы на победу основного кандидата и т.д.). Весь избирательный процесс по своей сути является конкурентным процессом, в ходе которого идет острое соперничество, ожесточенная борьба между его участниками за право обладать престижными позициями в политической иерархии, за возможность влиять на массы, за доступ к властным ресурсам.

В зависимости от временной последовательности и особенности решаемых задач, избирательный процесс делится на несколько этапов:

- подготовительная стадия, характеризующая ту общественно-политическую почву, из которой “вырастают” выборы, а также организационные мероприятия, делающие возможным проведение выборов;

- выдвижение кандидатов, завершающееся их регистрацией;

- агитационно-пропагандистская кампания;

- голосование и поведение итогов выборов.

Избирательная кампания начинается, как правило, с выдвижения кандидатов. Сам этот термин применяется как по отношению ко всему государству, так и отдельным кандидатам или партиям. В первом случае избирательная кампания представляет собой комплекс организационных, политических, информационно-пропагандистских и агитационных мероприятий по непосредственному обеспечению избирательного процесса в государстве, во втором случае – систему мероприятий, направленных на успех конкретного кандидата или партии.

IV. Избирательные технологии. Рассматривая избирательную кампанию как разновидность политического процесса, следует учитывать:

во-первых, инициаторы избирательной кампании, выступающие в роли субъекта управления, лишены права диктовать “правила игры”, то есть создавать нормы, обязательные для объекта своего воздействия;

во-вторых, субъект управления лишен возможности опереться на право легитимного насилия, на применение санкций и иных мер воздействия на потенциальных избирателей. В этой связи совокупность способов воздействия на массы с целью повлиять на их электоральное поведение и побудить их отдать голоса за определенного кандидата принято называть избирательной технологией.

В настоящее время во многих странах появились люди, чьей профессией стала организация предвыборных кампаний, сформировались агентства, специализирующиеся в этой области. В 1968 г. в Париже была создана Международная ассоциация советников по политическим кампаниям. В Российской Федерации политические консалтинговые фирмы впервые громко заявили о себе в период предвыборных кампаний 1995-1996 гг.

Структурные звенья избирательной кампании современного типа представляют собой:

- анализ предвыборной ситуации, в ходе которого организаторы избирательной кампании получают тот необходимый минимум знаний, который позволяет им строить избирательную стратегию не вслепую, полагаясь исключительно на собственную интуицию, а рационально, опираясь на объективные данные. Здесь выделяются два направления исследования – всесторонний анализ ситуации в округе накануне выборов и обеспечение информационно-аналитической поддержки начавшейся избирательной кампании;

- стратегия избирательной кампании, которая представляет собой совокупность информационных тем, раскрытию содержания которых будет починена вся избирательная кампания. Стратегические темы в ходе избирательной кампании должны получить информационное подкрепление в виде соответствующих аргументов, фактов, распространяемых по различным коммуникационным каналам. Этот процесс можно сравнить с разветвлением растущего дерева, когда от ствола (тема) начинают отрастать многочисленные ветви (сюжеты). Например, если одна из тем предвыборной кампании - честность кандидата, то разработка сюжетной лини означает поиск или создание конкретных примеров, подтверждающих указанное его качество;

- привлечение в поле своего влияния людей, принадлежащих к разным социальным группам. В избирательных технологиях эта задача решается путем сегментирования электората, то есть разбивки его на группы, объективная принадлежность к которым обусловливает появление у людей ряда общих признаков. Социальные группы, выделяемые в ходе избирательной программы для узко направленного воздействия, называют адресными группами. По отношению к тому или иному кандидату или избирательному объединению весь электорат округа можно представить в виде пяти основных слоев (групп):

а) активно поддерживающие, то есть “твердый” электорат, который при любых условиях проголосует за своего кандидата или за свою партию;

б) пассивно поддерживающие, которые могут и не придти на выборы из-за факторов, которые не имеют никакого отношения к политике – занятость на работе, дачные заботы, семейные обстоятельства и т.д.;

в) занимающие нейтральную позицию, то есть люди, чаще всего не имеющие четко выраженной политической позиции, их мало интересует предвыборная борьба, они не определились в том, за кого будут голосовать или вообще пойдут на выборы;

г) настроенные недоверчиво. Обычно этот слой составляют люди, симпатизирующие другим политическим партиям и политическим лидерам или люди с оформившимся предубеждением ко всем политикам. С уверенностью можно сказать, что такие люди в лучшем случае просто не придут на выборы, в других же – отдадут голоса другим кандидатам;

д) настроенные решительно против. К ним относятся члены других политических партий и их активные сторонники;

- создание имиджа кандидата. Центральное место в избирательной кампании всегда занимает кандидат, ибо от того, какие у избирателей сложатся представления, оценки, мнения о нем зависят, в конечном счете, успех или провал избирательной кампании. Именно поэтому столь важное внимание уделяется формированию имиджа кандидата. Прежде всего, определяется его типаж, то есть совокупность наиболее важных его черт, создающих впечатление о целостности его натуры. Известный российский политический технолог А. Максимов отмечал, что на политическом рынке России конца 90-х годов ХХ века основными типажами были следующие:

- гуманитарий (ученый, преподаватель, экономист – Г. Явлинский, Г. Селезнев, С. Федоров);

- хозяйственник (Ю. Лужков, В. Стародубцев);

- борец (В. Анпилов, С. Ковалев, В. Жириновский, А. Макашов);

- человек власти (вождь нации, крупный чиновник – Б. Ельцин, Е. Примаков, М. Шаймиев);

- силовик (А. Лебедь, Р. Аушев, А. Руцкой);

- технократ (менеджер западного типа – А. Чубайс, С. Кириенко);

- бизнесмен (Б. Березовский, К. Илюмжинов, К. Боровой);

- экзотик (полярники, звезды эстрады, спорта – И. Кобзон, А. Чилингаров).

После выбора типажа имиджмейкеры приступают к детальной разработке имиджа кандидата. Она начинается, как правило, с “создания биографии”, когда продумывается содержание и форма подачи реальных событий из жизни кандидата с тем, чтобы сделать его образ более привлекательным в глазах избирателей. Подчеркиваются те факты биографии, которые “работают” на избранный типаж, сомнительные моменты или замалчиваются, или трактуются как следствие складывавшейся неоднозначной ситуации. В процессе конструирования имиджа кандидата нет мелочей: любая оплошность, малейший промах в этом деле могут быть использованы для его дискредитации. Вхождение в образ и его поддержание на публике требуют от кандидата больших внутренних усилий, так что далеко не каждый человек может выдержать подобное психологическое напряжение.

V. Избирательная система Российской Федерации. Под избирательной системой России понимается установленный законодательными актами порядок выборов президента, депутатов Государственной Думы, а также выборов в иные федеральные государственные органы. Избирательная система РФ и избирательное право обеспечиваю свободное волеизъявление граждан на выборах. Она основана на демократических принципах реализации представителями народа своих суверенных прав.

В России используется территориальный принцип организации выборов. Это означает. Что выборы проводятся по избирательным округам. Согласно Федеральному закону “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”, избирательные округа образуются на основании данных о численности избирателей, зарегистрированных на соответствующей территории. Разница в количестве избирателей в избирательных округах не должна превышать 10% от средней нормы представительства, в труднодоступных и отдаленных местностях – не более 15%. Для проведения голосования и подсчета голосов в округах создаются избирательные участки из расчета не более 3000 избирателей на каждом из них. В округах и участках создаются избирательные комиссии, на которые возлагается ответственность за организацию, проведение и подведение итогов голосования на выборах избирателей. Всю систему окружных, территориальных и участковых избирательных комиссий возглавляет Центральная избирательная комиссия РФ. Она состоит из 15 членов, 5 из которых назначает Государственная Дума, 5% - Совет Федерации и 5 – президент РФ.

Расходы избирательных комиссий по подготовке и проведению выборов соответствующего уровня производятся за счет средств, выделяемых из бюджета (федерального, субъекта Федерации, местного). Кандидаты создают собственные избирательные фонды для финансирования своей избирательной кампании. На выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления избирательные объединения и блоки тоже могут создавать избирательные фонды. Они могут создаваться за счет следующих средств:

- собственных средств кандидата, избирательного объединения, избирательного блока;

- средств, выделенных кандидату выдвинувшим его избирательным объединением, избирательным блоком;

- добровольных пожертвований граждан и юридических лиц;

- средств, выделенных соответствующей избирательной комиссией кандидату, избирательному объединению, избирательному блоку после регистрации кандидата (списка кандидатов).

Не допускаются добровольные пожертвования в избирательные фонды со стороны:

- иностранных государств, предприятий, организаций, граждан, лиц без гражданства, международных организаций, российских юридических лиц с иностранным участием, если доля иностранного капитала превышает 30%;

- граждан России, не достигших возраста 18 лет, органов государственной власти и органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений и организаций, юридических лиц, имеющих государственную или муниципальную долю в их уставном капитале, превышающую 30%, а также пользующихся льготами по уплате налогов и сборов;

- воинских частей, правоохранительных органов, благотворительных учреждений, религиозных учреждений;

- анонимных жертвователей.

Действующее в России законодательство предусматривает ответственность в соответствии с федеральными законами за нарушение избирательных прав граждан.

ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Международные отношения – специфическая область общественных отношений; совокупность политических, экономических, идеологических, правовых, военных, дипломатических и других связей и взаимоотношений между основными субъектами мирового сообщества.

Политическая энциклопедия, т.I

I. Внешняя политика как государственный феномен. Державная структура организации жизни человечества обусловливает необходимость различения в политике государств ее внутренних и внешних аспектов. Принято считать, что внешняя политика – это деятельность государства на международной арене, регулирующая отношения с другими субъектами внешнеполитической деятельности – государствами, их союзами и блоками, зарубежными общественными объединениями, всемирными и региональными международными организациями. Формой традиционного осуществления внешней политики является:

- установление дипломатических отношений (или снижение их уровня, приостановка, разрыв и даже объявление войны при обоcтрении отношений с бывшими партнерами) между государствами;

- открытие представительств государства при международных организациях или членство в них;

- сотрудничество с дружественными государству зарубежными общественными движениями, объединениями и организациями;

- осуществление и поддержание на различных уровнях эпизодических и регулярных контактов с представителями государств, международных общественных структур, с которыми данное государство не имеет дипломатических отношений или дружественных отношений, но в диалоге с ними заинтересовано по тем или иным причинам.

Наличие устойчивых каналов связи с зарубежными партнерами позволяет государству разнообразить сочетание методов и средств в осуществлении внешнеполитической деятельности: а) осуществление регулярного обмена информацией, визитами на разных уровнях; б) подготовка к заключению двусторонних и многосторонних договоров и соглашений по широкому спектру вопросов, в том числе конфиденциального и секретного характера; в) способствование развитию возможностей внешнеполитической деятельности одних государств и блокирование аналогичных возможностей других (по тем или иным направлениям); г) подготовка к войне и обеспечение благоприятной для ведения боевых действий внешнеполитической обстановки и т.п. В последние десятилетия цивилизованные участники международной жизни уделяют все большее внимание недопущению ракетно-ядерной войны, организации превентивных мер по предотвращению международных конфликтов, техногенных катастроф и сотрудничеству по ликвидации их последствий, борьбе с голодом, пандемиями, совместным мероприятиям по охране окружающей среды и т.д.

Внешняя политика есть деятельность и взаимодействие официальных субъектов, имеющих или присваивающих себе право выступать от имени общества, выражать его интересы, избирать определенные методы и способы их реализации. Согласно традиционным представлениям, государства выражают себя на международной арене через внешнюю политику, которая может принимать две основные формы – дипломатии и стратегии. Их назначение – удовлетворение национальных интересов, прежде всего, обеспечение свободы, безопасности и благоприятных условий для развития человека, общества и государства. В научной и публицистической литературе существуют две основные трактовки понятия “национальный интерес”:

1) либеральная, представляющая этот феномен как некое обобщение интересов граждан, реализации которых должна быть подчинена, в том числе, и внешнеполитическая стратегия государства;

2) консервативная или государственническая, отождествляющая национальные интересы с интересами государства.

В последние годы национальные интересы все больше выводятся из сложного взаимодействия различных групп интересов, так или иначе воздействующих на государственные структуры и институты, которые отвечают за внешнеполитическую деятельность государства. Осознание объективных национальных интересов интеллектуальными и политическими элитами позволяет государствам сформулировать внешнеполитические доктрины, в которых определяется внешнеполитическая стратегия как единство целей и средств, связанных с реализацией на международной арене фундаментальных национальных интересов. Стратегия любого международного актора представляет собой, прежде всего, метод анализа ситуации, оценку направлений ее возможного развития, сопоставление полученной картины с собственными интересами и выбор на этой основе наиболее эффективных средств для реализации намеченной цели. Большая стратегия государства объединяет в себе все имеющиеся в его распоряжении средства для обеспечения национальных интересов как в мирное, так и в военное время. Существуют два необходимых условия успешной национальной стратегии:

а) правильная оценка стратегической ситуации, то есть особенностей сложившихся к данному моменту международного окружения;

б) стратегический анализ, то есть изучение других значимых международных акторов, призванное дать о них как можно более полное представление.

Национальная или, иначе, большая стратегия государства реализуется в серии конкретных практических мероприятий, предпринимаемых государством по всем азимутам своей внешней политики, образующих его внешнеполитический курс. Именно его обыденное сознание, формируемое средствами массовой информации, идентифицирует с внешней политикой государства, что не совсем верно. Внешняя политика современного государства представляет собой сложное политическое явление, включающее в себе в качестве базиса объективно существующие национальные интересы, большую стратегию и внешнеполитический курс как политику по их реализации. Пространство жизни человечества, на котором сталкиваются и взаимодействуют, противоборствуют и сотрудничают на разных уровнях (глобальном, региональном, многостороннем, двустороннем) государства, реализуя национальные интересы, принято называть международными отношениями.

II. Субъекты международных отношений. Международные отношения представляют собой особую сферу мира политики. В “Политической энциклопедии” они характеризуются следующим образом: “Международные отношения – специфическая область общественных отношений; совокупность политических, экономических, идеологических, правовых, дипломатических, военный и других связей и взаимоотношений между основными субъектами мирового сообщества; поведение государств на международной арене”. В западной политологии принято все определения международных отношений сводить к двум подходам:

1) когда они представляются как разновидность человеческой деятельности, при которой между лицами более чем из одного государства происходит социальное взаимодействие;

2) когда они выступают в виде конфликта или сотрудничества на международной арене между различными институтами - государствами, межправительственными и неправительственными органами, организациями, движениями, объединениями.

Основными субъектами международных отношений и в настоящее время остаются государства. Действуя за рамками собственных границ, в которых они обладают внутренним суверенитетом, государства решают и целый ряд дополнительных задач:

а) устанавливают контроль над деятельностью на своей территории иностранных сил и структур, усложняющих достижение национальной безопасности и стабильности;

б) отражают угрозы своей целостности, безопасности и своим национальным интересам;

в) согласовывают интересы с более сильными партнерами или соперниками;

г) пополняют ресурсы, увеличивающие их силу, авторитет, влияние на международной арене.

В ходе исторического процесса постепенно создавались и развивались такие механизмы взаимодействия государств, как союзничество и конфронтация, протекторат (покровительство) и партнерство, сотрудничество и соперничество. И в настоящее время государство продолжает представлять в международной жизни общество в целом, а не какие-то отдельно взятые социальные группы или политические организации. В ведении государства остаются вопросы, связанные с обеспечением суверенитета, безопасности, территориальной целостности, развития науки, образования, культуры. Государство является единственным общенациональным институтом, имеющим легитимные полномочия участвовать в отношениях с другими государствами, заключать договоры, объявлять войну. Влияние, силу государства и сейчас можно представлять как его способность, защищая собственные интересы, воздействовать на другие государства, на ход событий в мире. Реальное место государства в системе международных отношений определяется не только военным потенциалом, размером территории и природными богатствами, но и более широкими показателями - образованием населения, состоянием науки, структурой национальной экономики, объемом производства на душу населения, состоянием окружающей среды и т.д.

В последние десятилетия все более важными субъектами международных отношений становятся международные организации. Они обычно разделяются на межгосударственные (или межправительственные) и неправительственные организации. Возникая в экономической, политической, культурной и иных сферах жизни народов, они имеют определенные особенности и специфику, играют собственную роль в международных отношениях. В качестве примеров можно назвать:

- региональные организации – Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Лига арабских государств, ОБСЕ и т.д.;

- организации экономического характера – Всемирная торговая организация (ВТО), Международный Валютный фонд (МВФ), Всемирный банк и др.;

- организации в рамках отдельных отраслей мирового хозяйства – Международное энергетическое агентство (МЭА), Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), Организация стран экспортеров нефти (ОПЕК) и т.д.

- политико-экономические организации – Организация африканского единства (ОАЕ), Организация американских государств (ОАГ), Северо-американская зона свободной торговли (НАФТА) и др.;

- профессиональные организации, такие, как Международная организация журналистов (МОЖ), Международная организация криминальной полиции (ИНТЕРПОЛ) и т.п.;

- демографические организации – Международная демократическая федерация женщин (МДФЖ), Всемирная ассоциация молодежи (ВАМ) и т.д.;

- организации в области физкультуры и спорта – Международный олимпийский комитет (МОК), Организация Объединенных наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) и др.;

- военные организации – Организация Северо-Атлантического договора (НАТО), Тихоокеанский пакт безопасности (АНЗЮС) и др.;

- профсоюзные организации – Международная конфедерация свободных профсоюзов (МКСП), Всемирная конфедерация труда (ВКТ);

- организации в поддержку мира и солидарности: Всемирный совет мира (ВСМ), Пагуошское движение, Международный институт мира и т.д.;

- религиозные организации – Всемирный совет церквей (ВСЦ), Христианская мирная конференция (ХМК) и т.д.;

- организация, целью которой является помощь военнопленным, другим жертвам войны, катастроф и стихийных бедствий – Международный красный крест (МКК);

- экологические организации – Гринпис и др.

Наиболее значительную роль в международных отношениях играет Организация Объединенных наций. Образованная в 1945 г., она достигла практически полной универсальности, объединив 191 современное независимое государство. В рамках ООН сложился целый ряд организаций, которые органически вошли в международные отношения и как структуры ООН, и как самостоятельные структуры (Всемирная организация здравоохранения, Международный суд, МВФ, Всемирный банк, ЮНЕСКО и др.). В структуре ООН можно выделить шесть главных органов – Генеральная ассамблея, Совет Безопасности, Экономический и социальный совет, Совет по опеке, Секретариат, Международный Суд. Весомое и многогранное влияние ООН на международные отношения определяется следующими основными факторами:

- ООН является самым представительным форумом для дискуссий между государствами по актуальным вопросам мирового развития;

- Устав ООН является фундаментом современного международного права, своего рода общепризнанным кодексом поведения государств в их взаимных отношениях;

- под сенью ООН существует большое число международных организаций, которые осуществляют регулирование международной жизни ;

- ООН наделена исключительно важной компетенцией - решать вопросы войны и мира, в том числе и путем использования вооруженной силы.

В последние десятилетия в международных отношениях постоянно возрастает роль неправительственных участников. Если в начале ХХ века насчитывалось лишь 69 международных неправительственных организаций, то в начале нынешнего столетия их численность превышает 60 000. Обычно среди неправительственных акторов (иначе их называют “акторами вне суверенитета“) выделяют международные неправительственные организации (МНПО) и транснациональные корпорации и банки (ТНК, ТНБ). Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, МНПО считается “любая международная организация, не учрежденная на основании межправительственного соглашения”. Основными признаками МНПО считаются: а) отсутствие целей извлечения прибыли; б) признание ее по крайней мере одним государством или наличие консультативного статуса при международных межправительственных органах; в) получение денежных средств более чем из одной страны. В настоящее время таких организаций насчитывается около 10 000. Наиболее известные и влиятельные среди них – “Врачи без границ”, Гринпис, ”Международная амнистия” и др.

Транснациональные корпорации получили бурное развитие во второй половине ХХ века и, по данным ООН, к концу этого столетия их насчитывалось более 53 тысяч, 90% которых базируется в развитых странах северного полушария. Об их влиянии на международные отношения свидетельствует хотя бы такой факт: в 1998 году “Дженерал моторс”, одна из крупнейших ТНК, произвела продукции на 161,3 млрд. долл., что было больше валового продукта таких стран, как Греция (137,4 млрд. долл.), Израиль (96,7), Ирландия (59,9), Словения (19,5), Никарагуа (9,3). Рост и влияние ТНК стимулировалось развитием транснациональных банков, которые осуществляли финансовые операции по всему миру. На начало 1999 года активы только 20 наиболее крупных из них превышали сумму в 425 трлн. долл. В целом транснациональные корпорации стали весьма активными и влиятельными игроками в международных отношениях. Их деятельность в этом плане имела и имеет как позитивную, так и негативную стороны.

“Плюсами” можно считать: 1) развитие мировой торговли; 2) инвестирование крупных капиталов в экономику развивающихся государств; 3) создание рабочих мест в слаборазвитых странах; 4) расширение сферы демократии в мире за счет совершенствования рыночных отношений; 5) подготовка национальных кадров; 6) внедрение процедур согласительного разрешения спорных и конфликтных ситуаций.

Столь же бесспорными выглядят и “минусы”: а) подрыв национального суверенитета стран, где присутствуют ТНК; б) усиление в результате их деятельности разрыва между “богатым Севером” и “бедным Югом”; в) готовность ТНК и ТНБ ради собственных прибылей сотрудничать с репрессивными режимами; г) интерес к сохранению дешевой рабочей силы в развивающихся странах, что блокирует их социальный прогресс; д) размывание национальной культуры слаборазвитых стран посредством внедрения иностранных технологий, товаров, культурных и духовных ценностей и т.д.

III. Особенности международных политических процессов. Одна проявляется в том, что в этой области политики не существует единого легитимного центра принуждения, единого источника власти, который обладал бы непререкаемым авторитетом для всех участников этих связей и отношений. Международная сфера политики регулируется различными нормами. Главным ее собственно политическим регулятором является складывающийся между государствами баланс сил. Вносят свой вклад в это дело и нормы международного права. В международных отношениях остается место и для нравственных регуляторов – принципов международных отношений, которых должны придерживаться все действующие в этой сфере субъекты. В Уставе ООН, а также в Хельсинкской декларации Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, впоследствии преобразованного в ОБСЕ) 1975 г. они были сформулированы следующим образом:

- принцип суверенного равенства государств. Этот принцип включает в себе следующие элементы: 1) государства юридически равны; 2) каждое государство пользуется правами, присущими полному суверенитету; 3) каждое государство обязано уважать правосубъектность других государств; 4) территориальная целостность и политическая независимость государства неприкосновенны; 5) каждое государство имеет право свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы; 6) каждое государство обязано выполнять полностью и добросовестно свои международные обязательства и жить в мире с другими государствами;

- принцип неприменения силы и угрозы силой. Согласно Уставу ООН, “все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности и политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН”;

- принцип нерушимости государственных границ. Был принят на СБСЕ в 1975 году, в Заключительном акте которого констатировалось: “Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе. И поэтому они будут воздерживаться от любых посягательств на эти границы”. Содержание принципа можно свести к трем элементам: а) признание существующих границ; б) отказ от каких-либо территориальных претензий сейчас и в будущем; в) отказ от любых других посягательств на границы, включая угрозу силой или ее применение;

- принцип территориальной целостности государств. В Уставе ООН декларируется, что государство “должно воздерживаться от любых действий, направленных на нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства”, что “территория государства не должна быть объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения”. В связи с этим “не должны признаваться законными какие-либо территориальные приобретения, явившиеся результатом угрозы силой или ее применения”;

- принцип мирного разрешения международных споров. Согласно Уставу ООН, “все члены ООН разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергнуть угрозе международный мир, безопасность и справедливость”;

- принцип невмешательство во внутренние дела. В соответствии с Уставом ООН, она “не имеет права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства”. Это запрещение распространяется на действия любых других участников международного общения, а не только ООН;

- принцип всеобщего уважение прав человека. В Уставе ООН обязательства государств по соблюдению прав человека изложены в самой общей форме, и до настоящего времени государства стремятся конкретизировать нормативное содержание принципа всеобщего уважения прав человека. Но непосредственная регламентация и защита прав и свобод человека по-прежнему остается внутренним делом каждого государства;

- принцип самоопределения народов и наций. Он декларирует безусловное уважение права каждого народа свободно выбирать пути и формы своего развития. После развала колониальных империй вопрос о самоопределении наций в смысле образования самостоятельных национальных государств в основном решен;

- принцип сотрудничества. Как определяет Устав ООН, государства обязаны “осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера”, а также обязаны “поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры”;

- принцип добросовестного выполнения международных обязательств. По Уставу ООН “е члены ООН добросовестно выполняют принятые на себя по настоящему Уставу обязательства, чтобы обеспечить им всем в совокупности права и преимущества, вытекающие из принадлежности к составу членов ООН”.

Вместе с тем постоянный плюрализм государственных суверенитетов делает межгосударственные отношения достаточно непредсказуемыми, хаотичными, неуравновешенными. В такой атмосфере ни одно государство не способно постоянно сохранять четко выраженные и неизменные позиции по отношению друг к другу, находясь, к примеру, с кем-нибудь в постоянной конфронтации или же в столь же устойчивых союзнических отношениях. Сфера международных отношений представляет собой область неравновесных и неравномерных политических взаимодействий. Как показывает практика, в последние десятилетия несбалансированность международных отношений возросла в связи с тем, что распад мировой социалистической системы и ликвидация СССР существенно видоизменили баланс сил в мире. Это позволило западным государствам предложить и навязать миру собственные критерии урегулирования международных политических отношений, что встретило противодействие со стороны целой группы государств. Рост хаоса в международных отношениях был вызван также выходом на международную политическую арену новых самостоятельных субъектов международных отношений, действующих вне и помимо государственных институтов и организаций. Сложность и неоднозначность отношений участников мировой политики обусловлена также и тем, что их поведение в данной сфере инициируется самыми разными причинами.

IV. Теоретический спор реалистов и идеалистов в науке о международных отношениях. В ХХ в. дискуссии о природе и специфических характеристиках международных отношений велись в основном между реалистами и идеалистами (20-40-е гг., которых во второй половине ХХ века сменили их последователи неореалисты и неолибералы), традиционалистами и модернистами (50-60-е гг.), государственниками и глобалистами (70-80-е гг.).

Реалисты (Дж. Кеннан, Дж. Болл, З. Бжезинский и др.) полагали, что основной естественной целью каждого государства является накопление силы, которая обеспечивает реализацию национальных интересов.

Каждое государство, как они считали, должно стремиться к созданию такого баланса сил, которое выступало бы в условиях всеобщей конкуренции, силового противостояния в качестве сдерживающего механизма и гарантировало государству его безопасности. Любые морально-этические и даже нормативные установления для государства должны были рассматриваться им не иначе, как средства ограничения его суверенитета. При этом признавалось, что любые средства достижения цели – убеждение, шантаж, сила, торговля, дипломатия, - изначально оправданы, коль скоро умножают могущество государства и создают возможность решения поставленных задач. Главными ценностями поведения государств на международной арене должны быть осторожность и ответственность при принятии решений. Теоретическим отцом политического реализма принято считать американского политолога Г. Моргентау (1904-1980), который в изданной в 1948 г. книге “Политические отношения между нациями: борьба за влияние в мире” констатировал: “Международная политика, подобной любой политике, есть борьба за власть. Какие бы конечные цели ни преследовались в международной политике, непосредственной целью всегда является власть”.

Идеалисты (Д. Перкинс, В. Дин, У. Липпман, Т. Кук и др.), напротив, рассматривали международные отношения через призму правовых и этических категорий, ориентируясь на создание нормативных моделей мировых отношений.

В основе их убеждений лежал отказ признания силовых и военных средств как важнейших регуляторов межгосударственных отношений. Предпочтение полностью отдавалось системе и институтам международного права. Вместо баланса сил идеалисты предлагали механизм коллективной безопасности. Эта идея базировалась на том соображении, что все государства имеют общую цель – мир и всеобщую безопасность, поскольку нестабильность силового баланса и войны причиняют государствам огромный ущерб, ведут к бессмысленной трате ресурсов. В. Вильсон, изложив в 1918 году в 14-ти пунктах основные положения послевоенного мирного урегулирования, четко выразил взгляды идеалистов. В частности, в качестве основных механизмов гармонизации мировых политических отношений он предложил: проводить открытые мирные переговоры; гарантировать свободу торговли в мирное и военное время; сократить национальные вооружения до минимально достаточного уровня, совместимого с национальной безопасностью; создать Лигу Наций, главной целью которой являлось бы обеспечение коллективной безопасности стран-членов этой международной организации.

После второй мировой войны на первый план вышла дискуссия между модернистами и традиционалистами. Модернисты (М. Каплан, Р. Норт, Г. Алиссон и др.) основное внимание уделяли моделированию действий национальных государств на международной арене. В их исследованиях упор делался на изучении процедур и механизмов принятия решений, на описании поведения различных сегментов правящих элит и правительств, разработке технологий бюрократических компромиссов и других компонентов выработки внешней политики государств. Учет влияния всех акторов, принимавших участие в разработке внешнеполитических решений, позволял им моделировать конкретные системы международных отношений, составлять прогнозы взаимодействия государств на различных политических уровнях. В свою очередь традиционалисты акцентировали внимание на необходимости учета влияния тех воздействующих на внешнюю политику факторов, которые транслируют характерные для конкретных стран традиции и обычаи, выражают особенности личностного поведения политиков, роль массовых и групповых ценностей и т.д.

Дискуссия модернистов и традиционалистов о значении различных компонентов внешнеполитической деятельности государств сменилась спором ученых о том, осталось ли государство центральным элементом в международных отношениях или интеграционные процессы преобразовали эту сферу в качественно иное, взаимозависимое и взаимосвязанное мировое сообщество. Так называемые государственники (К. Дойч, К. Уолтц и др.) полагали, что, несмотря на перемены, государства остались центральными субъектами мировой политики, изменились лишь формы отношений между ними. Поэтому и природа сферы международных отношений осталась прежней: ее насыщают внешнеполитические действия государств, руководствующихся принципами реализма, силового сдерживания конкурентов и достижения устраивающего их внешнюю политику баланса сил. В противоположность государственникам глобалисты (Э. Хаас, Л. Линберг и др.), своеобразно продолжая линию идеалистов, настаивали на снижении роли национальных государств в мире.

По их мнению, современные изменения в мире транспорта, связи, информации сделали национальное государство неэффективным орудием достижения собственной безопасности и обеспечения благосостояния своих граждан. Спрессованность международных отношений, “сжатие мира” (О. Янг) явились наиболее адекватным отражением динамики современных международных отношений. Объективная необходимость в кооперации сил и возможностей государств в борьбе против глобальных угроз сближает народы, происходит процесс сращивания человечества в единое целое. Все это, по мысли глобалистов, способствовало созданию надежных предпосылок для формирования более направляемого мирового порядка, повышение контроля над проблемами безопасности, усиления интеграции.

V. Геополитический подход к объяснению международных отношений. Существенный вклад в развитие теории международных отношений внесли авторы геополитических теорий, которые предложили целый круг идей, раскрывающих зависимость внешней политики государств от факторов, позволяющих им контролировать определенные географические пространства. Наиболее заметный вклад в развитие геополитики на первом этапе внесли английские, немецкие и американские ученые – Ф. Ратцель, Х. Маккиндер, К. Хаусхофер, А. Мэхэн, русские мыслители Н.Я. Данилевский, С.Н. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Л. И. Мечников, В. Семенов-Тяншанский.

Геополитика как научная дисциплина пережила три этапа развития – классический (до второй мировой войны), ревизионистский (до 1989 г.) и современный (после конца “холодной войны”). Центральным вопросом на всех этих этапах оставался характер взаимоотношений между “морем” и “сушей”, талассократиями и теллурократиями, Левиафаном и Бегемотом. Концепции пространства как политической силы, хартленда как “географической оси истории”, панидей как духовной основы “больших пространств”, римленда с его “стратегией анаконды”, “геостратегических регионов” оказали серьезное влияние на мышление и деятельность политических деятелей, которые решали судьбы мира накануне и после первой и второй мировых войн. Эти же идеи разъясняли логику действия творцов “холодной войны”, корректировали самим своим существованием геополитические научные построения современных авторов.

Крупный вклад в развитие геополитических идей в конце ХХ века внес Дж. Розенау, выдвинувший концепцию, согласно которой мир глобальной политики стал складываться из двух взаимопересекающихся миров:

- во-первых, из полицентричного мира “акторов вне суверенитета”, в котором, наряду с государствами, стали действовать разнообразные корпоративные субъекты и даже отдельные лица и который стал способствовать созданию новых связей и отношений в мировой политике;

- во-вторых, из традиционной структуры мирового сообщества, где главное положение занимают национальные государства. Пересечение этих двух миров демонстрирует рассредоточение властных ресурсов, а также возникновение противоборствующих тенденций. Например, нарастание способностей индивида к анализу политического мира сочетается с крайним усложнением политических взаимосвязей. Эрозия традиционных авторитетов соседствует с усилением роли цивилизационных начал в обосновании политики государств. Поиск идентичности идет наряду с постоянной переориентацией политических лояльностей и т.д. В то же время признанными, по мнению Дж. Розенау, факторами в этом мире стали децентрализация международных связей и отношений, а главное – размывание понятия “сила” и, как следствие, изменение содержания и смысла понятия “угроза безопасности”.

В современных условиях геополитические принципы получили новое развитие, они значительно обновились и обогатились. Так, С. Хантингтон рассматривает в качестве источников геополитических конфликтов столкновение цивилизаций. Концепция “золотого миллиарда”, согласно которой блага цивилизации могут достаться только ограниченному числу победителей прогресса в силу ограниченности мировых ресурсов, прогнозирует обострение межгосударственных конфликтов из-за ресурсов и территорий, делая при этом акцент на необходимости создания благополучными и процветающими государствами искусственных препятствий в отношениях с менее удачливыми субъектами международной жизни.

Наряду с подобными конфронтационными прогнозами ряд политиков и теоретиков предлагают “бесполярную” трактовку мира, основанного на всеобщей гармонии и сотрудничестве государств, выдвигают модели типа “общеевропейского дома”, подразумевающие создание системы коллективной безопасности государств и народов, существующих во взаимосвязанном, безъядерном и взаимозависимом мире. Существенные подвижки происходят и в трактовке самих геополитических принципов, которые стали применяться не только при изучении международные отношений, но и применяться для анализа внутриполитических процессов.

VI. Современные тенденции развития международных отношений. Современные международные отношения стали ареной обостряющейся борьбы глобальных и национальных сил и начал. С одной стороны, на мировой сцене последовательно изменяется роль национальных государств. При этом не просто растет их зависимость от международного сообщества при решении глобальных проблем, требующих соединения усилий многих государств, предполагающих выработку интегрированных позиций, но и от политики группы наиболее развитых и мощных в экономическом и военном отношениях стран и их военно-политических союзов. Рост влияния интеграционных факторов ознаменовался подрывом монопольного положения великих держав как единоличных вершителей судеб мира, демократизацией международного сотрудничества, подразумевающего увеличение доступа населения к информации и вовлечение в принятие касающихся их решений, реальным углублением сотрудничества стран в рамках объединенной Европы, других интеграционных центрах и объединениях. Тенденции, укрепляющие роль различных политических и культурных центров влияния в международной сфере, усиление их самодостаточности, в конечном счете, ведут к формированию логики развития многополярного мира. Вместе с тем ряд реальных направлений в становлении современного мирового порядка подрывают многополярность как принцип его организации, трансформируясь в конфигурации монополярного мира, основанного на диктате отдельных участников международных отношений.

Как следствие глобализации мировой политики, в мире существенно изменилось понимание силы и безопасности. В частности, усиление разносторонности межгосударственных отношений в сфере обмена технологиями, информационных обменов или транспорта, предусматривающих собственные правила игры и баланс ресурсов, превращает понятие силы в фундамент и преимуществ, и уязвимости отдельных стран. В соответствии с этим и понятие безопасности стало выявлять не только большую зависимость от позиций иных государств, но и свою внутреннюю структурированность. В настоящее время ученые говорят о наличии следующих компонентов государственной безопасности на мировой арене:

- политических, предполагающих действия государства по сохранению национального суверенитета и недопущение ущемления другими государствами своих жизненных интересов. Сегодня такие действия предусматривают меры, направленные на повышение доверия к конкретному государству; обеспечение определенной прозрачности своего поведения во внешней сфере; кооперацию и интеграцию усилий с другими государствами для решения международных конфликтов на основе международного права; переход к принципу достаточности вооружений и исключение угроз применения средств массового поражения; активизацию миротворчества;

- экономических, направленных на усиление совместных межгосударственных действий, кооперацию и интеграцию с другими странами при реализации социально-экономических и гуманитарных программ. Это, прежде всего, предусматривает переход государства к мерам обеспечения устойчивого социально-экономического развития, ограничения ущерба среде рационального хозяйствования, более органичного встраивания в систему мирохозяйственных связей, соблюдение общих правил экономического сотрудничества;

- гуманитарных, предполагающих действия, направленные на объединение народов, наций и культур в единое сообщество. При этом предусматривается, что сообщество будет ориентироваться на гуманистические ценности, на соблюдение права человека жить в соответствии с тем пониманием свободы, которое принято в его конкретном обществе, на оказание гуманитарной помощи страждущим, борьбу с терроризмом и наркоманией;

- экологических, предусматривающих действия государства по сохранению окружающей среды как основы существования настоящих и будущих поколений, укреплению оснований жизни человека во всем их многообразии, закреплению отношения к природе как к объекту эстетического характера.

Современный этап международных отношений характеризуется стремительностью перемен, новыми формами распределения силы, власти и влияния в мире. В пестрой картине ломки старых и строительства новых международных отношений можно выделить шесть довольно четко просматривающихся тенденций их развития:

- первая из них - рассредоточение власти в системе международных отношений. Идет процесс становления мультиполярного (многополюсного) мира. Сегодня все большую роль в международной жизни приобретают новые центры. На мировую арену все активнее выходит Япония, в международных делах повышается удельный вес Европейского союза, на саммит “большой восьмерки” приглашаются Китай и Индия, в Латинской Америке своим стремительным и оригинальным развитием выделяется “черная комета” - Бразилия. Интеграционные процессы из Северной Америки и Европы перекинулись в Африку, Азию и Латинскую Америку. В Юго-Восточной Азии возникли новые индустриальные государства - так называемые 'азиатские тигры';

- вторая тенденция – глобализация многих сторон жизни современного человечества, выражающаяся в возникновении глобальной экономики, всемирной валютно-финансовой и кредитно-инвестиционной системы, развитии единой системы мировой связи, активизации деятельности транснациональных корпораций и банков, появлении реальной надгосударственной сферы жизни и деятельности людей. На этой основе сформировался все более взаимозависимый и целостный мир, когда сколько-нибудь серьезные сдвиги в одной части мира неизбежно рождают отклик в других его частях, независимо от воли, намерений участников таких процессов;

- третья тенденция это нарастание глобальных проблем, требующих для их решения совместных усилий всего человечества. Появление глобальных проблем сказалось на всей системе международных отношений. Действительно, усилия, направленные на предотвращение экологической катастрофы, борьба с голодом, смертельными болезнями, попытки преодолеть отсталость не дадут результатов, если будут решаться только на национальном уровне, без участия мирового сообщества. Ибо их решение требует планетарного объединения интеллектуальных, трудовых и материальных ресурсов;

-четвертаятенденция - усиление разделения мира на два полюса - полюса мира, благосостояния и демократии и полюса войны, брожения и тирании. На полюсе мира, благосостояния и демократии находятся 25 стран - государства Западной и Северной Европы, США, Канада, Япония, Австралия и Новая Зеландия. В них проживает 15 % населения земного шара, так называемый 'золотой миллиард'. В этих странах преобладают богатые демократии, в которых уровень жизни рядового гражданина по историческим меркам весьма высок (от 10 до 30 тысяч долларов ежегодного дохода), продолжительность жизни не менее 74 лет. На другом полюсе находятся государства Африки, Азии, Латинской Америки, республики бывшего СССР и стран Востока. В них более 800 млн. человек живут в условиях абсолютной нищеты, а из 500 млн. голодающих около 50 млн. ежегодно умирают от истощения. Ситуация усугубляется тем, что глобализационные процессы не только способствуют ликвидации разрывов в развитости “богатого Севера” и “бедного Юга”, но и провоцируют появление весьма заметных “очагов бедности” в самых богатых государствах современности;

- пятая тенденция заключается в том, что и во внутригосударственной, и в международной жизни политика как стихийное столкновение социально-исторических сил все заметнее теснится началами сознательного, целенаправленного, рационального регулирования, основанного на праве, демократических принципах и знаниях.

-шестая тенденция проявляется в процессах демократизация как международных отношений, так и внутриполитических режимов в десятках стран современного мира. С окончанием 'холодной войны' даже в условиях самых авторитарных режимов значительно сузились возможности скрывать, а тем более оправдывать нарушения государством свобод человека, его естественных и завоеванных в социально-политической борьбе прав. Всемирное распространение получает такое явление, как прогрессирующая политизация масс, повсеместно требующих доступа к информации, участия в принятии касающихся их решений, улучшения своего материального благосостояния и качества жизни. В свою очередь, все это оказывает глубокое воздействие на международные отношения.

Складывающийся единый, пронизываемый противоречиями глобальный мир сегодня – это еще далеко не однородный социум. Реальность современных международных отношений предполагает первостепенную ориентацию государств на правовые нормы как регуляторы их внешнеполитических связей. Однако еще рано утверждать, что право силы уступило свое место силе права. Сама система международного права нуждается в качественном обновлении. Произошедшие в мире изменения качественного характера требуют изменения структуры и функций ООН и других международных организаций, исходя из потребностей дальнейшей демократизации мировой политики и международных отношений.

VII. Современная внешнеполитическая стратегия России. После распада СССР Россия оказалась в принципиально новой внешнеполитической ситуации.

Российская Федерация сократилась в своих геополитических параметрах. Она потеряла ряд важных морских портов, военных баз, в ее составе появился полуанклав – Калининградская область. Страна не только лишилась союзников в Восточной и Центральной Европе, но и получила вдоль своих новых и не обустроенных границ ряд государств с недружественно настроенным руководством. Значительно пострадала обороноспособность РФ. Ее флот лишился баз в Балтийском и Черном морях, при этом российская часть разделенного с Украиной Черноморского флота осталась базироваться в Севастополе, который оказался украинским городом. Бывшие советские союзные республики национализировали мощные военные группировки, которые размещались на их территории. Развалилась единая система противовоздушной обороны всего постсоветского пространства. Возникла проблема статуса этнических русских во вновь образованных странах ближнего зарубежья. В целом Россия как бы отдалилась от Европы, стала еще более северной и континентальной страной.

Выработка новой тактики и стратегии поведения России на международной арене определялась не только перспективными планами обновления страны. Она в полной мере испытала на себе тормозящее влияние отечественных политических традиций, унаследованных от прошлого массовых и элитарных стереотипов мышления, негативного воздействия проблем, связанных с появлением новых государств на ее границах. С высоты сегодняшнего дня выглядят беспочвенными первоначальные представления российских демократов о том, что бывшие союзные республики, благодарные Москве за предоставленную свободу и разделяющие с нею общие идеалы, будут стремиться к сохранению “братских уз” с преобразившейся Россией. Оказались утопией и их радужные надежды на то, что после окончания “холодной войны” народы мира заживут дружной семьей и на земле возобладают мир, стабильность, порядок и добрососедство. Развеялись и иллюзии относительно того, что Запад станет для новой России самым надежным идеологическим и политическим союзником, щедрым и бескорыстным спонсором, идеальным образцом для подражания в вопросах социально-экономического и политического развития.

После декабря 1991 года внешнеполитическая стратегия России менялась несколько раз. На первом этапе, в 1992-1993 годы, Москва проводила ярко выраженную прозападную политику. На ознакомительной встрече с коллективом бывшего МИД СССР в конце 1991 года министр иностранных дел РФ А.В. Козырев подчеркнул, что впредь Москва будет осуществлять курс на полнокровное партнерство с Западом, интеграцию с ним. В свою очередь, президент России Б.Н. Ельцин, выступая 31 января 1992 года на сессии Совета Безопасности ООН, особо выделил то обстоятельство, что Россия “рассматривает Соединенные Штаты и другие страны Запада не только как партнеров, но и как союзников”. Он утверждал, что Москва разделяет с Западом основополагающие внешнеполитические принципы – “главенство демократических прав и свобод личности, законности и морали”. Отрезвление пришло с объявлением планов расширения НАТО на восток, что было воспринято в России как демонстрация недоверия и даже враждебности к Москве, как попытка Запада отгородиться от России новым “железным занавесом”, наконец, как угроза безопасности РФ. Е.М. Примаков, в то время глава российской разведки, заявил в ноябре 1993 года: “Это расширение приблизит крупнейшую военную группировку в мире непосредственно к границам России. Возникает необходимость фундаментального пересмотра с нашей стороны всех оборонных концепций”. Б.Н. Ельцин осенью 1995 года предостерегал, что расширение натовского альянса за счет восточноевропейских стран может разжечь пламя войны по всей Европе. Коррекция внешнеполитической стратегии России в складывавшихся условиях становилась все более необходимой.

К такому же выводу приходили и аналитики, знакомые с состоянием дел в СНГ. С началом экономических реформ в России, особенно после освобождения цен на энергоносители и изменения структуры российского экспорта, Содружество пережило первый серьезный кризис, начался выход стран СНГ из рублевой зоны. Начиная с 1993 года, большинство стран СНГ упрочили свой политический суверенитет, наработали серьезные связи с ближайшими соседями, не входившими в Содружество. В рамках же СНГ их отношение к принимаемым совместным решениям становилось все более жестким и критичным. Оставались невыполненными договоренности о создании экономического, платежного союзов и многие другие. Однако между отдельными странами проявлялось и стремление установить более тесные связи. Это выражалось в образовании Таможенного союза и Центрально-азиатского экономического сообщества.

С 1997 года всеми участниками признается кризисное состояние СНГ, которое проявляется в невыполнении основополагающих решений, отказе некоторых стран от сотрудничества по многим экономическим вопросам и в структурных организациях Содружества. “Пробуксовывали” в том числе и планы разноскоростной интеграции. Противоречия между странами-членами Содружества обострялись в связи с не скрываемым желанием США и ЕС минимизировать влияние России в СНГ, их поддержкой режимов, проводивших антироссийскую политику, инспирирированием и финансированием “цветных революций” в Грузии, Киргизии, Украине. Россия в этой связи оказалась перед необходимостью поиска новых объединяющих целей, более эффективных путей совершенствования коллективной деятельности с теми из стран СНГ, которые реально стремились к объединению своих усилий в решении экономических, социальных, политических и оборонных задач.

В формировании новой внешнеполитической стратегии России во второй половине 90-х годов ХХ века выбор нужно было сделать между тремя основными моделями этого процесса:

- первая предполагала, что внешняя политика фрагментарна, так как государственные ведомства и различные группы элиты реализуют за пределами страны собственные, далеко не всегда совпадавшие интересы, а централизованный контроль над ними и координация их действий слабы или и вовсе отсутствуют;

- вторая исходила из того, что между основными группами элиты сложился полный или практически полный консенсус по внешнеполитическим проблемам, отражающийся в стратегических установках, документах государства и в его деятельности. Содержание такого консенсуса часто ассоциировалось с национальными интересами России;

- в соответствии с третьей моделью внешняя политика становилась результатом реализации различных идеологических концепций – неоимперской, социал-реваншистской, либеральной, консервативной и т.д.

Внутренние обстоятельства реформирования страны и внешние условия этого процесса склоняли российскую политическую элиту к выбору второй модели формирования стратегии внешней политики. Это означало, что Россия сознательно отказывается от экспансионистской стратегии, реалистично оценивая свой кардинально уменьшившийся внешнеполитический потенциал. Столь же ясным становилось и то, что РФ не могла проводить и политику дальнейших уступок внешним силам, так как это было чревато дезинтеграцией страны и гибелью самого государства. Единственно рациональной становилась стратегия балансирования между влиятельными силами современного мира, основанная, прежде всего, на национальных интересах политика по отношению к ведущим державам и союзам.

Придерживавшиеся таких взглядов политики подчеркивали: у России нет врагов, она может и должна сотрудничать с большинством стран мира, особенно с соседними государствами. Они считали при этом, что Москве не следует “склоняться” в ту или иную сторону, ибо в силу своего географического положения, размера, мощи, истории Россия должна поддерживать сбалансированные отношения с Западом, Востоком и Югом, не ища союзов с одними против других. К подобной сбалансированности во внешней политике призывал и министр иностранных дел РФ Е.М. Примаков, который подчеркивал: “Надо проводить диверсифицированную, активную политику по всем азимутам, где затрагиваются интересы России… Это просто жизненная необходимость для того, чтобы создать наилучшие условия для внутреннего развития – более динамичного, более эффективного в нашем изменяющемся мире”.

В 1996-1997 годах сбалансированный подход стал закрепляться в российской внешней политике, принося ей долгожданные дивиденды. У России не было иного выхода, как продолжить курс на развитие связей с Западом в интересах, прежде всего, своего внутреннего развития. Но одновременно Москва нашла важнейших партнеров на восточном и южном направлениях. В этой стратегии учитывалось и то обстоятельство, что срыв в отношениях с ближайшими соседями – странами СНГ может лишить Россию доступа к транспортным магистралям, природным и трудовым ресурсам, экономическому и культурному сотрудничеству, без которых может серьезно осложниться и прогресс самой России. В современном взаимозависимом мире Москва высказывается за идею многополярности в международных отношениях. Способствование продвижению мирового сообщества к многополярности и составило суть российской внешнеполитической стратегии в конце ХХ – начале ХХI веков.

Для упорядочения движения к новой системе международных отношений Москва предложила всем странам соблюдать ряд условий:

- во-первых, не допускать возникновения новых разделительных линий в международной политике. К примеру, Европу не следует делить на “натовскую” и “не натовскую”, из-за активизировавшихся экстремистских группировок в исламском мире нельзя делать выводы о “мусульманской угрозе Европе” и т.д.;

- во-вторых, не следует выделять победителей и побежденных в “холодной войне”, ибо российская демократия отнюдь не чувствует себя проигравшей и не потерпит высокомерного к себе отношения;

- в-третьих, следует демократизировать международные экономические отношения, не допускать использовать экономические рычаги для получения эгоистических целей политического характера;

- в-четвертых, поощрение сотрудничества международного сообщества в решении актуальных задач, связанных с урегулированием конфликтов, дальнейшим сокращением вооружений и осуществлением мер доверия в военной области, укреплением гуманитарных и юридических аспектов национальной и международной безопасности, оказанием помощи и поддержки странам, испытывающим различные трудности в развитии.

Основы внешнеполитической стратегии российской Федерации изложены в “Концепции внешней политики РФ”, утвержденной президентом Российской Федерации В.В. Путиным в 2000 г.

ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА

Мировая политика – активный фактор, формирующий международные отношения. Международные отношения, постоянно изменяясь под воздействием мировой политики, в свою очередь, влияют на ее содержание и характер.

А.Е. Бовин, В.П. Лукин

I. Постепенный распад Вестфальской модели мира. При государственно-центристской модели мира, которая сложилась после Вестфальского мира 1648 года, внутренняя и внешняя политика какого-либо государства во многом были раздельными сферами, хотя и влияли друг на друга. Научные направления, которые их изучали, развивались чуть ли не параллельно. “Чистые” политологи занимались исследованием внутриполитических проблем, а специалисты по международным отношениям анализировали взаимодействия государств, сталкивавшихся, согласно метафоре Арнольда Уолферса, беспорядочно, подобно бильярдным шарам. Символами международных отношений были, согласно Раймону Арону, “солдат и дипломат”.

Вестфальский мир 1648 года знаменовал собой историческую веху во всемирном развитии – именно тогда были заложены принципы новой политической организации мира, распространившейся затем по всей планете и просуществовавшей до наших дней “вестфальской модели мира”. Главный смысл вестфальского мира заключался в том, что европейские государства, осознав сходство своих интересов, решили соединиться в международное сообщество для обсуждения политических намерений каждого из них и всех месте. Это, в свою очередь, позволило заложить первые основы концепции равновесия сил в международной политике. В этот период началось становление системы международных отношений, впоследствии названной государственно-центристской моделью мира. Принцип национального суверенитета был признан одним из главных оснований международного общения: каждое государство обладает всей полнотой власти на своей территории, определяет собственную внешнюю политику, а другие государства обязаны уважать данное право. Именно с такой точки отсчета европейцы стали выстраивать структуру внутриполитических и межгосударственных отношений, подбирали соответствующую ей механизмы и аппараты управления, определяли необходимые политические и юридические нормы.

Сначала взаимодействие государств на международной арене лишь частично упорядочивалось через союзы государств, которые по ряду направлений согласовывали свои внешнеполитические акции. При заключении Утрехтского мира (1713), завершившего войну между Францией и Испанией с одной стороны, и коалицией государств во главе с Великобританией – с другой, было применено понятие баланса сил, широко использовавшегося в международных отношениях последующего времени. В конце XVIII-начале XIX веков возрастает международная роль Англии, выдвигаются в ряд важнейших стран-участниц международных отношений Россия и Пруссия, которые вместе с Австрией нанесли поражение наполеоновской Франции и выстроили в Европе обновленный порядок отношений государств, получивший название Венской системы международных отношений. В ней было восстановлено равновесие (баланс) сил, просуществовавший почти до конца XIX столетия, когда вновь возобладал принцип силовой политики.

К началу ХХ века на мировой сцене опять сменилась конфигурация ведущих держав. В их числе стали заметными США, Япония, Германия и Италия. Европа перестала быть единственной частью света, где рождались страны-лидеры мира. Формирование новой системы международных отношений после первой мировой войны началось с подписания Версальского мирного договора с Германией (1919) и завершилось на Вашингтонской конференции 1921-1922 гг., закрепившей новую расстановку сил в Тихоокеанском регионе. Мироустройство, существовавшее между двумя мировыми войнами, получило название Версальско-Вашингтонской системы. После окончания второй мировой войны была создана Ялтинско-Потсдамская система международных отношений. Как и предыдущие, она была признана частью вестфальской модели мира. Положение о балансе сил опять стало одним из ключевых элементов мироустройства. Однако в геополитическом и военно-стратегическом отношениях мир был разделен на сферы влияния между двумя сверхдержавами – США и СССР. Впоследствии такая структура миропорядка была определена как биполярная (двухполюсная). Таковыми были в общих чертах этапы становления вестфальской модели мира, просуществовавшей в различных модификациях более 350 лет. В последние годы ХХ столетия многие политики и ученые начали прогнозировать распад этой системы организации политического миропорядка.

Примерно к концу 1970-х гг. в теории международных отношений стало складываться новое научное направление, объектом изучения которого являлась мировая политика. Новая научная дисциплина выделяется из международных отношений, причем их разделение было обусловлено тем, в какой мере процессы глобализации, глобальные вызовы и деятельность неправительственных акторов включались в научное рассмотрение и в учебные курсы. При этом принято считать, что в исследовании международных отношений преимущественное внимание обращается на межгосударственные проблемы, в то время как в мировой политике изучается деятельность более широкого круга акторов. Мировая политика в качестве научной дисциплины возникает на стыке исследований в областях:

1) международной политической экономии.Начало работам по этой проблематике положил журнал “Международная организация” (США), который в годы “холодной войны” обратился к исследованию взаимосвязей экономических и политических процессов, взаимодействия внутренней политики государств с международной экономической средой. В 70-е годы ХХ в. исследователи обратили внимание на возрастание роли экономического фактора в мире, в связи с чем возникла отдельная научная область, получившая название международной политической экономии;

2) теории международных отношений.С началом глобализационных процессов теоретическая интерпретация политических реалий менявшегося мира не успевала за ходом новейших процессов. Политологии и представители других научных дисциплин стали упрекать исследователей международных отношений, что они не смогли предсказать распада государственно-центристской модели мира, биполярной структуры мира и СССР. Дж. Гэддисписал по этому поводу: “Мы никогда не перестаем удивляться. Резкое окончание холодной войны, неожиданная война в Персидском заливе, внезапный распад СССР поразили буквально всех – правительственные круги, научное сообщество, средства массовой информации, политических аналитиков. Вместе тем во всех этих событиях не было чего-то особенно невероятного: холодная война когда-нибудь должна была закончиться, на Ближнем Востоке всегда были войны, а грядущее поражение коммунизма отчетливо просматривалось уже в течение ряда лет. Однако сам факт, что все это случилось как бы вдруг, показывает: средства, с помощью которых современные политики и их пророки пытаются определить политическое будущее мира, неадекватны”;

3) анализа роли в мировых делах международных организаций, в том числе и “акторов вне суверенитета”, то есть негосударственных структур.

Создаваемые государствами межправительственные организации (МПО), согласно опыту их деятельности, могут выполнять следующие функции:

- через МПО государство осуществляет политическое влияние на международные процессы;

- МПО служат местом согласования интересов различных государств путем переговоров;

- одни межгосударственные организации используются для ослабления других или взаимодействия с ними;

- МПО используются государствами для информирования других о своих намерениях и целях;

- документы, принимаемые МПО, служат некими ориентирами для государств, которые входят в них, для выработки собственной политики.

Международные неправительственные организации (МНПО), которые иногда называются транснациональными (они действуют в рамках многих государств), могут быть профессиональными (как, например, Международная ассоциация политических наук), спортивными (как Международный олимпийский комитет), религиозными (как Всемирный совет церквей), экологические (как Гринпис), гуманитарные (как Международный Красный Крест). Современные МНПО являются значимой политической силой, выступая против ядерных испытаний, захоронения радиоактивных отходов (Гринпис), за сохранение мира и прекращение гонки вооружений (Пагуошское движение), защиту прав женщин (различные феминистские организации и движения) и т.п. Их деятельность способствует разработке новых проектов для решения глобальных проблем, демократизации мира, создания новых международных режимов;

4) политологии, прежде всего, сравнительных политологических исследований. Поскольку границы между внутренней и внешней политиков в современном мире становятся все более прозрачными, то мировая политика, с одной стороны, все более пронизывается политологическими знаниями, с другой стороны, она выводит политологию за рамки национальных границ, расширив масштаб исследовательских объектов до глобального уровня. Сравнительная политология изучает то, как глобальные, мировые процессы, общие тенденции мирового развития все в большей мере начинают определять внутриполитическое развитие отдельных стран, регионов, в какой степени и как в них проявляются общие законы и закономерности. Английский исследователь К. Бусполагает в этой связи, что политическая наука как ветвь научного осмысления политики может развиваться только на глобальном уровне, так как именно мировая политика – дом политологии, а не наоборот.

Занявшись исследованием тенденций мирового развития и анализа политической структуры современного мира, их общего политического контекста, взаимосвязей внутригосударственных и международных политических проблем, мировая политика как научная дисциплина дала мощный толчок развитию международно-политической теории. Во всяком случае, сейчас уже мало кто сомневается в том, что мировой порядок, построенный на взаимодействии исключительно только суверенных государств-наций и на балансе их сил, серьезно подвергнут сомнению со стороны других субъектов международных отношений, настойчиво заявляющих о своих правах и серьезно меняющих сферу общения между народами и их государствами

В современных российских исследованиях также стал проводиться водораздел между изучением международных отношений в узком их понимании и изучением мировой политики. Так, П.А. Цыганков пишет, что если международные отношения в значительной степени связываются с анализом межгосударственных взаимодействий, то мировая политика смещает акцент на ту роль, которую играют в формировании международной среды нетрадиционные акторы, не вытесняющие, однако, государство как главного участника международного общения.

Правда, и в западной, и в отечественной научно-публицистической литературе до сих пор оба понятия нередко используются в качестве синонимов. И понятно, почему: ученые, работающие в области мировой политики, признают, что государства с их национальными интересами по-прежнему остаются основными, хотя уже и не единственными участниками мирового политического процесса; в свою очередь, исследователи международных отношений, занимаясь главным образом изучением межгосударственного взаимодействия, все более обращаются к анализу действий иных, негосударственных акторов. П.А. Цыганков в своих работах утверждает, что понятие “мировая политика” принадлежит к числу наиболее употребляемых и одновременно наименее ясных в политической науке. Одна из главных проблем, связанных с мировой политикой, является проблема ее идентификации как объективно существующего феномена. По мнению этого ученого, вопрос различения мировой политики и международных отношений усугубляется еще и тем, что и само понятие международных отношений до сих пор вызывает дискуссии между исследователями относительно его содержания. Стоит ли удивляться, что нередко специалисты применяют и третий, скорее нейтральный, термин — международные исследования, имея в виду, что под этим названием объединяются оба вышеуказанные понятия.

II. Упадок вестфальской модели миропорядка. Большинство исследователей, изучающих современные международные отношения, соглашаются с тем, что с конца ХХ столетия мир переживает некий критический перелом, который может рассматриваться как “точка бифуркации” (раздвоения), “переходный период”, эпоха неопределенности и т.д. В любом случае, имеется в виду период неких качественных преобразований, меняющих суть и смысл самой политической структуры мира. Один из главных аргументов в пользу данного утверждения — очевидные признаки разрушения основ Вестфальской системы. Американские ученые Кохейн и Най для наглядности иллюстрируют это качественное изменение глобального политического процесса графически. Если ранее международные отношения ограничивались межгосударственными взаимодействиями, то к сегодняшнему дню мир намного усложнился.

С другой стороны, размывание государственных границ толкает некоторые национальные движения к сепаратизму, что нередко выражается в открытых формах конфликтов. Нужно также иметь в виду, что большинство государств современного мира возникли только в ХХ веке. Есть в сегодняшнем мире и немало национальных образований, которые только стремятся добиться статуса государства. Вопреки распространенному мнению, не все суверенные государства — члены ООН. С 1971 года таковым не является Тайвань, де-факто воспринимаемый многими странами как суверенный, несмотря на протесты КНР. Членом ООН не является также Ватикан. Только в 2002 году в состав ООН вошла Швейцария, на территории которой с середины XX в. располагаются многие учреждения этой организации. Внешнеполитические ведомства ряда государств составляют особый список суверенных стран, куда по политическим мотивам не включают некоторые страны (вроде Тайваня) или, наоборот, признают суверенными некоторые территории (в 1983 г. Турция признала «Турецкую республику Северного Кипра»). Например, на начало 2003 года США признавали в качестве суверенных 192 страны. Самый значительный рост числа новообразованных государств пришелся на 1990-е гг. — более 20. При всей неочевидности сохранения этой тенденции, некоторые эксперты выступают со смелыми прогнозами о том, что в ближайшие десятилетия на политической карте Земли могут появиться до 100 новых государств.

Открытость государственных границ ставит в качестве актуальных проблему идентичности их граждан. В эпоху безраздельного господства Вестфальской модели мира подобная идентификация во многом основывалась на принадлежности к государству. Однако сегодня государства, по мнению английского политолога Сьюзен Стрендж, уже не вправе требовать к себе от граждан такой лояльности (верности), которая бы превышала их лояльность к семье, фирме, какой-либо группе. Исключения составляют лишь некоторые государства вроде КНДР. Поэтому новая обстановка в мире (ее можно считать переходной, в том числе и для сознания человека) вызывает проблемы с идентичностью: появлением множественной либо неотчетливой самоидентификации, а как следствие — попытками самоотождествления на этнической, религиозной или какой-то иной почве, что зачастую ведет к конфликтам. По данным Международного института исследования проблем мира в Осло, в период с 1990 по 1995 гг. 70 стран были вовлечены в 93 вооруженных конфликта, в которых погибло 5,5 млн. человек.

Распад государственно-центристской модели мира серьезно воздействует на мировую политику, так как эта модель — ее многовековая основа. По мнению СэмюэлаХантингтона, высказанному еще в 1989 г. в американском журнале “National Interest”, завершение холодной войны еще не означает окончание борьбы за власть и влияние; возможно, это означает конец длительного мира. Процесс размывания государственно-центристской модели мира вызвал в конце ХХ в. кризис Ялтинско-Потсдамской системы, а крах биполярной схемы мироустройства, являвшейся ее несущей конструкцией системы, не повлек за собой переговоры об изменении принципов организации международных отношений. Это порождает множество противоречий и осложнений в современном мире, которые особенно явно проявляются в ситуациях конфликтов (например, в конце 1990-х гг. на Балканах).

III. Процесс глобализации и мировая политика.Среди преобладающих современных ориентаций мирового развития большинство политологов называют, прежде всего, глобализацию. Это — один из самых обсуждаемых и наименее изученных процессов, отмеченных на историческом рубеже тысячелетий. Принято выделять три измерения — или понимания — глобализации: 1) как постоянно идущего исторического процесса; 2) как универсализации и гомогенизации мира; 3) как открытости, “транспарентности” национальных границ.

Относительно первого из названных измерений можно заметить, что в истории развития человечества действительно наблюдается тенденция ко все большему расширению пространства, на котором происходит интенсивное взаимодействие и структурирование международных отношений — от отдельных поселений, городов, княжеств к государствам, регионам и, наконец, после эпохи великих географических открытий, к миру в целом. Древнегреческие полисы исчезли с возникновением империи Александра Македонского (356–323 до н.э.), а послевоенная кооперация в Европе привела к созданию наднациональных политических институтов, таких, как Европейский союз и Европейский парламент. Понимание глобализации как универсализации (усиления черт всеобщности) и гомогенизации (движения к однородному строению) мира можно датировать недавним прошлым, когда строились прогнозы о появлении глобальной деревни и всемирного правительства. Глобальная деревня — метафора, используемая в журналистике и популярной литературе, дабы выразить представление о том, что все люди на Земле объединены единой судьбой. Считается, что глобальная деревня становится возможной благодаря распространению универсальных культурных образцов, развитию технологий (в первую очередь транспортных, информационных и коммуникационных), мировых торговой и финансовой систем и т.п., соединяющих всех людей во взаимосвязанное и взаимозависимое сообщество. Всемирное правительство как термин означает гипотетическое, предполагаемое учеными возникновение всемирного центра власти.

Сегодня многие авторы, особенно занимающиеся анализом влияния культурных факторов на политику либо собственно политической практикой, все чаще обращают внимание на то, что глобализация не обязательно предполагает принятие единых, универсальных норм и правил поведения, как нередко утверждали раньше. Т. де Монтбриаль отмечает в этой связи: “Когда мы говорим о глобализации, то вовсе не подразумеваем унификацию и стандартизацию. Ведь и конструкторы автомобиля не стремятся создать универсальную “мировую” машину, способную удовлетворять все вкусы. Это нереально. К примеру, продукция французской фирмы Данон в Париже рассчитана на вкусы парижан, в Санкт-Петербурге — на петербуржцев, а в Шанхае — на китайцев. Различия во вкусах, в менталитете никогда никуда не исчезнут”. Необходимо также иметь в виду, что отнюдь не всегда распространяются именно западные цивилизационно-культурные образцы. Налицо и обратный процесс. Симптоматичен интерес индустриально развитых сообществ к восточным религиям, африканской культуре и т.п. В этом смысле вряд ли возможно говорить о глобализации как о вестернизации мира.

Наконец, понимание глобализации как открытости (прозрачности) границ лучше всего отражает суть нынешней ее стадии. Вначале границы суверенных государств-наций оказались прозрачными в сфере экономических взаимодействий. Транснациональные корпорации, одни из проводников экономической глобализации нынешнего столетия, всерьез заинтересовались формированием благоприятных для их активности внешне- и внутриполитических условий. Л. Туроу, “переосмысливая грядущее”, писал в этой связи: “Товары могут создаваться в любом месте мира в зависимости от того, где их производство обойдется дешевле и сбываться там, где их удастся продать по наивысшей цене. Производственные цепочки могут приобретать глобальный масштаб. Например, акселерометр (миниатюрный полупроводниковый чип, используемый в качестве сенсора в автомобильных подушках безопасности) может быть разработан в Бостоне, собран и испытан на Филиппинах, упакован на Тайване и вмонтирован в автомобиль фирмы “БМВ” в Германии для того, чтобы эта машина была успешно продана в Бразилии”.

Вскоре стало очевидным, что глобализация — гораздо более многосторонний процесс, отнюдь не сводимый к чисто экономическим составляющим. Так, информационный обмен в планетарной сети Интернет в целом ряде случаев сам по себе ценен и значим. В итоге начали создаваться своеобразные “глобальные клубы по интересам”, нередко весьма влиятельные и в политической сфере. Процесс глобализации конца ХХ в. неверно понимать как собственно экономическое взаимодействие национальных сообществ — в нем отчетливо проявляются, а в некоторых отношениях доминируют политические и иные аспекты. Важнейший фактор глобализации — это новые технологии, которые усиливают тенденцию к открытости межгосударственных границ. Использование новых технологий значительно влияет на статус страны: интегрирована ли она в мировое сообщество либо, напротив, находится в изоляции. Меняется смысл самого понятия территории, поскольку образуются даже виртуальные государства, например, “Свободная Бирманская Коалиция”, которая фиксирована лишь в киберпространстве, но предлагает свою солидарную поддержку реально существующим политическим общностям и институтам. Подобные явления позволили считать развитие новых технологий пусковым механизмом глобализации.

Своим появлением на свет Интернет во многом обязан министерству обороны США, инициировавшему в конце 1960-х гг. работы по созданию технологий защищенной системы связи ARPANET на случай ядерной войны. Она должна была обеспечивать: во-первых, устойчивую связь между ЭВМ командных пунктов; во-вторых, обмен идеями и данными между учеными и инженерами, работающими по военным проектам. Благодаря Национальному научному фонду (NSF) и на основе многих технологий в середине 1980-х гг. был создан непосредственный предшественник Интернета — NSFnet, постепенно распространившийся среди академического сообщества США. Затем появились два принципиальных новшества, которые и привели ко всемирной популярности Интернета: первое — изобретение “гипертекста”, связывающего различные документы; второе — программное обеспечение, известное как “Mosaic” (основа кода была разработана студентом Марком Андрисеном), предоставившее возможность свободного доступа в сеть. В конце 1980-х гг. Интернет “вышел” за пределы США. По разным данным, в 1994 году Интернетом пользовались 3 млн. человек, в конце 2000-го года в мире насчитывалось уже около 400 млн. пользователей Интернета, в настоящее время этот показатель приближается к миллиардной отметке.

В новых технологиях выделяются высокие технологии, включающие информационные и коммуникационные. Важность их для динамики глобализации очевидна. Проникновение информации сквозь границы способствует демократизации мира, снижению вероятностей авторитарного управления и изоляционизма, ускорению темпов экономического развития. С каждым днем все труднее оградить какую-либо страну от информации из внешней среды, однако некоторые власти пытаются это делать, ограничивая доступ в Интернет, к примеру, за счет контроля над провайдерами. Но такая политика становится все дороже и бессмысленнее. И все же, несмотря на изложенные положительные качества и радужные перспективы глобализации, обязательно нужно видеть ее сложности и противоречия. Это отнюдь не линейный, развивающийся равномерно и позитивно процесс. Политологи обнаруживают в нем множество неоднозначных, в том числе негативных, моментов. В одних странах и регионах глобализация в большей мере влияет, к примеру, на экономическую сферу, в других быстрее идет внедрение новых технологий. Так, в Южной Африке изначально широко распространились система банкоматов и сотовые телефонные сети, но при этом уровень жизни африканского населения остался крайне низким. Многие страны по разным причинам (политическая изоляция или самоизоляция, технологические возможности и т.п.) вообще оказались на периферии глобальных тенденций. Более того, разрыв между странами, отдельными регионами, вовлеченными в данный процесс, и остальными с каждым годом становится все ощутимее.

Такая дисгармония развития, в свою очередь, порождает новые вызовы и угрозы миру: относительно бедные страны скатываются на еще более низкий уровень; из них идет поток массовой миграции (переселения) в благополучные регионы; в обделенных странах возникают плохо управляемые конфликты и т.п. В итоге появляются “новые недовольные”, “новые изгои”, с одной стороны, по размежеванию “Север –– Юг”, а с другой — по линии расслоения населения в развитых странах, где формируется, преимущественно из иммигрантов, фактически не включенный в социально-политическую систему современный “низший класс”. Это явление уже зафиксировано в теориях “расколотых цивилизаций”, “столкновения цивилизаций” С. Хантингтона, противоречий центр–периферия И. Валлерстайна.Есть и другое очень важное обстоятельство. Вследствие прозрачности границ легитимные государственные институты утрачивают все большую часть своих властных полномочий. Государству сложнее регулировать национальную экономику, особенно мобильные финансовые потоки (яркий пример тому — финансовые кризисы 1997–1998 гг. в Юго-Восточной Азии и России).

Доступность информации, сильная зависимость современного мира от коммуникационных технологий создали еще одну проблему — кибертерроризма. Кроме того, биотехнологии открывают возможности контроля над поведением человека со стороны государства либо экстремистских организаций. В силу этих и иных негативных явлений глобализация способна затормозить или даже в ряде отношений обратить мировое развитие вспять: позволить распространение антидемократических тенденций, поощрить стремления отгородиться от влияний извне с помощью национализма, ксенофобии (навязчивого страха перед чужаками), самоизоляции, режима закрытости границ. Таким образом, глобализация, будучи общим вектором развития мира, уникальной равнодействующей разнообразных сил и тенденций, не предполагает прямолинейного движения “вперед и вверх”. Напротив, она может создать высокую вероятность (для конкретных регионов либо в отдельные исторические периоды) эволюционных зигзагов и регрессов, порождая тем самым новые вызовы мировому сообществу.

Оценивая анализ глобализации современной международно-политической наукой, можно констатировать, что ее основные проявления сводятся к нескольким группам факторов, совокупное взаимодействие и взаимовлияние составляет содержание самого этого явления:

- тенденция к становлению глобальной экономической системы, функционирующей по единым правилам в масштабе всей планеты;

- нарастание финансовых и информационных трансграничных потоков, неподвластных государственному регулированию и контролю;

- эрозия национально-государственного суверенитета в результате возрастающей проницаемости межгосударственных границ и ослабление традиционных функций государства (особенно в сфере безопасности);

- размывание границ между внутренними и внешними политическими, экономическими, информационными и другими процессами;

- распространение на весь мир западных (прежде всего, американских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга;

- формирование идеологии глобализма, призванной обосновать неизбежность происходящих изменений, их позитивный характер, а также обеспечить согласие общественного мнения и активное участие самых широких социальных и политических сил в формировании нового мирового порядка под руководством Запада и пир лидирующей роли США. А.Д. Богатуров пишет в этой связи: “Очевидно, что глобализация – это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах”.

К мировой политике и как научной дисциплине, и как объективному явлению международной жизни прямое отношение имеет продолжающийся в политической науке спор о последствиях глобализации. Позиции исследователей по этой проблеме можно разделить на три группы:

- “оптимисты” настаивают на тех преимуществах, которые несет с собой глобализация в экономическом, социальном, политическом и моральном отношении. По мнению П. Мартина, главного редактора международной редакции “Financial Times”, особенность современной глобализации в экономическом плане состоит в том, что распространяемые ею принципы рыночных отношений соответствует самой природе человека. В социальном плане глобализация способствовала значительному улучшению человеческого благосостояния в тех обществах, которые сумели использовать предлагаемые ею возможности. В политическом плане глобализация способствует сужению прерогатив государства и расширению демократических прав и индивидуальной свободы человека. Ю. Федоровсчитает главной заслугой глобализации расширение “сообщества демократии” и демократизации общественного развития в целом, ориентации на право как единственный способ разрешения конфликтов;

- “пессимисты” полагают, что глобализация не только не способствует формированию в масштабах всей планеты свободного рынка и честной конкуренции, но, напротив, ведет к росту концентрации капиталов в наиболее развитых странах, доминирующих в мировой экономике – США, Великобритании, Германии, Франции, Японии. В этих странах сосредоточено 200 крупнейших транснациональных компаний. Ф. Клэрмон пишет в этой связи: “Эти двести мегафирм, щитом и подмогой которых является НАТО, охватывают все области человеческой деятельности - от промышленности до банков; от оптовой до розничной торговли; от экстенсивного сельского хозяйства до всех мыслимых ниш в сфере финансовых услуг как законного, так и незаконного характера. В самом деле, для “мэтров” банковского и страхового бизнеса различия между чистыми и грязными деньгами уже давно исчезли”. Одна из наиболее очевидных негативных тенденций глобализации, как это отмечают многие исследователи, является прогрессирующее нарастание разрыва в уровнях экономического развития между наиболее развитыми и отсталыми странами и, соответственно, между богатыми и бедными людьми, как в мировых масштабах, так и в рамках отдельных, в том числе и наиболее благополучных стран. Фискальная пауперизация (Б. Кассан), вымывание среднего класса (Д. Горностаев), манипулирование людьми в интересах “глобального управления” (В. Максименко), попытки насаждения глобализации с помощью силы (А.Д. Богатуров, К. Зегберс, В. Кузнецов) как элементы глобализации лишают надежды на демократизацию мировых общественных отношений и т.д.;

- “скептики” отвергают крайние позиции в оценке последствий глобализации, с сомнением относясь как к выводам о ее благотворной миссии, так и к выводам о ее гибельном воздействии на человеческую цивилизацию. Их основная идея заключается в том, что процессы, обозначаемые термином “глобализация”, являются объективными и неизбежными. Они действительно открывают перед странами и народами новые возможности, но при этом несут с собой и новые вызовы. Использование новых возможностей и противодействие новым вызовам требуют разработки каждым национальным сообществом осознанной стратегии. Но это подразумевает наличие сильного государства, способного противостоять идеологии глобализма и методам формирования глобального рынка, которые навязываются миру богатыми странами (М. Делягин, А. Богатуров). “Скептики” высказывают сомнение и относительно глобальной сети Интернет: ее неуправляемое, стихийное внедрение и использование не гарантирует нейтральность воздействия на то или иное общество, так как “свободный обмен” в Интернете на деле оборачивается диктатом наиболее сильных держав (Б. Кассан) .

IV. Возможные варианты политической структуры мира XXI века. Явная устарелость Вестфальской модели мира и распад Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений заставили политиков и ученых тщательно анализировать наиболее общие и зачастую противоречивые тенденции в эволюции современного мирового политического процесса с тем, чтобы можно было строить прогнозы относительно будущего политического миропорядка. Резюмируя наблюдаемые изменения на мировой арене и их осмыслении в политической науке, можно констатировать:

- во-первых, переходный характер процесса не оставляет достаточной ясности относительно его перспектив. Доводов, как и фактов, говорящих в пользу того, что мир движется к новому мировому порядку, существует столько же, сколько и аргументов, убедительно показывающих, что основная тенденция сегодня – это движение к беспорядку;

- во-вторых, есть множество свидетельств того, что в ходе современного мирового политического процесса государственно - центричная модель международной жизни теряет свое значение. Об этом же говорят и факты усиления влияния негосударственных акторов. В то же время нельзя не видеть, что национальное государство с присущими ему традиционными атрибутами (суверенитет, территориальность, невмешательство других в его внутренние дела и т.п.) остается притягательной моделью политической организации жизни народов, популярность которой в последние годы получила новые убедительные подтверждения. Если в 1945 году в мире насчитывалось 60 суверенных государств, то в 1965 году их стало 100, в 1990 – 160, в настоящее время –около 210, суверенитет примерно 20 из которых пока что не признан мировым сообществом или же признан одним или несколькими членами ООН;

- в-третьих, это противостоящие друг другу и одновременно дополняющие друг друга тенденции: а) растущая солидарность мира перед лицом новых вызовов в области экономики, экологии, демографии, природных ресурсов, здравоохранения и т.п., с одной стороны, а с другой – партикуляризм, стремление решать только собственные проблемы, реализовывать свои интересы, отвергая опыт и интересы других; б) глобализация и фрагментация; в) мондиализация и балканизация; г) объединение и дробление; д) интеграция и дезинтеграция. Как показывает практика международной жизни последних лет, объективная противоречивость тенденций современного мирового политического процесса совмещается со стохастичностью, непредсказуемостью его развития. Игнорирование при осмыслении современных международных реалий той или иной тенденции недопустимо, односторонняя ориентация на одну их таких тенденций – опасна, ибо приведет к серьезным ошибкам при принятии политических решений.

Взгляды ученых и политиков относительно вариантов политической структуры мира ХХI в.можно условно разделить на три группы. По представлениям одних политологов, мир становится все более однородным, главным образом вследствие развития процессов глобализации, которые охватывают все новые регионы и страны и, так или иначе, влияют на компоненты экономического, социального, культурного, политического бытия человечества. В таких прогнозах глобализация обычно рассматривается как распространение западных моделей, ценностей, институтов на весь мир. Установочными в этом плане принято считать работы американского политолога и правительственного эксперта Френсиса Фукуямы, в частности, его публикацию “Конец истории?” (1989). В ней этот автор выдвинул тезис, в соответствии с которым падение коммунизма и распространение во всем мире рыночной экономики и либеральной демократии знаменует собой последнюю стадию исторического развития человечества.

С этой точки зрения “рыночная демократия” представляет собой конечный идеал международных отношений. Этот тезис породил полемику и вызвал массу опровержений и вопросов, в частности, о том, может ли история иметь окончание. Однако его оптимистический заряд идеей о возможности нового международного порядка, характеризующегося отсутствием войн, вооруженных столкновений, противоречивых интересов и торжеством общепризнанных идеалов и универсальных ценностей, сохранялся еще некоторое, правда, непродолжительное, время. Спустя 10 лет после публикации своей нашумевшей статьи, Фукуяма заявляет: “История не умерла. Послание следует”. Вместо “конца истории”, пишет он, может прийти конец человечества, по крайней мере, в том его виде, каким мы его знаем. Дело в том, что прогресс науки и особенно биологии, несет с собой риск осуществления старой тоталитарной идеи об изменении человеческой природы и о вступлении истории в “постчеловеческую эру”, абсолютно непредсказуемую в политическом плане.

Прямо противоположный прогноз относительно будущего мира дают те исследователи, которые пишут о цивилизационном расколе. Причем приводимые основания для такого раскола различны:

- углубляющееся разделение на западную, латиноамериканскую, африканскую, исламскую, конфуцианскую, индуистскую, православно-славянскую, японскую цивилизации — у С. Хантингтона;

- цивилизационный разлом, но иного рода: на сельскохозяйственную, индустриальную и постиндустриальную — у Олвина Тоффлера;

- резкие перепады в степени профессионализма — у Владислава Иноземцева;

- уровень социально-экономического развития стран (высокий, средний и низкий, которым соответствуют центр, полупериферия, периферия мир-системы), — у И.Валлерстайна;

- образование шести пространственно-экономических зон (североатлантической, тихоокеанской, евразийской, “южной” и двух транснациональных пространств, выходящих за пределы привычной геокартографии) — у Александра Неклессы.

В 1993 году профессор Гарварда С. Хантингтонс идеей “столкновения цивилизаций”, диаметрально противоположной основным положениям концепции мирового порядка Ф. Фукуямы. По его мнению, на смену классическим конфликтам эпохи холодной войны приходят конфликты между культурами. Он не верит в возможности государств-наций в регулировании международных отношений, в связи с чем делит мир на восемь цивилизаций и выводит будущие столкновения из отношений между первыми тремя из них – западной, китайско-конфуцианской и исламской. Неизбежность такого столкновения объясняется следующими причинами:

- во-первых, реальность и непримиримость различий между цивилизациями;

- во-вторых, взаимозависимость мира, которая превращает его в “мировую деревню”, влечет за собой рост межцивилизационных взаимодействий и увеличение миграционных потоков;

- в-третьих, происходящие в мире процессы экономической модернизации и социального развития отрывают людей от их корней и идентичностей, ведут к ослаблению государства и росту влияния религии;

- в-четвертых, всплеск межцивилизационных противоречий объясняется и двойственной позицией Запада: доминируя на международной арене в экономическом и научном отношении, он в то же время поощряет “возврат к истокам” в незападных цивилизациях, следствием чего является девестернизация элит развивающихся стран;

- в-пятых, культурные особенности являются более устойчивыми, чем политические и экономические, в связи с чем компромиссы в этой деликатной сфере достигаются гораздо труднее;

- в-шестых, мировая экономика регионализируется, возникают крупные экономические объединения – ЕС, НАФТА, МЕРКОСУР и др.

В этих и других аналогичных концепциях, прогнозирующих дальнейшую дифференциацию мира, особо указывается на реальные или потенциальные конфликты, связанные с данным фактором. К. Бус считает, что “Новый век, …возможно, будет больше похож на пестрое и беспокойное средневековье, чем на статичный двадцатый век, но учтет уроки, извлеченные из того и другого”. Такого рода сценарии тоже подвергаются критике:

- раз ученые выделяют целый ряд оснований для “раскола”, то некое глобальное столкновение маловероятно, ибо многие из противоречий “накладываются” друг на друга, пересекаются (один и тот же человек может принадлежать сразу к нескольким группам — например, буддийской, высокопрофессиональной и т.п.);

- акцентированный в данных подходах повышенный уровень конфликтности вряд ли можно рассматривать как основную черту устоявшегося миропорядка — он присущ, скорее всего, именно процессу его перехода из прежнего состояния в новое и т.д.

В третьей группе представленных политологами вариантов развития делаются попытки совместить обе современные тенденции: интеграцию и универсализацию мира, с одной стороны, и обособление его отдельных частей и областей человеческой активности — с другой. В начале 1990-х гг. обратил внимание на одновременное действие этих тенденций Бенджамин Барбер, а за ним и другие. Директор (в 1991–2002 гг.) Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI) Адам Ротфельд считает, что международные отношения определяются как центростремительными процессами (глобализацией или интеграцией), так и центробежными (фрагментацией, эрозией государств). Американский политолог Джеймс Розенау сконструировал даже особый термин для того, чтобы отразить такое переплетение направлений развития — фрагмегративность (совмещение фрагментации и интеграции).

Развернулись дискуссии и в плане будущей структуры международных отношений. Популярнее всех две точки зрения: она будет четко однополярной (во главе с США вместе с “восьмеркой” ведущих государств) либо многополярной (с ведущими центрами силы в различных регионах). Вместе с тем, большинство ученых, описывающих будущее мироустройство с использованием понятия поляризации, исходят лишь из фактора держав (или их союзов как центров силы), а значит, недоучитывают реалии, связанные с активной деятельностью негосударственных акторов на мировой сцене. В отличие от них, Дж. Розенау предполагает, что политическая структура мира ХХI в. будет напоминать, видимо, особым образом организованную сеть — по подобию Интернета — с множеством узлов и переплетений. Но все-таки мир на пороге третьего тысячелетия по-прежнему остается государственно - центричным, хотя появляются и негосударственные центры. Похоже, что современные технологии не только формируют новый мир, но и меняют наши представления о нем и образы миропорядка. Раньше мир описывался метафорами, взятыми из классической механики, физики и химии, где ядро и некая “периферия” были главными структурными элементами. Сейчас для фиксации формирующейся глобальной структуры подыскивают образы уже из сферы современнейших технологий: мир, в частности, выступает как сложная сетевая “паутина”, вроде Интернета.