По мере роста Рима, завоевания им средиземноморского бассейна и связанного с этим развития торговых операций приобретает значение вопрос о месте исполнения. Появляются сделки типа: Romae stipulatur Carthagine dan (D. 13. 4. 2. 6), т. е. договор заключен в Риме с тем, чтобы исполнение последовало в Карфагене. Иногда сделка еще больше осложняется: заплатить десять в Эфесе или дать раба в Капуе. Юристы в эпоху развившейся морской торговли отмечают, что особое значение определения места исполнения обусловлено экономическими соображениями, условиями рынка:
Varia sunt pretia rerum per singulas civitates regionesque, maxime vini, olei, frumenti (D. 13.4.3). - Цены на товары различны в отдельных общинах и областях, в особенности на вино масло, зерно.
Равным образом и стоимость кредита была различная в разных местах.
Вопрос о времени исполнения решался прежде всего в зависимости от договора сторон: обязательство должно быть исполнено в срок, предусмотренный в договоре сторон. Если срок в договоре не установлен, то надо думать, что первоначально действовало правило, формулированное в комментарии Помпония к Сабину: «In omnibus obligationibus, in quibus dies non ponitur, praesenti die debetur» — «во всех обязательствах, в которых срок не предусмотрен, долг возникает немедленное» (D. 50. 17. 14). Или, как это выражено в своеобразной терминологии, утвердившейся в наследственном праве, ubi pure quis stipulatus est, et cessit et venit dies — если договор заключен без срока и условия, то момент возникновения обязательства и срок исполнения совпадают (D. 50.16. 213). Такое положение, понятное в деликтном праве, применялось к договорам, надо думать, на более ранней стадии их развития.
Сторона, не исполнившая обязательства в надлежащий срок по своей вине, считается просрочившей. Чаще всего приходится иметь дело с просрочкой должника (mora debitoris, тога solvendi).
Для наличия просрочки должника нужно с объективной стороны, чтобы требование созрело для предъявления. Другими словами, нет просрочки должника, если кредитор не вправе предъявить исковое требование — nulla intellegitur mora fieri, ubi nulla petitio est (D. 50. 17. 88). При этом безразлично, по какой причине иск не может быть предъявлен, а таких причин может быть несколько. Прежде всего иск не может быть предъявлен, если срок еще не наступил: venire diem significat eum diem venisse, quo pecunia peti possit ~ наступление срока означает, что наступил день, когда может быть предъявлено требование об уплате (D. 50. 16. 213).
Далее, возможность предъявления иска не наступает, когда речь идет о натуральном обязательстве, т. е. обязательстве, не защищенном исковой санкцией, когда, например, несовершеннолетний обязался передать раба (D. 45. 1.127). Наконец, иск может быть парализован перемпторной эксцепцией, т. е. правопоражающим возражением (п. 67), чаще всего, соглашением о непредъявлении требования (pactum de non petendo). В этих случаях просрочка не наступает. «Non in mora est is, a quo pecunia propter exceptionem peti non potest» — «не впадает в просрочку тот, с кого деньги не могут быть потребованы ввиду ссылки на соглашение о непредъявлении требования» (D. 12.1. 40. i. f). Итак, для наличия просрочки нужно прежде всего, чтобы требование созрело для предъявления.
Напоминание. Кроме этого требуется, чтобы должнику сделано было напоминание. Напоминать об уплате носит техническое название interpel-lare (иногда appellare). Оба термина занимают существенное место в римском учении об обидах. «Si quis non debitorem quasi debitorem appellaverit iniuriae faciendi causa, iniuriarum tenetur» — «кто сделал напоминание лицу, не являющемуся должником, как если бы он был должником, с целью нанести обиду, тот отвечает за обиду» (D. 47. 10. 15. 33).
Невидимому такое неосновательно произведенное напоминание могло вести к подрыву кредита. Поэтому, если мой кредитор, которому я готов был уплатить, сделает напоминание (interpellaverit) моим поручителям с целью причинить мне обиду, то он отвечает за нанесение обиды (D. 47, 10. 19).
Такие действия кредитора ставятся в один ряд с публичным объявлением о назначении в продажу залога, будто бы полученного от должника, такие приемы практиковались римскими заимодавцами еще в эпоху Цицерона и осуждались его современником Сервием (D. 47. 10. 15. 32).
Должник, получивший напоминание, не должен прибегать к судебным проволочкам, в противном случае тот, кто предпочел сутяжничать, а не уплатить, несет последствия просрочки. «Hie moram videtur fecisse, qui litigare maluit quam restituere» (D. 45. 1. 82. 2). Разумеется, если было основание довести дело до суда (мерилом основательности является, невидимому, исход процесса), то нет налицо просрочки — «qui sine dolo malo ad indicium provocat, non videtur moram facere» (D. 50. 17. 68).
Правовой эффект просрочки порождает только такое напоминание, которое сделано в надлежащем месте и в надлежащее время — mora fieri intellegitur... si interpellatus opportune loco non solverit (D. 22. 1. 32). Напоминание, сделанное до наступлении срока (ante diem interpellatio), не влечет за собой последствия просрочки (D. 45. 1. 49. 3).