Функция нарастания

Функция нарастания. Повторение слов способствует большей силе высказывания, большей напряженности повествования.

Эта функция родственна первой функции, указанной выше. В ряде случаев повтор служит для выражения многократности или длительности действия. В этой функции повтор является типизацией фольклорных повторов. Fledgeby knocked and rang, and Fledgeby rang and knocked, but no one came. В функции многократности действия особенно часто повторяются наречия, разделенные союзом and. He played the unhappy tune over and over again.

Часто многократность действия или длительность действия поддерживается и значением пояснительных слов и словосочетаний. I sat working and working in a desperate manner, and I talked and talked morning noon and night. Здесь длительность выражена формой глагола, повтором и словосочетанием noon and night. Иногда повтор приобретает функцию смягчения резкости перехода от одного плана высказывания к другому. Так, например, в следующей строфе из поэмы Байрона «Don Juan» повторение слов and then служит целям такого смягчения перехода: For then their eloguence grows quite profuse: And when at length they’re out of breath, they sign, And cast their languid eyes down, and let loose A tear or two, and then we make if up: And then – and then – and then – sit down and sup. Бывают случаи, когда повтор выступает в функции, которая противоречит самому назначению повтора, как средству выделения отдельных частей высказывания.

Повторяющиеся единицы, слова и словосочетания служат лишь фоном, на котором резко выделяются другие, неповторяющиеся единицы высказывания.

Так в следующих примерах повторяющиеся слова не являются тем элементом высказывания, который должен быть выделен: «I am attached to you. But I can’t consent and I won’t consent and I never did consent and I never will consent to be lost in you» (Ch. Dickens). Особо важно отметить функцию, которая является второстепенной, но которая сопровождает в большинстве случаев другие, вышеуказанные функции повтора.

Это функция ритмическая. Повторение одних и тех же единиц (слов, словосочетаний и целых предложений) способствует более четкой ритмической организации предложения, часто приближающую ритмическую организацию к стихотворному размеру. Вот предложение, в котором повторение сочетания and upon his создает определенный ритм: «The glow of the fire was upon the landlord’s bold head, and upon his twinkling eye, and upon his watering mouth, and upon his pimpled face, and upon his round fat figure» (Ch. Dickens). И.В. Арнольд выделяет другие функции повтора. Повтор может, например, выделить главную идею или тему текста.

Beauty is truth, thruth beauty that is all You know on larch, and all you need to know. Повтор подчеркивает единство, и даже тождественность, красоты и правды. Лингвистически это выражается тем, что подлежащее и предикатив, связанные глаголом be, меняются местами, а это возможно только в том случае, если между обозначаемыми ими понятиями существует тождество. Повтор может выполнять и несколько функций одновременно.

В «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло повтор создает фольклорный колорит, песенную ритмичность, закрепляет и подчеркивает взаимосвязь отдельных образов, сливая их в единую картину. With the odours of the forest, With the dew and damp of meadows, With the curling smoke of wigwams, With the rushing of great rivers. Повтор придает сказу ритмический, песенный характер и объединяет в одно целое перечисление элементов природы края. Различного рода повторы могут служить важным средством связи внутри текста.

Связь при помощи предлогов имеет более конкретный характер, чем союзная связь. В приведенном примере связь осуществляется анафорическим повтором предлогов with, from и in с параллельными конструкциями и некоторыми другими повторами. Многообразие функций повтора особенно сильно представлено в поэзии, поскольку стихосложение основано на повторности конструктивных элементов, повтор играет немалую роль и в прозе.

В прозе повтор используется для речевой характеристики персонажей, экспрессивности, эмоциональности; нередко приобретая сатирическую направленность. Глава II. Классификация повторов у различных авторов Существует несколько формальных разновидностей повтора, отличающихся друг от друга характером стилистической выразительности. М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев выделяют: Простой повтор – это непосредственно следующие друг за другом повторения одного и того же члена предложения, словосочетания или целого предложения.

Наиболее употребительный случай простого повтора – удвоение слова или предложения. Oh, the dreary, dreary moorland! Oh, the barren, barren, shore! (Tennyson) Встречаются также трехкратные и четырехкратные повторения: Gold! Gold! Gold! Gold! Bright and yellow, hard and cold, Molten, graven, hammer’d and roll’d, Heavy to get and light to hold. (Th. Hood) Scrouge went to bed again, and thought, and thought, and thought it over and over and over… (Dickens) Повторение одного и того же слова или предложения не только привлекает внимание слушателя или читателя к повторяемому элементу сообщения, как наиболее важному, но, в известном смысле, добавляет и новые оттенки к его содержанию.

Изолированное номинативное предложение «Gold!» вызывает представление о золоте; четырежды повторенное, оно говорит о всепроникающей власти золота. Стилистическая функция повтора, как в большей или меньшей степени и всех других синтаксических средств, находится в сложной зависимости от лексикологического значения повторяющихся элементов.

Так, в приводимом ниже отрывке повторение слова again передает повторяемость, периодичность действия. All these words shall then become Like oppression’s thundered doom Ringing through each heart and brain Heard again – again – again! (Shelley) В следующем двустишии слово dying повторяется трижды, подчеркивая постепенность замирания эха. Blow, bugle, blow, set the wild echoes flying, And answer, echoes, answer, dying, dying.

Повторение группы слов – например, ряда однородных членов предложения – может осложняться их перестановкой. Seam, and gusset, and band, Band, and gusset, and seam, Till over the buttons I fall asleep, And sew them on in a dream (Th. Hood) В этом отрывке перестановка повторяющихся слов еще более подчеркивает утомительное однообразие труда швеи, о котором говорит автор. Обрамление – это повтор, при котором элемент, стоящий в начале речевого отрезка, повторяется в конце его, занимая, таким образом, психологически наиболее отчетливо выделенные синтаксические позиции.

Those kids were getting it all right, with busted heads, and bleeding faces – those kids were getting it. (B. Griffith) Специфической, характерной для английской разговорной речи формой обрамления является повторение подлежащего, выраженного личным местоимением, и сказуемого или его части в конце предложения. Это один из видов так называемых присоединительных утверждений.1 I’m come to have lessons, I am… I’m a good girl, I am… (Shaw) Цель такого повтора – подчеркнуть содержащееся в основном предложении утверждение.

Он типичен для раздраженного, настойчивого или убеждающего тона речи. В нормативных грамматиках употребление присоединительных утверждений квалифицируется как черта, свойственная просторечию. Подхват - это вид повтора, при котором слово или группа слов, заканчивающих (реже – начинающих) предложение, словосочетание или стихотворную строку, повторяются в начале следующего соответствующего отрезка речи. With Bewick on my knee, I was then happy: happy at least in my way. (Ch. Brönte) Подобно другим видам повтора, подхват служит для эмфатического выделения важнейшей части высказывания; в некоторых случаях – например, в развернутом многоступенчатом сложном предложении – подхват облегчает понимание связи между отдельными частями предложения; в поэзии к этим его функциям добавляется ритмико-интонационная функция.