М.: Умма, 2004. 412 с. Тираж 5 000 экз. - раздел Педагогика, Марксизм: не рекомендовано для обучения В Последнее Время Об Исламе Пишут Все Кому Не Лень. Одни Пугают Нас Всевозмож...
В последнее время об исламе пишут все кому не лень. Одни пугают нас всевозможными угрозами, исходящими от мусульман, другие борются с «исламофобией», третьи строят всевозможные культурологические теории. Между тем поражает, что в массе опубликованных на русском и других европейских языках работ почти нет книг, написанных самими мусульманами, отражающими их собственные взгляды и видение мира, дискуссии, происходящие в их собственной среде.
В этом плане работы Гейдара Джемаля являются редким и значимым исключением. Другой вопрос - насколько можно судить о современном исламе по его статьям и книгам. Ведь Джемаль не просто философ и теолог, но и общественный деятель, занимающий самостоятельную позицию, решительно противопоставляющую его большинству мусульманского духовенства.
Идеи Джемаля могут рассматриваться как исламский аналог «Теологии Освобождения», распространенной среди радикальных католиков Латинской Америки. Намек на эту связь виден и в названии его книги «Освобождение ислама».
Хотя перед нами не цельная книга, а собрание статей и интервью, опубликованных в первой половине 2000-х годов, читатель может получить из нее достаточно полное представление о взглядах автора, тем более что собранные здесь тексты покрывают значительный круг вопросов - от религии до геополитики, от сегодняшней идеологической борьбы до судеб мировых цивилизаций.
Джемаль четко обозначает свои политические позиции на левом фланге общества (не случайно он активно участвовал в форумах «Будущее левых сил», а затем и выступил одним из инициаторов создания Левого Фронта). Свою миссию автор «Освобождения ислама» видит в том, чтобы соединить потенциал сопротивления, накопленный в исламе, с опытом и структурами левого движения. При этом практика политического ислама в современной России подвергается Джемалем уничижительной критике. Он вспоминает, как представители Исламской партии возрождения в качестве серьезного требования выдвигали замену воскресенья пятницей в качестве выходного дня. «Проблема в том, что люди, занимающиеся политикой от ислама, как правило, просто-напросто не знают что делать. И когда они пытаются выйти из этого тупика, их фантазия не идет дальше пресловутой пятницы. Хотя, по сути дела, это выдает их примитивный внутренний маргинализм, и колоссальную ущербность. Так же, наверное, робинзоновский Пятница всерьез отвоевывал себе право на ношение камзола на голое тело во время великосветских раутов своего хозяина» (с. 95).
Ключевым для теологии Гейдара Джемаля является понятие «авраамической религии». Начавшееся со времен Авраама поклонение единому Богу создает непрерывную религиозную традицию, объединяющую иудеев, христиан и мусульман в общую семью. В подходе Джемаля нет места ни для религиозной нетерпимости, ни для пресловутого «диалога культур» и религий, поскольку и делить-то изначально нечего. Подобный подход вполне логично укоренен в исламской традиции.
Христианство, признавая свое происхождение от иудаизма, ценит Ветхий Завет, что, впрочем, никогда не было препятствием для развития антисемитизма. И уж тем более христианство всегда открещивалось от близкого родства с исламом. Пророк Мухаммед, напротив, связи между своим учением и прежними религиями никогда не отрицал, призывая поклоняться Моисею и Христу как своим предшественникам, пророкам.
Сегодня либеральные публицисты постоянно подчеркивают «мусульманскую нетерпимость», но на теологическом уровне христианство относится к исламу гораздо менее терпимо, чем ислам к христианству.
Авраамическая традиция, уверен автор книги, несет в себе потенциал революционного и освободительного сопротивления. Борьба начинается с вызова, брошенного Моисеем фараону, и продолжается до сих пор. Джемаль принадлежит к шиитскому направлению в Исламе, которое всегда враждебно и подозрительно относилось к государственным институтам. Но в трактовке нашего автора ислам вообще выглядит прообразом современного анархизма.
Ключевым моментом для «авраамической традиции», по Джемалю, является не только единобожие, но и «завет» как основа коллективных отношений с Богом. В этом смысле, кстати, ислам (во всяком случае, в трактовке нашего автора) гораздо ближе к иудаизму, чем к христианству в его современном, индивидуалистическом понимании. «Завет» является коллективной обязанностью, даже если человек остается один. В отличие от христианских представлений о спасении, иудейское и мусульманское представление о «завете» сугубо коллективистское. Христианину достаточно лично принимать Христа, соблюдать обряды и божественные установления. Именно потому в христианстве совершенно неясным остается вопрос о том, как быть с теми язычниками или атеистами, которые Христа не принимают, но во всех остальных отношениях ведут себя безупречно. Это, кстати, хорошо показано в книге Томаса Манна «Иосиф и его братья». Когда Иосиф оказывается один при дворе Фараона, он воспринимает себя не как индивидуума, который должен вести частную жизнь, сообразно с определенными религиозно-моральными нормами, а как человека завета, отвечающего перед своей общиной и Богом за некое порученное ему дело.
«Дело в том, - пишет Джемаль, - что дикарь не несет никакой ответственности. А человек, который принадлежит к авраамической религии, принимает на себя ответственность. Он принимает на себя завет с Богом; если он этому не соответствует, то он судим. Он судим здесь, в этой жизни, и в будущей, на Страшном суде. Это как офицер или солдат - если ты еще не принял присягу, то идешь по гражданскому суду, если принял - то под трибунал» (с. 57).
И все-таки, если христианство, иудаизм и ислам так близки, то в чем причина многовековых конфликтов? Джемаль отвечает с полной определенностью: все дело в попах. Муллы, впрочем, ничем не лучше. Теология Джемаля последовательно антиклерикальная. Именно в развитии клерикализма Джемаль видит «проигрыщ исторического христианства»: «попы украли слово Христа» (с. 56). Никейский Собор - это своего рода термидорианский переворот в христианском движении. Возникла новая «каста» священнослужителей, которые навязали пастве Символ веры и закрепили свое господство. Именно поэтому потребовалось возрождение революционной традиции - в исламе. «В ислам вошли все христиане, которые не принимали Символ веры. Когда появился Мухаммад (С), они все перешли в ислам, для них он не был чужой религией, для них ислам был продолжением христианства, возвращающим их к истокам Благочестия» (с. 56).
Политический ислам Джемаля - это «теология революции». В определенной мере он опирается на идейный опыт «красных мусульман», сыгравших немалую (и в полной мере еще не исследованную) роль в революционных событиях 1917-1919 годов. Как и большинство исламских критиков Запада, Гейдар Джемаль занимает жесткую антиамериканскую позицию. Однако его антиамериканизм является в первую очередь антиимпериалистическим. Сопротивление Америке рассматривается им не как противостояние чуждой культуре или религии, а как антибуржуазное восстание.
Впрочем, у Гейдара Джемаля есть и собственная версия столкновения цивилизаций. В отличие от С. Хантингтона, который противопоставлял христианскую цивилизацию миру ислама, Джемаль говорит о противостоянии Старого и Нового Света. При этом Старый Свет - место рождения всех трех «авраамических религий» и вообще всех великих культур - выглядит в его описании миром цивилизации, которому противостоит рыночное варварство изначально буржуазной Америки. Спасение культуры состоит в победе над буржуазностью, что, в свою очередь, предполагает и возрождение Старого Света и его успешное сопротивление американской экспансии.
Джемаль, как и Тони Негри, сторонник сильной и объединенной Европы. Другое дело, что в отличие от Негри, поддержавшего неолиберальный проект Европейской Конституции, автор «Освобождения ислама» ставку делает не на геополитическое соперничество, а на революционное восстание. Разрушение порядка отнюдь не является, с точки зрения, Джемаля бедой. Хаос несет в себе потенциал для создания иного порядка. Потому бунт (в том числе и бунт против европейской элиты) оправдан и справедлив.
Легко заметить, что взгляды автора «Освобождения ислама» одновременно и перекликаются с привычными для левых идеями, и явственно отличаются от них. Сама по себе история левого движения вызывает у Джемаля острый интерес. Он неоднократно и сочувственно упоминает Троцкого, опираясь на его анализ бюрократического вырождения русской революции. Сталинизм оценивается в «Освобождении ислама» как форма международной реакции.
На этом фоне неожиданностью для левого читателя оказывается заявление Джемаля о том, что он опирается на идеи Ленина, но отвергает марксизм.
На первый взгляд все выглядит достаточно просто. Материалистическая философия марксизма отвергается как несовместимая с теологией, тогда как ленинизм, будучи методом политического действия, может быть вполне совместим с революционным исламом. На самом деле, однако, ход мысли Джемаля гораздо сложнее. Ведь материализм далеко не обязательно предполагает атеизм - примером тому являются многие философы Просвещения, являвшиеся безусловными материалистами и врагами Церкви, но далеко не обязательно безбожниками. Точно так же к марксизму обращаются и представители католической Теологии Освобождения.
Больше того, среди мировых религий ислам выглядит как раз наиболее рационалистической и материалистической. В нем нет ни «непорочного зачатия», ни идей о Богочеловеке, для него не свойственна напряженная вера в чудеса, типичная для раннего христианства и иудаизма. Пророк Мухаммед прокладывает путь своему учению не с помощью чудес, а политической пропагандой и вооруженной борьбой.
Джемаль отвергает марксизм по совершенно иным причинам, не имеющим особой связи с вопросом о материалистических основах марксистской идеологии:
«Стратегическое поражение марксизма, досадным образом дающее фон контрреволюционно-реставраторской карусели в странах бывшего соцлагеря, стало неизбежно из-за его связи с менталитетом XIX века. Марксизм опирается на догматическое представление о четко определенных социально-экономических классах. Это не только отношение к средствам производства и способу распределения прибавочной стоимости, но, что гораздо важнее, это „надстройка“ в виде классового сознания, морали, исторических задач. Вне контекста рассуждений о расчищающей дорогу для человечества прогрессивной деятельности буржуазии и освободительной миссии пролетариата марксизм лишается своего главного пафоса, а стало быть и смысла. Помимо этого, марксистскому сознанию присущ специфический для эпохи его зарождения миф о „научности“ - наукопоклонство, порождающее тупиковую антирелигиозность и не приемлемый сегодня догматизм в способах описания живой человеческой действительности» (с. 350).
Легко заметить, что оценка Джемаля в полной мере относится лишь к позитивистской интерпретации марксизма. От Карла Каутского через Плеханова и Бухарина идет идеологическая традиция, завершающаяся на Сталине. Но в самой же книге Джемаля сталинизм оценивается уже как идеология реакции.
Между тем в марксизме есть и другие идейные традиции, которые совсем не похожи на вышеописанный унылый позитивизм. Одну линию можно протянуть от молодого Маркса к теоретикам Франкфуртской школы и высоко ценимому Джемалем Ж.-П. Сартру. Невозможно также игнорировать работы Розы Люксембург, Троцкого или Иманнуила Валлерстайна. Наконец, есть марксисты «третьего мира» - Франц Фанон, Председатель Мао и те же латиноамериканские представители «Теологии Освобождения».
Сам Гейдар Джемаль неоднократно высказывался в пользу «постмарксистского синтеза». Но из его собственных текстов так и остается непонятным, на какой основе должен произойти этот синтез и на какие элементы в марксистской традиции он готов опереться.
И все же главные возражения вызывает не оценка марксизма, а предлагаемая в книге трактовка ленинизма. Смысл ленинизма, по Джемалю, «в переносе марксистского акцента с пролетариата как класса, наделенного освободительной миссией, на революционеров как самостоятельную касту, особый духовный человеческий тип, который в конечном счете независим от того, какими социальными классами или группами он должен пользоваться в качестве инструментов своего дела - революции» (с. 351).
То, что Ленин называл организацией профессиональных революционеров, Джемаль считает объединением пассионарных личностей, которые сами для себя устанавливают правила игры, а затем им жестко, эффективно и неукоснительно следуют.
Вряд ли Ленин согласился бы с такой трактовкой собственных взглядов. Но дело даже не в том, что говорил о классовой природе большевизма его основатель. В конечном счете он мог заблуждаться относительно своей партии или даже самого себя. Проблема в том, что Джемаль упускает из виду другой важнейший аспект ленинской политической теории, без которого все остальные просто не имеют никакого смысла.
Ленин говорил не просто об организации революционеров, вдохновленных определенными социальными идеалами, а о политической партии, опирающейся на марксистскую теорию. Именно в этом принципиальное отличие взглядов Ленина от идей народников, которые уже задолго до основателя большевизма не только говорили о роли передовых личностей, но и на практике создавали из них боевые организации.
Ленин, несомненно, использовал многое из наследия народников, не признаваясь в этом. Но народником он не был. Именно марксистская теория становится политическим стержнем для объединения сторонников, более того, она становится тем интеллектуальным инструментом, с помощью которого пассионарная личность (по Джемалю) превращается в профессионального революционера (по Ленину).
Точно так же и выбор класса, на который предстоит опереться революционерам, не является для Ленина произвольным или тактическим. Этот выбор предопределен выводами все того же марксистского анализа. Другое дело, что догмы ортодоксального марксизма подвергаются сомнению: применив социологический метод Маркса к российской практике, большевики обнаруживают, что готовые рецепты, предложенные немецкими учителями, никуда не годятся. Но эти выводы опираются на все тот же марксистский инструментарий, который, в свою очередь, неизбежно видоизменяется и совершенствуется по мере применения (как, впрочем, любой работоспособный интеллектуальный и не только интеллектуальный инструмент).
Значение марксизма в качестве интеллектуальной основы большевистской революции было подтверждено на практике. Ведь пассионарных личностей у народников и анархистов (социалистов-революционеров) было не меньше, а быть может, и больше, нежели у большевиков. Однако именно большевики взяли верх - в значительной мере потому, что обладали интеллектуальным превосходством, выразившемся в способности правильно и своевременно заключать союзы, формулировать и менять лозунги, учиться на собственных ошибках.
На самом деле теория Джемаля о роли революционеров как особой пассионарной касты ближе к взглядам Че Гевары. Латиноамериканский герой утверждал, что под воздействием политической воли и прямого действия созревание объективных предпосылок революции может ускориться. Но даже Че никогда не заявлял, что вопрос о социальной базе революции определяется «свободным выбором» ее «авторов».
Впрочем, парадоксальным образом, этого не утверждает и сам Джемаль, хотя из его рассуждений о ленинизме такой вывод следует неизбежно. И все же, как только речь заходит о конкретной общественной ситуации, он начинает анализировать объективно сложившиеся социально-политические расклады. Другое дело, что его оценки, не совпадая с тезисами ортодоксального марксизма Каутского и Плеханова, похожи на выводы, к которым пришли некоторые представители Франкфуртской школы, левые радикалы в странах «третьего мира».
Предстоящее восстание не будет делом европейского индустриального пролетариата, организованного в жестко структурированные партии и профсоюзы. Скорее это будет бунт всемирной улицы против глобальных элит. Пролетариата в старом смысле уже вроде бы и нет, есть только пролетаризированные массы, причем они пролетаризированы в разной степени и по-разному. Здесь опять же, идеи Джемаля пересекаются с определенными течениями в неомарксизме - достаточно вспомнить книгу Иммануила Валлерстайна «После либерализма», где утверждается практически то же самое. Другой вопрос, что источником бунта является не только «мировая улица». С одной стороны, средний класс, которому либеральные идеологи наговорили столько незаслуженных комплиментов, отнюдь не является основой стабильности - в условиях системного кризиса он сам превращается в бунтующую массу, а его обманутые надежды становятся эмоциональным топливом радикального протеста. Точно так же никуда не исчез и промышленный рабочий. Реальные перспективы революции в XXI веке связаны не с миссией какой-то одной социальной группы, а со способностью многообразных общественных сил объединиться на общей антисистемной платформе. И задача революционеров не в том, чтобы произвольно выбрать себе «массу», а в том, чтобы выработать такую платформу, найти методику практического действия, объединяющую и консолидирующую эти разнообразные силы, и направить их совокупный потенциал на разрушение старого мира - во имя создания нового.
В этом деле немалую роль может сыграть и революционная теология Гейдара Джемаля.
Опубликовано в журнале: «Критическая Масса» 2005, №2
Все темы данного раздела:
Марксизм: не рекомендовано для обучения
Марксизм сегодня - учение не модное, подвергается анафеме, изначально отвергается всеми так называемыми современными политологами. Его настойчиво выпихивают на «свалку истории», по
Не рекомендованный марксизм
Рецензия на книгу Бориса Кагарлицкого "Марксизм: не рекомендовано для обучения"
Марксизм не изучают в университетах. Официальные
ОТ АВТОРА
В начале 2000-х годов меня пригласили прочитать в Институте социологии курс «Классический и современный марксизм» для будущих магистров. Это были молодые люди, закончившие провинциа
Личность и способ производства
На протяжении XX века сторонников коммунистической идеи постоянно обвиняли в утопизме и в стремлении построить некое идеальное общество. Но при этом упускается из виду, что сама либ
Капитализм
Для Маркса совершенно очевидно, что капитализм - это не просто система, основанная на частной собственности. Это система, которая основана на определенном типе частной собственности
Государство
Коль скоро общество разделено на классы, это не может не повлиять самым существенным образом на политические институты, идеологию и культуру. Политическая система должна соответство
Свобода
В предшествующей Марксу философии свобода трактовалась двояко. С одной стороны - в духе Спинозы, как осознанная необходимость. Это значит, что необходимо осознать положение вещей и
Революция
Почему Маркс убежден, что пролетариат станет могильщиком капитализма? Почему он считает, что классовая борьба в конце концов приведет к исчезновению любых классов?
Понятное
Эпигоны и новаторы
Надо признать, что эпигоны были исторически необходимы для массового распространения марксистских идей в обществе. Понятно, что школьный учитель литературы, например, не обязательно
Бернштейн
Первая попытка самокритики марксизма была предпринята Эдуардом Бернштейном. Она получила название «ревизионизма». Дело в том, что Бернштейн исходил из очень простой методики. Термин
Ленинизм
Сразу же после смерти Ленина партийные лидеры взялись за обобщение и систематизацию его теоретического наследия. Можно сказать, что Сталин, Бухарин и Зиновьев были по отношению к Ле
Советский марксизм
Будучи прагматиком, Сталин понимал теорию прежде всего как политический инструмент. Несомненно, теория должна служить практике, иначе она просто не нужна. Но со времени Сталина теор
Западный марксизм
С 1920-х годов начинается размежевание между советским марксизмом и западным. Отныне большая часть дискуссий происходит на Западе, здесь же рождаются новые марксистские идеи, здесь
Троцкизм
Основанный Троцким IV Интернационал начал распадаться еще при его жизни. Группы, возникшие на развалинах IV Интернационала, интересны не только как самостоятельное политическое движ
Франкфуртская школа и Сартр
Пока Грамши, сидя в тюрьме, писал свою политическую философию, которая стала известна и популярна лишь два десятилетия спустя, в Соединенных Штатах работали социологи-эмигранты из Ф
Марксизм в контексте западной социологии
Как уже говорилось выше, «западный марксизм» в значительной степени превратился в академическое течение, которое должно было сосуществовать в рамках университетов с либеральной, бур
Колаковский
Дискуссии 1956 года в Польше связаны прежде всего с такими именами, как Лешек Колаковский и Адам Шафф. Их интеллектуальные судьбы оказались совершенно противоположны.
Лична
Рыночный социализм
В то время как поляки занимались философскими и отчасти политическими вопросами, в Венгрии и Чехословакии начинают ставиться вопросы об экономической реформе. Позднее аналогичная ди
Будапештская школа
Благодаря экономическим реформам, начавшимся после 1968 года, Венгрия получила прозвище самого веселого барака в коммунистическом лагере.
Побочным эффектом дискуссии о рыно
ГРОЗА 1968 ГОДА
Травма разделения между политической практикой и академической теорией преследовала «западный марксизм» с 1920-х годов. Академический марксизм жил в университетах, был достоянием ин
Послевоенные перемены
В годы борьбы с фашизмом левые партии проявили себя как наиболее последовательные участники сопротивления, они мобилизовали массы рабочих на бой, набирали огромный политический вес.
Кейнсианство
В соответствии с теориями Дж.М. Кейнса государство, брало на себя заботу об ускорении и стабилизации экономического развития. Капитализм вступил в фазу экспансии. Долгосрочная экспа
Потребление и бунт
Представьте себе рабочего 1945-го или даже 1952 года в Западной Европе. Люди жили тогда еще очень бедно, они не имели доступа к условиям комфорта, которые были уже вполне доступны д
Отчуждение
Великой борьбы, как у старшего поколения, сражавшегося с фашизмом, молодому поколению история не предоставила. Старшие считают, что это огромное счастье - не надо воевать, нет концл
Репрессивная терпимость
Анализ «франкфуртцев» рисует западное общество как внешне благополучное и формально свободное, но на глубинном уровне тотально репрессивное. Маркузе говорит про «репрессивную терпим
Демократия и массовое движение
Это только в либеральных трактатах демократия выглядит гладко и благостно. На самом деле демократия может быть крайне жесткой. В конце концов, именно демократический афинский народ
Идеологический синтез
Итак, в движении «новых левых» 1960-х годов мы видим синтез целого ряда идейных традиций, влияние маоизма, Че Гевары. Заметны и следы анархистской идеологии. Но все же наиболее заме
Марксизм и психоанализ
В рамках Франкфуртской школы Эрих Фромм был менее знаменит и политически менее радикален, нежели Маркузе. Их личные взаимоотношения были не слишком хорошими. Но взгляды Фромма тоже
Солидарность, власть, агрессия
Во времена английской буржуазной революции Томас Гоббс не случайно писал про «войну всех против всех». Чтобы прекратить это ужасное состояние, нужна очень сильная власть. Пусть тира
Анархо-марксизм
К 1950-м годам кажется, что анархизм уже совершенно мертвое движение, принадлежащее истории. Конец 1960-х годов становится временем, когда резко усиливается интерес к анархизму. Одн
Неотроцкизм
События 1968 года дали новый импульс и для развития троцкистского движения. В отличие от анархизма оно отнюдь не было к 1960-м годам мертво. В 60-е годы возникает бешеный интерес к
После революции
К концу 60-х годов обнаруживается, что самые серьезные успехи «новых левых» были достигнуты не в деле преобразования общества, а в плане личной карьеры. Движение было мощным, оно да
КАПИТАЛИЗМ КАК МИРОСИСТЕМА
Если сам Маркс уделял основное внимание экономическим законам капитализма, то западный марксизм середины XX века сосредоточивал свое внимание на проблемах психологии, культуры и пол
От политэкономии к экономике
Будучи политэкономом, Маркс начал с общих принципов функционирования капиталистического способа производства. Однако капитализм - это не только способ производства, но и экономическ
Норма прибыли
Итак, если посмотреть статистику, обнаруживается, что на протяжении большей части XX века норма прибыли удерживается примерно на одном уровне. Точно так же в Западной Европе и в США
Колониальный капитализм
В «Коммунистическом манифесте» Маркс полагает, что пережитки добуржуазных отношений исчезнут, не выдержав столкновения с капитализмом. Так уже случилось в Западной Европе, преодолев
Накопление капитала
Книгу Розы Люксембург «Накопление капитала» читать трудно, она очень толстая, длинная, скучная. Но читать стоит, ибо это один из основополагающих текстов современного марксизма. Над
Перенакопление капитала
Можно сказать, что внедрение капитализма далеко не обязательно ведет к разложению и исчезновению традиционных отношений, но всегда - к их реорганизации. Происходит поверхностное обу
Проблема отсталости
Роза Люксембург понимала, что каждый цикл перенакопления сопровождается экспансией буржуазной миросистемы. Но у этой экспансии тоже есть пределы и внутренние противоречия. Доказател
Корни зависимости
Итак, формы зависимости периферии от центра менялись. Также менялись и стратегии борьбы за экономическую независимость. Но зависимость сохранялась.
В чем причина?
De-linking
Страны периферии вот здесь должны конкурировать за инвестиции. Уход денег является стихийным и естественным процессом. Успеха в развитии достигают лишь те, кто создал собственный вн
Кондратьевские циклы
Итак, говоря о капитализме, мы имеем дело не с рядом стран, последовательно и поочередно проходящих одинаковые этапы развития, а некую целостную систему. Эта система сталкивается с
Глобализация
Иммануил Валлерстайн пишет, что капитализм возник первоначально в качестве мировой системы и лишь затем сложились национальные капиталистические экономики и, соответственно, государ
Капитализм и рынок
Капитализм есть максимальное, наиболее полное развитие рыночного принципа. Рынок существовал до капитализма и, возможно, будет в каких-то формах существовать после. Но именно при ка
Неолиберализм: буржуазная реакция
Начиная с середины 1970-х годов мы видим нарастающий кризис социального государства - сначала на Западе, затем по всему миру. В начале 1970-х в Давосе в рамках Всемирного экономичес
Крот истории продолжает свою работу
Механизм воспроизводства элиты сделал ее более открытой, более динамичной.
Вчерашние радикалы сделались сегодняшним истеблишментом, пошлыми буржуа. Советский Союз рухнул, а
ДЕМОКРАТИЯ В МАРКСИСТСКОЙ И ЛИБЕРАЛЬНОЙ ТЕОРИИ
Если спросить либерального профессора о том, как соотносятся марксизм и демократия, он, скорее всего, закричит что-то невразумительное и бросится наутек. Ибо главное, чему учат в ли
Демократические корни тоталитаризма
Если признать закономерным происхождение тоталитарной практики XX века из марксистской теории, то точно также придется признать и родство между тоталитаризмом и демократией. Европей
Гражданство
Не может быть демократии там, где народ не стал гражданами. Вопрос о том, кто может быть гражданином, что такое гражданское общество, остро обсуждался в Европе еще до того, как марк
Плюрализм
Либеральная политическая наука учит нас, что сосуществование конкурирующих частных собственников создает плюрализм интересов, являясь тем самым единственным основанием для гражданск
Власть и насилие
Маркс и Энгельс в своих работах о государстве постоянно подчеркивали роль принуждения «насилия. Государство - это в первую очередь армия и бюрократия, структуры в высшей степени авт
Политические партии
Первые массовые партии были созданы именно на левом фланге. В большинстве стран это были рабочие и социалистические партии. Они формировались в борьбе за права трудящихся против авт
Тоталитаризм
Вместо того чтобы говорить о различиях между тоталитаризмом и демократией, которые ей представлялись самоочевидными, она много рассуждала о том, что авторитаризм «щадит» частную соб
Гражданское общество
Противовесом тоталитаризму в либеральной теории является не только демократия. В конечном счете, как мы видели, формальные признаки демократии и тоталитаризма слишком часто совпадаю
Гегемония
С точки зрения Грамши, в гражданском обществе доминирует не прямое принуждение, а гегемония. Правящая группировка должна создать условия, когда все остальные более или менее доброво
Исторический компромисс
Для того чтобы идеология исторического компромисса окончательно оформилась, потребовалось еще одно событие: государственный переворот в Чили. Наиболее важный исторический политическ
После демократии
Деградация демократии, которая наблюдалась на протяжении 1980-1990-х годов, при формальном расширении сферы «свободного мира» поставила вопрос о том, как оценить вклад Грамши в марк
Анализ советского опыта в западном марксизме и в неофициальном восточноевропейском марксизме
Дискуссия о природе русской революции началась вместе с самой революцией. Причем дискуссия началась именно на теоретическом уровне, потому что русскую революцию ждали, она должна бы
Русская революция - ожидания и действительность
Вебер был не единственным, кто делал мрачные прогнозы относительно будущего русской революции. Пророческие мысли можно найти и у Энгельса. По мнению Энгельса, старый режим в России
Ленин, критика слева и историческая необходимость
Если Мартов и Каутский критиковали большевизм справа, то Роза Люксембург - слева. Она считала, что большевики непоследовательны. Она была убеждена, что Ленин и Троцкий делают слишко
Советский термидор
Что такое термидорианский переворот? Это когда часть элит, сформировавшихся в процессе революции, пытается консолидировать свою власть, остановив продолжение революции. Но каким обр
После термидора
Победа Сталина поставила вопрос о классовой сущности режима, сложившегося в СССР.
Споры велись прежде всего в западном марксизме, но неофициально эти вопросы обсуждались и
Советский Союз в истории
В зависимости от оценки советской практики авторы по-разному оценивали и значение революции 1917 года, ее итоги. С точки зрения Курца, например, советское общество было просто проду
Разложение советской системы
Бюрократия, о которой мы читаем у Троцкого или Бухарина, на самом деле не так уж неэффективна. Проблема не и ее низкой эффективности, а в том, что бюрократия становится самостоятель
НОВЫЙ РУССКИЙ КАПИТАЛИЗМ
Именно расслоение номенклатуры в конечном счете привело к реставрации капитализма. Возвращаясь к Каутскому, можно сказать, что теоретик немецкого ортодоксального марксизма посмертно
Постановка вопроса
Далеко не все историки, давшие Марксу необходимый материал, были радикалами, некоторые придерживались консервативных взглядов. Они просто честно описали и проанализировали то, что п
Интеллигенция и революция
Оценивая перспективы рабочей организации, Ленин особую роль отвел передовой интеллигенции. Эта передовая интеллигенция привносит в пролетарскую среду марксистскую идеологию. Здесь Л
Партии новой волны
Начиная с середины 1980-х годов можно говорить о появлении так называемых партий новой волны. Первой из них была Партия трудящихся в Бразилии. Там во время военной диктатуры были ра
Возвращение авангарда?
Можно сказать, что за 150 лет левое движение так и не смогло найти волшебный рецепт, который позволил бы создать политическую партию, способную эффективно отстаивать классовые интер
КАПИТАЛИЗМ, СОБСТВЕННОСТЬ, СОЦИАЛИЗМ
В «Коммунистическом манифесте» есть знаменитая фраза о том, что если суммировать требования и цели коммунистов, то главное - это уничтожение частной собственности. Для критиков марк
Проблема собственности
Маркс прекрасно знает, что проблема собственности свойственна не только капитализму. Маркс никогда не характеризует капитализм именно как систему, основанную на частной собственност
Монополистический капитализм
Еще в начале XX века стало заметно, что капитализм свободной конкуренции уходит в прошлое. Концентрация капитала привела к формированию крупных корпораций. «Инвестиционный порог» дл
Государственный сектор
Если на левом фланге постоянно существовал соблазн всеобщей национализации, периодически делались попытки обобществить чистильщиков обуви или продавцов квашеной капусты, то на право
Реформизм
Советская общественная наука учила, что в отличие от капитализма, который начинает складываться уже при феодализме, социализм может быть построен только сверху, после политической р
Поражение реформизма
Идейная исчерпанность кейнсианства стала очевидна к концу 1960-х годов. Студенческая революция 1968 года, сопровождавшаяся рабочими выступлениями, показала, что реформистский компро
МАРКСИЗМ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
Часто приходится слышать, что национальный вопрос является одним из наиболее трудных для марксистского анализа. На самом деле количество марксистских работ, посвященных этой проблем
Изобретение наций
Понятие «нации» сложилось в XIX веке. Начиная с конца XIX столетия школьные учебники и официальные исторические труды стали предлагать читателю более или менее складную версию форми
Странности определения
Парадоксальным образом ставшая общепринятой романтическая концепция дает нам лишь очень смутные представления о том, что такое нация. Поскольку понятие «нация» является в этой теори
Формирование наций
Английский марксист Бен Андерсон в книге «Воображаемые сообщества» отметил любопытное противоречие. Первыми нациями, осознавшими и заявившими себя как таковые, были американцы-янки
Империи и нации
В начале XIX века на севере Европы произошло радикальное изменение границ. По наущению Наполеона, российский император Александр I напал на Швецию и отторг от нее Финляндию. Даже пе
Права наций
Марксисты, жившие в эпоху империализма, вынуждены были анализировать национальный вопрос по-новому. Колониальные народы мечтали о независимости, и отказывать им в этом праве значило
Ленинский федерализм
Рассуждая о польском вопросе, Ленин как-то заметил, что польский социалист может быть либо сторонником независимости, либо сторонником какой-то формы объединения с Россией, это его
Полиэтнические сообщества и расизм
В одном из лондонских музеев висит картина, изображающая сражение с французами. Во время американской Войны за независимость французы, поддерживавшие восставшие штаты, высадили деса
Антисемитизм
Еврейский вопрос в европейских национальных государствах XVII-XIX веков был одним из немногих примеров противоречий, возникающих на почве этнического разделения труда, а сами евреи
Разбросанные по пространствам Европы и Азии
Неудивительно, что на пороге Нового времени именно еврейская среда оказалась наиболее приспособленной к тому, чтобы вписаться в формирующуюся буржуазную экономику. Еврей к началу эп
Сионизм
После Второй мировой войны расизм и антисемитизм были настолько дискредитированы, что казалось невозможным их возрождение в любой форме. Однако уже к концу XX столетия ситуация ради
Новый национализм, исламофобия
Каковы бы ни были преступления новоявленных предпринимателей, наживших капитал на разграблении государственного имущества, каково бы ни было их этническое происхождение, главная при
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Когда во второй половине 1990-х годов я впервые взялся читать курс по марксистской социологии, идеологическая гегемония неолиберализма в России казалась неколебимой, и сама мысль об
Славой Жижек как зеркало левого движения
Славой Жижек сделался кумиром западных левых интеллектуалов в начале 1990-х годов. Понять успех Жижека невозможно, не осознав всю глубину морального, политического и идеологического кризиса, которы
Пер. с англ. под ред. Г. В. Каменской, М. С. Фетисова. М.: Праксис, 2004. 440 с. Тираж 2000 экз.
Модная книга Майкла Хардта и Антонио Негри «Империя» наконец вышла на русском языке.
Надо сказать, что появление этой работы на английском уже вызвало некоторый шок. Во-первых, потому, что
Новые мировые движения протеста.
Пер. с франц. Е. Константиновой и Е. Кочетыговой под общей редакцией Ю. Марковой. М.: Гилея, 2004. 208 с. Тираж 1500 экз. (Серия “Час „Ч“”)
Пер. с англ. А. Смирнов
Доклад на заседании клуба «Община» 6 декабря 2005 г.
Развитие левого движения в нашей стране идет в контексте мировых событий. Наши особенности не стоит абсолютизировать, но есть все же ряд специфических моментов, характерных именно для России.
Проблемы Римской империи
Полагаю, вас часто просят ответить на вопрос о политической, экономической и социальной ситуации в России. Но кроме оценки хотелось бы услышать ваш прогноз на ближайшие 5-10 лет.
Есть клас
Социализм - это не утопия
Борис Юльевич, а вы умеете мечтать? Как, по-вашему, в идеале должна развиваться ситуация в нашей стране?
Существует уже определенное видение нового общества, которое сложилось в левом движ
Перспективы левых
Как вы оцениваете перспективы развития левого движения в общемировом масштабе, учитывая процессы, протекающие в Латинской Америке?
Наблюдается определенная цикличность. И в этом плане прин
Дмитрий Узланер - СТРАННАЯ ПОБЕДА МАРКСИСТОВ
15 марта в клубе «Русского института» при поддержке «Русского журнала» и издательства «Ирисэн» состоялась встреча, приуроченная к выходу русского издания книги Пола Готфрида «Странн
Мемуары беспристрастного зрителя
В конце прошлой недели, 15 мая, состоялось уникальное событие для интеллктуальной жизни столицы: в Русском институте прошла презентация книги американского палеоконсерватора Пола Готфрида "Стр
Александр Павлов: Бей справа, Готфрид!
Меня уже давно чрезвычайно сильно расстраивает один факт. Почему в России левые интеллектуалы, которых, кстати, не так уж и мало, не могут объединиться в единую мощную силу - в то,
Александр Филиппов: Готфрид и левые
Я не первый, не единственный и не самый, наверное, подходящий из тех, кому уже попалась в руки книга Готфрида про странную смерть марксизма. Не подходящий, потому что читаю медленно
Павел Крупкин: Странная смерть марксизма
Если не мы, то кто?
Прочитал на РЖ текст Пола Готфрида, в котором тот очеркнул некие тенденции развития послевоенной левой западной мысли. Причем он почему-то все это отнес
Генри Джеймс: Странные поминки Пола Готфрида
Первое, на что обращаешь внимание, читая "Странную смерть марксизма" Пола Готфрида, это странное устройство его аргументации. Приведу несколько характерных примеров.
Александр Морозов: Что-то умерло
Но умер не только марксизм, как думает Пол Готфрид
Издательство ИРИСЭН делает большое и хорошее дело своей серией переводных интеллектуальных бестселлеров. И уж что бы Юрий
Пол Готфрид: "Культурный марксизм" - не марксизм
От редакции. Буквально на днях свет увидело русское издание книги Пола Готфрида "Странная смерть марксизма". В силу того, что английский текст вышел несколько лет назад -
Новости и инфо для студентов