Исторический обзор бихевиоризма

Исторический обзор бихевиоризма. Влиятельным направлением в психологии, которому приписывается «революционное» значение, стал в начале ХХ века бихевиоризм (от английского слова behaviour–поведение), программу которого провозгласил американский исследователь Джон Уотсон (1878–1958). Как и психоанализ, бихевиоризм противостоял тем аспектам ассоцианизма, которые связаны с представлениями о сознании, однако основания для противостояния были совершенно иные. Бихевиоризм складывался как направление с явно выраженным естественнонаучным уклоном, и его основатели пытались найти формы объективного подхода к психической жизни.

Согласно бихевиористам, такие понятия, как «осознание», «переживание», «страдание» и т.п. не могут считаться научными; все они – продукт человеческого самонаблюдения, т.е. субъективны; наука же, с их точки зрения, не может оперировать представлениями о том, что не может быть зафиксировано объективными средствами.

Один из крупнейших бихевиористов. Б.Ф. Скиннер (р. 1904), называл подобные понятия «объяснительными фикциями» и лишал их права на существование в науке. Предметом изучения стало поведение и активность. «Поток сознания мы заменяем потоком активности», – объявил Д. Уотсон. Активность – внешняя и внутренняя – описывалась через понятие «реакция», к которой относились такие изменения в организме, которые могли быть зафиксированы объективными методами – сюда относятся и движения, и, например, секреторная деятельность.

В качестве описательной и объяснительной Д. Уотсон предложил схему S—R, в соответствии с которой воздействие - стимул (S) порождает некоторое поведение организма - реакцию (R), и, что важно, в представлениях классического бихевиоризма, характер реакции определяется только стимулом. С этим представлением была связана и научная программа Уотсона – научиться управлять поведением.

В самом деле, если реакция определяется стимулом, то достаточно подобрать нужные стимулы, чтобы получить нужное поведение. Следовательно, нужно проводить эксперименты, направленные на выявление закономерностей, по которым формируются стимул-реактивные связи, организовать тщательный контроль ситуаций, регистрацию поведенческих проявлений в ответ на воздействие стимула. Еще один важный аспект: эта схема распространима и на животных, и на человека. По Уотсону, законы научения (т.е. формирования реакции на определенные стимулы) универсальны; поэтому данные, полученные в экспериментах с кошками и крысами, и на человеческое поведение.

Описание научения, данное Д. Уотсоном, достаточно просто в своей основе и соотносимо с закономерностями условного рефлекса по И.П. Павлову. Принципы классического бихевиоризма выглядят упрощенно. В дальнейшем экспериментальная практика не подтвердила правомерность исходной схемы как универсальной: в ответ на воздействие одного и того же стимула могут следовать разные реакции, одна и та же реакция может побуждаться различными стимулами.

Зависимость реакции от стимула не подвергалось сомнению; однако встал вопрос о том, что есть нечто, определяющее реакцию, помимо стимула, точнее – во взаимодействии с ним. Исследователи, развивавшие идеи Уотсона, предложили ввести в рассуждение еще одну инстанцию. Обозначаемую обычно понятием «промежуточные переменные», имея в виду некоторые события в организме, на который воздействует стимул и которые, не являясь в строгом смысле реакцией (т.к. их нельзя объективно зафиксировать) также определяют ответную реакцию. (Схема S–O–R). В логике уотсоновского бихевиоризма об этих переменных нельзя рассуждать в традиционной психологической терминологии; тем не менее необихевиористы по сути, нарушили этот запрет, обсуждая проблемы цели, образа и т.п. Так, Э.Толмен (1886-1959) экспериментально показал, что крысы, просто бегавшие по лабиринту, не получая подкрепления, в дальнейшем быстрее научаются проходить его при условии подкрепления, нежели крысы, не имевшие предварительного «опыта бегания»; это означает, что у крыс первой группы сформировался образ лабиринта, позволяющий ориентироваться в нем (Толмен назвал это «когнитивными картами»). Одним из наиболее авторитетных бихевиористов является Б. Скиннер, предположивший, что поведение может строиться и по иному принципу, а именно, определяться не стимулом, предшествующим реакции, а вероятными последствиями поведения.

Это не означает свободы поведения (хотя в рамках его подхода и обсуждается проблема «самопрограммирования» человека); в общем случае имеется в виду, что, имея определенный опыт, животное или человек будут стремиться воспроизводить его, если он имел приятные последствия, и избегать, если последствия были неприятны. Иными словами, не субъект выбирает поведение, но вероятные последствия поведения управляют субъектом.

Соответственно, можно управлять поведением, вознаграждая (т.е. положительно подкрепляя) определенные способы поведения и тем самым делая их более вероятными; на этом основана предложенная Скиннером идея программированного обучения, предусматривающая «пошаговое» овладение деятельностью с подкреплением каждого шага. Особым направлением в рамках бихевиоризма является социобихевиоризм, наиболее активно формировавшийся в 60-е гг. Новым по отношению к тому, о чем мы говорили, выступает представление о том, что человек может овладевать поведением не через собственные пробы и ошибки, но наблюдая за опытом других и теми подкреплениями, которые сопутствуют тому или иному поведению «научение через наблюдение», «научение без проб» Это важное отличие предполагает, что поведение человека становится когнитивными, т. е. Включает непременный познавательный компонент, в частности, символический. Этот механизм оказывается важнейшим в процессе социализации, на его основе формируются способы реализации агрессивного и кооперативного поведения.

Это можно проиллюстрировать экспериментом ведущего психолога этого направления канадца Альберта Бандуры (р.1925). Испытуемым (три группы 4-летних детей) показывали фильм, герой которого избивал куклу; начало фильма было одинаковым для всех групп, завершение же было различным: в одном случае «героя» хвалили, в другом – порицали, в третьем – реагировали нейтрально.

После этого детей вводили в комнату, где среди прочих была такая же кукла, как в фильме, и наблюдали за их поведением.

В группе, которой демонстрировался вариант с порицанием, проявлений агрессии в отношении этой куклы было значимо меньше, чем у представителей других групп, хотя они помнили, как вел себя «герой». Равным образом наблюдение может не только формировать новые формы поведения, но и активизировать усвоенные, но до того не проявлявшиеся.

В связи с этим Бандура своеобразно трактует проблему наказаний и запретов в воспитании.

Наказывая ребенка, взрослый по существу демонстрирует ему агрессивную форму поведения, находящую положительное подкрепление – в виде успеха в принуждении, самоутверждения; это означает, что ребенок, даже послушавшись, усваивает возможную форму агрессии.

Негативно Бандура относится и к средствам массовой информации, пропагандирующим насилие, в частности, к фильмам, полагая, что в развитии ребенка они играют роль «обучения агрессии». Как уже говорилось, представители теории среды утверждают, что человеческое поведение формируется исключительно под воздействием социального окружения, т.е. определяется не «врожденными», а социальными и культурными факторами.

Это касается и агрессивности, которая является одним из главных препятствий на пути человеческого прогресса. Уже философы-просветители рьяно отстаивали эту идею в самой радикальной ее форме. Они утверждали, что человек рождается добрым и разумным. И если в нем развиваются дурные наклонности, то причиной том – дурные обстоятельства, дурное воспитание и дурные примеры. Многие считали, что не существует психических различий между полами и что реально существующие различия между людьми объясняются исключительно социальными обстоятельствами и воспитанием.

Следует отметить, что в противоположность бихевиористам эти философы имели в виду вовсе не манипулирование сознанием, не методы социальной инженерии, а социальные и политические изменения самого общества. Они верили, что «хорошее общество» обеспечит формирование хорошего человека или, по крайней мере, сделает возможным проявление его лучших природных качеств.