УЧЕНИЕ ОБ ОБЩЕМ АДАПТАЦИОННОМ СИНДРОМЕ

Еще будучи студентом немецкого университета в Праге в 1925 г., Ганс Селье заинтересовался неспеци­фическими реакциями организма, которые были «на­лицо» при многих заболеваниях и, следовательно, как пишет сам автор учения об общем адаптационном синдроме, «бесполезными» для врачей. Г. Селье про­сто «поразило, что так мало признаков действительно характерно для какой-то определенной болезни, в то время как большинство признаков являются общими для многих, не связанных между собой заболеваний или вообще для всех болезней» [Селье Г., 1972].

Эти наблюдения привели молодого исследователя к исключительно глубоким выводам о том, что в про­цессе лечения необходимо применять средства, напра­вленные не только против той или иной конкретной болезни, но лечить и тот общий синдром, который Селье назвал «просто болезнь». Специализируясь в последующем как биохимик и эндокринолог, проводя в 1935 г. опыты на животных, Г. Селье обратил вни­мание, что на воздействие различных химических и физических раздражителей организм реагирует ря­дом неспецифических признаков. Среди этих призна­ков наиболее постоянными были: «1) значительное увеличение коркового слоя надпочечников (с исчезно­вением секреторных гранул из корковых клеток); 2) острая инволюция тимико-лимфатического аппарата и 3) кровоточащие язвы желудка и двенадцатиперст­ной кишки». Эти изменения и составили первооснову «общего адаптационного синдрома» [Селье Г., 1936]. Тогда же впервые был употреблен ныне столь попу­лярный термин «стресс», как пишет Г. Селье (1972), «для обозначения состояния неспецифического напря­жения в живом организме, проявляющегося в ре­альных морфологических изменениях в различных ор­ганах, особенно в эндокринных железах, контроли­руемых гипофизом».

Интенсивные исследования и развитие учения о стрессе в последующие десятилетия показали, что феноменология стресса оказывается гораздо более сложной и далеко выходит за рамки триады Селье. Характерной особенностью развития учения об оби/ем адаптационном синдроме явилось то, что в целом само понятие «стресс», в отличие от его первоначального употребления, в значительной степени психологизирова­лось. Основанием для этого были результаты целого ряда экспериментальных работ и клинических наблю­дений, указывающих на ведущую роль центральной нервной системы в развитии стрессорных реакций. Учитывая особую роль эмоциональной сферы и ее влияние на метаболические процессы в организме, зна­чительное распространение получил термин «эмоцио­нальных стресс» (в отечественной литературе как си­ноним часто употребляется «напряженность»). Накоп­ление экспериментальных данных в конце 70-х годов привело Г. Селье к осознанию необходимости уточне­ния понятия «стресс». В 1977 г. он писал: «В противо­положность широко распространенному ранее мне­нию, стресс представляет собой явление, не идентич­ное эмоциональному возбуждению или нервному напряжению. Он возникает у экспериментальных жи­вотных даже после хирургической деафферентации ги­поталамуса, которая устраняет все нейрогенные входы. Он может развиваться у человека, находящего­ся в состоянии глубокого наркоза, а также у низших животных. Он наблюдается даже у растений, которые не имеют нервной системы. Исходя из этого, я пред­лагаю следующее определение: стрессом называется неспецифическая реакция организма на любое предъ­являемое ему требование». У нас, однако, нет основа­ний согласиться с таким широким толкованием по­нятия «стресс». По-видимому, это сознавал и сам Г. Селье. В связи с данным определением он уточняет, что стресс — это не обязательно болезнь, и выделяет два его типа: эустресс («хороший», тренирующий, адекватный, оптимальный стресс) и дистресс («пло­хой», повреждающий стресс). Существует еще множе­ство иных определений стресса, что, естественно, является признаком отсутствия единого понимания и единых представлений[20].

Понятие «стресс» в медицинской литературе со временем стало настолько же неопределенным и рас­тяжимым, как и старое понятие «грех». Каждый вкладывает в эти слова свое собственное толкование [Лобзин В. С, Михайленко А. А., Панов А. Г., 1979]. Очевидно, что и в области психотерапии это понятие требует расшифровки. В настоящее время, по-видимому, можно констатировать, что, несмотря на различия во взглядах на сущность стресса и даже частично от­личающиеся экспериментальные результаты, в целом разработанная Селье концепция общего адаптацион­ного синдрома качественно расширилась: направление исследований, первоначально ориентированное пре­имущественно в сторону физиологии и эндокриноло­гии, было дополнено познавательно-психологическими и активационно-энергетическими концепциями; само понятие адаптации стало более дифференцированным; были определены нейроэндокринные связи, установле­на роль лимбической системы и ретикулярной форма­ции в развитии стрессовых реакций; обосновано зна­чение центральной нервной системы, кортикальных и субкортикальных структур, а также связь эмоциональных и нейроэндокринных эффектов, вызываемых стрессом [Судаков К. В., 1976; Космолинский Ф. П., 1976; Зараковский Г. М., Медведев В. И., 1977, 1979; Китаев-Смык Л. А., 1978, 1983; Бехтерева Н. П., 1980; Симонов П. В., 1981].

В большинстве современных исследований выде­ляются стресс-фактор и стрессовая реакция. Под стрессорами обычно понимаются различные внешние (и реже — внутренние) факторы, вызывающие повы­шенное напряжение или перенапряжение функций че­ловека на физиологическом или нервно-эмоциональ­ном уровне. Это напряжение обычно и обозначается как стрессовая реакция, так как возникающие в орга­низме изменения носят обратимый характер и нару­шенное психофизиологическое равновесие после пре­кращения воздействия стресс-фактора или по мере адаптации к нему может снова восстановиться. Одна­ко это зависит от качества, интенсивности, длительно­сти стресса и степени возникающих при этом измене­ний. Если психофизиологические резервы организма не обеспечивают эффективной адаптации, то воз­никают дистрессовые состояния, которые в отли­чие от стрессовой реакции являются уже патологи­ческими.

Не анализируя подробно различные теоретические и экспериментальные аспекты изучения стресса, сле­дует сделать следующее заключение. Если действи­тельно правильно установлено, что человек биологиче­ски (физиологически) не защищен против висцеральных последствий эмоциональных и психосоциальных нагру­зок, то это не значит, что вообще не существует воз­можностей адекватной адаптации. Длительный кли­нический и экспериментальный опыт применения аутогенной тренировки у больных и здоровых людей многократно убеждает, что такая адаптация возмож­на, прежде всего, на основе стимуляции и оптимально­го использования психофизиологических резервов ор­ганизма, а также повышения способности к саморегу­ляции, в том числе исходно непроизвольных функций организма. Не имея возможности устранить или осла­бить воздействие стресс-фактора/используя психофи­зиологические механизмы аутогенной тренировки, чело­век, тем не менее, может целенаправленно корригиро­вать свои реакции на основе принципа минимизации последствий этого воздействия. Оказываясь не в состоянии избежать психотравмирующей ситуации, че­ловек может изменить, рационализировать отношение к ней.

Известно, что характер и величина эмоциональной реакции всегда зависят от предшествующего (суще­ствующего в момент воздействия) эмоционального фона. Способствуя оптимизации психофизиологическо­го состояния человека, аутогенная тренировка позво­ляет не только активно «настраиваться» на предстоя­щий или ожидаемый стресс, но, благодаря системати­ческому упражнению симпато-парасимпатических (тензорно-релаксирующих) функциональных систем,; обеспечивает адаптивный эффект непосредственно в процессе стрессорного воздействия. Вследствие пси­хофизиологической целостности стрессовой реакции у человека, определяемой в значительной степени ин­дивидуальной значимостью стимула, существенное влияние на величину и длительность этой реакции мо­жет оказывать интеллектуальная переоценка, рациона­лизация субъективных переживаний. (Как уже отмеча­лось, элементы рациональной терапии в их активном варианте в качестве постоянного компонента входят во все современные модификации аутогенной трени­ровки.)

Комбинации различных раздражений, обусловли­вающих стрессовое воздействие, часто имеют аверсивную природу и могут вызывать одновременно как воз­буждение (одних), так и торможение (других) функцио­нальных систем организма. В то же время, как показали исследования К. В. Судакова и П. В. Симо­нова, возникающие при стрессе отрицательные эмоции (страх, тревога, депрессия) связаны с иной нейрофи­зиологической представленностью, нежели положи­тельные эмоциональные состояния. Учитывая, что не­возможно одновременно испытывать две противопо­ложные эмоции, следует сделать заключение о суще­ствовании между ними конкурентных отношений, которые могут активно и целенаправленно усиливать­ся с помощью приемов аутогенной тренировки.

Особенности психосоциальных и эмоциональных стресс-факторов заключаются, прежде всего, в их тен­денции к хронификации и самоусилению. Их поро­говые значения не поддаются точному измерению, а использование субъективных шкал выявляет весьма широкие вариации. Одновременно психические стресс-факторы являются в значительно меньшей степени предотвратимыми, чем, например, физические, и мо­гут, составляя содержание интрапсихической сферы, действовать даже при объективном отсутствии раздра­жителя. Если какой-то отрицательный психогенный фактор нельзя устранить, то нужно и следует изме­нить отношение к нему, снизить его индивидуальную значимость. Усваиваемые в процессе применения ау­тогенной тренировки приемы интроспекции и пере­оценки собственных переживаний, усиление под влия­нием систематических аутогенных упражнений рефлек­сивной функции сознания позволяют проводить актив­ную коррекцию субъективного состояния и активно подавлять отрицательные эмоции.

Понятие «эмоциональный стресс» в значительной степени связано с балансом или дисбалансом между возникающими факторами риска и возможностями си­стемы психологической защиты. Эмоциональный стресс — это часто не только первоначальная реакция, но и стресс осознания, т. е. эмоциональная трансфор­мация по своей сути интеллектуальных стимулов. Объективно опасная ситуация, которая не стала до­стоянием сознания, не оценена — не вызывает стрессо­вой реакции. Укрепление волевых качеств, выработка адекватных программ эмоционального реагирования и преодоления стрессовых воздействий на основе ин­теллектуальной деятельности являются, вне сомнения, функциями тренируемыми и упражняемыми, так же как и физические качества. «Стресс» — в его современ­ном понимании является неизбежным и необходимым, более того — естественным спутником жизнедеятель­ности человека[21]. Как фактор эволюции стресс, несом­ненно, внес свой вклад в развитие и совершенствова­ние адаптационных и регуляторных процессов орга­низма. Его положительные, стимулирующие и «зака­ливающие» воздействия продолжают играть свою эво­люционную роль. Его отрицательные воздействия нуждаются в коррекции.

Одни авторы называют стрессом любые измене­ния. Другие считают, что никакого стресса не суще­ствует, а есть адаптивные реакции, и даже болезнь рассматривают как «стереотипные приспособительные реакции» (И. В. Давыдовский). В связи с этим уместно вспомнить Гете, который писал: «Существует мнение, что между крайними точками зрения лежит истина. Никоим образом! Между ними лежит проблема».