ОСОЗНАВАЕМАЯ И НЕОСОЗНАВАЕМАЯ ПСИХИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ

В последние годы наблюдается усиление внимания ряда исследователей и, в частности, психотерапевтов к проблеме бессознательного. Обычно постановку этой проблемы связывают с именем S. Freud. Однако необходимо отметить, что еще И. М. Сеченов призна­вал, что, помимо явного (осознанного) ощущения, мо­гут существовать явления, которые он характеризовал как «ощущения в скрытой форме». На реальность проблемы бессознательного указывали И. П. Павлов, С. Л. Рубинштейн. В советский период этому напра­влению был посвящен целый ряд работ известных отечественных специалистов (Г. В. Гершуни, Д. Н. Узнадзе, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, Ф. В. Бассин, В. Е. Рожнов, В. Н. Мясищев и др.). Как отмечал П. К. Анохин, «за пре­делами фокуса сознания остается огромный багаж, который можно назвать памятью мозга; этот багаж накапливается в течение всей жизни и оказывается, как показывают некоторые гипнотические опыты, поразительно стойким».

Не останавливаясь подробно на критике психоана­литической концепции бессознательного, отметим лишь, что фрейдизм пытался создать теорию «бессо­знательного» в полном отрыве от научного физиологи­ческого учения о мозговых, в том числе высших пси­хических, функциях. Затронув многие важные проблемы и обнаружив некоторые интересные для клини­циста-психопатолога факты, психоаналитическое на­правление не смогло научно их обосновать или раскрыть их сущность.

В силу в целом реакционной основы психоаналити­ческих теорий советская наука не приняла их[19]. Что же касается психоанализа как терапевтического метода, то здесь неприятие не было глобальным, как это хотят изобразить и изображают на Западе.

В настоящее время можно считать установленным, что бессознательное более всего связано с так назы­ваемой «сферой мотивов» (или «мотивационной сфе­рой»), участвующей в процессах принятия решения. По А. Н. Леонтьеву, «факт существования актуально не сознаваемых мотивов вовсе не выражает собой осо­бого, таящегося в глубинах психики начала. Неосозна­ваемые мотивы имеют ту же детерминацию, что и всякое психическое отражение: реальное бытие, дея­тельность человека в объективном мире. Неосознаваемое и сознаваемое не противоречат друг другу; это лишь разные уровни психического отражения...». Автор выделяет три основные особенности проявления бессознательного: 1) возможная неосознаваемость ос­новных мотивов деятельности; 2) возможная неосо­знаваемость событий, вызывающих эмоциональные сдвиги; 3) необходимость специального анализа пере­живаний для осознания того, что оставалось неосозна­ваемым. Последнее положение имеет непосредствен­ное отношение к индивидуальному психиатрическому и психологическому обследованию больного. Оно во всех случаях должно предшествовать психотерапевти­ческому воздействию, в том числе и в случаях приме­нения методов коллективной психотерапии, одним из видов которой является аутогенная тренировка, прово­димая в группах, так как часто именно «неосозна­ваемые» переживания или переживания, которые па­циент не может или не желает осознавать, лежат в основе тех или иных невротических нарушений. Давая определение бессознательного, весьма сход­ную точку зрения высказал Л. С. Выготский: «...Бес­сознательное не отделено от сознания какой-то непро­ходимой стеной. Процессы, начинающиеся в нем, имеют часто свое продолжение в сознании, и, наобо­рот, многое сознательное вытесняется нами в подсо­знательную сферу. Существует постоянная, ни на минуту не прекращающаяся живая динамическая связь между обеими сферами нашего сознания. Бессозна­тельное влияет на наши поступки, обнаруживается в нашем поведении, и по этим следам и проявлениям мы научаемся распознавать бессознательное и законы, управляющие им».

Обращая существенное внимание на включение прошлого в актуальную историю личности и влияние пережитого на структуру отношений и оценок ак­туальных событий, психоаналитической школой было выявлено, что эти отношения и оценки проявляются в речи пациентов. Независимо от психоаналитических толкований, в ряде исследований отечественных и за­рубежных авторов было показано, что в действитель­ности довольно часто наблюдается расхождение ме­жду имевшей место реальностью и отражением последней в представлениях (и, соответственно, в из­ложении) людей, являвшихся участниками тех или иных событий. Фактически каждое событие индивидуальной или общественной жизни претерпевает трансформацию в сознании человека.

Выслушивание рассказа больного на этапе, предше­ствующем психотерапевтическому воздействию, пока­зало его высокую эффективность: с одной стороны, уже сам свободный рассказ пациента оказывает замет­ное позитивное влияние, а с другой, он позволяет выя­вить особенности личности больного и учесть их при индивидуализации приемов аутогенной тренировки. Врач, применяющий этот метод, должен быть готов и к тому, что с каждой последующей беседой больной будет «вспоминать» все новые и новые подробности своей жизни, которые могли иметь отношение к раз­витию заболевания, одновременно делая врача своим доверенным лицом, что является одним из важных за­логов успешности психотерапии.

В современной отечественной психологии термин «мотивы» применяется для обозначения самых раз­личных явлений и состояний, вызывающих и часто определяющих активность человека. В формировании или непосредственно в роли мотивов могут выступать ведущие потребности и интересы, влечения и эмоции, установки и социально-опосредованные идеалы лично­сти. Без глубокого анализа мотивационной сферы про­дуктивность психотерапии всегда ограничена.

Наш опыт применения метода самовнушенных сно­видений показал, что их содержание чаще всего отра­жает основные стремления и потребности пациентов. Так, женщины, не состоявшие в браке, желали пере­жить во сне картины бракосочетания или супружеской жизни (не обязательно сексуально окрашенные); лица с ориентацией на успех и социальные достижения, как правило, реализовали в своих самовнушениях и снови­дениях достижение желаемого; длительно болеющие пациенты обращались к сюжетам выздоровления, вос­становления активности и т. д. Это позволяет предпо­ложить, что между фантазиями, мечтами и сновиде­ниями как отражением целевых установок (мотиваций) и в известной степени — компенсацией нереализованных желаний личности есть много общего. Во всяком слу­чае, наш опыт показывает, что реализация осозна­ваемых или актуально неосознаваемых желаний в сно­видениях иногда вызывает позитивные сдвиги, в опре­деленной мере играя роль «замещающего действия» и способствуя улучшению состояния больных неврозами. Подчеркнем, что использование предложенного нами метода аутогенной терапии памяти (см. гл. 6) показало, что «болезненные» воспоминания часто актуализируются для пациента лишь в состоянии релак­сации или сна, и уже само воспоминание в ряде случаев оказывает выраженный позитивный эффект. Исследование проблемы неосознаваемого психиче­ского в последние десятилетия пополнилось новыми существенными сведениями в связи с изучением вопро­сов подпорогового или «защитного» восприятия. Эти исследования, в частности, показали, что биоэлектри­ческие и вегетативные реакции на индивидуально (эмо­ционально) значимые стимулы формируются при бо­лее низкой интенсивности раздражителя, чем его опознание [Костандов Э. А., 1976; Костандов Э. А., Арзуманов Ю. Л., 1978]. Были получены данные, что в ответ на подпороговый эмоционально значимый стимул происходит изменение общей чувствительно­сти анализаторов. Таким образом, особенности созна­тельного восприятия и содержательная интерпрета­ция явлений могут формироваться подпороговыми воздействиями. При этом пороги восприятия эмоцио­нально значимых стимулов могут оказываться как бо­лее низкими, так и более высокими, по сравнению с порогами восприятия нейтральных стимулов. Повы­шение порогов восприятия эмоционально значимых стимулов, по-видимому, можно отнести к физиологи­ческим компонентам феномена «психологической за­щиты», на которой мы остановимся далее.

Один из сторонников концепции защитного вос­приятия С. Eriksen писал: «Основное положение тео­рии защитного восприятия касается способности чело­веческого организма распознавать присутствие возбуж­дающих стимулов на бессознательном (не выражае­мом словами) уровне. Это бессознательное распозна­вание необходимо, если защитная реакция, как пред­полагается, служит для того, чтобы предотвратить распространение возбуждения (беспокойства, тревоги) на более высокие уровни сознания». С точки зрения теории и практики аутогенной тренировки, большое значение имеет вывод N. Dixon о том, что действие подпорогового стимула, в ряде случаев играющего роль императивного внушения, лучше проявляется в состоянии пассивного расслабления пациента. Ана­логичные результаты были получены в опытах Н. Fissи соавт., которые показали, что направленная актива­ция «спонтанного воображения» и распознавание подпо­роговых {внегиних или внутренних) ощущений особенно четко проявляются в состоянии полной релаксации. Это определяет один из перспективных аспектов при­менения аутогенной тренировки как метода донозологической диагностики на основе интроспекции внут­ренних допороговых ощущений.

По нашему мнению, отделение понятий «Я слы­шу», «Я вижу» и т. д. от понятия «Я чувствую», кото­рое в равной мере является объективной реальностью для пациента, весьма условно. Эмоциональные ощу­щения и переживания, часто носящие характер допо­роговых или интуитивных, при внимательном их из­учении и анализе могут содержать огромное количе­ство прагматической информации. Значение психоло­гических и эмоциональных составляющих в генезе преморбидных состояний в последние годы подчер­кивалось в работах многих авторов. Известный специалист в области аутотренинга и проблем защит­ного восприятия Л. П. Гримак и психолог Л. Г. Дикая (1983) отмечают, что в «определенных условиях пер­вичной становится психическая дезадаптация и только потом развивается психофизиологическая дезадапта­ция, которая в большинстве работ была основным предметом изучения. В связи с этим в вопросах диаг­ностики и управления состоянием человека акцент в значительной степени сдвигается с чисто психофи­зиологических позиций на психологическую основу». Проблема подсознательного восприятия тесно свя­зана с исследованием и анализом сновидений. В со­ответствии с гипотезой С. Holl, только незначительная часть дневных впечатлений включается в функцио­нальную систему, отвечающую за генерацию сновиде­ний, а именно только те стимулы или следы дневных впечатлений, которые имеют формальное сходство с эмоционально значимыми для данного человека. Аналогичные явления наблюдались нами при исполь­зовании метода аутогенной визуализации представле­ний в состоянии релаксации. С учетом данных о влия­нии релаксации на восприятие подпороговых внешних и внутренних стимулов (к последним относятся и неактуализируемые мысли), а также наблюдаемого в по­следние годы активного применения аутогенной тре­нировки в целях стимуляции творчества существенный интерес представляет точка зрения U. Neisser на соот­ношение аналитического и интуитивного (или вербаль­ного и невербального) мышления: «Аналитическое мышление характерно тем, что оно делает опреде­ленный шаг в определенное время. Эти шаги ясно очерчены, и обычно мыслящий человек может адек­ватно изложить свои мысли другому индивиду. Такой вид мышления протекает при относительно полном осознании информации и этапов ее переработки... Для интуитивного мышления не характерна строгая после­довательность его этапов. Оно основано, как предста­вляется, на процессах подсознательного восприятия проблемы в целом. Решение задачи в этом случае, ко­торое может быть верным или неверным, сопрово­ждается лишь смутным осознанием (если оно вообще имеет место) процесса принятия решения. Интуицию, творчество, так же как сновидение и подсознательное восприятие, можно рассматривать как «дологическое» мышление, т. е. когда мыслительный процесс не огра­ничивается рамками возможного, пределами реально­го, действительными соотношениями места и времени. В этом смысле направленность внимания является сдерживающим фактором познания... Недостаток из­бирательности внимания в определенной степени ком­пенсируется подсознательным восприятием, так как именно оно подготавливает условия для сознательного выбора».

Приведенные данные позволяют оценить возмож­ности применения аутогенной тренировки для стиму­ляции способностей и творчества как весьма перспек­тивные. Изложенное также позволяет сделать вывод, что формирование психологических установок («преднастроечная деятельность») является одной из важней­ших функций подсознательного восприятия.