Клинические ролевые игры

 

 

Дэвид Киппер

 

 

Клинические ролевые игры

    David A. Kipper

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

  Выход впервые в России книги Дэвида Киппера "Клинические ролевые игры и… Мы выражаем глубокую благодарность всем тем, кто взял на себя нелегкую миссию обучения российских психодраматистов в…

Е.Л. Михайлова

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

 

 

Психодрама — одна из классических форм психотерапии XX века - возникла около 70 лет назад как психотерапевтическая техника для использования в групповой и семейной терапии. Ее создатель - доктор Дж. Л. Морено, австрийский психиатр, эмигрировавший в 1925 г. в США, — задумал ее как систему действий, изображающих внутренний мир человека и социальное поведение с помощью ролевых игр. Психодрама (сочетание двух греческих слов: психо — разум, душа и драма — действие) означает "психодействие". Действительно, именно в рамках ролевых игр и психодрамы был создан совершенно новый терапевтический контекст, отличный от традиционного. Во время сеансов пациенты могли ходить по кабинету терапевта, вы­сказывать и демонстрировать свои чувства и мысли, практиковаться в новых навыках и исправлении своих недостатков. Благодаря пси­ходраме терапевтическая ситуация перестала быть статичной.

Последствия этого открытия вышли далеко за рамки самой психодрамы. Ролевые игры в настоящее время широко применяются во многих терапевтических подходах. Более того, они используются в сфере образования и других неклинических областях, таких, как оценка профессиональных навыков и личностных качеств, деловые игры, игровые имитации судебных процессов, устройства на работу, моделирование, обучение с помощью драматизации и др. В результате столь широкого применения "психодействия" возникла новая широкая дисциплина, которую часто называют методами действия, тогда как психодрама — лишь один из элементов эффективного клинического воздействия.

Однако действие — не единственная из характеристик психодрамы. Мне хотелось бы упомянуть другую особенность, которая произвела на меня глубокое впечатление 25 лет назад, когда я выбирал для себя область специализации. Психодрама чрезвычайно эффективно использует сильные стороны человека в процессе лечения. Основное внимание уделяется определению здоровой части пациента, компо­нента реальности в фантазиях, воображении и искаженном воспри­ятии. Психодрама выделяет элементы реальности социального мира и стремится восстановить их как в сознательном, так и бессозна­тельном, придавая им рациональную форму. Фактически все клю­чевые понятия в теории психодрамы описывают здоровое, нормальное состояние. Практически ни одно понятие не связано с патологией. Психодрама — это направление, исповедующее позитивизм и опти­мизм, и именно это заставило меня сделать выбор в ее пользу.

Не так давно я писал о необходимости разграничить теорию психопатологии и теорию психотерапии (Киппер, 1992). Первая объясняет этиологию различных психологических расстройств и связан­ных с ними процессов, тогда как вторая определяет средства для изменения и исправления психологических нарушений. Мысль о раз­граничении двух теорий не нова, но на практике реализована не была. Естественным следствием этой идеи становится признание того, что психотерапия может рассматривать личностные процессы иначе, чем процессы, вызвавшие патологию. Например, предположим, что головная боль проходит после таблетки анальгина. Значит ли это, что головная боль была следствием недостатка анальгина в крови? Итак, сильная сторона теории психодрамы заключается не в ее связи с теорией психопатологии, а в новом и увлекательном подходе к психотерапии.

Кстати о позитивизме. Еще будучи учеником доктора Морено, я однажды спросил его: "Какую эпитафию Вы хотели бы видеть на своем надгробии?" Он ответил: "Здесь лежит человек, который внес в психотерапию улыбку и смех". На самом деле могилы у доктора Морено нет. Когда он умер, его тело кремировали.

В первой главе представлены два подхода к психодраме, которые я называю классическим и неоклассическим. В рамках классического подхода, обоснованного самим Морено, теория психодрамы и метод ее применения являются неразделимым единством. Именно так все и начиналось. Теория и метод были неразлучны. Многие ключевые психодраматические техники строились как иллюстрации теорети­ческих понятий. Неоклассический подход отделил метод психодрамы от теории на том основании, что практический метод психодрамы совместим с другими теориями и подходами. Итак, читатель может выбрать наиболее понравившийся ему вариант. В остальных главах книги представлены метод, процесс и практическое применение ро­левых игр.

Как я писал в предисловии к полному американскому изданию, я благодарен многим людям, оказавшим мне помощь в работе. Я чрезвычайно признателен моим студентам и ассистентам, принимав­шим участие в семинарах и исследовательских проектах. Тони Мендес убедила меня в необходимости написать эту книгу и, конечно, была права в своей настойчивости. Я благодарен Филиппу Наулену, ис­полнительному директору Отдела непрерывного образования при Уни­верситете Чикаго, за его помощь и поддержку. Я весьма обязан своим коллегам по Университету доктору Дрейбелбису и Полу Полману за их тонкие наблюдения, ценные комментарии и советы. Я искренне благодарен доктору Леониду Кролю за его усилия по внед­рению метода психодрамы в Москве и решение издать мою книгу в России, а также всем, кто принимал участие в работе над русским изданием книги: переводчику Юлии Григорьевой, литературному редактору Михаилу Никуличеву, научному редактору Екатерине Ми­хайловой. Я также хочу выразить свою признательность моей жене Барбаре за ее неустанную поддержку и долгие часы, проведенные ею в работе над рукописью.

 

Д. Киппер

 

 

Глава 1. РОЛЕВЫЕ ИГРЫ

И ПСИХОДРАМА В ПСИХОТЕРАПИИ

 

Люди — прирожденные актеры. Способность играть чужую роль помогает им лучше приспособиться к окружающему миру. Все ра­зумные существа выражают свои чувства через внешнее поведение, иногда делая это намеренно. Поэтому под ролевыми играми мы понимаем поведение, к которому прибегает играющий по своему сознательному решению или по просьбе окружающих. Объективный наблюдатель может увидеть в ролевых играх как драматическую интригу, так и элементы неестественности. Для участников действия, однако, ролевые игры — это способ самовыражения.

Ролевое поведение в реальной жизни может проявляться в виде ритуалов, отмечающих особые события, светские и религиозные, ре­альные или вымышленные, но всякий раз выполняющие культурную функцию для всего сообщества.

На заре цивилизации ролевые игры были призваны помочь че­ловеку выжить среди непознанного, реализовать потребность в кон­троле над силами, которые оказывали влияние на его жизнь. Ант­ропологи выявили шесть основных функций ролевых игр: облегчить чувства безнадежности и неуверенности; уменьшить чувство страха; вселить надежду; сформировать ощущение собственного "я"; исцелить и, наконец, помочь взаимопониманию между людьми. Не удиви­тельно, что сильное удовлетворение, получаемое в процессе ролевых игр, объясняется их терапевтическими качествами и способностью соответствовать глубинным психологическим потребностям индивида.

Из сказанного вполне ясно, что ролевое поведение никоим образом нельзя отождествлять с низким уровнем развития, незрелостью или неумением использовать абстрактные понятия для самовыражения. Очевидно, что ценность ролевых игр зависит от контекста, их пси­хологическое воздействие значительно, а подчас и незаменимо.

Значит ли это, что ролевое поведение продолжает выполнять те же психологические функции, что и в прошлом? Хотя в целом ответить на этот вопрос можно утвердительно, тем не менее требуется небольшое уточнение. За долгие годы многие старые характеристики ролевого поведения подверглись изменениям. Внешние проявления такого поведения отличаются от ритуалов примитивных народов, поскольку современные коды поведения диктуют большую степень самоконтроля и сдержанности. Однако наиболее разительное изме­нение связано с тем, что ролевое поведение все в большей степени ассоциируется с личным поведением, а не с социально обусловлен­ными ритуалами. Современные люди уже не прибегают к ролевому поведению как способу иллюзорного контроля над силами природы,

а имея дело с непознанным, полагаются скорее на логику и научные принципы, чем на ролевое поведение.

Распространенное мнение, что общение с помощью ролевых игр объясняется незрелостью участников акта коммуникации, основано на наблюдении, что такое общение повсеместно распространено среди детей и малообразованных взрослых. Действительно, существует об­ратная зависимость между овладением абстрактным языком и ис­пользованием ролевого поведения. По мере взросления человек все меньше и меньше прибегает к услугам ролевых игр. Однако о чем это говорит?

Необходимо различать ролевое поведение как попытку компен­сировать ограниченные способности к общению и как способ удов­летворения иных психологических потребностей. Не следует забывать, что в исторической перспективе ролевое поведение является пер­вичной (возможно, первобытной) формой самовыражения. В конце концов это первый язык, который выучивает ребенок в младенчестве, который предшествует словесному общению и некоторое время су­ществует параллельно с ним. Известно, что при определенных ус­ловиях, особенно в состоянии эмоционального стресса и напряжения, люди предпочитают обращаться к более ранним моделям поведения, как более надежным. Не удивительно поэтому, что ролевое поведение наблюдается везде, где живут люди. Не удивительно и то, что ролевые игры как особая форма поведения используются ныне как эффек­тивный метод современной психотерапии.

 

Концепция ролей и ролевых игр

История ролевых игр связана с разработкой теории ролей, а также с появлением понятия ролевых игр в современном бихевиоризме и социологии. В 1966 г.… Исторически, однако, зарождение понятия роли не связано ни с социологией, ни с… Понятие ролевых игр как части психотерапии было разработано лишь в XX веке. Одними из первых ролевые игры в…

Ролевые игры как терапевтическая модальность

Предпосылки к признанию ролевых игр как эффективной формы психотерапии были созданы в рамках трех основных подходов: пси­ходрамы, зарождение и…  

Психодрама

Спонтанность — ключевое понятие в теории Морено — не означает рефлекторное™ действия, отсутствия контроля и необду­манности. В психодраматическом… Во-первых, спонтанность проявляет себя как некая форма энергии. Не являясь… Какова же природа спонтанности? Ответа на этот вопрос пока не существует. Морено полагал, что спонтанность существует…

Модели фактора Б

Модели фактора Б в табл. 1.1. распределены по трем колонкам: спонтанное поведение, миметическое копирование и миметическое изображение. В каждую… Следуя модели (1), участник действия изображает себя, используя неопределенное… В модели (4) также присутствует интернализованный образец поведения. Однако в отличие от предыдущей модели, здесь…

Глава 2. ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ

ИМИТАЦИОННОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ

ПОВЕДЕНИЯ

 

Как ни парадоксально, но, пытаясь помочь людям найти себя в реальном мире, психотерапия укрывается в уединенных кабинетах. Поскольку психотерапевтическое воздействие должно помочь клиенту эффективно адаптироваться в жизни, можно было бы предположить, что психотерапия изберет модель, наиболее приближенную к есте­ственным условиям. Терапевты-бихевиористы предполагали, что одни и те же принципы обучения лежат в основе как адаптивного, так и неприспособленного и патологического поведения.

Тем не менее традиционная, особенно психоаналитическая терапия избрала иную модель, в соответствии с которой проблемы пациентов могут рассматриваться независимо от реального контекста их про­явления. В процессе лечения такой контекст упоминается исключи­тельно абстрактно, как бы следуя теории, по которой психологические проблемы порождаются интрапсихическими процессами, как созна­тельными, так и бессознательными, а также взаимодействием сил, которые исходят из самого человека. Терапевтическое воздействие на эти силы и процессы должно в конечном счете изменить поведение пациента не только в кабинете у терапевта, но и в реальных условиях. Поэтому воспроизведение реального контекста в рамках терапевти­ческой сессии считалось необязательным и даже отвлекающим.

Дж. Морено, основатель психодрамы, поставил целью свести к минимуму несходство контекстов традиционной психодинамической терапии и реальной жизни. Концепция Морено становится очевидной из рассказа о его встрече с Фрейдом в Вене в 1912 г. Будучи еще студентом, Морено посетил одну из лекций Фрейда, в которой тот анализировал телепатический сон. В конце лекции Фрейд спросил Морено, чем тот занимается. Морено ответил: "Доктор Фрейд, я начинаю с того момента, на котором вы останавливаетесь. Вы при­нимаете людей в искусственной обстановке своего кабинета. Я встречаюсь с людьми на улице или у них дома, в их естественном окружении. Я стараюсь вселить в них мужество увидеть эти сны снова..." (Морено, 1964).

Появившись в начале XX века, идея включить в психотерапев­тический контекст ситуации из реальной жизни приобрела попу­лярность лишь 20-30 лет спустя. Психотерапевты постепенно убеж­дались, что подобное включение является не только полезным, но и представляет собой важный элемент психотерапевтического про­цесса. В принципе объединить терапию и ситуации реальной жизни можно двумя способами: либо подвести Магомета к горе (кабинетное лечение перенести в реальную жизнь) или гору подвести к Магомету (перенести ситуации реальной жизни в кабинет). Первый вариант известен как терапия in vivo, второй — как имитационное модели­рование поведения, или клинические ролевые игры.

Подход in vivo может принимать разные формы типа терапии в социальном контексте или реабилитационной терапии, основанные на эклектических, психодинамических и даже психоаналитических моделях. Однако особенно успешно применялся подход in vivo в последние два десятилетия в рамках метода модификации поведения. В результате наиболее эффективные методы лечения классических фобий, боязни критики, отказов, неодобрения стали включать си­туации постепенного приближения к реальности, к объектам, лицам, ситуациям и событиям, вызывающим тревогу.

Морено писал, что психодраматический подход предоставляет па­циенту возможность "психодинамической и социокультурной под­стройки к нежелательной естественной среде". Вариантами терапев­тического воздействия могут служить "экзистенциальная психодрама в рамках самого сообщества" (in vivo) или адаптированный лабора­торный метод "нейтрального, объективного и гибкого терапевтиче­ского театра" (in vitro). Последний метод предполагает применение поведенческого моделирования экзистенциальных реалий с помощью ролевых игр в кабинете терапевта.

Интересен факт (подтверждаемый клинической практикой), что преимуществом данного метода становится именно неточность отра­жения внешней реальности. Известно, что для модификации системы необходимо изменить как минимум одно правило, влияющее на ее функционирование, выйти за рамки системы, оценить, устранить, а часто заменить одно из правил.

Именно на этом принципе построено воздействие терапевтической среды. Люди обращаются за лечением, так как не могут удовлет­ворительно функционировать в своей естественной среде (системе). Чтобы помочь пациентам рассмотреть иные возможности функцио­нирования, им необходимо предложить выйти за рамки системы, оставить ее на время, включиться в другую систему — терапевти­ческую среду. В новой системе действуют новые правила, которые называют по-разному: безусловное уважение, принятие, поддержка, защищенная среда, атмосфера безоценочности. Но когда пациенты и терапевты начинают взаимодействовать в рамках этой новой системы, в действие вступают другие важные правила, например: "система призвана проанализировать жалобы пациентов и их поведение в кабинете терапевта".

Итак, можно с уверенностью утверждать, что терапевтическая ситуация (корректирующая система) лишь проиграет, отразив реальные события без искажений. Тем не менее обе системы макси­мально приближаются друг к другу, давая пациентам возможность переносить преимущества терапевтической системы на свою естест­венную среду (систему), тем самым лучше адаптируясь к последней.

Следует заметить, что терапевтическая ситуация сродни любой другой экспериментальной обстановке, так как построена как самодостаточная, подготовленная среда, управляемая терапевтом с помощью свода правил (например, поощрение свободы высказываний, атмосферы принятия). Часто в рамках терапевтической ситуации делаются попытки смоделировать или активизировать поведение, ко­торое в конечном счете должно стать доминирующим за пределами кабинета врача. Однако традиционная психотерапия останавливается на этом, сосредоточивая основные усилия на анализе содержания и процессов[3]. Верно ли это? Раз уж терапевтическая среда включает в себя элементы моделирования поведения, не было бы более есте­ственным расширить применение этого метода с помощью клинических ролевых игр?

Не секрет, что подобное предположение наталкивается на возражения. Во-первых, применение клинических ролевых игр и моделирования поведения переключает центр внимания с лечения по­средством теоретического обучения, осознавания и инсайта на лечение путем обучения в непосредственном опыте, в действии (как это все чаще происходит в семейной терапии и консультации супружеских пар).

Во-вторых, смещение в сторону обучения через непосредственный опыт может изменить саму форму работы терапевта, поскольку ему придется не только и не столько интерпретировать содержание и процессы, сколько принимать на себя ответственность при подборе конкретных ситуаций и создании благоприятной для терапевтического воздействия среды. Однако необходимо понимать, что предлагаемое изменение может лишь обогатить инструментарий терапевта, а не сузить или ограничить его традиционную роль. Активизированные процессы моделирования поведения сами обладают интерпретирую­щей способностью, и применяющий клинические ролевые игры те­рапевт может в большей степени полагаться на инсайт и осознавание пациентов, достигаемые в реальном действии.

В-третьих, можно было бы не согласиться с тем, что традиционная вербальная терапия якобы не предоставляет пациентам возможности приобрести опыт нового поведения. Ведь пациента всячески поощряют пережить старые, новые и даже гипотетические жизненные ситуации в своем воображении. Не может ли статься, что использование клинических ролевых игр не добавляет ничего нового к уже существу­ющей и отточенной модели традиционной психотерапии?

Безусловно, вербальные терапии, особенно в рамках "эклектического подхода", используют "моделирование вообще", когда пациенты вспоминают, а следовательно, переживают случившееся в прошлом или происходящее здесь и сейчас. Однако нельзя не учитывать раз­ницы между абстрактной моделью и конкретной клинической ролевой игрой, между намерениями и действиями, которые, увы, часто не совпадают. Более того, в абстрактной модели пациент полностью сохраняет контроль над происходящим и может сознательно избегать неприятных и трудных эпизодов, тогда как в клинических ролевых играх часть контроля переходит в руки вспомогательных лиц, чьи реакции не всегда предсказуемы.

Однако в отличие от реальной жизни, когда принятое решение или поступок приводят к последствиям, с которыми человеку приходится смириться, при ролевой имитации такие последствия легко изменить. Поэтому, во-первых, отсутствие реального страха делает пациентов более открытыми, а во-вторых, их поступки во время игры подтверждают прогнозы относительно их поведения в будущем.

 

Моделирование поведения

  Моделирование поведения — это воссоздание ситуации взаимо­действия человека с… Ролевые игры — это осязаемое проявление поведенческого компонента. Ролевые игры могут принимать разные формы: от…

Терапевтические принципы

Было сделано по меньшей мере две попытки сформулировать принципы использования ролевых игр в психотерапии (Морено, 1959, 1965). Эти принципы,… Принцип 1. Клинические ролевые игры основаны на конкретном описании. Весьма… Определение конкретизации как разыгрывания не включает всех аспектов конкретизации в клинических ролевых играх, ибо…