Пренатальный период.

Здесь имеется в виду этап проектирования клуба, ибо то, как его создатели видят свое детище в мечтах, - это оно и есть; просто чаще сие происходит в форме любования "эйдосом" - неким целостным образом, не подвергаемым анализу. А неплохо бы те или иные конкретные моменты заранее выделить, сформулиро­вать для себя, описать; обозначить границы и правила, долженс­твующие оставаться, по мере возможности, незыблемыми. Причем, ведя проектирование, желательно не только составить список то­го, что должно быть, но и ясно представить себе, для чего это необходимо, а также - что будет, если этого не будет.

Вот примерные темы для размышлений.

Во-первых, это - философско-психологическое обоснование

проекта. Звучит, быть может, несколько пугающе, но не будем

комплексовать раньше времени, ибо заказчики данной "разработ­ки" - мы сами, создатели клуба, и уровень требований - наш собственный. Просто желательно поразмыслить о том, что есть наш будущий клуб для его рядового члена:

должен ли он его развивать, воспитывать, или только че­му-то обучать (вариант: будет ли он активно формировать лич­ность (скажем, по образу и подобию Учителя) или же посильно участвовать в ее становлении и развитии, а если да, то в рам­ках каких условий, например, нравственных: приветствуются лю­бые действия, которые не наносят вреда другим людям);

должен ли он стать его вторым домом (а для кого и пер­вым), в какой степени он может претендовать на участие в его личной жизни;

в чем он будет дополнять школу, в чем - дублировать ее;

какое место он (клуб с рядовым членом внутри) займет в обществе и какую позицию - по отношению к нему (обществу), а также к государству;

чем будет обусловлена его привлекательность - романтикой железной дисциплины "по-армейски" или же, наоборот, наличием максимальной свободы выбора;

в какой степени он сможет удовлетворить наиболее жгучие потребности личности, особенно такие "дефициты детства" как потребность в самообеспечении (изготовить что-либо для личного пользования или заработать деньги для осуществления собствен­ного проекта); познавательную потребность (поставить экспери­мент, поучаствовать в экспедиции, испытать приключение); пот­ребность в самореализации (выявить и использовать разнообраз­ные возможности собственной личности); потребность в самоут­верждении (в глазах сверстников, взрослых людей и, наконец, в своих собственных - по самому большому счету)...

Во-вторых, это - цели, задачи клуба и связанные с этим педагогические установки. (Упомянем "фабулу" хотя бы одного, из числа наиболее ожесточенных, профессионального спора: что должно идти "впереди" чего - воспитание впереди обучения или

наоборот? Кстати, к идеологии клуба это имеет самое непосредс­твенное отношение.) Цели и задачи достаточно жестко определяют ценностные ориентации группы (правильнее было бы сказать, что, наоборот, они, т.е. цели и задачи, вытекают из нравственных воззрений "отцов-основателей") - так или иначе, как уже реко­мендовалось в главе о "клубной генетике", необходимо прежде всего четко определиться с типом будущей группы и сформулиро­вать главную установку на действие в выборной ситуации, на ценностный выбор.

В-третьих, это - вытекающие из "во-первых" и "во-вторых" виды деятельности, формы работы, а также анализ возможностей реального обеспечения их - кадрами, финансами, помещениями и оборудованием...

Весьма важным при проектировании клуба представляется создание как можно большего числа "сильных позиций" педагогов. Прежде, чем мы расскажем, что это такое, поясним, зачем оно нужно, для чего и введем понятие "заложничества".

Нередко приходится наблюдать, как в семьях прекрасных пе­дагогов произрастают собственные чада - "оторви да брось". Да и школьные учителя, из числа лучших, нередко бывают бессильны перед теми или иными "братьями меньшими". А уж как страдают дети в семье или школе от личностных качеств "старших товари­щей"! Но почему-то в клубах это - довольно редкое явление. В чем дело?

А в том, что Закон жестко связывает родителей и их "детей до 18-ти", и каждый из них, имея хоть малейшие представления о жизни, начинает справедливо мысленно говорить другому: "А куда ты денешься!" и вить из него веревки. Так это называется. Ибо лишение родительских прав - столь экзотическая мера, что родитель должен совершить ряд "подвигов", достойных Геракла, - да не совершить, а постоянно разбрасывать их направо и налево на глазах у возмущенной нашей общественности, которая, как из­вестно, "впереди планеты всей" именно по части своей невозму­тимости - чтобы это, наконец, произошло. Ибо чиновник, лишаю­щий прав, работает не на сдельщине. Почти то же и в школе: де­ти учителя не выбирают, о нем лишь узнают из приказа директо­ра. А перевод в другой (параллельный) класс, в другую школу по

своему драматизму сопоставим с разводом по-итальянски. Чего

нет в клубе, ибо нет закона, обязывающего клуб обслуживать

конкретного клиента "кровь из носу"; нет даже закона, просто

обязывающего клуб - быть, а ребенка - посещать его, аки школу,

в принудительном порядке. В клуб ходят исключительно вследс­твие его привлекательности, потому же и боятся быть отчислен­ными, тем более, что делается это элементарно. То есть, клуб­ный педагог в значительной степени независим от члена клуба, не является его заложником, хотя, чтобы получать зарплату, должен беспокоиться о посещаемости в принципе. Но она, слава богу, не, как бы это сказать, персонифицирована. То же и член клуба: повернулся и ушел. И никакая сила...

Да, так вот, педагог, являющийся хозяином некоего прост­ранства (помещения, оборудования), напичканного соблазнами для своих подопечных, но при этом свободный от обязательств пус­кать в это пространство кого попало (а лишь по собственному выбору и разумению), находится в "сильной позиции" по отноше­нию к потенциальному пользователю данного пространства, ибо может ставить условия, диктовать правила игры.

Весьма эффективно использование этого принципа в случае, когда приходится менять порядки в уже устоявшейся системе (школе, клубе и т.п.). Вот, например.

Один из авторов данного солидного труда некоторое время замдиректорствовал в детском реабилитационном учреждении (на­зовем его для простоты интернатом), где "по определению" детей обязаны были кормить, поить, одевать, укладывать баиньки и да­же (так уж повелось) кормить по вечерам боевиками из "видика" и дискотеками. То есть, как бы обязаны, за неимением другого. Хитрый же Один-Из-Авторов выбил себе помещение для работы, ко­торое было объявлено его рабочим кабинетом, т.е. зоной как бы запретной для непрошенных посетителей. В то же время хозяин напичкал его кое-чем из принадлежностей радиотехнической мас­терской, интересными книжками, электрогитарами и даже компь­ютерными игрушками, которые появлялись время от времени как бы сами собой на рабочем дисплее г-на Замдиректора.

Постепенно выяснилось, что зона запретна не безусловно; что достаточно не иметь больших проблем с педагогами интерната и своими товарищами, а также не употреблять в общении таких

терминов как "козел" и т.п., не орать, не крушить все вокруг,

не хватать вещи без спросу, не красть (а все это - не такие уж

недостижимые достижения) - чтобы можно было не только бывать

тут, но и проводить чуть ли не все свободное время. И даже

жить в отсутствие хозяина, будучи особо доверенным лицом. Если

покопаться, легко заметить, что на пространстве своей "сильной

позиции" г-н Замдиректор создал немалое количество возможнос­тей для компенсации тех или иных "дефицитов детства" и вообще привлекательных моментов, включая микроклимат отношений (см. все выше и выше). В итоге "вокруг" кабинета (а точнее, вокруг его хозяина) образовалась группа завсегдатаев, которую отличал стиль поведения, отношений к работе, учебе, друг другу; систе­ма ценностей этой группы товарищей тоже начала претерпевать некоторые изменения, ибо поменялись отдельные жизненные реалии и повлекли за собой сдвиги в области мотивации поведения, ведь, как ни крути, бытие все же влияет на сознание, капает на мозги.

"Сильная позиция" может быть реализована не только через "пространство соблазнов", но и через свободу действий педаго­га. Так, будучи обязанным кормить-поить всех своих подопечных без исключения, он может не быть обязанным организовывать ин­тересные походы и уж, во всяком случае, брать в них кого ни попадя. Эта свобода дополнительных возможностей действий и свобода выбора в их рамках - основа его суверенитета.

А что же может родитель, таскающий свое чадо, как зэк чу­гунную чушку?

Он может, мобилизовав свои знания и умения, на базе како­го-либо интереса (или конкретного проекта вроде постройки ко­рабля для путешествия на Марс) собрать группу товарищей (осо­бенно ценно присутствие в ней товарищей любимого отпрыска), фактически сделав из нее клуб со своими порядками. "Своими" - как по отношению к группе, так и - к ее создателю. Разумеется, в этот клуб желательно привлечь и собственного ребенка, иначе к чему весь сыр-бор! При этом "отец-основатель" (он же просто отец) независим от приятелей своего чада; те же, играя по его правилам, остаются независимыми от "сына (дочери) своего от­ца", если только последний способен не идти на поводу у на­следника. Такая вот модель.