Признаки идеологического характера.

Снижается уровень требовательности, критики, обязатель­ности. Нарушается баланс между правами и обязанностями, между властью и ответственностью.

Клуб обрастает традициями, атрибутами, законами, история и смысл которых иногда бывают забыты за давностью. (В извест­ном клубе спелеологов, занимавшемся исследованием катакомб, были ритуалы, связанные с использованием огня и веревки в под­земных условиях. Когда распоряжением горисполкома катакомбы были закрыты, клуб продолжал наземное существование, сохраняя все свои обычаи и ритуалы, причем члены клуба не замечали, что в изменившейся обстановке многие обычаи стали выглядеть не­уместно, неловко.)

Атрибутика гипертрофируется и фетишируется. (В ряде под­ростковых клубов доводилось видеть очень пышную повседневную форму одежды, скорее, приличествующую парадному варианту ("крабы" на беретах, погоны, нашивки, значки, аксельбанты, во­енные ремни). Работать в такой форме неудобно, зато выглядит она весьма престижно. В некоторых коммунарских клубах члены и особенно комиссары носят галстуки, либо пионерские, но с жел­той каймой, либо двухцветные, иногда завязывая их необычным узлом. Если учесть, что сам по себе галстук - атрибут, приня­тый в некоем особом кругу (пионерской или скаутской организа­ции), заметно стремление быть "особеннее особенных". Буденнов-

ку, снятую с головы, можно класть только на красное, барабан

брать в руки, только имея буденовку на голове; беря и кладя на

место барабан, следует отдавать ему салют. Откуда эти тради­ции, в чем их смысл, члены клубов либо не знают, либо ответы их противоречивы.)

Ритуалы поглощают все больше времени, предназначенного для полезной работы, занимают все более важное место в жизни клуба. (Так, во одной из украинских коммун, традиционно устра­ивавших трудовые десанты на лесоскладе, во времена ее моло­дости время работы и развлечений (песен, игр) распределялось в соотношениях 7:3, а уже через несколько лет - 4:6. В старейшем коммунарском клубе в фотоальбомах, посвященных его истории, 70% фотографий рассказывают о парадах, построениях, рапортах, торжественных церемониях, чаепитиях. Еще 20 - о походах, со­ревнованиях, играх, и лишь 10 - о трудовых лагерях и десантах, кружковой работе. Снят прекрасный слайд-фильм... о том, какие хорошие в этом клубе комиссары. Сделан он, как выяснилось, по инициативе самих комиссаров для показа на занятиях районной школы комсомольского актива.)

Клуб обретает переутяжеленную структуру, иерархию, устав. (Число рангов в ряде коммунарских и юнкоровских клубов прибли­жается к количеству чиновничьих званий в царской России. Раз­бор деятельности члена клуба завершается повышением или пони­жением его в официальном статусе решением комиссаров. С его реальным авторитетом, как показали опросы рядовых членов, это почти не согласуется.

Появляется и усиливается расхождение между словом и де­лом, между объявленной целью и реальными поступками. (Один из старейших в стране педотрядов, провозгласивший своим девизом слова великого Маркса "наша цель - счастье людей", провел об­разцовый трудовой десант по очистке от хлама подвалов жилого дома (по просьбе ЖЭКа). В те же дни имели место следующие со­бытия: члены отряда не подали руку при спуске по горной тропе девушке, шедшей непосредственно за ними ("своим", что инте­ресно, подавали, как учили инструкторы); члены отряда не угостили обедом одного из двоих своих гостей - того, которого не приглашали специально, но прийти разрешили; при посадке в

автобус оттеснили женщину (знакомую!) с больным трехлетним ре­бенком на руках, а в автобусе оперативно заняли все свободные сиденья, не уступив ей места. Эти благодеяния не были заплани­рованы и организованы, поэтому и не состоялись. Система анали­за, присущая клубам подобного типа, которая могла бы заметить эти просчеты и исключить их повторение, у данного клуба утра­тила свои функции.)

Работа клуба формализуется вплоть до полной утраты ее смысла. (В одном из юнкоровских клубов дети с гордостью де­монстрировали свои публикации в различных газетах. Гордость их была пропорциональна рангу газеты, причем, некоторые заметки были полностью лишены сколь-либо членораздельной информации, однако это не имело никакого значения.)

Становится достаточно простой угрозы или даже намека на нее, чтобы заставить клуб пойти на компромисс с некоторыми его принципами или вовсе отказаться от них.

Руководители клубов все чаще выдают желаемое за действи­тельное, живую работу подменяют пышными отчетами и видимостью благополучия, совершают откровенные приписки, подтасовывают факты. (В коридоре одного из южно-российских клубов по месту жительства появился список членов совета клубного самоуправле­ния. О самоуправлении сообщала и типографская листовка, посвя­щенная передовому педагогическому опыту руководителей клуба. Сами же они в течение всего времени его существования сетовали на то, что учредители, без их ведома напечатав эту листовку, не дали им времени и возможностей для создания действительно­го, а не мнимого, самоуправления.)

Растет число официальных рекламных мероприятий. (Тот юн­коровский клуб, который гордился своими, формальными по сути, публикациями в центральной прессе, довольно часто выступал по местному телевидению на тему "Как делать стенную газету". Эти передачи, в фокусе которых было самолюбование группы, проводи­лись регулярно и отнимали массу клубного времени. Явно или не­явно, они способствовали созданию хорошего мнения у начальства о клубе и привлечению новых членов (причем многие из них при­ходили с тайной мыслью сниматься на телевидении). В то же вре­мя, при подготовке их тщательно репетировались все реплики,

вплоть до ответов "да" или "нет" на вопросы типа: "А не нахо­дишь ли ты, Света, что этот лист скомпонован удачнее?". На ватманском листе набрасывались карандашом контуры будущих рисунков, якобы рисуемых во время передачи. То есть, реальный уровень клуба был на порядок ниже демонстрируемого.)

Руководство клуба все менее охотно использует формы и ме­тоды, способные вызвать конфликт с начальством или местными жителями, который якобы может привести к закрытию клуба. (Ру­ководитель одного из детских клубов юга России практически пе­рестал разрешать ребятам самостоятельно проводить ряд неслож­ных работ, опасаясь не столько травматизма, сколько выговора от начальства ЖЭКа.)

Руководители клуба, пытаясь выиграть соревнование с соседними подобными клубами и не имея возможности сделать это корректным способом (за счет качества своей работы), пытаются уничтожить клубы-соперники. (В ряде городов были отмечены слу­чаи, когда руководители некоторых клубов, утративших свои по­зиции, натравливали на коллег-соседей официальные инстанции, вплоть до горкома партии и КГБ. Некоторые группы брали этот метод на вооружение в качестве штатного. Такого рода эпизоды говорят о том, что старый клуб нередко превращает самосохране­ние в самоцель, используя для этого все доступные ему средства.)