— Ларион Павлов почти один к одному срисован с моего любимого друга В.Л. (у нас одинаковые инициалы), с которым мы долго бок о бок работали в психиатрии... Потом В. Л. стал священником.
Оргаев — образ более собирательный. Есть сходство с гипнотизером Р., которого я давно знал, но так тесно, как Лялин с Оргаевым, не общался. Истории с зомбированной парочкой и другими пациентами совпадают с тем, что Р. вытворял в действительности.
Что же до Бориса Калгана, Боба, то такого человека или подобного ему в жизни я никогда не встречал.
— А ведь из ваших героев самый убедительный и правдоподобный именно он...
— Он для меня истиннее, чем я. Внутренний Учитель.
— Но как это понять, как объяснить, если никого похожего в жизни вы не видали?
— Как объяснить явление образа?.. Были два человека в моей жизни, не подобных Калгану, но наводящих.
Один, условно говоря, негатив, другой позитив.
Негатив, антипод — психиатр Ц. из той же корсаковс-кой клиники, тоже Борис, тоже инвалид войны, которого коллеги меж собой звали одноруким двурушником по причине его цинизма и коварства. Одинокий несчастный злой человек, ростом коротыш, одно время пытавшийся учить меня делать карьеру.
А позитив, не столь внешний, сколь внутренний — женщина-психиатр той же клиники, тоже инвалид и диабетик, как Боб. С трудом передвигалась на костылях. Отличалась широтой познаний, изумительной добротой и потрясающей глубиной проникновения в души пациентов. Настоящая наследница Корсакова. Доктор от Бога. Звали ее Евгения Леонтьевна Семенчук.
— Она вас учила психиатрии и психотерапии?
— Специально — нет. И дружбы отдельной у нас не было. Но те часы, когда я, молодой врач, присутствовал при ее работе с больными, остались в памяти как драгоценнейшие уроки, запали в душу... С подачи Евгении Леонтьевны я начал играть пациентам на рояле их музыкальные портреты, чтобы вместе прокладывать выход из вероятъя в правоту...
— То, что Шопену Пастернака делает в одиночку... Евгения Леонтьевна была музыкантом?
— Нет. но хорошо слушала, любила и знала музыку. Услышав как-то меня, обронила: «Володенька, а почему бы вам не играть нашим больным?..»