Характеристика профессионального поведения врачей-психотерапевтов, их представлений и отношения к пациентам в процессе психотерапии.

Наиболее часто во время психотерапии врачи проявляли позитивные эмоции, поддерживали пациента, реже — негативные.

Не проявляли эмоций, так как это могло помешать работе, 13,7 % из об­щей выборки; максимально сопереживали пациенту 32,1 %. Чаще наблюдались позитивные эмоции, поддерживали пациента — 51,1 %. Больше негативных эмоций отмечено лишь у 1,5 % психотерапевтов. Искренне проявляли эмоции вне зависимости от того имели они негативный или позитивный оттенок, при этом обсуждали с пациентом причину их возникновения 38,9 % психотерапев­тов. Психотерапевтов первой группы больше, чем остальных, характеризовали любые эмоции, и они обсуждали с пациентом причины их возникновения или отсутствие. У лиц второй и шестой групп чаще отмечались позитивные эмоции с максимальным сопереживанием пациенту.

Наибольший удельный вес в представлениях исследованных врачей о причинах возникновения психологических проблем занимало «неверное осозна­ние себя и своих возможностей». Эту причину выбрало 78,6 % врачей-психотерапевтов. Также большое количество психотерапевтов указали на «не­верное восприятие окружающего мира и событий» — 58,8 %, «неправильное воспитание» - 57,3 % и «неправильные навыки поведения и образ жизни» — 46,6 %. Реже в качестве причины возникновения психологических проблем у пациентов указывались «наличие соматических заболеваний» — 23,7 %, «резидуально-органическое поражение нервной системы» — 33,6%. «Истощение и пе­ренапряжение нервной системы» отметили 38,9 %, «недостаточный опыт в пре­одолении трудностей» — 40,5 %, «плохое понимание других людей» — 41,2 % об­следованных. Психотерапевты второй группы значительно чаще, чем осталь­ные, отмечали в качестве причин возникновения психологических проблем у пациентов «истощение и перенапряжение нервной системы», «неправильные навыки поведения и неправильный образ жизни», «плохое понимание людей, «наличие соматических заболеваний». Можно предположить, что во второй группе было больше биологически ориентированных психотерапевтов.

На нарушения психологического гомеостаза в качестве причин возник­новения клинических проявлений пограничных психических расстройств пси­хотерапевты указывали: конфликты в ближайшем окружении — 80,9 %, экс­тремальные ситуации в жизни — 68,7 %, семейные неурядицы — 67,9 %, кризи­сы развития — 61,8 %, сексуальные проблемы — 58 %, сложности в профессио­нальной деятельности — 49,6 %, сопутствующие заболевания соматической природы — 48,9 %, насилие — 42 %, психологическое напряжение вследствие активной деятельности — 40,5 %, бытовые проблемы — 35,9 %, физическое пе­ренапряжение — 14,5 %. Во второй группе первое место по частоте выбора за­нимали «экстремальные ситуации в жизни». Значительно чаще врачи во второй группе одной из причин нарушения психологического гомеостаза, приводивших к пограничным психическим расстройствам, считали «сексуальные проблемы». Во второй группе также выше частота выбора таких причин как «сложности в профессиональной деятельности», «сопутствующие заболевания соматической природы», «психологическое напряжение вследствие активной деятельности», «бытовые проблемы». Психотерапевты первой группы с большей частотой, чем другие, отмечали «кризисы развития» и с меньшей — «конфликты в ближай­шем окружении» — 67,7 %.

В диагностическом процессе, в определении состояния пациента наибо­лее часто психотерапевтами указывалась ориентация на ситуацию «здесь и сей­час», т. е. оценка пациента непосредственно во время общения с ним — 87,1 %, а ориентация на жалобы и симптоматику, которые предъявлял пациент при об­ращении — 79,4 %. В своей работе ориентировались на эмоции и переживания пациента - 66,4% обследованных, на биографию пациента — 60,3 %, искали причины имевшихся расстройств в прошлом пациента — 57,3 %, основывались на интуитивном опыте 56,5 %, ориентировались на неправильное поведение, контакты, причины, которые привели к имеющимся проблемам и заболеваниям - 52,7 %, на неправильное восприятие окружающего, неадаптивные умозаклю­чения пациентов, которые и привели к проблемам — 51,1% обследованных. Ориентировались только на то, что говорил пациент — 45,8 %, на тестовые ме­тодики — 35,1 %, меньше всего специалистов основывались в своей работе на медицинских пробах и методах диагностики с использованием аппаратуры — 29 %.

Психотерапевты первой группы больше, чем остальные, обращали вни­мание на эмоции и переживания пациента. Они же считали важным для диагно­стики изучение неправильного восприятия пациентом окружающего, его не­адаптивные умозаключения, которые и привели к проблемам, тестовые методи­ки.

Представителями второй группы ориентация на ситуацию «здесь и сей­час» отмечалась значительно реже, чем остальными. А важность для диагности­ки интуитивного опыта во второй группе выбиралась чаще. Однако 100 % вра­чей второй группы ориентировались в своей работе на жалобы и симптоматику, которые предъявлял пациент при обращении. Во второй группе они несколько больше акцентировали внимание на медицинских пробах и методах диагностики с использованием аппаратуры

Врачи-психотерапевты шестой группы, как и вся выборка, преимущест­венно ориентировались на ситуацию «здесь и сейчас», жалобы и симптоматику.

Сочетание психо- и фармакотерапии — один их важных вопросов прак­тической работы. Как правило, назначали лекарственные препараты — 35,1% исследованных; редко — 22,9%; при необходимости — 30,5%; вообще не исполь­зовали- 11,5%.

Чаще всего назначали лекарственные препараты представители второй группы. В шестой группе несколько больший удельный вес специалистов, кото­рые совсем не применяли лекарств. Если говорить о тенденциях в малых груп­пах, то можно отметить, что в группе, где преимущественно использовалось кон­сультирование препараты назначались чаще, а в группах, ориентированных на интегративный подход и на использование современных техник — реже всего.

В зависимости от выбранной стратегии и целей проводимой психотера­пии обследованные специалисты по-разному определяли итог успешной работы. Расширение адаптационных механизмов личности с интеграцией нового эмо­ционального опыта и способностью осознания своих эмоций, влияющих на по­ведение, считали успешным итогом своей работы 79,4 %. Понимание своих по­тенциальных возможностей, повышение самооценки с последующей установкой, направленной на осознание эмоций, мышления, влияющих на поведенческие акты, — 76,3 %; формирование адаптивного образа жизни, т. е. полезных навы­ков поведения — 57,3 %; исчезновение симптоматики, с которой обратился па­циент, — 54,2 %, эмоциональное отреагирование существующих проблем и пе­реживаний — 45,8 %, осознание того, что причина нарушений психического со­стояния находится в детстве, в особенностях воспитания, которое привело к на­рушению гомеостаза, — 24,4 %; понимание особенностей своего мышления, ко­торое способствовало возникновению имеющихся расстройств, — 22,1%.

Представители первой группы чаще считали успешным итогом своей работы понимание пациентом своих потенциальных возможностей, повышение его самооценки с последующей установкой, направленной на осознание эмоций, мышления, влияющих на поведенческие акты. Врачи-психотерапевты второй группы больше ориентировались в своей практике на исчезновение симптома­тики, с которой обратился пациент, и преимущественно ставили своей целью формирование адаптивного образа жизни и развитие полезных навыков поведе­ния, стремились достичь в работе эмоционального отреагирования существую­щих проблем и переживаний пациента. Представители шестой группы значи­тельно реже, чем остальные, итогом психотерапии считали осознание того, что причина нарушений психического состояния находится в детстве, в структуре воспитания. Так же, как и большинство специалистов, они обращали внимание на расширение адаптационных механизмов личности пациента, интеграцию но­вого эмоционального опыта и развитие способности осознания своих эмоций, влияющих на поведение.

Наибольшее значении в развитии профессионализма у врачей психоте­рапевтов имели: опыт собственной работы с пациентом (84,8 %), посещение се­минаров и тренингов (66,4 %), чтение книг и журналов по специальности (57,3 %), наблюдение за работой других психотерапевтов (52,7 %). В значительно меньшей степени на современном этапе у специалистов, преимущественно зани­мающихся практической работой, имели значение исполнение обязанностей су­первизора или консультанта (19,8%), получение психотерапевтической помощи в качестве пациента (22,2 %), проведение научных исследований в области пси­хотерапии (26,7 %) и работа с котерапевтом (14,5 %) — в основном те факторы, которые по различным причинам менее представлены в отечественной психотерапии.

Если в первой и второй группах как самый значимый фактор чаще всего выбирался опыт своей терапевтической работы с пациентом, то в шестой группе этот фактор имел значение для меньшего числа психотерапевтов, как и собст­венный жизненный опыт. Возможно, это объясняется меньшим стажем работы, профессиональным и жизненным опытом. Реже, чем в других группах, у них имело значение чтение книг и журналов по специальности, неформальное обсу­ждение работы с коллегами, наблюдение за работой других психотерапевтов. Значительно чаще, по сравнению с другими группами, значимым фактором яв­лялось посещение курсов, семинаров, тренингов. Учитывая, что данная группа включала в себя преимущественно психотерапевтов более молодого возраста, исполнение обязанностей супервизора или консультанта встречалось значи­тельно реже.

Большинство специалистов чувствовало, что их понимание психотера­пии углубляется (74,8 %), считали, что они изменились, как психотерапевты (69,4 %), и воспринимали происходящие изменения как позитивное улучшение (61,8 %), испытывали растущее желание заниматься психотерапией (65,7 %). Соответственно только незначительное количество психотерапевтов восприни­мали происходящие изменения как спад (3 %), ощущали, что утрачивают спо­собность к эмпатии (2,3 %), испытывают некоторое разочарование в психотера­пии 4,6 %), чувствуют, что их деятельность становится рутинной (5,4 %).

Врачи психотерапевты первой группы несколько чаще полагали, что меняются как психотерапевты, но реже, по сравнению с остальными, ощущали происходящие изменения как прогрессивное улучшение, меньше чувствовали, что преодолели свои прежние ограничения и растущее желание заниматься пси­хотерапией, несколько реже ощущали, что понимание психотерапии углубляет­ся.

Психотерапевты, составившие вторую группу, несколько чаще воспри­нимали происходящие изменения как прогрессивное улучшение, но в то же вре­мя большее число обследованных в этой группе, чем в других, чувствовали, что их деятельность становится рутинной и утрачивается способность к эмпатии, несколько реже испытывали разочарование в психотерапии и воспринимали происходящие изменения как спад.

Врачи-психотерапевты шестой группы несколько реже, по сравнению с остальными, ощущали, что меняются как психотерапевты и что их деятель­ность становится рутинной. Значительно чаще полагали, что преодолели свои прежние ограничения, что их понимание психотерапии углубляется, чаще испытывали растущее стремление заниматься психотерапией, но в то же время и ча­ще чувствовали некоторое разочарование в психотерапии.

Представители первой группы чаще, чем другие психотерапевты, в своей жизни сталкивались с экзистенциальными проблемами — переживанием оди­ночества, страхом смерти, ощущением неполноценности, потерей смысла жизни, у них чаще отмечались тяжелые или длительные заболевания, они чаще подвер­гались насилию.

Во второй группе значительно выше частота проблем в родительской и собственной супружеской семье. Большое количество проблем в семье у пред­ставителей второй группы коррелировало с большим, по сравнению с другими группами, числом разводов и повторных браков.

В шестой группе психотерапевты чаще сталкивались с проблемами со сверстниками противоположного пола и сексуальными партнерами, а также чаще отмечали проблемы с употреблением алкоголя.